***
— Люмос. Нокс. Люмос. Нокс… Рассеянно плетясь по коридору, Гермиона пыталась собраться с мыслями, которые, кажется, только сейчас стали приходить в порядок. Нужно восстановить события… Но сделать это вдвойне сложно из-за раздражающих вспышек, то подсвечивающих, то вновь погружающих в полумрак прохладное подземелье. — …Люмос. Нокс. Люмос. Нокс… — еле слышно бормотал Малфой себе под нос, шествуя впереди в сопровождении других слизеринцев. Тут крылась какая-то подсказка, Гермиона это чувствовала, но голова, как назло, налилась свинцом. Первое, что вспоминалось, — начало урока зельеварения. Разговоры об Амортенции утихли, прозвенел звонок, и в класс среди прочих шестикурсников вошли Гарри и Рон, которые всё-таки решили продолжить изучать зелья. Чуть позже Гермиона, как и планировала, влёгкую обаяла Слизнорта, точно назвав и дав исчерпывающую характеристику каждому из демонстрационных зелий, что профессор подготовил для шестикурсников. Лишь одно из них привело класс в ещё больший восторг, чем Амортенция. — Да, друзья. «Феликс Фелицис». Чистейшая удача в жидком виде, — выразительно произнёс профессор, держа в вытянутой руке крошечный флакончик с золотистой жидкостью. — Прекрасное, замечательное зельице, но… Как считаете, в чём может быть подвох? Гермиона в очередной раз за урок подняла руку. — Это зелье чрезвычайно токсично, сэр. При неумеренном употреблении… — Нет-нет, мисс Грейнджер, я не о том, — прервал её Слизнорт. — Мой вопрос носит философский характер. Кто-нибудь?.. — Он немного подождал, но ни у кого из студентов так и не нашлось предположений. Тогда профессор продолжил: — Давайте представим человека, который мечтает лишь об одном, — умереть. Но и свести счёты с жизнью отважиться не может. Что произойдёт, когда он выпьет «Феликс Фелицис»? Зелье подтолкнёт его к краю обрыва? Или подкинет причину жить? Как думаете? — Скорее второе… — задумчиво предположила Лаванда. — Считаете?.. — приподнял брови Слизнорт. — Но ведь изначально человек хотел вовсе не этого. В чём подвох, друзья? Профессор замолчал, окидывая оживлённым взглядом класс. Тогда Малфой лениво бросил: — Кто решает, что есть для человека удача? — Именно! — радостно воскликнул Слизнорт, а маленькие крылышки в животе у Гермионы, подавившей глубокий вздох, всполошились. — Именно. Десять баллов Слизерину. — Профессор убрал флакончик с зельем в карман мантии. — А теперь мы с вами… — Ну так и кто решает? — подал голос Забини. — Понятия не имею, — развёл руками Слизнорт. — Предлагаю всем порассуждать об этом и написать эссе к следующему занятию. Затем профессор попросил всех раскрыть «Расширенный курс зельеварения» на странице с рецептом напитка живой смерти и поверг класс в благоговение, пообещав тому, кто больше всех преуспеет на сегодняшнем занятии в его приготовлении, двенадцатичасовую дозу жидкой удачи. «Той, — мысленно поправила профессора Гермиона. — Той, кто преуспеет». Вскоре она вместе с остальными взволнованно корпела над заданием. Ставки были высоки, и класс погрузился в невротическое состояние. Под ухом то и дело раздражающе зудел Гарри: — Этот учебник весь исписан! Я не могу разобрать инструкцию! — Да скажи уже Слизнорту! — резко отозвалась Гермиона, не желая ни на секунду отвлекаться от важного дела. Гарри наконец прислушался к совету, и профессор, поцокав языком над испорченной книгой, любезно предоставил ему собственный экземпляр на время урока. Тогда стало чуть потише, но фоном студенты всё равно суетливо переговаривались и сетовали на непомерную сложность задания. «Ох, да расслабьтесь вы уже! Вам со мной не тягаться в любом случае!» — хотелось крикнуть Гермионе. — Да это же учебник Северуса, — протянул Слизнорт, с любопытством листая книжку. — А пометки тут есть дельные, хотя местами весьма экспериментальные. Чувствуется юношеский максимализм… Уверены, что не хотите попытать удачу, Гарри? — О, точно нет, сэр, — округлил глаза тот, лихорадочно пытаясь разрезать дремоносный боб, что никак не поддавался и всё время отскакивал от ножа. Мимо вихрем пронёсся Драко, чтобы взять какой-то ингредиент с полок. Гермиона невольно отметила: пятый раз. Никакого парфюма. Потом она поспешила себя одёрнуть и вновь обратиться к инструкции в учебнике. Не хватало ещё из-за такой чепухи упустить зелье удачи… Но Драко, похоже, всерьёз вознамерился проверить её на прочность. — Чем, говоришь, пахнет для тебя Амортенция, Пэнс? — донёсся до Гермионы его вкрадчивый голос. — Нашёл время, — шутливо пожурила его Паркинсон. — Ладно, я скажу, если ты скажешь… Дальше Драко стал что-то совсем тихо ей нашёптывать, а она негромко захихикала. Какая необходимость сейчас ворковать?.. Неужели это и правда стратегия по выведению из строя лучшей ученицы? Но ничего не выйдет: работа над зельем продвигалась прекрасно, и Гермионе даже с горем пополам удалось навыдавливать достаточное количество сока дремоносных бобов. А через пару минут начался балаган. Паркинсон добавила в свой котёл что-то явно лишнее. Её зелье, зашипев и забулькав, стало со страшной силой испускать едкий дым, который очень быстро распространялся по классу, оседая плотным туманом. Студенты возмущённо загомонили, но Гермиона, стараясь не отвлекаться, продолжала невозмутимо помешивать в котле жидкость, лиловую, какой ей и следовало быть на данном этапе. И тогда что-то произошло. Пока Гермиона пыталась сообразить, что именно, её рука застыла. Из-за этого зелье начало сгущаться, приобретая синеватый оттенок, что отклонялось от прописанных в учебнике норм. Где-то на фоне Слизнорт, подбегая к Паркинсон, воскликнул: — Милая, вы, похоже, перепутали асфодель с аконитом! — Да вроде нет… — Присутствие аконита здесь на лицо! Он используется для зелья пробуждения и с дремоносными бобами не сочетается совершенно, — пояснил профессор, торопливо осушая котёл с неудавшейся стряпнёй Пэнси. — Гермиона, почему ты не помешиваешь? Уже закончила? — спросил Рон. На своём зелье, напоминающем фиолетовую смолу, он поставил крест несколько минут назад. — Я… Я не пойму… — пробормотала Гермиона, продолжая стоять как вкопанная. Мозги, казалось, превратились в ту вязкую киселеобразную субстанцию, что наполняла сейчас её котел. — Ох, это, наверное, тот дурацкий дым. Вонь жуткая, — недовольно бросил Гарри, наблюдая, как его зелье затвердевает в деревянной ложке подобно воску. — Тебе плохо? Тошнит? — Рон подошёл ближе к Гермионе, обеспокоенно заглядывая ей в глаза. — Нет, я… Просто… Но в тот момент разобраться никак не удавалось. Зато после занятия, когда они с Роном и Гарри шли к выходам из подземелий, мысли постепенно упорядочились. И всё стало очевиднее некуда. — …Люмос. Нокс. Люмос. Нокс… — Ты! — злобно выкрикнула Гермиона, и Малфой с волшебной палочкой в руке, а в кармане — с незаслуженно полученным пузырьком «Феликса Фелициса», обернулся. — Ты наложил на меня Конфундус! Под шумок! — Надо уметь проигрывать достойно, Грейнджер, — усмехнулся Драко. — Нет, подожди! Зачем ты подходил тогда к полкам с травами? — Асфодель. — Ты взял аконит! И подсыпал его Паркинсон. Всё произошло, когда она добавила дремоносные бобы, так ведь? — А может, стоит меньше по сторонам пялиться и больше — в свой котёл? — съязвила Паркинсон, пока Нотт с любопытством прислушивался к спору. Забини, размышляя о чём-то своём, ушёл далеко вперёд. — Да он же отвлёк тебя, — покачала головой Гермиона, — и испортил твоё зелье. — Не неси чушь. Я сама ошиблась. — Гермиона, иди к Слизнорту, — подсказал Рон. — С этими нет смысла разговаривать. — А чего мелочиться? С её железными доводами лучше сразу в суд, — издевался Драко. — Ради такого резонансного дела Визенгамот соберётся полным составом. И вообще, Грейнджер, откуда такая наглость? Может, вторым призёром после меня была не ты, а какой-нибудь Макмиллан? «Вздор», — пронеслась в голове хмурая ремарка. Но да, пожалуй, немного нагловато… Что не отменяет мерзости поступка Малфоя. Потому Гермиона парировала: — Обезвредить ты решил почему-то именно меня. — Серьёзно, — ввернул Гарри, — иди к Слизнорту. Задумавшись на мгновение, Гермиона ответила, прищуренно глядя Драко в затылок: — Бесполезно. Она достала палочку и, только чтобы проиллюстрировать свои слова, произнесла: — Приори Инкантатем! Драко не возражал. Слегка обернувшись, он даже поднял правую руку повыше. Из его палочки стали поочерёдно выплывать руны Люмоса и Нокса. С помощью Приори Инкантатем, припомнила Гермиона, можно вытянуть до тридцати-сорока последних заклинаний в зависимости от искусности накладывающего чары. Малфой, конечно, успел набить предостаточно. — Почистил за собой, да? — процедила Гермиона. — Я практикуюсь в невербальных заклинаниях, Грейнджер, — весело ответил Драко. — Да ты же всё вслух произносил! Ну конечно, иначе выходило бы через раз! По-честному ты меня бы ни за что не победил… Бездарь. На короткий миг, кажется, на лице Малфоя мелькнула… обида? Потом он безразлично пожал плечами: — Бездарь с зельем удачи. — А давай просто… — решительно начал Рон, вытаскивая палочку, но осёкся. Их обогнал Слизнорт. — Сэр, Малфой сжульничал с… — Сжульничал? Ну и Мерлин с ним, — хохотнул профессор. — Скажу по секрету, мистер Лесли… — Уизли. — Скажу по секрету: навык жульничества пригодится вам в жизни побольше навыка приготовления напитка живой смерти… — Слизнорт по-слизерински понимающе переглянулся с Драко. — Прекрасный ответ насчёт удачи, мистер Малфой… Признаться, хотел дать вам «Феликс» уже за него! Используйте с умом! Драко кивнул профессору, а затем, вновь обернувшись, наградил Гермиону гадкой самодовольной усмешкой. — Забирай свой утешительный приз. Мне удача не нужна, — бросила в ответ Гермиона.***
Свет весёлых пёстрых витрин казался особенно манящим на фоне всеобщей серости. Хогсмидские дельцы, как могли, старались компенсировать унылый флёр, исходивший от мракоборцев, что со скучающим видом патрулировали улочки. Все первые этажи каменных остроконечных домишек гремели, мигали, источали аппетитные ароматы с удвоенной силой и поражали глаз неподготовленного потребителя чрезмерным разнообразием всякой всячины. День для первой в году вылазки в деревушку выдался пасмурным. Блейз кутался в несколько избыточный для такой погоды тренч. Пэнси делала вид, будто ей комфортно в коротенькой юбке, да ещё и с разрезом, а возможность застегнуть пиджак на пуговицы она в упор игнорировала из эстетических соображений. Драко то и дело поглядывал на часы. Обычно он таскал их в кармане или в сумке, потому как ненавидел цеплять на себя побрякушки (столь высокой чести удостаивался лишь фамильный перстень), но сегодня сделал исключение. Когда они вынырнули из-под арки и оказались на центральной площади, Тео бросил хитрый взгляд вдаль. — О, тут мы с вами разминёмся, — протянул он. — Кажется, пришло время для сладенького. Пэнси цокнула языком. В розово-зелёную кондитерскую «Сладкое королевство», оживлённо переговариваясь, заходили Грейнджер, Джинни и Лавгуд в сопровождении очкастого и рыжего церберов. Больше ничего не сказав, Тео поспешил юркнуть вперёд. — Я тоже вас покину. — Драко вновь проверил время. — Серьёзно? Ну а ты-то куда? — спросила Паркинсон. — Назначена встреча у Паддифут. — У Паддифут? — прищурив глаза, переспросила Пэнси. — С Горбином. Рассчитывает, пока Малфой-старший в тюрьме, ему удастся уломать наивного сынка слить что-нибудь из фамильных ценностей по дешёвке… На деле Драко подозревал, что причина, по которой ему пришло письмо из «Горбина и Бэркеса», кроется далеко не в предпринимательских интересах владельцев. И, как вскоре выяснилось, он даже недооценил серьёзность ситуации. Та кафешка хорошо подходила для тайных переговоров. Пока в «Кабаньей голове» любой случайный скрип стула не укрывается от малочисленных выпивох и мутного бармена, в пёстром зале мадам Паддифут, набитом весёлыми компаниями и воркующими влюблёнными парочками, никому ни до кого нет дела. Оставив Забини и Паркинсон, Драко вошёл внутрь. Горбин, тщедушный мужик с вытянутым крысиным лицом, за обе щеки уплетал помпезный, многослойный шоколадный десерт, разместившись в удалённом от окон уголке за одним из столиков с пухлыми велюровыми сиденьями. Подойдя ближе, Драко поймал взгляд Горбина и мигом ощутил, как пульс ускоряется и к горлу подступает животное чувство страха. То сумасшествие в глазах трудно с чем-то спутать… Достав палочку, Драко собирался без помощи слов наложить заглушающие чары. Последние пару дней он каждую свободную минутку тренировал невербальное колдовство и добился неплохого прогресса, но не был уверен, что в таких обстоятельствах у него получится. Проверить так и не довелось. — Уже сделано, котёночек. Палочкой лишний раз не свети, — послышался сипловатый голос Горбина, и Драко окончательно убедился, что не ошибся насчёт истинной личности визави. Присаживаясь на сиденье и стараясь сохранять непринуждённый вид, он негромко сказал: — Привет, Белла. Тётушка в позаимствованном обличье изворотливого торгаша оскалилась и заговорщически подмигнула. — И всё же проверка лишней не будет, — посерьёзнев, добавила она. — А ты скажи-ка… — Драко на секунду задумался. — Что я подарил тебе на тридцатипятилетие? — Облезлое чучело вороны, — тётушка опять ухмыльнулась, — деформированное до жути. — Я вообще-то старался. Сделал каркас из проволоки, как мог. А шкуру содрал с настоящей туши, — поведал Драко. — Из рогатки подстрелил. — Это мой племяш! — хохотнула Беллатриса. — Чучело мне очень понравилось! Так украсило камеру! Да вот только воняло оно на весь Азкабан… Плоховато ты, должно быть, ту шкуру обработал. Оторопь Драко немного улеглась. Да, перед ним второй самый опасный и кровожадный человек в Магической Британии, но, в конце концов, она просто его тётя. Хотя, конечно, о том, что над тушей убитой им вороны он тогда пролил немало слёз в саду родового поместья, Драко предусмотрительно умолчал. Какое-то время Беллатриса ничего не говорила, с аппетитом поглощая десерт. — Да уж, это тебе не тюремные харчи! Дементоры готовят, признаться, отвратно, — прокомментировала она чуть позже и с довольным видом облизнула ложку. — Заплатишь? Я деньги не брала. — Не дождавшись ответа, Беллатриса продолжила: — Ты на пятом уже курсе, да? — Шестом. — Учишься хорошо хоть? Или только девок трахаешь? — Я везде успею. — Ну ты смотри там, предохраняйся хоть! — Она игриво погрозила пальцем. — Белла, так мы тут для душевных бесед племяша и тётушки? — хмыкнул Драко. — Какой скучный, — закатила глаза та. — Может, во мне материнские инстинкты заиграли! — Поздновато. Беллатриса визгливо рассмеялась, что из уст Горбина прозвучало вдвойне странно. — А ты становишься дерзким. Мне нравится! Даже жаль немного… твои денёчки-то, похоже, сочтены, котёночек. — Она надула губы, методично соскабливая остатки десерта со дна тарелки. — Нет, первым, конечно, будет папочка. Ты ведь понимаешь?.. Азкабан на ладан дышит. Это вопрос решённый. Дементоры спят и видят, как бы поскорее переобуться. Проблема в человеческом факторе, но и это очень даже решаемо! — Беллатриса сладко потянулась, и позвонки Горбина захрустели. — Да и Скримджер в своём креслице не задержится, веришь? Тёмный Лорд могущественен как никогда… — Белла, послушай, у меня есть задумка, — выпалил Драко, с трудом выходя из ступора. Он прекрасно знал, что тётушка — человек нестандартный, но то, как буднично она посулила кончину ему и отцу, всё равно не хотело укладываться в голове. — Что, травануть его хочешь? — предположила тётушка и тут же прыснула. — Дамблдор не такой идиот, чтобы… Беллатриса расхохоталась ещё громче. — Я помогу вам проникнуть в школу, — торопливо произнёс Драко и с облегчением заметил, как тётя умолкает и вмиг становится серьёзной. — А вот это уже интересно. — Сначала скажи, Белла, если у меня всё получится, — Драко понизил голос, — он пощадит их? Отца и маму? — Разумеется, мой котёночек! Представь, ради такого дела он готов простить даже Цисси, эту трусливую мразь. Ох… Тёмный Лорд слишком милостив, если хочешь знать моё мнение! Драко кивнул. На языке вертелся вопрос о гарантиях, но задавать его и тем самым ставить под сомнение свою безропотную преданность Тёмному Лорду, какой тётушка ожидает, было бы опрометчиво. — Но особых надежд на тебя он не возлагает, сразу говорю, — добавила Беллатриса, а затем наклонилась к Драко, подперев голову рукой. — Ну так что там у тебя? — Я нашёл лазейку, — ответил он и принялся пояснять. Драко видел Исчезательный шкаф. Сначала ему показалось, что Филч ошибся, называя им с Тео место хранения конфиската. Но когда они подошли к уже знакомому портрету Варнавы Вздрюченного на восьмом этаже, старикашка, умасленный просьбой Пинс, уже поджидал их у полураскрытой двери. Удивительно, но помещение изменилось кардинальным образом. Вместо чердака на этот раз оно походило на просторный готический собор, который отдали даже не под склад, а скорее под свалку, хотя и относительно упорядоченную. Груды барахла, что хранилось там явно не одно поколение, наслаивались в высокие многоступенчатые башни. Здесь было всё: от бесполезных мелочей вроде порванных книжек и котлов, покрытых толстым слоем копоти, до мебели, музыкальных инструментов, потускневших рыцарских доспехов, гипсовых скульптур и других предметов искусства. Настоящий Горбин пришёл бы в неописуемый восторг от этой комнаты — антиквариата тут набралось на целое состояние, а то и не на одно. Пройдя вместе с Филчем чуть вперёд, они оказались на округлой площадке, которую завхоз приспособил под собственное хранение, и венчал место как раз Исчезательный шкаф. Точно такой же, как Драко видел в лавке Горбина: с виду вполне целый, высоченный, украшенный сложной витиеватой резьбой и внушающий благоговейный трепет. Хотя бросившемуся к своему чемодану Тео и Филчу, уже мысленно распивающему с возлюбленной библиотекаршей элитный ликёр, до шкафа не было никакого дела. Завхоз взял с них обещание не говорить ни душе, что он вернул им бухло, и получил взамен заветную бутылку. Выходили из склада все довольные. Но эйфория, нахлынувшая на Драко из-за нахождения Исчезательного шкафа, прошла быстро. Он знал, что впереди его поджидает главная и самая трудная задача — починка, а как это сделать, да и возможно ли это в принципе — неизвестно. К счастью, Беллатриса, которая сочла задумку Драко очень даже перспективной, сказала, что встретится с ним снова через две недели, предварительно вытянув из Горбина нужную информацию. А пока остаётся время, чтобы разобраться с ещё одной загвоздкой. Драко так до сих пор и не знал, как именно получить доступ к загадочной переменчивой комнате. До него уже дошло — Филч намеренно не материализовал дверь при них с Тео. Как и Джинни — она наверняка отказалась бы пускать в святую святых слизеринцев в принципе, если бы не хотела подсобить дорогой подружке Грейнджер. Беллатриса здесь, увы, не смогла помочь. — Возле портрета Варнавы Вздрюченного, говоришь? Чёрт, что-то припоминаю, — протянула она. — Про то место у нас ходили разные слухи, но никто не знал, как туда попасть. Мы как-то завели о нём беседу… Я только недавно пробилась к Тёмному Лорду, на седьмом курсе была. Когда он услышал… — Брови Горбина нахмурились. — Велел просто держаться от той комнаты подальше. — Да Филч там конфискат держит, — пожал плечами Драко. — А дамблдорские детишки — вечеринки устраивают. — Давно это было… Давай будем считать, что шкаф хранится на условном школьном складе. Но Драко не сомневался, что в конечном итоге он найдёт способ попасть в комнату. Идей по этому поводу в голову приходило немало. К примеру, у него были большие надежды на Забини. Драко успел десять раз пожалеть, что первого сентября пошёл на поводу у члена и прервал начинающийся акт любви в слизеринской спальне, ведь сейчас заинтересованность Блейза в Джинни пришлась бы кстати — для их жарких встреч она с большой долей вероятности предложила бы использовать ту самую секретную комнату. Но, как назло, на трезвую голову да в учебной суете пыла у Забини поубавилось. Хотя Драко не уставал расписывать ему в красках многочисленные достоинства Уизли: — Сумасшедшая, поехавшая девочка. — Это я понял уже, — хмыкнул Блейз и отпил немного эльфийского вина, когда они коротали вечерок в гостиной Слизерина. — Ей не нужны ухищрения. Ей надо, чтобы её просто нагнули и хорошенько оттрахали. Пожёстче. Остального ей с гриффиндорским лошком хватило, — разглагольствовал Драко. — Как она стонала… — Мне казалось, она из тех, кто любит быть сверху. — Да я её по-всякому! Хороша, как ни посмотри. Жаль, не даёт больше. Похоже, на тебя запала… И пусть Забини призадумался, проблема пришла, откуда Драко её совсем не ждал. Оказалось, во время неразберихи в классе зельеварения Блейз тоже подсуетился и своровал немного Амортенции. Распоряжался добычей он оригинально, осторожно попивая зелье микродозами, приправленными собственными волосками (какими именно, если вспомнить, что Блейз брил голову практически под ноль, Драко не знал и знать не хотел). Отчего преисполнялся гармонией и безудержной любовью к самому себе со всеми вытекающими: он стал раза в три чаще мыться в душе, причём подозрительно долго, а ещё часами просиживать на своей кровати с задёрнутым пологом. В столь просветлённом состоянии Блейзу было не до девчонок. Осторожные же попытки самого Драко подкатить шары к участницам ОД увенчались сокрушительным провалом. Он первым же делом протестировал Чжоу Чанг, рассчитывая, что бывшая Поттера будет не прочь насолить экс-бойфренду, но оказалось, слизеринофобные предрассудки дамблдорок гораздо сильнее похоти и даже жажды мести. А обрабатывать их месяцами, убеждая в чистосердечных намерениях, он возможности не имел. Поэтому, продолжая тренировать на Забини навыки сводничества, Драко перебирал в голове другие варианты. Первый из них и самый очевидный — обыкновенные расспросы. Среди тех же эльфов, которые и транспортируют вещи для Филча, наверняка найдутся посвящённые. Но, учитывая, что в их рядах ошивается Добби, а ещё впридачу Кикимер, текущим хозяином которого является Поттер, Драко счёл такой вариант не самым лучшим и оставил его на крайний случай. Пока он планировал по возможности скрывать заинтересованность в комнате, ведь времени пока предостаточно, а какие ещё уши имеются в арсенале у Дамблдора в стенах школы, известно одному лишь Мерлину. В таком деле, думал Драко, можно и нужно быть параноиком. Вариант второй, сломать что-нибудь покрупнее и подсмотреть, как эльфы волокут это на склад, Драко тоже не нравился. Того гляди, Филч обратит взор на сам шкаф и отправит на ревизию Дамблдору, а этого допускать нельзя ни в коем случае. Самым ходовым вариантом Драко посчитал третий — наблюдение. Он просто будет ошиваться неподалёку и ждать, когда кто-нибудь надумает воспользоваться комнатой. Формальный повод для прикрытия Драко уже успел придумать, и с простым, но очень полезным заклинанием Беллы он непременно услышит пароль, даже произнесённый шёпотом. А вся соль тут, похоже, в каком-то пароле, если вспомнить, что в комнату способен входить сквиб Филч. Оставался, конечно, ещё один вариант… Беспроигрышный. По правде говоря, он пришёл в голову сразу же. Но о таком Драко боялся даже задумываться. Потому что вместе с дверью в заветную комнату перед ним впридачу распахнётся чёртов ящик Пандоры.