наша книга сироткиной

утренний город жужал от спешки. солнечные лучи отчаянно пробивались через тёмно-серые тучи, оставляя за собой дыры для солнечного света. за шторами двухместного номера жана таилась тишина, только мирное дыхание двух спящих парней её нарушала. их сумки были брошены возле входа, парочка вещей, в которых они приехали, неопрятно свисали с спинок стульев. на светлом паркете остались следы со вчерашнего дня. по приезде выступающие были измотаны дорогой так, что без света стянули одежду и завалились на чёрные кровати с белыми подушками, странное решение для пастельного белья. апартаменты всех воронов были неприятно мрачными, с режущими чёрными стенами и парочкой светлых элементов. руки жана посильнее обхватили плечи, привычка с детства обнимать самого себя во сне осталась с ним до сих пор, даже если он бы ложился спать с связанными руками проснулся бы он утешающе обнимая самого себя. голубые глаза с нехотью еле,еле распахнулись , будильник не в первый не успел сработывать до того как жан уже вставал. привычка просыпаться в одно и тоже время закрепилась благодаря режиму, но переводить будильник пораньше у жана не была желания. толка от жужжания над ухом не было, выключать было боязно, вдруг понадобится.. жан знал, что не понадобится. притянув к себе телефон, жан вжался в простынь поглубже. цифры на экране еле доходили до пол восьмого. некоторое время моро приходил в себя после сна, его сосед по комнате ещё тихо похрапывал и тревожить кевина шумом у жана не было желания. не смотря на то, что им не впервой ездить на гастроли, дэй травматично переживал расстование с родными стенами. моро прекрасно видел какого его товарищу то коллективу, но сам он от таких перемен не чувствовал ничего, все, что они делают днями - замкнутый круг, какая разница какой. юноша удобно уселся на спинку кровати, в чатах пульсации было небольшое рассписание для воронов насчёт мероприятия. первый пункт первого дня завтрак, что было удивительно, обычно изнуряющая тренировка на голодный желудок было первым, что переживал жан за день. но так как рассписание составляли организаторы мероприятия, а кенго не удостоился написать об изменениях в чате, жан тихо, но легко выдохнул. завтрак был заказан в ресторанчике на нижнем этаже отеля, ресторанчиком он был с большой натяжкой, не смотря на приятную атмосферу и дорогой интерьер это был простенький зал с домашний кухней, о какой звезде мишлена можно говорить? аппетита с утра у жана не было и он не торопился отведать меню, которое заказал на воронов кенго, их уже предупредили о однотипности питания- то есть, что в первый день дадут- то и в остальные. такой распорядок ни капли не тронул моро, кормят и уже хорошо. поджав замершие ноги к животу, парень пожалел, что вытащил их из под одеяла. положив телефон на колени он продолжил изучать информацию, данную о мероприятии, в хореографическом рассписание именовались ещё и другие коллективы, жан мысленно повторял названия “...релеве, созвездие, элегия.“ заканчивался список. когда жан дочитал сайт до конца, слева от него зашуршала соседняя кровать и протяжный вздох дэя, плечи моро расслабились, угроза разбудить соседа ушла сама по себе. кевин выгнулся, дотягиваюсь кончиками пальцев рук до спинки кровати. после пробуждения он торопливо рылся в телефоне. – сейчас завтрак– отозвался жан из-за спины кевина, сам уже не замечая, что постоянно разговаривал с ним на французском. он догадался от чего дэй так беспокоено себя вёл с утра, ведь жан и сам только ради этого с утра полез в телефона, пропустить тренировку было равносильно приговору. –пойдём вместе?– к слову спросил моро. – да–неразборчиво прошептал кевин и в подтверждение своих слов сонно закивал. двое парней не торопясь собрались и вышли из чёрной двери в приятно красный коридор, нежно-золотые потолки и плинтуса добавляли дороговизну пространству. в воздухе приятно смешивались духи, ароматизаторы и освежители для воздуха, на деле приятное месивое, но от приторности запахов жану хотелось закрыться от них. он на пол шага обгонял кевина, который не торопился войти в лифт. всё таки достигнув желаемого спасителя жан лёгким нажатием кнопки распахнул двери и в маленьком пространстве улёгся на серебристую стену, уставившись в зеркало напротив. оно было не большим можно было рассмотреть только грудь с головой, но длинным, растягивалось во всю стену. голубые глаза мелкими шажочками оценили не самую приятную картину перед собой. кевин без остановки зевал, скрестив руки на груди, кудрявые волосы жана были слегка растрёпанны, а синяки от усталости даже патчи не смогли убрать, влага под глазами наоборот сделала тёмные пятна сильнее. рука сразу нащупала переносицу и он провёл под глазами, будто синяки станут грязью и от движений разотрутся по лицу жана. оставив попытки стереть травматичные очки с своего лица, жан опустил руки, кончиками пальцев обогревал прохладную стену. лифт наконец-то остановился, за распахнутыми дверями их уже ждал вход в ресторанчик. стеклянные дверки и приятные вывезки приглашали пройти внутрь. жан занял столик, пока дэй разбирался как им получить запланированный завтрак. парочка девушек из их коллектива также устало щебетали за столиками недалеко от того, на котором остановился жан. смотря на своего соседа с скромным подносом на двоих, который даже по дороге к столику не переставал зевать, жан сглотнул зевок ,от чего в горле осталась царапающая першливость. завтрак был лёгким, но достаточно сытным, чтобы после него молодые люди смогли отправиться на отбор, который покажет пройдут ли вороны в итоговый концерт мероприятия. пульсация – событие ,о котором гремела вся северная столица. число коллективов для отбора в крупнейшем концерте округлялось до тысячи, но прошедших отбор еле, еле можно было округлить до 50. в нём были и хореографические коллективы, как феерия, там были и музыкальные, художественные, даже съёмочные группы не остались в стороне. подготовка к творческому событию представляло собой несколько этапов. заявки, отбор, выступление. казалось бы очень просто, но конкуренция между коллективами в номинациях была жуткой. конкурс должен был предоставить возможность всему миру узреть отечественное творчество России, а не разжечь ненависть между выступающими, но менталитет “лучшее или ничего“ сделал всё сам. как уж там справлялись с падением коллективы с оценкой средненько, даже представлять не стоит. все уже привыкли у тому какие “объективные“ оценки выставляются на подобных мероприятиях так ,что дело это дел везения или влияния. по воле судьбы, а точнее сказать воле хореографа воронов им не пришлось пробиваться кровью в ряды первых, за них это сделали записи их выступлений. не честно? честно. кучи других коллективов без возможностей лично явиться на прослушивание в город белых ночей также являли себя по лучшим записям выступлений. и не смейте даже думать, что пока их записи оценивали феерия сидели на месте ровно. ежедневно они отрабатывали каждое движение нового танца, поставленного специально для выступления в хореографической номинации. парный танец между девушками и парнями, сменяющий партнёров под темп. чувственные движения и изгибы тел танцоров напоминали бачату, но от невинности движений без каких либо подтекстов было затруднительно ответить, что же это за танец такой. стиль воронов- слияния с одним партнёром, а смены девушек на сцене были чем-то новеньким . и не смотря на перемешку между выступающими они все оставались одним целым, одним движением, одним дыханием. даже сердца молодых людей не смели биться в разных темпах. таков он и был стиль феерии. если бы это был только стиль танцев. коллектив был везде и всегда одним целым, без права на ,что-то личное. по мнению хореографа это было лучшее, что могло быть в коллективе... к концу трапезы соседей по комнате, остальные участники коллектива подтянулись, чёрное напряжённое пятно выделялось среди остальных своей исходящей аурой злости и раздражения. окинув глазами первый номер, грудная клетка жана сжалась так, словно сейчас раздавит все его внутренности. он поспешно отвернулся, но скользкий взгляд не утаился от мориямы, он в тихом раздражение прорезал чёрными глазами в жане дыру, пока тот от давления не уткнулся себе под ноги. тогда то в груди мориямы появилось гордость хищника, что поймал мышонка. после внимание мориямы привлекло, расположение театра, кенго уже отправил в общий чат координаты. жан сам не понял когда его плечи успели задрожать от напряжения, когда рико отвернулся они устало опустились. вибрация телефона наконец-то смогла достучаться и до моро, в новом уведомлении и правда сплыл адрес, а внизу заботливо предписано от кенго какие улици нужно пройти, какие магазинчики встретятся на пути и примерное время к которому нужно быть на месте. жан недоверчиво нажал на отправленный адрес и ему открылись красивые фотографии архетикторного шедевра со стороны, подогревая интерес, что же внутри. последнее сообщение от хореографа “я вас встречу. “ вороны решили, что пойдут все сразу, чтобы не потерять членов по дороге. жан неторопливо шёл посередине этого чёрного пятна. машины цепочкой тянулись по дороге, улицы оживлённо жужжали, как назойливая муха над ухом. через пару поворотов перед молодыми люди оказалось изящное здания, крыша которого тянулась к облакам, за счёт его тонкости и могущества жану казалось на нём держится небо. за вырезными дверьми просторный зал казался жану до боли знакомым, горький привкус дежавю юноша сослал на “все старые театры строились по принципу дворца, мало он чтоли их видел,чтобы они ему в не каждом зале чудились?“. старший морияма стоял у входа в коридор скрестив руки на груди, лёгкий запах краски доносился из-за его спины, кажется ремонт очень вовремя закончился для проведения пульсации. и правда стены так и сияли новизной, чистые потолки казались ещё выше, а колоны , не теряя свою историчность, блестели пол лучами солнца из больших окон. кенго заботливо довёл коллектив до самых дверей временного зала воронов, лёгкая разминка и феерия во всей красе покажет себя на сцене театра перед другими коллектива. не поверите, но даже отбор являл собой мини концерт, на котором эксперты выберут лучших. переодевшись в коридорчике перед залом, жан сразу прошёл за двери, чёрные балетки ступили на приятную гладкость нового пола. после хорошей и энергичной растяжке, чтобы уберечься от травм во время танцев. вся толпа по приказу хореографа отправилась за сцены ждать вместе с другими коллективами пока их объявят, хореографы и другие “начальники“ пока расставляли их выходы. жан, обхватив локти руками, смиренно ждал пока из динамиков не произнесут название феерии, молодые люди других коллективов весело и нервно щебетали, все были в предвкушении от первой репетиции. когда моро совсем погрузился в свои мысли, феерии дали добро выйти на сцены. опомнившись, жан с остальным изящно вышел. музыка заиграла, проходя через тело моро, вместе с партнёршей они были на высоте как и остальные, жана не волновало ничего , сейчас был только он, музыка, она и.. случайный взгляд за кулисы потряс парня так, что сердце чуть не остановилось, моро совершил страшную ошибку, он остановился. лучше было упасть, подскользнуться, ошибиться, но не встать и забыть все движения. синие глаза из-за кулис продолжали восхищаться жаном, даже когда тот потерялся в собственном теле и, не понимая, вертел головой, пытаясь уловить ход движений остальных. музыка закончилась, жан так и не смог войти в ритм и вспомнить движения. со сцены он вышел как на растрел, распахнутые глаза бегали по полу , предвкушая боль тревога пробегала от позвоночника к груди парня. остальные вороны была бледны не меньше него. сразу после этого позора они скрились в своём зале, ожидая кенго с вердиктом. дверь с силой распахнулась, жан поднял тяжёлую голову и сразу же получил пощёчину. – ты хоть представляешь, чего это могло стоить? – только и успел услышать моро, казалось воздух просто входил в него и также уходил в пустоту, не доходя до лёгких. от жгучий боли на щеке голубые глаза намокли. он слышал, что кенго всё ещё кричал на него, но слова вливались в один неприятный шум . не успел парень опомнится как на вторую щеку пришёлся удар, от сотрясения слезы пробежали по щеке. второй удар имел отрезвляющий эффект, зрачки в голубых глазах сузились до точек, он с ужасом поймал на себе взгляд чёрных глаз рико, от жестокости и наслаждения в них, жану хотелось закрыться руками от ударов и рико, но он понимал чем это может ему обернуться. кенго разъярённый тем, что жан даже не смотрел на него, схватил того за ворот и притянул за горло. руки моро застыли в воздухе от желания сорвать чужие руки с собственного горла, тяжёлые попытки вздохнуть остались хрипом в горле. жан сам не понял когда его глаза закатились и даже чужие руки ,сжимающие шею, стали невесомыми. приятная ткань под телом жана успокаивала, но ощущение нехватки воздуха осталось в горле. голубые глаза распахнулись, стены его аппартамента расплывались перед глазами. в горле пересохло и жан откинулся на спину с неприятным выдохом, когда глаза привыкли к резкости, моро осенило, что его комната хоть и сделана в тех же цветах выглядела совсем по-другому, а главное отличие отсутвие второй кровати. рико ждал этого момента, он искренне жаждал увидеть когда парень на кровати очнётся и поймёт, что он далеко не дома. морияма сжал тонкие, ослабщие руки жана, надавив на него всем телом, вжимая моро глубже в кровать. рико с силой сжимал жана, будто тот будет вырываться, рико знал, что не будет.. голубые глаза наполнились ужасом и безмолвной мольбой остановиться, всё что угодно но не это. голое тело отозвалось болью от проникновения в него, жан всё также был вжат в приятную ткань, по которой стекала кровь от разрывов. как же было больно, голубые глаза никак не могли найти точку для того чтобы остановиться на ней, все его тело дрожало. слезы текли ручьём, а от прикосновений, обманчиво нежных и обжигающих по изувеченной от ударов спине, какой-то из нервов на лице жана судорожно задрожал. рико закончил, провёл рукой по бледной шее с покраснениями ниже к спине ,разукрашенную синими кровоподтеками. у жана не было сил даже дышать, но грудная клетка продолжала ходить ходуном, хотя чуство насыщения кислородом никак не приходило. тяжёлая рука рико поднялась выше к кудрявым, чёрным волосам и начала как ни в чем не бывало играться с ними. пока моро старательно пытался выжить под ним.. после первого получаса издевательств над ним, жан перестал ощущать время вот и сейчас он не помнил сколько он ещё провёл под рико перед тем как оказаться в своей койке, кевин не знал как помочь остаткам от тела жана. холодной тряпкой кевин сгонял лихорадку жана, пока тот продолжал без чувств лежать за страшную свою оплошность. голубые глаза дрожали, безжизненно уставившись на тазик с холодной водой на полу, в который кевин опускал тряпку.