Алый клён занесённый снегом

      Она вновь проснулась раньше всех, еще не пели цикады. Голова шла кругом, тяготилась от мыслей о делах и планах на день. По телу пробежал холодок, к горлу подступил комок. Как хочется его вытолкнуть из себя. Ах, быть бы кошкой. Собраться. Надо скорее собраться. На ощупь нашлась шкатулка со спасительными сокровищами. В руке оказался любимый гребень матери. На зубцы упала капля, подернулась инеем и замерзла. Аяка сжалась в комок и задрожала. Она застыла в ужасе от катастрофы, что уже произошла. Минутная слабость была подавлена. Она - глава комиссии Ясиро, она – надежда и будущее клана, она – сама добродетель в глазах всей Инадзумы. Под дробь подобных мыслей, волосы были собраны в высокий хвост, нагадзюбан сменился дневным парадным платьем. На поясе уже красовался узел агэмаки. В дни меланхолии Аяка с особой тщательностью следила за своим туалетом, чтобы никакая мелочь не выдала в ней смятение, грусть или сомнение.       Раздвинулись двери, молодой блондин почтительно поклонился госпоже: - Ваш чай и бумаги на столе, госпожа Камисато. Как вам спалось? - Благодарю за заботу, Тома, ты как всегда очень заботлив. Все прекрасно. – Девушка искренне улыбнулась. Она мысленно благодарила судьбу за то, что в ее жизни есть два брата – названный и родной. Они всегда поддержат и защитят. Змеем шею Аяки оплела страшная мысль: а если они исчезнут? Что было бы, не будь рядом с ней Томы и Аято? Умерла бы она тотчас же или в ее душе остались бы силы продолжить путь в одиночестве? Нет, все не то, пусть страшный змей отсупит. «Я не одна, я не одна. Подавить. Проглотить. Держаться. Прочь гнетущие думы. Да что со мной сегодня?». - Ваша улыбка для меня – лучшая награда! – Тома уже хотел удалиться, но тут ему в голову пришла ускользнувшая ранее мысль: - Господин Камисато еще не вставал, поэтому сообщу в первую очередь вам. Сегодня, как и ожидалось, в приемные часы к нам приезжает курьер из Ли Юэ. Однако, он будет не один, а в сопровождении наследника клана Каэдэхара. Я взял на себя смелость отдать поварам распоряжение приготовить еще несколько угощений для нашего гостя. - Наследник клана Каэдэхара… Как неожиданно. Его давно не было в стране… Тома, ты сделал все правильно! Главное, не играть с гостями в сябу-сябу. – рассмеялась девушка, - Ох, нужно непременно сказать брату. – Сердце Аяки никак не могло успокоиться. Неожиданный поворот. И как некстати, почему все происходит именно сегодня? - Госпожа, все организуем, доверьтесь мне. Отчего же вы так распереживались? Дело в… - Ах, нет, Тома, все в порядке. Меня беспокоит нежданный визит. Ты наверняка слышал, что Каэдэхара – наши вассалы. А мы не только не смогли уберечь клан Каэдэхара от упадка, но и не предотвратили преследование единственного наследника… Это большой позор для нашей семьи: мы господа, неспособные защитить своих подданных, я переживаю за честь клана Камисато. Когда прибудет Каэдэхара Кадзуха, мы обязаны встретить его со всеми почестями и предложить нашу поддержку. - Госпожа, вы же прекрасно знаете, что повлиять на Охоту вы не могли. Вы и без того сделали все возможное и невозможное для своего народа, для страны. Если бы вы не привлекли многоуважаемого Итера, кто знает, чем бы все кончилось. Не корите себя. – Тома подошел ближе к Аяке: - Прошу вас, не забывайте о том, сколько всего вы совершили! Я уверен, если наследник Каэдэхара умен, он сможет понять ваше положение и не будет вынашивать в душе обиду. Аяка невольно пошатнулась при звуке его имени. Итер… Дабы скрыть свое смущение, девушка поднесла веер к губам: - Не знаю, Тома. Все равно меня гложет чувство вины. - В таком случае… Может мне разузнать о предпочтениях господина Кадзухи, наверняка его бывшие слуги смогут что-то вспомнить. - Это замечательная идея, ты как всегда выручаешь. Что бы мы делали без тебя! - Рад стараться, госпожа Аяка. Думаю, мне стоит поспешить. Тома вежливо поклонился и направился в сторону ворот. Кохару как обычно любезничала со стражником у привратных фонарей. - Кохару, Хирано, доброго утра вам! - И тебе доброго утра, Тома. Снова уходишь по делам? Я слышала у нас сегодня будет важная шишка. – Кохару широко улыбнулась и аккуратно расправила рукав юкаты. - Да, дел невпроворот. А вы все милуетесь? Кохару, прошу, разбуди господина Камисато и передай, что наследник клана Каэдэхара прибудет сегодня на ужин вместе с курьером. - Ого, целых две важных шишки! Господина разбужу. А, точно, Тома, если будешь проходить по торговой улице, возьми мне данго. – Кохару подмигнула Томе и продолжала по-птичьи щебетать что-то стражнику на ухо. - С тебя причитается! – Бросил на ходу Тома.       На душе скребли кошки. «На Аяке нет лица, если бы мы только могли перенести сегодняшнюю встречу… На нее столько свалилось, а я даже не могу найти слов, чтобы утешить ее, могу только вымученно улыбаться и делать вид, что ничего не происходит. И зачем я упомянул Путешественника? Как же я мог такое отмочить? Ладно, я старался ее приободрить. И постараюсь сейчас! Сделаю все, чтобы визит прошел гладко!». Шаг Томы стал бодрее.       Аяка подошла к письменному столу. Чай в пиале дружелюбно поблескивал. Рядом с разложенными в стопки бумагами стояла керамическая пиала с благовоньями. «Ну что за сокровище этот Тома! Он даже вспомнил про сандаловое дерево!». Сердце девушки потеплело, она поднесла к губам пиалу, вдохнула аромат чайных листьев, перевела дух и принялась за работу. Когда цикады запели во всю мочь, за спиной Аяки возник Аято в домашнем кимоно. - Все работаешь, сестренка? Солнце в зените, тебе не жарко? - Аято, ты проснулся! Я уже начала беспокоиться. - Не мог уснуть, одолели тревожные мысли, сон пришел лишь под утро. – Аято приобнял сестру за плечи. Во всем ее теле чувствовалось напряжение, вся она была натянута как струна. Маленькая, хрупкая Аяка. Она так старается не выдать себя. Аято хотел как в детстве подхватить ее на руки, раскрутить в воздухе на вытянутых руках, и наблюдать за тем, как капли солнца окрашивают ее глаза счастьем. Хотелось спеть ей веселую песню про темари, подарить пирожок со сладкими бобами, словом, сделать все, чтобы его маленькой сестренке стало легче. Он все понимал и чувствовал каждое движение души Аяки. Да, он все понимал, но не знал, как может облегчить ее страдания. Аято заприметил на столе чашу. - Аяка, хочешь вместе зажечь благовония? - Хочу. Спасибо. - Пойдем в дом.       На алтаре курились благовония, слышался запах сандала, брат и сестра склонили головы в молитвенной позе. Среди белых камелий стояла табличка с именем Камисато Каё. Аяка взяла за руку брата и дрожащий голос тихо прошептал: «С днем рождения, мама».