Маленькая королева

ОСЕНЬ 101 ГОДА Н.Э.       Жертва ради короны, шептала себе Аэмма, едва ей исполнилось одиннадцать лет, на ее плечи был возложен черно-красный плащ. Она облегчала свое сердце этими словами, когда слезы стекали с глаз, при первом жестоком проникновении мужского члена в ее невинное тело. Она цеплялась за этот опорный пункт, словно за буйки в бурю, когда каждый из нерожденных детей исчезал в ее утробе. И все же, глядя на пронизывающий дым, плывущий над погребальным костром своего недавно ушедшего мужа, с пылающими глазами и жгучим запахом смерти, Аэмма осознавала, что его уход из этого мира символизировал и бесславную утрату всех тех жертв, которых она приносила во исполнение своего долга. Прихоти людей оказались такими же коварными, какими она их предвидела: всего лишь месяц прошел с момента ухода Визериса из этого мира, как дворяне-змеи начали ткать новую сеть обмана, вырывая корону из ее рук, за которую она заплатила, заработала — своей кровью и слезами.       Сквозь лабиринт коридоров Красного замка, где гобеленовые стены и мерцающие бра создавали мрачные тени, в которых заключены ее самые темные кошмары, Аэмма не щадила себя и беспощадно размышляла о своей наивности. Это была последняя попытка связать себя с детством, украденным у нее в угоду королевской службе. Она надеялась на каплю справедливости в этом мире, где властвуют люди, и на золотую корону в качестве компенсации за все страдания. Шепот разговоров и признаний, случайно услышанных ею, вихрем кружил в размышлениях, острый как нож страх, подстегивал ее шаги. И все это было сделано ради того, чтобы спасти свою дочь от коварных интриг дворцовой жизни. Аэмма осознавала, что все ее испытания были предназначены не для того, чтобы королевская корона украсила ее собственные волосы, а для будущей королевы — ее дочери, которая не должна была быть унижена до роли консорта, если у Аэммы будет шанс высказаться по этому поводу. В ее воспоминаниях возникает образ доброго брата, которого многие называли дьяволом и негодяем, но который стал для нее единственным источником утешения после брачной ночи. Он был ей как родственная душа, способная видеть за призмой королевского звания принцессы-консорта Драконьего Камня и признавать в ней ту, кем она была по сути — беззащитным ребенком, брошенным в храме аристократии. Ее тяжелая шелковая юбка развевается вокруг лодыжек, шурша как опавшие листья по каменному полу, размышления женщины переключаются на другую тему — неожиданный леденящий душу план, о котором она никогда бы не узнала, если бы принц-изгой не показал ей тайный ход в зал Малого совета. — Выдайте ее замуж за сына Морского Змея, ваше величество, как знак нашей доброй воли, — предложил лорд Бизбери, человек практичный. — Такой жест будет более чем достаточным, чтобы разрешить любую, возможно, вымышленную обиду, которую могла бы почувствовать гордость лорда Корлиса, мой милостивый король, — сказал невозмутимый Великий Мейстер. — В конечном итоге, принц Деймон обязательно приведет на свет наследника, а принцесса не может быть признана его наследницей, поэтому нет никакого смысла держать ее здесь, ваше сиятельство. Веларионы будут рады принять принцессу королевской крови для рождения валирийских наследников, — заметил лорд Стронг, честный, но возможно, несведущий. — Отправьте принцесу на Дрифтмарк, ваше величество. Там она сможет восстановить все те утраченные связи, разорванные печальным событием Великого Совета и его поистине ужасными последствиями. Смерть избранного вами наследника и вознесение принца Деймона, к которому, как вы знаете, я отношусь с определенной долей скепсиса, но, как всегда, склоняюсь перед вашей мудростью, — распорядился змей Отто Хайтауэр. Люди королевства собрались вокруг стареющего короля Джейхейриса Мудрого, и он, как когда-то, беспечно согласился на их требования, чтобы выдать свою драгоценную дочь замуж, обменяв ее на дом морских коньков и корягу, точно так же, как когда-то Аэмму вырывали из ее укрытия и привели в логово дракона.       Её добродушие было всем известно; изящные жесты и слова были её предпочтительным оружием на хитрых полях дворцовых интриг. И хотя в её жилах текла кровь Эйри, и тяга к земле била в её сердце сильнее желания парить в небесах, часто забывали, что она также являлась потомком драконов. Может быть, она не обладала властью над этими страшными рептилиями так, как её добрый брат и непоседливый младший ребёнок, но она была готова проклясть этот мир, прежде чем позволить Рейнире подвергнуться такой же участи, как она сама. Если в этом мире был кто-то, чья привязанность к дочери могла сравниться с её собственной, то это был Деймон, принц, который сейчас находился на Драконьем Камне. И она знала, что должна написать ему, умолять его о помощи, требовать, чтобы он сделал всё возможное, чтобы освободиться от оков брака и взять её дочь в качестве своей невесты. Старый король вынужден будет согласиться на этот союз, иначе рискует лишиться последнего наследника. Он не будет отступать от принципов, установленных Великим Советом, Рейнира будет в полной безопасности в объятиях своего дяди. В её глазах, он был тем, кто достанет звёзды и луну с неба исключительно для неё. Аэмма больше бы желала видеть свою дочь в объятиях того, кто утверждает, что звёзды померкнут перед её красотой, чем наблюдать, как жизнелюбивый дух её дочки будет выдуваться из неё, словно клубок водорослей, оставленный на милость судьбы в доме, где в жилах течет солёная вода, а не пламя. Аэмма не сможет забыть выражение холодного удовлетворения в глазах Рейнис, каждый раз, когда она теряла очередного младенца. И будь она проклята, если позволит своему единственному живому ребенку, своей драгоценной дочери, попасть в лапы женщины, только что потерпевшей неудачу в своей высокомерной попытке захвата трона. Рейнис не получит ее дочь в качестве утешительного приза.        Муж Аєммы, ради которого она пролила кровь, одержал победу в гонке за престол. И хотя он глупо потерял жизнь, погибнув от удара оленя во время торжественной охоты, женщина не смогла успокоиться. Она не прекращала мечтать о том, чтобы увидеть свою собственную кровь — драгоценную, ярко-красную — разлитую на простынях, пока она шаталась на грани жизни и смерти. Пламя агонии обжигало каждый нерв тела, пока жена Визериса упорно пыталась родить наследника для Железного Трона, а её брат выступал в роли защитника, пока она правила Семью Королевствами.       Ворвавшись в двери своих покоев, ей удается сдержать трепет в руках, прежде чем направить свой гнев на письмо. Её дочь, в это время, играет с драконом, подаренным ей тем самым человеком, от которого теперь зависит её судьба. Утро скоро перетекает в ночь, но мрачность отчаяния углубляется с каждым прошедшим часом без ответа. Жалобы Рейниры на развратные глаза Малого Совета резонируют в её голове, как сигнальные трубы перед началом войны. И только в тот вечер, когда Аэмма решает попробовать самостоятельно покинуть столицу и перевезти Рейниру в безопасную Долину, она получает ответ от Деймона. Но ответ приходит не в виде письма. Открыв дверь в детскую своей дочери, чтобы пожелать ей спокойной ночи, она почти кричит от ужаса при виде фигуры, покрытой кровью, в плаще, наклонившейся над спящей девочкой. -Боги! — восклицает женщина, сжимая жемчужное ожерелье. Спешно закрыв за собой дверь, она слышит тихое хихиканье Деймона. — Не боги, а только я, — отвечает он, глядя не на неё, а на спящую дочь Визериса, на балдахин из кружев, украшенный жемчугом, словно звёздной пылью. — Я и моя принцесса, мой наследник, — бормочет он, поглаживая серебристо-золотые локоны, рассыпанные по белой шелковой подушке. —Деймон, — шепчет Аэмма, сжимая руки в кулаки. —Где ты был? Как ты попал сюда? Почему ты не отвечал? Боюсь, времени осталось мало. —Так много вопросов, — тянет он, по-прежнему не глядя на неё, но проводя окровавленным пальцем по бровям маленькой Рейнирі. —Здесь есть тайный ход, прямо за ним, ты знала? Он упирается подбородком в стену рядом, и Аемма чувствует, как кровь стынет в жилах. —Тайный… То есть… Боги, — повторяет она, крепче сжимая шею от внезапного ужаса при мысли о том, кто может проникнуть в комнату её дочери. —Тайный ход, Аемма, — закатывает глаза принц. —Не бойся, вряд ли кто-то, кроме меня и Визериса, знал об этом, а Визерис даже не смог бы в них поместиться. —Почему ты не пришел раньше? —спрашивает Аэмма, не обращая внимания на оскорбление, в голове крутится водоворот мыслей. —Сука мертва, — говорит принц, не обращая внимания на протестующий возглас Аэммы, которая теперь рисует узоры на розовых щеках Рейниры. —Потребовалось некоторое время, чтобы меня не заметили в Долине. — И …- начинает Аэмма, глядя на мешок с одеждой, который она начала собирать. —Я уже начала думать, что нам придется отправиться в Эйри. Деймон насмехается, накручивая на палец прядь волос Рениры. —Тебе повезло, что именно я, а не старик, обнаружил твои жалкие приготовления, и ты знаешь, что в Долине нет ничего для Рейниры, только грязевые ямы и овечьи туши. —Осторожнее, брат, ты говоришь о моем доме, — укоряет Аэмма, присаживаясь на край кровати дочери. Деймон закатывает глаза и наклоняется, чтобы поцеловать её в щеку. —Кровь Арренов, текущая в твоих жилах и в жилах твоей дочери, — единственная причина, по которой солнце светит над этими проклятыми горами. Но, полагаю, они были последними, на что смотрела моя бронзовая сучка, так что я должен быть благодарен. На его губах играет призрачная ухмылка, и Аэмма слегка вздрагивает. —Она страдала?       В глазах Деймона появился блеск, следы безумия, которое существовало в их крови, помогли человеку соединиться со звериным сердцем и душой, и Аэмма вздрогнула, когда восторг расцвел еще ярче. Он откинулся на гору подушек, багровые следы теперь марали некогда чистую постель, и склонил голову набок, прищурившись, чтобы проследить за её реакцией. —Тебе не все равно? —ухмыльнулся он. Аэмма мало что знала о его жене — соотечественнице, с которой ей довелось познакомиться совсем недавно, — на которой Деймон был вынужден жениться, неприятной и домовитой, унаследовавшей только поместье. Несмотря на то, что Аэмма знала правду о фарсе его брака, она почувствовала укол зависти при мысли о том, как его ныне покойная жена, избавленная от порочного круга брака и родов, была отвергнута принцем Таргариенов. —Нет, не хочу, — отвечает Аэмма, и Деймон удовлетворенно хмыкает, наклоняясь, чтобы еще раз зарыться лицом в локоны Рецниры. —Вам пора прощаться.— пробормотал он в серебристо-золотые локоны. — Караксес ждет меня в лесу, и потребуется некоторое время, чтобы добраться до него, — Аэмма кивает, и в её глазах появляются слезы. Она останется, как и писала в своем письме, чтобы попытаться успокоить их деда и выступить в защиту своей дочери и её будущего сына. Старый король будет бушевать и штурмовать, посылать за ними людей, но в конце концов сдастся, ему придется. Деймон был его единственным наследником, и он возьмет её дочь, четырехлетнюю дочь, в жены, гарантируя, что она останется под защитой и охраной, словно дракон будет охранять своё сокровище, ибо глаза Деймона сияли, когда он смотрел на Рейниру. Жертва ради безопасности подумала Аэмма, суетливо собирая одежду и игрушечного дракона для Рейниры, в то время как Деймон осторожно берёт её спящую дочь на руки. —Септон? —спрашивает Аэмма, прижимаясь поцелуем к щеке Рейниры, ее дочь слегка хнычет во сне, прижимаясь лицом к груди Деймона когда он перекладывает рюкзак через плечо. Аэмма надеется, что до возвращения Рейниры осталось совсем немного времени, сдерживает слезы, успокаивает себя и говорит, что лучше короткая разлука, чем увидеть дочь в качестве утешительного приза. — На Драконьем Камне ждут нас, — отвечает принц, прислоняясь к стене, которая отступает, раскрывая тайный проход, о существовании которого Аэмма не имела представления, а Рейнира крепко прижимается к нему, бормоча во сне. —Все будет хорошо, я позабочусь о Рейнире, она станет моей королевой, — говорит Деймон, когда Аэмма обхватывает себя руками, дрожа от сквозняка, исходящего из прохода. —Королевой, — повторяет она. Королевой, а не какой-то второстепенной фигурой. —Моя маленькая королева, — заверяет её брат Визериса, и вместе с дочерью они исчезают в проходе, взмахивая плащом и сверкая серебром. Спустя некоторое время, когда Аэмма стоит у окна, затушив свет и заливая камин прохладной водой, ей кажется, что она видит силуэт пламенного зверя, его рыжие крылья чётко вырисовываясь на фоне лунного света, который уносит её дочь на свадьбу на остров их предков.