My one and only

Утро пришло незаметно. Ощущение кирпичной головы не собиралось и не собирается покидать Гордона. Он собирается на работу. Халат он так с прошлого вечера и не снял. «Класс.» Все по классике. Ультрасладкий и мегакрепкий кофе поднимет даже гонрача из своего гнезда. Тосты с джемом потушат разгорающийся огонь голода. Умывание лица заменит ощущение бодрости. Поезд. Он один в длинном вагоне. Когда прибудет, то махнет рукой охранникам на ресепшене, проигнорирует вопрос о бледной коже и красных глазах, пойдет по коридорам дальше. — Да ты че, стой! Окрик сзади. Фримен замедляет шаг. Наверное, он шел так быстро, что не заметил знакомого лица среди такой же массы охранников. Гордон оборачивается через плечо и щурится, стоит ему напороться глазами на белую-белую лампу. Опускает взгляд. Все внутри падает куда-то вниз. Барни. Столько всего интересного и противоречивого в этом имени. — Гордон, привет, — глупо улыбается охранник, поправляя шлем, немного сползший на лоб. — Куда так торопишься? В сером коридоре только они двое. Рабочий день, условно, уже начался. Поэтому никого особо не встретишь. Кроме увиливающего от обязанностей Калхауна и опаздывающего Фримена. — Работать, — со вздохом отзывается учёный. — Зато ты никуда не спешишь. Не думать. Не думать. Не думать. Ты — машина, у тебя нет ни мозга, ни сердца. И памяти нет тоже. Концентрируй взгляд на всем, что угодно, но не думай об этом. — Та зачем, — делает он легкий мах рукой, и этот королевский жест подтвердил: ему похуй. — Никто не смотрит все равно. — Блоки, которые ты охраняешь, тоже не смотрят? — легкая тень усмешки на тонких губах. — Да кому нужна эта свалка?! Там эти самые, ампе… пе… — Амперметры? — подсказывает ученый, смотря из-под полузакрытых глаз. — Да, да, они, — трясет он указательным пальцем и продолжает: — будут древнее Брина, Кейва и кого там еще… ой. Они никак не могут быть древнее Кейва из лаборатории-соперницы. Кейв мертв, а амперметры еще работают. — Я тебя понял, не волнуйся. Я, пожалуй, пойду работать. Хорошо? Фримен делает маленькие шаги назад и уже готовится развернуться, но Барни слегка поднимает руку. Гордон опускает брови в немом вопросе. — Гордон, я понимаю, что… возможно, смущаю тебя. Но у меня есть одна маленькая проблема. Мне бы хотелось твоего совета. «А?» — Я… весь во внимании, Барни. Говори. — Короче…