To See Paris & Fall In Love

Как и все, что было связано с Майлом Пхакпхумом Ромсайтонгом, путешествие, в которое они отправились, тоже было пределом мечтаний Апо.    Уже через несколько часов после того, как они выехали из отеля, пейзаж сменился на покрытые зеленью луга, цветущие поляны и бескрайнюю дорогу, которая привела их прямиком к самому красивому месту, которое Апо видел в жизни, — проливу Ла-Манш.    Один только вид из салона зеленого кабриолета Майла заставил его потерять дар речи. Это не поддавалась хоть одному приемлемому описанию, но воздух здесь был совершенно иным и словно искрился под солнечными лучами, краски были ярче, и от них ощутимо пекло глаза. Апо взволнованно кусал губы, стараясь снять на телефон все на свете, а от счастливой улыбки, не сходившей с его лица, у него заболели щеки.    Когда их путь подошел к концу и они наконец въехали на парковку гостиницы, Майл удовлетворенно потянулся, откидывая голову на сидение. Его разведенные бедра и напряженные мышцы груди при этом выглядели так заманчиво, что Апо готов был броситься на него прямо в машине. Ему казалось, что он еще никогда в жизни не был так эмоционально возбужден, а желание при этом взять в рот член своего мужчины и довести его до крышесносного оргазма было интересным следствием этого состояния.    — Майл? — нетерпеливо позвал он, осматривая парковку и с прискорбием отмечая, что к ним уже направлялся персонал отеля.    — Мм? — мужчина повернулся к нему, осматривая Апо все тем же ласковым взглядом, мгновенно сосредотачивая все его внимание на себе.   — Что мы будем делать дальше?   — Для начала разместимся в номере и немного отдохнем, — вытаскивая ключ зажигания и проверяя машину ответил Майл.    — А потом? — их приватность уже была нарушена, но Апо все еще хотел знать.    — Увидишь, — подмигнул ему мужчина, уходя от ответа, но тут же многообещающе сжимая его бедро широкой ладонью, прежде чем покинуть кабриолет. Апо глубоко вздохнул, стараясь унять бурлящее в крови возбуждение, следуя за ним через галантно приоткрытую для него персоналом дверь.    Им помогли достать из машины вещи, зарегистрироваться на ресепшене, а затем подняться в номер — пентхаус небольшого, но презентабельного пятиэтажного отеля, окна и балкон которого открывали вид на невероятной красоты пляж Ла-Манша. Относительно небольшое пространство номера было пропитано изысканностью и уютом, солнечный свет заливал все вокруг, приглашая согреться в своих объятиях, и сердце Апо наполнялось трепетом и радостью оттого, что Майл сделал все это для него.    — Нравится? — сразу же прильнул к нему Майл, стоило им остаться наедине в тишине гостиничного номера.   Отдав распоряжения персоналу, мужчина нашел его на балконе, где Апо наслаждался видом, обнимая сзади и прижимая к себе за бедра. Почувствовав за собой опору, Апо тут же отпустил себя, свободно откидываясь назад и зарываясь носом в шею мужчины, вдыхая его запах и вновь ощущая себя на вершине мира.    — Это потрясающе, — искренне очарованно выдохнул он. Его ладони легли поверх рук Майла, переплетая их пальцы, и он потянулся за поцелуем, одним легким касанием губ, которое заставило его трепетать. — Ты уже бывал здесь раньше?   — Да, — улыбнулся Майл, в ответ на ласку потираясь носом о его щеку. — Я привозил сюда свою маму, когда мы путешествовали по Европе несколько лет назад. Ей очень понравилось здесь, и я с тех пор всегда хотел сюда вернуться.    — Вы с мамой близки, верно? — спросил Апо, вспоминая проведенные в соц сетях часы в попытке узнать больше о загадочном и невероятном Майле Пхакпхуме Ромсайтонге.    — Больше, чем просто близки, — ответил мужчина, прикрывая глаза и утопая в воспоминаниях, которые, очевидно, были счастливыми настолько, что заставляли его черты стать нежнее и расслабленнее на несколько коротких мгновений. Крохотное сердечко Апо тоскливо сжалось в груди от того, насколько красивым Майл стал в этот момент. — Я бы сказал, мы с ней лучшие друзья. Она знает обо мне все, поддерживает меня, как никто другой, и рядом с ней я до сих пор чувствую себя ребенком, хотя мне уже чертовых тридцать.    Заливисто рассмеявшись, Апо мягко развернулся в руках мужчины, обнимая его за шею, целуя в губы нежно, глубоко и чувственно. Все его существо жаждало передать Майлу, насколько он очарован, влюблен и завоеван, без нужды произносить этого вслух. Ибо испытывать столько всего к человеку, которого он только что встретил, было безумием, и это по-настоящему пугало его.   — Маленький котёнок соскучился по ласке? — прошептал Майл в его губы, и Апо промурлыкал в ответ почти жалобно, потираясь носом о нос мужчины и снова прильнув к его губам.    Сильные руки почти без усилий подняли его над полом, и он счастливо забрался на Майла сверху, обнимая ногами его талию, а ладонями сжимая плечи. Не разрывая поцелуя и крепко сжимая податливое тело в своих руках, Майл уверенно направился в спальню, где опустил его на широкую расправленную для них постель.    Апо показалось, что он утопает в облаках. Оторвавшись от губ Майла, он бегло осмотрелся вокруг себя, понимая, что кровать под ним была просто огромной и сказочно мягкой и что его собирались без сожалений взять прямо на ней.    — И мы проведем здесь всего одну ночь? — закапризничал он, уже наверняка зная, что не захочет уезжать из этого райского уголка никогда.    — В нашем распоряжении не только ночь, — ухмыльнулся Майл, нависая над ним и шире разводя бедра Апо в стороны. От тона его голоса по спине Апо пробежала волна мурашек. — Мы можем провести оба дня, не вылезая из этой постели, но в таком случае, когда я с тобой закончу, ты еще неделю не сможешь сидеть.    Одним четким движением Майл стащил с его бедер джинсы, успев расстегнуть их, пока сознание Апо металось где-то между тем, как двигался его кадык, пока он говорил, и тем, как дьявольски привлекательно блестели его глаза.    — Ах, — вздохнул Апо, подгибая колени и сбрасывая лишнюю одежду. Его белье уже было влажным от пота, белоснежная ткань идеально прилегала к привставшему члену, и Апо жаждал ласки почти так же сильно, как хотел доставить удовольствие мужчине сам. — Секс хорош, но, Майл, я все же хотел бы увидеть Ла-Манш, — намеренно съехидничал он.   — Тогда мне придется трахнуть тебя на пляже, — невозмутимо ответил мужчина, стягивая с Апо толстовку и футболку одновременно. Сам он все еще был полностью одет, в то время как Апо был распят под ним в одних трусах. Это странным образом напоминало их первую встречу, и Апо чувствовал, как начинают гореть от смущения его щеки. — Может быть, это утолит твой непомерный голод, мм? С каждым днем мне все сложнее удовлетворить тебя полностью.   — Понятия не имею, о чем ты, — простонал Апо, тут же теряя дар речи оттого, что Майл резко перевернул его на живот, подтягивая к себе за зад. — Но, возможно, я был бы удовлетворен, если бы ты перестал удовлетворять меня и немного подумал о себе.    — То, что я вижу, более чем удовлетворительно, По, — ответил ему мужчина, оглаживая спину Апо сверху вниз и звучным шлепком ударяя его по ягодице.    — А-ах, — громкий возглас вырвался из груди Апо, и он сжал в кулаках простынь, безжалостно ее сминая.   Но прежде, чем он успел придумать достаточно остроумный ответ, который должен был свести мужчину с ума, он сам потонул в стонах и вздохах, когда Майл накрыл горячим ртом его вход прямо через белье, проталкивая язык вглубь и безжалостно сминая его ягодицы в ладонях.    Мужчина не переставал удивлять его снова и снова, каждый раз расширяя его границы и открывая новые грани дозволенного. Обдавая скрытый под тканью вход теплым дыханием, Майл бережно, но вместе с тем бесстыдно и жадно ласкал его, то погружая язык внутрь, то размашисто вылизывая. Апо мог только извиваться на постели и стонать, умоляя мужчину о большем. Его член истекал смазкой на чистое постельное белье, пачкая простыни, и жаждал ласки, а потому Апо неосознанно старался потереться им о постель. Но руки Майла крепко сжимали его ягодицы, держа их приподнятыми и подставленными под его сладкие пытки.    — Ах, Майл, — не переставая бормотал имя мужчины Апо. Сейчас Майл был именно там, где еще прошлым вечером Апо жаждал видеть его больше всего на свете. — Да, еще, пожалуйста…   Но несмотря на то, как хорошо ему было и как издаваемые Майлом влажные подначивающие звуки заставляли его терять себя, часть сознания Апо металась в волнении, потому что все это пошло не по его плану. И потому стоило Майлу начать стягивать с него трусы, сдвигая резинку и вгрызаясь зубами в мягкую плоть ягодицы, разумная часть, которая еще оставалась в Апо, запротестовала.    — С-стой, — развернулся он на постели, заглядывая в глаза своего персонального зверя и утопая в его безграничном удовольствии. Апо тяжело сглотнул, не в силах подобрать слова.    — Что такое, детка? Разве не этого ты так хотел всю дорогу сюда? — самодовольная ухмылка мужчины заставила член Апо нетерпеливо дернуться.    — Да, — выдохнул он, закусывая губу и теряясь в том, как правильно подобрать слова. — Я просто… Мы можем кое-что попробовать?   Широкие брови Майла на мгновение взлетели вверх, ухмылка исчезла, а не ее место пришла улыбка, мягкая и ласковая, от которой Апо не понимал, что чувствовать. Ему казалось, Майл буквально насквозь видел его в ту минуту, и Апо боялся даже представить, что за картина перед ним развернулась.    — Конечно, котёнок, — Майл накрыл его собой сверху, целуя в оголенное плечо, а затем спускаясь мокрой от слюны дорожкой вниз по его спине. — Скажи мне, чего ты хочешь, чтобы я смог дать тебе это.    — Я хочу…, — так и не смог подобрать слова Апо. Он наслаждался неторопливыми ласками, сгорая изнутри от желания претворить в жизнь картинку, которая появилась в его голове еще на парковке, но не знал, как сказать об этом и как попросить.    Конечно, думал он, любой чертов более зрелый любовник просто взял и сделал бы, удивляя мужчину и заставляя его возбудиться от чужой власти над ним. Но рядом с Майлом Апо не чувствовал себя зрелым. Он нуждался в том, чтобы мужчина помог ему, и это одновременно заводило и стыдило его до глубины души.   — Можешь трахнуть меня в рот, пожалуйста?    Майл тут же прекратил покрывать поцелуями его спину, нависая над ним сверху и желая заглянуть ему в глаза, но Апо прятал взгляд, кусая губу и чувствуя себе самым большим идиотом на свете.    — Ну раз ты просишь вежливо, — сладко прошептал ему на ухо Майл, вновь пуская волну мурашек по спине Апо. — А я уж было начал думать, что этот ротик способен только на грязные словечки.    — Пожалуйста, Майл, — едва слышным шепотом просил Апо, подставляясь для мужчины и отдаваясь его воле. — Я хочу…   — Иди сюда, — позвал его Майл, вставая с постели, и Апо поспешно перевалился на спину, подползая к нему. — Подвинься ближе и ляг на спину.    Стоя у края широкой постели и нависая над ним, Майл заставлял Апо трепетать от желания и страха. Его уверенность и стать были настолько ощутимы, что делать все, что он велел, казалось самым простым и самым понятным решением. Апо почувствовал, как легкой дрожью по разгоряченной коже с него сползает необходимость принимать решения, освобождая его и снимая с его души оковы, от которых ему было трудно дышать.    Рядом с Майлом все становилось прозрачным, спокойным и таким, как должно быть. Его мягкая сила проникала в Апо через поры и заставляла его отпустить себя, доверяясь и отдаваясь кому-то куда более могущественному, кто мог позаботиться о нем, окружить его заботой и вести. И это великолепное чувство отпускания контроля вместе с приходящей на его место сладкой пыткой собственной слабости вызывало мурашки и порождало в Апо лишь страсть еще более сильную.    Следуя указаниям мужчины, Апо повернулся к нему спиной, ложась на постель и теперь наблюдая за Майлом снизу вверх. Его руки безвольно опустились на постель, ожидая дальнейших указаний, а язык нетерпеливо скользил по губам, увлажняя пересохшую кожу.    — Прекрасно, — похвалил его Майл, медленно оглаживая взглядом почти обнаженную фигуру Апо, а ладонью проводя по его щеке. — Такой послушный и трепещущий для меня. Я не могу отвести от тебя глаз.   — И не надо, — прошептал в ответ Апо, когда чужие шероховатые пальцы накрыли его губы, порхая по ним. — Я хочу, чтобы ты смотрел только на меня.    — Глупый маленький котёнок, — хохотнул Майл, расплываясь в мягкой улыбке. — Ты даже не осознаешь свою силу, верно?    — Я очень стараюсь.    Слегка приоткрыв рот, Апо скользнул языком по подставленным для него подушечкам пальцев мужчины, погружая их в рот и посасывая так, как он хотел бы сделать это с его членом. Два длинных пальца проникли в него лишь на две фаланги, но рвотный рефлекс не заставил себя ждать долго, и его сразу затошнило.    Разумеется, он не собирался портить этот искрящийся страстью момент и был полон решимости довести начатое до конца. Никогда в жизни он не делал то, что собирался сделать для Майла, но внутри него не было ни сомнений, ни сожалений. Только спокойствие и расслабленность вместе с ощущением крепко держащих его рук, которые не дадут ему упасть и не сделают больно.    Неспеша посасывая пальцы мужчины, Апо закатил глаза, целиком и полностью отдаваясь процессу и расслабляясь. Майл погружался в него глубже с каждым следующим движением, и вот уже глотку Апо начало выворачивать в спазме. Он тут же закашлялся, а звуки, которые издавало его тело, заставили его краснеть от смущения, но он крепко схватил ладонь Майла своими руками, не позволяя мужчине вытащить пальцы из его рта, продолжая движения и заглатывая глубже.   — По, — ласково позвал Майл, свободной рукой накрывая его сжавшиеся в тиски ладони и поглаживая по ним. — Тише, не спеши. Тебе нужно расслабиться, если ты действительно хочешь это сделать.    Нечленораздельный звук согласия раздался вместе с тем, как Апо открыл глаза и вновь посмотрел на мужчину снизу вверх. Напряжение между их взглядами было столь ощутимым, что его стопы нетерпеливо поджались, и Апо осторожно выпустил изо рта пальцы Майла, сжимая его руки в своих.    — Я хочу, — с небольшим хрипом произнес он, будучи не в силах отвести взгляд от мужчины. — Я очень хочу этого. Пожалуйста, Майл.   — Тогда слушай меня и делай все в точности, как я скажу, понял? — ответом на его вопрос было несколько нетерпеливых кивков. — Дыши только через нос, расслабь горло и постарайся не откусить мне член.    Апо звонко рассмеялся, собираясь придумать остроумный ответ, но Майл вдруг поднял его ладонь вверх к своих губам и поцеловал ее так нежно и бережно, что тот застрял где-то в пути, и Апо не смог произнести ни слова. Никто никогда не обращался с ним так, как будто он был ценным. Так, как это делал Майл.    Это чувство окрыляло и заставляло Апо желать вернуть этому мужчине все вдвойне.    — Подвинься ближе ко мне, — скомандовал Майл, и перемена в его голосе с нежного и тихого на приказной и сильный заставила Апо снова ощутить мурашки по коже. — Если почувствуешь, что хочешь остановиться, хлопни по моему бедру дважды. Сделай это прямо сейчас.   — Хорошо, — Апо сделал в точности то, что сказал ему Майл, закусывая губу и сходя с ума от желания наконец приступить к делу. Получив за это похвалу в виде еще одного поцелуя кисти, он не смог не расплыться в улыбке.   И в следующий момент вся романтика и нежность Майла уступили место той его части, которая в первую ночь их знакомства наслаждалась пытками и нетерпением Апо, которая яростно втрахивала его в фальшборт на яхте, полной людей, и которая после сводила его с ума у стены каюты. Той части, которая пугала и заводила Апо до такой степени, что его член изливался смазкой, тело потело, и бедра становились практически мокрыми. Той, от которой перекрывало дыхание и которой хотелось отдаваться без остатка.    Всего пару секунд наблюдая за тем, как крепкие руки Майла уверенно расстёгивают ремень и со свистом вытягивают его из шлевок, Апо почти что достиг пика своего наслаждения. Непостижимая красота и мужественность в каждом движении Майла заставляли его нетерпеливо ерзать на кровати, а от вида выдающейся выпуклости под брюками рот наполнялся слюной.    Одним движением расстегнув брюки, мужчина спустил их и достал свой член так, словно имел на это все права в мире. Его толстое основание обтянули тонкие ниточки вен, а на покрасневшей головке уже выступили капельки смазки, которые Апо захотелось немедленно слизать. Размазав их по всей длине и несколько раз надрачивая себе, Майл наконец опустился ниже и наклонился прямо к губам Апо, которые призывно открылись для него в ответ.    — Ты даже не представляешь, насколько ты сексуален сейчас, — надрывно прошептал Майл, одной рукой направляя свой член к губам Апо и размазывая по ним смазку до того состояния, пока лицо Апо не стало абсолютно испачканным в ней. — Твой маленький ротик буквально создан для того, чтобы принимать мой член.     Будучи не в силах сказать хоть слово, Апо тихонько простонал, обхватывая губами головку и начиная посасывать ее так, словно это был сочный персик, который он смаковал. Солоноватый привкус, как и в первый раз, был для него непривычным, но осознание того, что он наконец получил то, чего так долго хотел, пьянило. А моментально сбившееся от ласк дыхание мужчины вновь породило в Апо ощущение власти над ним. Он хотел использовать эту власть и с ее помощью удовлетворить его так, как не смог бы никто.    — Вот так, детка, — направлял его мужчина, погружаясь глубже и растягивая рот Апо, заставляя вбирать как можно больше.   Первый толчок в его рот унес с собой сознание Апо. Неудобство позы, при которой его голова чуть свисала с кровати вниз, обжигающее чувство растяжения, огромных размеров плоть, что перекрывала ему дыхание и заставляла давиться, — все это сводило с ума, лишало ощущения времени и пространства, вынуждало Апо сдаться и смириться с тем, что он может только принимать и принимать без конца. Наслаждаться тем, что захочет дать ему Майл, скулить от того, что это для него слишком много, но подставляться, чтобы получить больше.    Уже после третьего толчка Апо сбился со счета, будучи не в силах делать что-либо, кроме как держать рот распахнутым, ощущать текущую по подбородку и шее слюну и стараться не задохнуться. Бедра Майла неумолимо двигались ему навстречу, член погружался все глубже в глотку вместе с тем, как мужчина чувствовал, что Апо мог принять больше. Он двигался размеренно, аккуратно, погружаясь глубоко и сильно, но не причиняя боли намеренно.    — Тише, тише, — шептал Майл, гладя волосы Апо в попытке успокоить его бешено бьющееся сердце, стирал с его щек рефлекторно текущие от рвотных спазмов слезы. — Ты просто умница. Так стараешься для меня, так хорошо меня принимаешь.    Глухо простонав в ответ, Апо закрыл глаза в надежде раствориться в ощущении присутствия Майла рядом с ним, над ним, прямо в нем. Глубокий минет не был настолько же потрясающим в реальности, насколько казался ему в мечтах, но Апо не был готов сдаться и повернуть назад. Он знал, что не было лучшего способа и лучшей позы для того, чтобы показать своему партнеру его полную преданность, самоотдачу и желание удовлетворить его. Не было более прекрасной возможности полностью подчиниться Майлу, отдавая всего себя в его уверенные умелые руки, и показать ему, что Апо знает, кому принадлежит.    И это было всем, чего он желал.   — Я чувствую, как он распирает твое горло, — хрипотца в голосе с головой выдавала возбуждение мужчины. Положив руку на идеальную линию напряженной шеи Апо, он мог физически ощутить движение собственного члена под ладонью. — Это достаточно удовлетворяет твою жажду или ты хочешь принять глубже?   В этот момент Апо распахнул глаза, смаргивая влагу, и осознал, что едва ли половина члена Майла была в нем, в то время как ему казалось, что он принял почти до конца. Он был в ужасе и не имел ни малейшего представления, как справится с этим, но все его существо вопило, что он не может сказать «нет». Что он должен довести начатое до конца, что он не имеет права разочаровать этого мужчину даже ценой боли и ощущения, что твое тело выворачивают наизнанку.    Ему было трудно дышать, он не мог сказать ни слова, распахнутый и принимающий, но по его щеке катились предательские слезы и горло горело. Но, кажется, Майл сам принял решение, несмотря ни на что все понимая правильно.   — Думаю, для первого раза этого достаточно, — улыбнулся он, оглаживая пальцами сухие губы Апо, натянутые вокруг его плоти. — Сможешь сделать это, если я не буду входить глубже? Моргни, если да.   Интуитивно, повинуясь воле своих внутренних демонов, Апо заморгал часто-часто, ведомый желанием довести дело до конца и почувствовать, наконец, удовлетворение мужчины. Хриплый смех Майла в ответ породил тысячи бабочек в его животе, и несмотря на то, что ему еще предстояло пережить ад, Апо был счастлив.    — Прелестное создание, — снова похвалил его мужчина.    Апо представлял, что на самом деле едва ли был хоть каплю похож на прелестное создание с его раскрасневшимся лицом, полными слез глазами и хлюпающими звуками, которые издавал его рот при каждом толчке. Но похвала заставляла его млеть и желать дать своему мужчине больше, чем он в принципе мог.    — И весь мой.    О, да.    Возможно, именно эти слова стали точкой невозврата для Апо, когда он перестал ощущать что-либо, кроме безумного, бесконечного возбуждения. Майл вновь начал толкаться в его рот, на этот раз почти не сдерживая себя, распахивая его и растягивая, трахая так томительно и пылко, что Апо окончательно потерял себя.   Рука Майла продолжала обнимать его горло, крепкая и сильная, но не причиняющая боли и приносящая чувство тотально отданного в чужие руки контроля. Другой он направлял свой член в рот Апо, гладил его губы, продолжая размазывать повсюду вязкую слюну и наслаждаясь тем, как грязно, мокро и горячо все это было.   — Ох, По, — мужчина тяжело дышал, не останавливая движения вглубь. — Вот так, малыш. Глотай.     Апо повиновался, сглатывая слюну и ощущая в ответ, как член Майла дернулся в его рту от возбуждения. Непреодолимое желание кончить начало формироваться внизу живота Апо. Его тело покрылось потом, он едва мог дышать, а глаза то и дело бесконтрольно закатывались, несмотря на то, что он всем существом жаждал видеть полное абсолютного блаженства лицо мужчины над ним.    Не отдавая себе отчета, Апо потянулся к собственному члену, истекающему естественной смазкой и натягивающему ткань трусов до предела. Скуля, давясь собственными стонами и членом Майла, трахающим его глубоко в горло, он начал надрачивать себе почти неистово, жестко и быстро, ощущая как невероятной силы волна возбуждения накрывает его с головой и заставляет двигаться инстинктивно, почти как животное.    — Да, детка, вот так, — подначивал его Майл, чей голос срывался на хрипы и звучал как никогда властно и требовательно. — Кончи для меня. Заставь меня еще сильнее сходить с ума по тебе.   — Ммм, — Апо непроизвольно застонал еще громче, будучи не в силах перестать издавать десятки звуков каждую секунду. Его рвало на части от желания ощутить внутри себя Майла и почувствовать его сперму в глотке, испытать оргазм самому, продлить эти мгновения, чтобы мужчина остался с ним единым целым навечно, и прекратить эту пытку, от которой его горло горело огнем.    И часть его, дикая, необузданная, но завоеванная и подчиненная Майлом, знала, что мужчина хочет того же. Их движения в унисон, идеальный ритм, с которым Майл таранил его рот, а Апо сглатывал слюну, чтобы принять глубже, смешанное друг с другом тяжелое дыхание и громкие стоны заставляли его чувствовать такой бешеный коктейль эмоций, что он ни за что не смог бы остановиться.    Но Майл сбивался с ритма, его член нетерпеливо дергался, а Апо не мог контролировать себя и свою руку слишком долго. Он снова сглотнул, ощущая, как стенки его глотки сжимают твердый член внутри. Тело Майла слегка задрожало, и он сделал то, что Апо, вероятно, не смог бы забыть никогда: убирая руку с его горла, Майл крепко и властно схватил его за подбородок, вытаскивая член и заливая горячей густой спермой его язык, подборок и губы, не давая Апо ни закрыть рот, ни сглотнуть.    В этот момент рука Апо на собственном члене окончательно потеряла ритм, а движения Майла и его сперма, испачкавшая весь его рот, подняли уровень возбуждения Апо настолько, что он кончил в свою ладонь следом за мужчиной, жадно вбирая ртом воздух и, кажется, на несколько секунд теряя сознание.      

***

    Черные точки заплясали повсюду, когда Апо попытался открыть глаза. Его шея болела от долгого нахождения в неудобной позе, щеки пылали, а вся нижняя часть лица была испачкана в подсохшей сперме. Он лежал на боку в чужих теплых объятиях, едва приходя в себя.    — Майл? — охрипшим голосом позвал он мужчину, тут же ощущая, как тот отозвался мягким касанием кончиков пальцев по его щеке, прежде чем широкая ладонь легла на его голову, поглаживая и даря чувство безопасности и комфорта.    — Я здесь, котёнок, — ответил он, и пусть Апо и не был в силах поднять взгляд, чтобы увидеть его, он все равно отчетливо слышал в его голосе улыбку.    Апо нашел себя калачиком свернувшимся у ног мужчины: его голова покоилась на бедре Майла, пока тот расслабленно сидел на кровати, опираясь спиной на большие мягкие подушки. Он понятия не имел, как они оказались в этом положении, но это было приятно, и он не жаловался.   — Я отключился? — спросил он, едва чувствуя свое горло от болезненного спазма, стянувшего его от самого корня языка.    — Буквально на минуту, — объяснил Майл, продолжая ласкать его, бережно поглаживая по волосам. Апо был в шаге от того, чтобы заурчать. — Я попросил персонал принести теплое молоко для тебя.    — Спасибо, но я уже сыт по горло, — прохрипел Апо, внутренне расцветая от звука ласкового смеха Майла. Он не мог понять, как этот мужчина мог сочетать в себе столько внутренней силы и столько непомерной нежности одновременно.   — Не сомневаюсь, детка, — ответил он. — Но это нужно, чтобы смягчить твое горло. Мы же не хотим, чтобы этот минет стоил нам всей поездки? Ты хотел увидеть пляж.    И несмотря на то, что все внутри Апо желало протестовать и кричать о том, что это было больше похоже на пытку, нежели на минет, он ликовал. Он был чертовски сильно горд собой за то, что сумел удовлетворить столь желанного им мужчину, и был готов сделать это снова ради того, чтобы Майл не прекращал смотреть на него полными желания и похоти глазами.   Когда в номер принесли молоко, Майл из соблазнительного любовника вдруг снова превратился в строгого папочку, заставляя Апо осушить стакан до дна. Напиток был очень сладким, мед в нем оседал на языке и обволакивал горло, и этого было вполне достаточно, чтобы убедить Апо не оставить ни капли. Но Майл был таким суровым и заботливым, заставляя его выпить как можно больше, что он не смог сдержать порыва подразнить его.    — Я думаю, я понял, для чего ты привез меня сюда, — играючи начал он, сидя на постели и смотря из-под ресниц на возвышающегося над ним мужчину.    — Неужели?   — Тебе нравится заставлять меня терять рассудок из-за тебя, — ухмыльнулся Апо, намеренно облизывая губы в ответ на приподнятые в удивлении широкие брови. — Ты хочешь, чтобы я лез на стенку от того, как сильно хочу тебя. И всегда ходил с трясущимися коленками и лицом, испачканным в твоей сперме. Только тогда ты будешь удовлетворен.    И, разумеется, Апо сказал это только для того, чтобы поиграть. Он и представить не мог, что его слова зажгут в глубине глаз Майла искру настолько яркую и опьяняющую, что ему самому придется поверить в свои слова.    — Твой рот, По, — наклонился прямо к нему Майл, сталкиваясь лбами и заставляя Апо жаждать вылезти из собственной кожи от силы его взгляда прямо в глаза. — Однажды точно доведет тебя до беды. Я не просто претворю в жизнь все то, о чем ты только что сказал, но и сделаю так, что ты будешь окончательно и бесповоротно испорчен для всех, кого ты захочешь. Для всех, кроме меня.    — Я никогда не захочу никого другого, — как завороженный прошептал Апо, не чувствуя ни капли лжи в своих словах. — Только тебя.    — По, — нетерпеливо выдохнул Майл в его губы, тут же накрывая их своими и затягивая Апо в глубокий, сладкий поцелуй, от которого все его тело покрылось мурашками.    Отставляя пустой стакан в сторону, он потянулся к плечам мужчины, буквально роняя себя в его объятия. Его почти тут же стянули c постели, поднимая за зад и заставляя обвить ногами чужие бедра, и Апо послушно забрался на Майла, прижимаясь к нему всем телом и растворяясь в нем.    Им предстоял долгий и крайне приятный совместный душ.     

***

    — Вот здесь, — указал Апо на небольшой ровный участок пляжа, куда не могла добраться вода.    Его босые ноги утопали в согретом солнцем песке, глаза слепило от света постепенно приближающегося заката, а сердце трепетало от первозданной красоты Ла-Манша, который был самой настоящей сказкой, ставшей реальностью в жизни Апо.    Майл покорно расстелил плед в том месте, куда указал Апо, отставляя свою пару ботинок в сторону и грациозно присаживаясь на него сверху. Апо примостил рядом только что заказанную в ресторане пиццу, коробка которой была еще горячей и обжигала ему пальцы, и забрался на плед под бок к мужчине.    Апо никогда не проживал момента более романтичного, чем этот. Сидя на берегу пролива и наблюдая за тем, как птицы летают над водной гладью, как возвышаются рядом с ним утесы, ощущая, как дует ветер с Ла-Манша и как его бок греет тепло тела Майла, он чувствовал себя так, словно вытянул счастливый билет или загадал желание на упавшую звезду. В своих самых лучших мечтах он не мог представить, что нечто подобное он сможет увидеть своими глазами. Что что-то подобное может стать его реальностью, его настоящим. Его будущим?..   — Нравится? — наклонился к его уху Майл, целуя чувствительное местечко сзади и вырывая Апо из его мыслей.    Тепло улыбнувшись в ответ, он повернулся лицом к мужчине и, ластясь, потерся носом о его щеку.    — Полный восторг, — едва слышно прошептал Апо, как будто кто-то еще мог его услышать. Но на пустынном пляже они были совсем одни, и только крики чаек звучали с ним в унисон. — Так почему на самом деле ты привез меня сюда?    Майл взял несколько секунд на размышления, вглядываясь в горизонт, и в этот момент его лицо стало таким красивым, что Апо трепетно закусил губу.    — Ну, ты ведь актер, не так ли? — наконец ответил мужчина, заставляя желудок Апо от волнения скрутиться. — Я подумал, что тебе нужны свежие впечатления и эмоции, чтобы по-настоящему наслаждаться своей работой. К тому же ты умеешь ценить красоту даже в повседневных вещах. Это большая редкость, которая заслуживает поощрения.    От чего-то этот ответ заставил Апо почувствовать, что он в ловушке. Они с Майлом были из совершенно разных миров, и их различия сквозили в каждом прожитом рядом дне. Апо не принадлежал тому миру, в котором рос и жил Майл, тому обществу и тем его правилам и стандартам, которые были неприложны для этого круга. И, в то время как Майл был почти всемогущим, имел огромные перспективы в жизни и тысячу возможностей на каждом шагу, все, что было у Апо — это его маленькая мечта, которая ощущалась все более незначительной в масштабах жизней вышедших из высшего света людей.   Апо все еще чувствовал себя лживым и грязным, потому что заставлял Майла видеть в нем кого-то другого. И то, что мужчина сказал следующим, возвело это чувство в абсолют, разрушая для Апо десяток иллюзий, которые он настроил о себе и о Майле как едином целом.    — Понд еще не связывался с тобой, верно? Я говорил с ним о тебе, когда мы были на яхте, и дал ему твой номер. Мне даже не нужно было убеждать его поговорить с тобой, потому что ты, кажется, сам впечатлил его достаточно.    Ни одного слова не приходило в голову Апо в ответ на это. Все внутри него вопило, кричало, что это и было именно тем, чего он хотел, тем, ради чего он приехал в Париж. Ради хороших связей и возможностей, которые он мог получить благодаря своей красоте и телу.    Разумеется, Майл не был идиотом и давал Апо ровно то, что и требовалось. Они прекрасно провели время вместе, выходили в свет, занимались беспорядочным сексом, а теперь Майл платил за это тем, что покровительствовал над ним, как наверняка привык делать это с другими.  Это было логичным завершением их небольшого парижского приключения. Майл был любезен, открывая дорогу в будущее, о котором мечтал бы любой на месте Апо, в признательность за его время, внимание и удовольствие, которое он доставил своим присутствием рядом. И, откровенно говоря, ему повезло, что из всех тех мужчин, в чьей постели Апо мог оказаться, чтобы заполучить желаемое, он оказался в постели Майла. Доброго, нежного и внимательного любовника, который на несколько дней стал для Апо целым светом.   — Если, конечно, твой съемочный график позволит тебе сниматься где-то еще.   Предательские слезы подступили к глазам, заставляя Апо прикрыть веки и заставить себя дышать. Ведь все складывалось идеально, верно? По законам жанра он должен был благодарно принять услугу, продолжать улыбаться до тех пор, пока Майл не привезет его обратно в Париж, а затем легко и непринужденно пойти своим путем. Новым, благородно устроенным для него и не имеющим больше ничего общего с Майлом Пхакпхумом Ромсайтонгом.    Возможно, неделю назад Апо был бы благодарен за этот шанс. Воруя чужой пригласительный на вечеринку Dior, он едва ли думал о морали и нравственности, и тем более плевал на них, двигая бедрами на танцполе и привлекая к себе внимание людей куда более влиятельных, чем когда-либо мог быть он сам. Разве имел он право на то, чтобы чувствовать себя уязвленным за то, что был воспринят определенным образом? За то, что Майл видел в нем приятную временную компанию, за чью благосклонность нужно платить?   Но, зарываясь босыми ногами в песок и ощущая свою жизнь полной обмана и фальши, Апо хотел только отмотать время назад и вернуться в тот миг, когда он позволил себе увлечься Майлом и потерять себя в нем, чтобы не дать его глупой затее зайти так далеко. Или в тот миг, когда Гифт предложила ему чужой билет, а он, наивный и глупый, с благодарностью его принял.    Вот только машины времени не существовало, а нынешний Апо, тот, который встретил невероятного мужчину своей мечты, влюбился в него, принимая его внимание и заботу так, словно заслуживал ее, уже не мог сделать иной выбор.    И потому все, что ему оставалось, это быть честным в последний раз.    — Майл, я…, — начал он, но слова не шли, застревая в раздраженной глотке. — Прошу, попроси своего друга удалить мой номер и никогда не пытаться связаться со мной.    И с этими словами Апо ощутил почти физически, как с грохотом захлопнулись его ворота в новую жизнь, которую он так страстно желал. Его терзала жажда сорвать с себя все маски, дорогую одежду, заглушить громкие пафосные слова и оставить себя абсолютно обнаженным — самим собой. Всего лишь собой, маленьким и незначительным, с разбитым на тысячи осколков сердцем, не имеющим права на то, чтобы смотреть вверх, но, по крайней мере, на этот раз настоящим.  Разрушить созданный собственным же распутством образ в глазах Майла, который не имел ничего общего с тем, кем Апо был на самом деле.   — Почему?    Майл смотрел на него тем самым нечитабельным взглядом, который Апо так и не смог расшифровать с самого начала, но под которым съедающее его чувство вины разрасталось до размеров всего его существа.    Апо знал, что такие мужчины едва ли прощают предательство, ложь и притворство. Он готовился навсегда остаться в памяти Майла именно этим, не имея права когда-либо попытаться заслужить нечто иное.    — Потому что я не тот, за кого ты меня принял, — едва сглатывая, дрожащим голосом ответил Апо, поднимая глаза и заглядывая в темные глубины напротив. — Я не занимаюсь эскортом. И мне не нужна плата за… секс.    Он хотел бы сказать «время, что мы провели вместе», но разве были они вместе на самом деле? И говорят ли так о тех, о ком скоро не захотят вспоминать вовсе?   — Я не актер. У меня не было еще ни одной серьезной роли, ни разу. Я зарабатываю себе на жизнь тем, что убираюсь в гостинице, а вечеринка, на которой мы встретились… Я никогда не получал приглашения на нее.    Соленые слезы стекали по щекам Апо, но он не мог пошевелить и пальцем, чтобы стереть их. Его грудь беспокойно сжималась в спазмах, влажная пелена скрывала его от тяжелого взгляда Майла, а собственное чувство вины съедало заживо.    А еще была жалость. Жалость к себе такая сильная, что Апо казалось, она затмевает собой все чувства, что он когда-либо испытывал прежде. Ее огромные когтистые лапы держали его в тисках, не давая пошевелиться и лишая шанса на спасение. Он задыхался от собственного чувства вины и разочарования.   «Я презираю лжецов», — однажды сказал ему Майл, и теперь Апо ощущал это на себе особенно отчетливо.    Этот урок о ценности честности он должен был усвоить на девять жизней вперед.   — Я приехал в Париж, чтобы пойти туда, но мне пришлось притвориться другим человеком, чтобы попасть внутрь. Я просто надеялся, что это поможет мне чего-то добиться в жизни, — всхлипывал Апо, продолжая рассказ. — Что кто-то заметит меня, и я смогу найти способ сниматься. Я правда искал знакомства, спонсора или кого угодно другого, н-но… Это было до того, как я встретил тебя.    Слезы хлынули новым безумным потоком, из груди рвались хрипы, а руки дрожали от переизбытка всех тех ужасных чувств, что лавиной накрыли Апо.    Он был готов к тому, что Майл откажется его слушать, будет кричать, встанет, уйдет или прикажет ему самому убираться прочь. Но мужчина слушал его молча, не пошевелившись ни на мгновение, и это пугало гораздо сильнее, чем мог бы его праведный гнев.   — Клянусь, мне ничего не было от тебя нужно, — умоляющим тихим голосом пытался объясниться Апо. — Я просто хотел хотя бы раз побыть с тобой. Хотел узнать, каково это, когда такой невероятный мужчина, как ты, замечает кого-то вроде меня, кто и мечтать о таком не может. Я просто хотел побыть на месте всех этих девушек, которым ты улыбался. Хотя бы один раз.   Майл прикрыл глаза, отводя взгляд, и это полоснуло сердце Апо до самой сердцевины, где оно болезненно билось раненой птицей, не способной себе помочь.   Я презираю лжецов.    Апо чувствовал, что сам презирает себя намного сильнее.    — Но, я клянусь, я был с тобой не ради денег или роли в кино. Клянусь, Майл, — на последнем издыхании прошептал Апо. — Я знаю, что создал это впечатление о себе сам, но я не сплю со всеми подряд, не сплю ни с кем ради выгоды. Я не шлюха, я не такой…   Апо сам не знал, может ли верить себе теперь. Все слова, что он произносил, звучали для него жалкими оправданиями, от которых его тошнило. Он представлял очень живо, с каким презрением, должно быть, Майл слушал всю эту глупую исповедь и как противно ему было за то, что он связался с таким человеком как Апо.   Но…    — Я знаю, — произнес наконец мужчина впервые с тех пор, как Апо начал свою исповедь.   И вместе с тем, как осели в его сознании эти слова, он перестал понимать, что чувствовать. Потребовалось несколько секунд, а может, и минут для того, чтобы он выдержал вновь обращенный на него взгляд мужчины, прежде чем смог снова произнести хоть слово.    — Ты знаешь?   Сердце громко стучало в груди и, казалось, его грохот разносился по всему пляжу Ла-Манша.    — По, — тяжело вздохнул Майл, сжимая челюсти и заставляя Апо томиться в собственном теле в ожидании объяснений. — Шлюхи не прячут глаза в постели. Не сжимаются от стыда, не краснеют от комплиментов. У них есть опыт в сексе и, поверь мне, они знают, что делают.    Слова мужчины со столь явно расставленными акцентами заставили Апо стыдливо потупить взгляд. У него был опыт в сексе! Пусть это и не было самым важным в эту минуту.    — И я с самого начала знал о том, что ты проник на эту вечеринку незаконно, — Майл устало потер висок, снова отводя взгляд. — Твоего настоящего имени никогда не было в списке гостей.   В ответ на очередной всхлип Апо из груди Майла вырвался тяжелый вздох. Взяв паузу в своем рассказе и давая ему время примириться с ним, мужчина мягко пропустил волосы через пальцы, заставляя пару прядей мягко упасть ему на лоб. И от этого простого действия Апо едва сдержал безумный слепой порыв прикоснуться к нему.    — Ты проверял мое настоящее имя? — тихонько спросил Апо, не понимая, чего в звуке его шепота было больше: отчаяния или вины. — Когда?   — Когда ты ушел в туалет, — ответил Майл, и Апо почувствовал, как вместе с его ответом у него снова перевернулся мир.    Выходит, что Майл с самого начала знал, что он лгал, незаконно проник на вечеринку и использовал чужое влияние для того, чтобы заполучить свое место под солнцем. Возможно, он знал и о том, как именно Апо проник в клуб, почти подставившись под незнакомого мужчину, что не делало ему ни капли чести, а лишь выдавало его тьму, вытаскивая на поверхность все, что он хранил внутри.   — Я поговорил с охраной, и никто из них не смог найти тебя в списках, — продолжал говорить Майл, и Апо ощущал, как с каждой следующей фразой его горло сжимается в удушающем приступе. — К тому же, говоря откровенно, ты не выглядел как человек, который на самом деле мог попасть туда самостоятельно. На тебе не было ни одной брендовой вещи, дорогого украшения, ни одного признака того, что ты такой же, как другие, кто посещает такие вечеринки, потому что имеет туда пригласительный.    — Тогда почему ты просто не ушел? — всхлипнул Апо, ощущая себя оголенным проводом, который готов заискриться в любую секунду.    Слова Майла больно ударяли по его эго, пусть он и понимал, что они были правдой. Возможно, именно оттого, что они и были, это причиняло боль более сильную, чем возможные подозрения в том, что он был распутным и меркантильным, потому что на самом деле это было не так.    Всю свою жизнь Апо мечтал о том, чтобы вырваться из бедности своей семьи в мир, в котором Майл родился и вырос. И тот факт, что он так сильно старался, но все еще с первого взгляда выдавал, что не принадлежит к нему, разочаровывал и заставлял его терять веру.   И вместе с тем он понимал, что время с Майлом не было определено его жаждой славы, денег или власти. Оно было тихой гаванью, в которую он попал по воле судьбы, но которая оказалась для него куда более драгоценной, чем все возможности мира, которые ему мог дать высший свет.   Даже если Майл никогда больше не захочет иметь с ним дела, Апо хотел бы, чтобы он это знал.   — Потому что мне ты никогда не лгал.    Вот так просто. Майл произнес это, пожав плечами, а затем мягко улыбнулся, снова возвращая Апо взгляд глубоко в глаза.    — Ты ведь назвал мне свое настоящее имя, верно? — Апо лишь оставалось глупо кивать, соглашаясь. — И ты никогда не говорил о том, что снимался где-либо, только о том, где мечтал. Но то, что твои способности еще никто не оценил по достоинству, не означает, что ты не актер, а потому я не могу считать это ложью. Так что я свел тебя с Пондом не потому, что хочу отплатить тебе за услуги, а потому что я знаю, что он способен оценить талант, когда видит его. Ты заслуживаешь шанса исполнить свои мечты.    Теперь Апо не знал, плакал ли он из-за чувства вины или из-за того, какие сильные чувства он испытывал к мужчине напротив.    Никто никогда не обращался с ним так. Никто никогда не стирал теплой ладонью его слезы после того, как он так сильно облажался, как теперь делал Майл. Никто никогда не верил в него настолько, чтобы давать ему шансы, о которых он не просил и которые не выгрызал зубами до крови. Никто не хотел заботиться о нем.    Он всегда был один против целого мира. А Майл всего за несколько дней показал ему ценность того, чтобы принимать мир и делить его с кем-то, кто тебе дорог, с кем-то, кому ты дорог в ответ.    — Май, — жалобно всхлипнул Апо, чувствуя новую волну подступающих комом к горлу слез, и, больше не отдавая себе отчета, бросился к мужчине, обнимая его за шею и теряя себя в его близости, которую, он думал, он никогда уже не заслужит.    — Тихо, тихо, — хохотнул Майл, позволяя Апо почти что свалиться на него всем своим весом, чтобы затем бережно устроить его меж своих бедер, обнимая за талию и успокаивая мягкими поглаживаниями по спине. — Не плачь, котёнок. Все хорошо.    — Прости меня, простипростипрости, — без остановки бормотал Апо, утопая в объятиях мужчины, его запахе и его заботе. Его губы беспорядочно скользили по шее Майла, он оставлял десятки смазанных поцелуев на светлой коже, а его слезы портили рубашку мужчины, оставляя на ней мокрые разводы.     Они провели в таком положении, кажется, целую вечность, пока плач Апо не утих, а его внутренние демоны не прекратили истязать его чувством вины и страхом потери того единственного, в чем он обрел свет.    Майл продолжал держать его с своих объятиях даже после того, как Апо перестал бесконечно просить прощения, задышал спокойнее и просто съехал по его груди вниз, уютно устроившись между согнутыми в коленях ногами мужчины, свернувшись в самый крохотный клубочек, который только мог получиться из человека.    Долгое время они просто молча наблюдали за тем, как за горизонт заходит солнце, над водной гладью летают чайки и как легкий ветерок проносится мимо, создавая почти незаметную рябь на воде.    В этот момент Апо как никогда осознал, что Майл был для него еще и вот этим. Не одной лишь безумной страстью, которая заставляет колени подгибаться, а рассудок уступать место животным инстинктам. Но и ощущением бесконечности времени, которое встает на паузу и никогда не начинает свой бег вновь, лишь становясь еще одной бесконечностью, а затем еще и еще, пока они оба не позволят ему продолжить идти вперед.    Как оказалось, быть на вершине мира означало для Апо испытывать удовольствие не только физическое, но и духовное. И обе эти грани ему довелось познать всего с одним человеком и за такой короткий срок.   Апо не мог знать, чем в итоге закончится их с Майлом история, но он был счастлив, что ему довелось пережить ее именно с ним.    Проживи он тысячу жизней, он ни в одной из них ничего бы не изменил.    — Скажи мне, — затянувшийся поток мыслей Апо прервал голос Майла и его мягкий поцелуй в макушку. Апо не поднял голову, мирно покоящуюся на его плече, но промурлыкал в ответ, отзываясь. — У тебя когда-нибудь был секс до того, как ты встретил меня?   Чувствуя себя эмоционально опустошенным и выжатым как лимон, Апо не смог придумать ничего лучше, как просто тихонько ответить:   — Несколько раз.  Ему было неловко и стыдно от того, что пока он внутри сгорал от страха, что Майл счел его просто шлюхой, на самом деле мужчина задавался вопросом делал ли Апо вообще что-то подобное прежде. Это успокаивало ту часть его, которая боялась абсолютной открытости между ними и мечтала о том, чтобы быть для Майла кем-то бóльшим, чем просто очередным красивым телом, временно согревающим его постель. Но вместе с тем была и та часть, которая заставляло его чувствовать себя недостойным, и Апо не знал, какая из них брала верх над другой.   — А постоянный партнер? — снова спросил Майл, продолжая зарываться лицом в его волосы и поглаживать за шею, иногда бережно касаясь уха.    Если бы Апо мог, он бы уже урчал. Определил бы этого мужчину своим хозяином до конца своих дней и никогда не слезал бы с его рук.   — Нет, — покачал головой он, смиренно отвечая. И, не получив в ответ никакой реакции от Майла, кроме задумчивого «Ммм», он сам задал вопрос: — Неужели я правда был так ужасен?   — По-о, — услышал Апо легкий укор в ответ, а грудь мужчины слегка затряслась от смеха. — Вовсе нет. Ты был потрясающим. И главным образом потому, что был настоящим.   Нахмурившись, Апо поднял голову, наконец встречаясь взглядом с Майлом. Мужчина выглядел уставшим и измотанным после многочасовой дороги сюда, которую он провел только ради того, чтобы Апо мог посмотреть мир. Сердце Апо сжалось в тисках, переполненное невообразимой силой чувств к этому человеку, с которыми он понятия не имел как справиться.    — Что ты имеешь в виду? — спросил он, слыша хрипотцу в собственном голосе.    — Несмотря на то, что ты не так много умеешь, ты искренне старался доставить мне удовольствие, — улыбнулся Майл, спускаясь ладонью к его губам и ласково поглаживая их, потрескавшихся и покрасневших от постоянных нервных прикусываний зубами. — Ты доверился мне, и я еще никогда не видел никого, кто принимал бы так красиво и так отважно все, что я хотел бы дать. Твоя реакция на похвалу, на собственные желания и порывы, на все ощущения, которые ты испытал с мной, была такой искренней и живой. И, поверь, у меня было достаточно опыта, чтобы я смог почувствовать разницу.    В груди Апо потеплело от того, сколько доброты и чуткости было в словах Майла об их сексе. Казалось, что в постели этот мужчина просто берет то, что хочет, но в глубине души он очень хорошо умел отличать, что именно он берет. И осознание того, что из всех доступных ему вариантов на свете он выбрал именно его, ложилось на Апо исцеляющим покрывалом, в которое он хотел укутать свою израненную душу и тем самым навсегда спастись от боли и одиночества.   — Я никогда не испытывал ни к кому того, что испытал к тебе, — прошептал он, протягивая руку и наконец убирая со лба Майла те самые прядки, которые не давали ему покоя. — Как будто мне всегда не хватало чего-то по-настоящему важного, но я не знал, что это, и просто скитался в поисках, которые приводили меня обратно в точку, из которой я начал.  Апо улыбнулся, обнимая за шею мужчину, который перевернул его мир, и притянул его ближе, чтобы уткнуться лбом в его. Впервые с тех пор, как чувство вины посетило его в момент их встречи, он улыбался искренне и честно, будучи на сто процентов собой, принятый и любимый именно за это.   — А теперь, когда я с тобой, мне больше не нужно ничего искать. Я наконец-то чувствую себя цельным.