20 февраля 2018 года
— Гарри, я не хочу, чтобы ты воспринял это неправильно, но ты не думал о том, чтобы отдать Луи в интернат или ещё куда-нибудь? — тихо спросил Зейн, когда они с Гарри сидели за кухонным столом и пили чай. Было уже около восьми вечера, Луи крепко спал в кровати, но это не помешало Гарри запереть все комнаты и ванные на случай, если он проснётся и начнёт бродить. — Да, я думал об этом. Но мне кажется, что это неэтично, Зи. Я не хочу просто отправить его куда-то. Он заслуживает уважения, — вздохнул Гарри. — Я знаю, но как бы ни было больно это говорить, ему будет только хуже, — тихо сказал Зейн. — Ты уверен, что сможешь продолжать заботиться о нём? Быть тем, кто ему нужен? — Пока я могу, я буду его единственным опекуном, — твёрдо заявил Гарри. — А когда придёт время и ему понадобится больше, чем я могу предоставить, я найму для него сиделку из хосписа. — Извини, что затронул эту тему. Я просто беспокоюсь о тебе, Гарри. Ты измотан. Ты выглядишь уставшим и напряжённым, — кивнул Зейн. — Я в порядке, Зейн, правда, — заверил его Гарри. Это была правда, он устал. Измотан. Напряжён. Обеспокоен. Но времени оставалось совсем немного, и он хотел провести его только со своим милым мужем. — Ты такой сильный, дружище. — Зейн положил руку на плечо Гарри. — Ты действительно сильный.***
21 февраля 2018 года
Любимым цветом Луи был зелёный. И всегда им был. Раньше он говорил, что он напоминает ему глаза Гарри. Но он уже давно этого не говорил. Однако Луи не переставал радоваться каждый раз, когда видел зелёный цвет. Это заставляло Гарри улыбаться. Сегодня была среда. День поручений. Гарри любил и ненавидел ходить с Луи по делам. Любил потому, что Луи нравилось быть на улице, видеть людей, животных, мир. Он ненавидел это, потому что это было трудно. Ему приходилось держать его рядом, следить за тем, чтобы он не заблудился и не потерялся. А ещё больше он ненавидел осуждающих людей. Внешне Луи ничем не выделялся, но то, как он говорил и вёл себя, делало его инвалидность очевидной, и люди быстро смеялись или отворачивались. Это было душераздирающе. Пока они шли, точнее, шаркали, по супермаркету, Гарри оберегал Луи, следя за тем, чтобы тот оставался в безопасности. Поскольку следующим праздником был День святого Патрика, рынок был украшен всевозможными зелёными украшениями и лакомствами, и Луи не мог не радоваться. Через каждые несколько шагов он останавливался, чтобы потрогать или взять одно из украшений. Гарри рассмеялся, когда Луи протянул руку, чтобы потрогать зелёную шляпу лепрекона, выставленную на продажу. — Она зелёная. Твой любимый цвет, — проговорил Гарри медленно, надеясь, что Луи поймёт. — Злллллннн, — попытался повторить Луи, широко улыбаясь. — Да, зелёный. — Гарри поцеловал его в макушку, и они пошли дальше по магазину. И так продолжалось до конца их прогулки, он постоянно останавливался каждые несколько мгновений, чтобы посмотреть на что-нибудь зелёное. Гарри находил это очень забавным и, будучи всегда терпеливым и добрым, уважал его и позволял останавливаться, когда ему хотелось. Даже если из-за этого поход за продуктами затягивался на два часа. Когда они, наконец, дошли до кассы, Гарри не удержался и купил Луи большой зелёный леденец, на который тот давно засматривался. — Вот, любимый, — Гарри протянул Луи лакомство, заставив его усмехнуться. — Зллллннн, — медленно и радостно произнёс Луи. — Правильно, Лу. Зелёный. — Гарри всегда повторял слова Луи, чтобы подтвердить их. И как надеялся, помочь ему запомнить это слово. Гарри развернул леденец и передал его Луи, после чего расплатился с кассиром, который неловко наблюдал за ними. Луи держал конфету вверх ногами и пытался съесть палочку. Кассир прикусил губу. — Ммм, — он старался не хихикать, — я думаю, что вам следует держать её по-другому, сэр. Гарри бросил на него взгляд, а затем переключил своё внимание на Луи. — Вот, малыш, сюда, — вздохнул он. Он осторожно перевернул леденец и помог Луи положить его в рот. Его чувство вкуса ухудшилось, как и остальная часть его разума и тела, но вкус был всё ещё приятным, и Луи издал тихий гул удовольствия. Леденец занимал Луи всю дорогу до дома. Он то и дело вынимал его изо рта, смотрел на него, отмечал, что он зелёный, трогал пальцами (Гарри надеялся, что от этого он не заболеет) и снова клал в рот. — Ну что ж, это была хорошая прогулка, — сказал Гарри, улыбаясь. У них было три основных мероприятия в неделю. По понедельникам они ходили на свидания, по средам — по делам, а по пятницам делали что-нибудь с кем-нибудь из друзей. Луи только посмотрел на него в ответ, а затем двинулся к выходу из машины. — Эй! Ты должен был позволить мне быть джентльменом и открыть дверцу! — пошутил Гарри, хотя Луи, скорее всего, ничего не понял. Луи «помогал» укладывать продукты, но больше мешал, чем помогал. Он всё время пытался засунуть всё в духовку. Начиная с мороженого, бумажных полотенец и заканчивая салатом в пакетиках, который купил Гарри. У Гарри на глаза навернулись слёзы, когда ему пришлось показывать Луи, куда всё положить. Можно было подумать, что он уже привык к этому, но он не думал, что когда-нибудь привыкнет к тому, что его муж запутался и ускользает от него. С этим он просто не мог смириться. Когда все продукты были убраны, Гарри проверил подгузник Луи, который он недавно начал использовать, и, обнаружив, что он чистый и сухой, подвёл его к дивану. Затем, усадив Луи рядом с собой, он рассказал ему об их прошлом. Воспоминания, которые он будет лелеять вечно, а Луи рассеянно слушал, подхватывая то тут, то там несколько слов, пока в конце концов не заснул.