2008г.
Семья. Для многих это опора, очаг, окружение, которое согреет, поддержит и поделится опытом. В жизни Джисона было совсем по-другому. — Джисон, пройди за стол, мы с отцом хотим поговорить с тобой, — как только парень вернулся со школы, его встретил холодный голос матери, что доносился из гостиной. Оставив верхнюю одежду в прихожей и глубоко вздохнув, он прошёл внутрь. Спустя пару минут парень уселся за стол, его взгляд устремился в сторону матери, которая была инициатором этого «заседания». Его мать была небольшого роста, с короткими, но густыми тёмными волосами. Одевалась она со вкусом, покупая брендовые вещи и дорогостоящие ювелирные украшения. Её лицо было покрыто толстым слоем макияжа, который скрывал отпечатки возраста. Женщина была привлекательна, но имела холодный взгляд. Вместе с отцом она работала в Центральной медицинской клинике Сеула. Хан Иныль уже несколько лет носила звание известного хирурга столицы. Что касается отца, то он был худощавым высоким мужчиной, которому уже давно перевалило за 50. Волосы покрылись сединой, лицо было усеяно морщинами, но зато его руки находились в чудесном состоянии, как и у матери. Их специальность требовала ухода за этим «инструментом». Хан Джун имел должность кардио-хирурга, был так же известен в стране и за рубежом. — Как дела на учёбе? — женщина наполнила чашку, стоявшую перед Джисоном на столе, травяным чаем. — Всё хорошо, никаких проблем. Вы хотели узнать что-то серьёзное? — находиться в обществе родителей ему было достаточно некомфортно – он знал, что главной их целью всегда было осудить, дать наставление, и на этом поставить себе галочку в журнале «идеальных родителей». — Я узнала, что ты начал близко общаться с мальчиком из класса, — взгляд матери стал прожигающим, её руки напряжённо помешивали сахар в чашке. — Это так. Есть какая-то проблема? — немного нервно спросил тот. — Этот мальчик немного не из твоего круга, ты должен найти достойных людей для хорошего будушего. Ты понимаешь о чём я? — поправляя свои серьги от «Channel», продолжила женщина разговор. — Мам, мне бы не хотелось, чтобы вы вмешивались в мою личную жизнь. Мне комфортно находиться рядом с ним, я наконец могу весело проводить время. Так что, если вопросов больше нет, я пойду, — Джисон норовился выйти из-за стола, но строгий голос отца пригвоздил его к стулу. — Ты можешь с ним общаться, но не появляйся с ним перед людьми, которые знают нашу семью. Ваше общение не должно переходить границы школы. На этом всё, прими это к сведению, — отец и мать переглянулись, посмотрев на время, и вышли из гостиной. — Мы с твоим папой снова уезжаем в командировку. На этот раз пробудем там около месяца. Я договорилась с нашей горничной – она будет приходить два раза в неделю. Если что, обращайся к ней, — Хан Иныль обняла сына и вместе с мужем скрылась за дверью. Джисон снова остался один в этом огромном двухэтажном доме. Холодный мрамор на полу, белые стены и дорогая мебель не делала этот дом уютным. Вся эта обстановка нагоняла тоску на парня. Поднявшись в свою комнату и сбросив портфель на кровать, парень улёгся на мягкий ковёр из медвежьей шкуры. Все, чего ему хотелось в этот момент — погрузиться в сон, где он будет чувствовать себя более живым. Его родители никогда не оказывали ему должного внимания. Имея огромные цифры на счетах, они с лёгкостью могли нанять нянек для ребёнка. Джисон воспитывался чужими людьми, которые лишь выполняли свою обязанность, а не родительский долг. Когда маленький Хан плакал и умолял родителей сводить его куда-нибудь или провести время в домашней обстановке, те назначали определённые дни в календаре, дабы не сдвигать своих рабочих планов. Поэтому с годами его симпатия к родителям начала угасать. Искать у них поддержки, просить о каких-то мелочах перестало быть чем-то нужным. Все его проблемы решались деньгами. Пролежав на полу некоторое время, Джисон всё же решился найти себе занятие. Переодеваясь в домашнюю одежду, он заметил на рукаве своей школьной рубашки пятно от блеска для губ, и в его мыслях тут же всплыли интересные подробности прошедших дней. После того самого поцелуя на крыше прошло чуть больше недели. За это время произошло много вещей. Минхо так и не решился наведаться к Хану, когда была возможность, но зато предложил «тренироваться» на их любимом месте. Вся эта идея с поцелуями начала приобретать особое значение. Для Джисона было неожиданностью, что Минхо согласился продолжить всё это. Каждый день после уроков ребята поднимались на крышу и давали волю губам. Всё это было неловко, неуклюже, но, тем не менее, одному их них приносило удовольствие. Обычно после выполнения своей задачи Минхо убегал под предлогом «Мне пора на работу, не скучай, Хан Джисон». Джисон был в восторге от прошедших дней, его сердце наполнилось розовой жижей, а в животе происходил целый бунт, сотворённый бабочками. Конечно, он понимал, что Минхо согласился из любопытства и возможности подшучивать над Джисоном, когда тот пытался поговорить с девчонками из класса. Хан проворачивал это для того, чтобы увести от себя подозрения. Вернувшись из размышлений в реальность, Джисон поднялся и нашёл в рюкзаке, заполненном учебниками и каким-то хламом, свой телефон. На экране светилось уведомление. Сообщение от неизвестного номера. Неизвестный Сегодня в магазине так скучно. Никто не интересуется новой партией книг Лю Цысинь. Я, конечно, не любитель фантастики, но это же вроде как популярно сейчас. Джисон сразу же понял, кому принадлежат эти слова. Вчера они с Минхо наконец обменялись номерами, так как тот купил себе мобильный. Родители Ли не имели возможности дарить сыну дорогие вещи, поэтому парень приобретал всё самостоятельно. А Джисон был очень горд им, в чем ни раз признавался.Джисон
Хочешь я приду к тебе и подниму настроение? Родители снова в командировке, а дома одиноко.
Минхо-хен Я заканчиваю через час, можем прогуляться.Джисон
Окей. Приду к твоему книжному.
***
После окончания смены Минхо с улыбкой вышел из магазина. У входа его уже поджидал Джисон с двумя стаканчиками молочного коктейля. — Это тебе, хен. Нужно подзарядиться энергией, — парень протянул старшему стаканчик с клубничным молоком, а себе оставил ванильное. — Премного благодарен, — Ли с усмешкой наклонил голову, и принялся поглощать напиток. — Если злобный хен продолжит издеваться, я больше не принесу ему вкусняшек, — игриво надулся Хан и толкнул Минхо в плечо. — Ладно-ладно, куда пойдём? — мастерски перевёл тему старший. — Можно пройтись до парка, — предложил Джисон, кутаясь в джинсовую куртку. Когда парень выходил из дома, главной его целью было хорошо выглядеть, поэтому тёплые вещи не вошли в его образ. На улице было холодно, приближался декабрь, но Хан выбросил из головы эту мысль, нацепив на себя тонкую чёрную водолазку, которая хорошо обтягивала его тело, и дырявые джинсы, что не спасали от ветра, но зато классно прилегали к заднице. — Ты замёрз? Весь дрожишь, — Минхо изучал взглядом наряд младшего. Тот был доволен выбором своего лука, но вот «собачий холод всё испортил! ». — Не особо, — приврал Джисон, согревая руки друг о друга. — Тупица. Надо было так разодеваться, чтобы потом продувало со всех сторон, — Ли взял на себя роль заботливой мамочки, натягивая на Джисона свой пушистый зелёный шарф. — Хен, а как же ты теперь? — на лице младшего появилось возмущение, ведь он так же волновался о здоровье Минхо. — Я хотя бы в тёплой куртке, — констатировал факт тот, допивая свой коктейль. — Ну всё, хватит ругаться, пошли гулять, — парень схватил Минхо за руку и потащил в сторону парка. Ребята обошли всю окрестность, покормили местных голубей, обсудили пейзажи и, немного подустав, пришли к единому мнению: продолжить разговор на скамье в парке. — Хен, давно хотел спросить, почему именно книжный магазин? У этого есть какая-то история? — Джисон выбросил свой пустой стаканчик в урну и повернулся всем корпусом в сторону Минхо. — Люблю читать. Находясь рядом с книгами, чувствую себя в своей тарелке, — глаза Ли встретились с его, но тут же переместились на руки, которыми он перебирал замки на карманах куртки, что-то обдумывая. — Но на самом деле моя прабабушка заправляла когда-то этим магазинчиком, потом сменился владелец, но эта женщина была хорошей знакомой. Так меня туда и взяли, хотя я не имею опыта, — признался Минхо, вздыхая. — Ого, круто. А что насчёт книг, какие любишь? — в глазах Джисона горел интерес к этому человеку, он хотел знать о нём всё. — В последнее время увлёкся историческими романами. Перечитываю книги Гюго, Скотта, Диккенса. Знаешь, окунаясь в историю, в целую эпоху, ты находишь в ней ответы на вечные вопросы. Восхищаюсь тем, как описывается древняя архитектура: соборы, церкви, замки и ратуши. Думаю, что в те времена люди чувствовали окружающий мир намного глубже. Сложно представить, как в голову писателя приходили различные обороты и конструкции, которые так ярко отражали все архаичные произведения искусства, — Минхо остановился на пару секунд, снова обратив внимание на Джисона, проверяя его интерес. Как только он убедился, что тот увлечённо слушает, продолжил: — Вот, к примеру, у Гюго в романе "Собор Парижской Богоматери" всё настолько детально прописано, что на время забываешь, что ты находишься не в пятнадцатом, а в двадцать первом веке. Когда я читаю подобные книги, мне становится проще переживать многие моменты. Все эти войны, революции, любовные драмы; прозвучит глупо, но я перестаю считать свои проблемы серьёзными, зная, что бывает и хуже, — на лице старшего появилась грустная улыбка, а глаза уставились вдаль. — Вау, из тебя бы вышел неплохой критик, — решил немного разбавить обстановку шуткой Хан. — А что насчёт тебя? — обратился к нему брюнет. Последние лучи солнца, попадая на голову Минхо, переливались в шоколадном цвете его волос. Хотя его образ сегодня ничем особо не выделялся, но он казался уютным, от него исходило тепло. Джисон знал, что мог ему довериться. — Мои родители не ценители литературы, но в нашем доме есть огромный стеллаж с книгами, часть из которых первоиздания, — признался он, вдыхая запах шарфа, заботливо одолженного старшим. — Тебе повезло, я бы зависал там часами, — хмыкнул тот. — Ты мог бы заходить ко мне и брать всё, что душа пожелает. Родители и не заметят очередной безделушки, на которую выбросили свои деньги, — сорвались с языка Хана не самые лестные слова о семействе. — И много в вашем доме таких безделушек? — прозвучал вопрос от собеседника. — Оба этажа захламлены различными вещами с аукционов и тому подобным. Родители дома-то редко находятся, а всё это служит лишь украшением пространства, не более, — продолжал сыпать суровыми фактами из своей жизни Джисон. — Это печально. Мне от моей прабабушки досталась реликвия — шкатулка из красного дерева с вставками из золота. Конечно, было бы логичнее продать её и получить неплохие деньги, но я обещал беречь её до тех пор, пока в кармане ещё имеется пара вон, — весь этот разговор уходил не в самое радостное русло, оба погрузились в печальные размышления. — Уже поздно, давай по домам? — Ли встал со скамейки, на которой они так хорошо устроились ранее, и обратил взор на младшего. — Хорошо. Было весело, — на лице парня засияла улыбка, породившая на другом точно такую же. — Больше не глупи, одевайся теплее, — Минхо расправил шарф на Джисоне, ещё сильнее укутывая его в ткань. — Так уж и быть. Проводишь до остановки? — парню нравилось, когда руки Ли прикасались к нему, проявляя заботу, но, к сожалению, это всегда заканчивалось слишком быстро. — Конечно. На остановке было ветрено и многолюдно. Минхо всеми силами пытался согревать Джисона, делясь частью куртки. Тот находился в раю, но подъехавший автобус оповестил о том, что им пора было расходиться. — До завтра? — До завтра. Но не на следующий день, не через неделю Минхо в школе не появился. Первые пару дней Джисон думал, что тот приболел, и писал ему, чтобы тот скорее выздоравливал. Но ни одного ответа так и не получил. Наступил декабрь, Минхо отсутствовал целую неделю. Джисон начал серьезно беспокоиться, постоянно названивал, но абонент был недоступен. Вся эта ситуация ужасно тяготила сердце парня. В голове появлялись мысли о том, что он чем-то огорчил Минхо, раз тот игнорирует его так долго. Собравшись с духом, Джисон обратился к классному руководителю и спросил адрес Ли, дабы навестить того и узнать, что стряслось. Учитель без особых вопросов продиктовал его. Решив, что наведываться в гости без подарков будет невежливо, парень прикупил в гипермаркете у школы сетку с мандаринами и яблоками. До нужного места пришлось ехать на такси, так как оно находилось слишком далеко от школы, а автобусы не шли туда по прямой. — 10000 вон, — объявил таксист, как только машина остановилась. Джисон протянул купюры и вылез наружу. Было морозно, но он подготовился и надел зимнюю куртку с вязаной шапкой и тем самым шарфом Минхо, который так и не удалось вернуть. Место, в которое он приехал выглядело немного заброшенным. Дома в округе были разрушены, на магазинах вывески облупились и скрипели от ветра на изживших себя креплениях. Асфальт лежал кусками, оставляя пустые места с ямами. Издалека доносился вой собак, а из людей появлялись лишь старики в оборванной одежде с телегами, на которых везли сложженные картонные коробки. «Неужели так выглядит бедность?» — пронеслось в голове парня без какой-либо злобы. Его взгляд зацепился за табличку с номером на одном из домов. Нужный ему должен был находиться недалеко. Парень пошёл вперёд по узкой тропинке, заросшей различной травой, которая потеряла свой первоначальный зеленеющий вид. На пути ему встретилась девочка, которая неслась со всех ног, и, столкнувшись с ним, упала на колени. — Будь аккуратна, — он опустился к ребёнку, стряхивая грязь с её ног. Та улыбнулась и продолжила свой путь. Рядом как раз находилась детская площадка, туда она и стремилась. Джисон из интереса прошёл за ней. Все качели и горки там были либо сломаны, либо имели совсем не привлекательный вид. Но, кажется, это не особо останавливало здешних детей. Хан заприметил еще одного человека в небольшой беседке, раньше, верно, имеющей ярко жёлтый оттенок. Тот сидел к нему спиной, от него исходил сигаретный дым. — Хён? — Джисон узнал друга по чёрным кедам с разноцветными шнурками, которые тот, по его словам, приобрёл на первую зарплату. Ответа не последовало, и парень решил подойти поближе. Перед его глазами предстала не самая привлекательная картина: на лице Минхо была огромная гематома, костяшки на руках были стёрты в кровь, губы разбиты, под глазами завелись тёмные круги, а ниже виднелись дорожки высохших слез. — Минхо-я, ты как? — Джисон опустился на корточки перед ним, ожидая хотя бы одного слова. Тот продолжал выкуривать тлеющую сигарету, изредка поднимая стеклянные глаза на младшего. — Это уже слишком, хен. Тебе нужно обратиться в полицию, — сердце Хана ужасно сжималось при взгляде на того, он чувствовал его беспомощность. — Ха, думал я не пробовал? — как-то ядовито высказал он. — Тебе тяжело понять моё положение, ведь твои родители опекают тебя с пеленок и пальцем к тебе не притрагиваются лишний раз, заботясь о ментальном здоровье, — слова начали резать внутренности Джисона, но он знал, что все это эмоции, взявшие верх над старшим. — И не смей мне лгать, что ты так же несчастен, что тебе тяжело из-за того, что богатенькие предки не уделяют должного внимания, сливая на всякую хрень миллионы вон, — лицо Ли исказилось, в глазах горело дьявольское пламя. Он выливал всю агрессию на собеседника, не задумываясь о том, что причиняет не меньшую боль словами. — Тебе повезло родиться с серебряной ложкой во рту. В твоей голове, думаю, ни разу не было мысли о том, что скоро придет твой конец из-за нехватки денег на пропитание. Ты прошёл свой путь взросления, не зная о чертовых счетах за коммунальные, которые отбирают любую возможность насладиться беззаботной жизнью рядом с друзьями, — тон его речи повышался с каждым словом, он практически кричал. Окружающая тишина создавала контраст с голосом Ли. — И сейчас я не пытаюсь доказать, какой я страдалец и как мне хреново. Просто, блять, смотря на твоё лицо, мне так больно думать о своей жизни, — он сорвался на слезы, задыхаясь от нахлынувших чувств. — Минхо, я хочу быть рядом, поддержать тебя, — он протянул руку, пытаясь коснуться чужой, но был остановлен. — Почему вы все считаете, что, если у вас есть деньги и хорошее место в обществе, вы можете помочь таким, как я? Джисон, ты сейчас жалеешь меня, такого неудачника? Тебе хочется видеть, как я унижаюсь, соглашаясь на помощь? — продолжал выкрикивать обидные фразы старший. — Нет, я… — его глаза начало щипать от появляющейся влаги. — Черт, Минхо, что я тебе такого сделал? Я целую неделю пытался с тобой связаться, чтобы узнать, жив ли ты. Теперь приехал в эту глушь, дабы удостовериться, что всё в порядке, а ты выливаешь всю эту грязь на меня и считаешь, что это жалость? Тебе известно, что такое дружба и как поступают настоящие друзья в тяжёлые моменты? — теперь и его голос срывался на крик. Его боль в сердце усиливалась от собственных слов. Взгляд Минхо застыл, а губы превратились в тонкую линию. — Дружба? С чего ты это взял? Ха, ты такой ребёнок, Хан Джисон, — он выбросил сигарету, наступая на неё ногой. После вышел из беседки. — Мне было весело с тобой, но не более. Ты мой одноклассник, на этом всё, — это стало высшей точкой в их разговоре. — Ребёнок, значит. Ты думаешь, что такой взрослый и у тебя одного тяжёлая жизнь, не замечая остального. Но давай проясним. У тебя есть семья, которая воспитала тебя, была рядом, даже когда было трудно. Я не хвалю твоего отца, ты говорил, что он не участвует в твоей жизни. Мои родители игнорируют моё существование, они думают, что деньги способны залечить все мои душевные раны. Однажды мать сказала, что было бы лучше, если б я не рождался, это разрушило все их планы на жизнь. Но знаешь, я давно не принимаю это близко к сердцу, — Джисон во время своей речи смотрел на небо, которое заволокло тучами. Погода отражала его внутреннее состояние. — У всех в жизни происходит дерьмо, но, если совсем плохо, не лучше ли попросить о помощи? В этот момент с неба упало несколько холодных капель, начался ливень, скрывающий окружающую обстановку плотной стеной. Минхо молчал, промокая до нитки, как и Джисон. Слова у обоих, стало быть, иссякли. Каждый знал, что произнёс слишком много едких фраз, но никто из них не хотел в этом признаваться. — Вали, — послышался шёпот, который был едва различим из-за шума дождя. — Хан Джисон, вали отсюда, и больше не появляйся в моей жизни. Джисон поднял глаза на Минхо, пытаясь найти ответы, но тот смотрел с нескрываемой злобой, ожидая действий. — Надеюсь, что с тобой всё будет хорошо, — дождь смывал слезы, которые не переставая появлялись на лице парня. Но он не хотел отвечать такой же грубостью, поэтому выбрал самый оптимальный вариант. Достав телефон и вызвав такси, он покинул злосчастную площадку, где находился человек, который так дорог его сердцу.2023г.
В гостиной наступила полная тишина после того, как Банчан и Чанбин улеглись спать. Лишь капли дождя, барабанившие по окнам, создавали небольшой шум. Джисон наслаждался горячим чаем, пытаясь подобрать нужные слова. — Я должен попросить прощения, — начал первым Минхо, прерывая покой. — Мои проблемы всегда давили грузом на мою жизнь. Конечно, это не оправдывает моего поступка, но я сожалею. Я был так молод и глуп, думал, что это было единственным выходом. Твоё признание было важным для меня знаком, многое тогда во мне поменялось, я даже поверил, что всё наладилось, — послышался тяжёлый вдох. — Но та ситуация, она убила во мне все надежды. Я не хотел, чтобы ты упал в эту пучину вместе со мной. Ты был так амбициозен, у тебя были серьёзные планы на жизнь, а я… Что я мог тебе предложить? Джисон молча слушал речь Ли, не перебивая. Прошлое всплывало в памяти, снова вскрывая тяжело заживавшие раны. — Так клишировано, тебе не кажется? — усмехнулся он, скрывая за этим дрогнувшее сердце. — Я был самонадеян, ты же помнишь нашу ссору после того, как отец в очередной раз меня избил? Тогда я верил в то, что я один в этом мире. Думал, что справлюсь со всем сам, но как же я ошибался. Я покалечил свою жизнь, и сделал больно тебе. Глупо говорить об этом спустя столько лет, но я должен был извиниться, — глаза Минхо выражали его искренность. По его трясущимся рукам, держащим чашку, было заметно волнение. — Мы ведь виделись после того случая, уже в Сеуле. Разве не помнишь? — это давно мучило Джисона, он даже начал сомневаться в своей адекватности в тот момент. — Я пытался избегать тебя. В тот день я был таким мудаком. Мне очень хотелось встретиться с тобой, но моя гордость не позволяла мне этого сделать, — признался Ли. Джисону стало легче от того, что всё же это было не галлюцинацией. Значит, что тогда его просто-напросто проигнорировали, притворившись незнакомцем. — Я давно простил тебя, просто давай больше не будем лгать, что мы что-то значим друг для друга, — это было больнее того расставания четырнадцать лет назад. Но Джисон знал, что кто-то из них должен был расставить все точки над i, продолжив жить без сожалений. — Хорошо.