22 января 2009 года
— Я нервничаю, мама, — пробормотал Луи, перебирая пальцами. — Не нервничай, Лу. Они твои лучшие друзья, я уверена, что они будут рады помочь, — заверила Джей сына, поглаживая его по спине. — Да… Наверное, да. Но что, если их тоже будут дразнить? Из-за меня? — спросил он. — Я не хочу быть причиной того, что их будут дразнить или издеваться. — Ты им небезразличен, Луи. И даже если их будут дразнить, они всё равно будут любить тебя, — ответила она, поцеловав его в макушку. Луи слегка кивнул, помолчал несколько мгновений, прежде чем снова заговорил: «Я просто хочу снова стать нормальным, мама. Я хочу нормально ходить в школу, уметь делать задания, понимать домашнюю работу по математике, как раньше». — Я знаю, милый, я знаю, — с грустью сказала Джей. — Но иногда жизнь идёт не так, как нам хочется. Они молча сидели на диване, Луи прижимался к маме, ожидая прихода мальчиков. Джей отправила его сестёр Лотти и Физзи к их друзьям, так как не хотела, чтобы они знали о болезни Луи. Когда в дверь позвонили, Луи вскочил на ноги и улыбнулся, увидев трёх лучших друзей и своего парня, стоящих перед ним с распростёртыми объятиями. Он бросился в объятия Гарри, и остальные присоединились к его объятиям. — Мальчики! Заходите! — с улыбкой поприветствовала всех Джей, подойдя к ним. Они поздоровались и последовали за ней внутрь.***
— Ух ты. Болезнь Альцгеймера гораздо серьёзнее, чем я думал, — произнёс Зейн с расширенными глазами, когда Джей закончила объяснять подробности болезни Луи. Мальчики были разбросаны по гостиной: Лиам, Зейн и Найл — на диване, Луи — на коленях Гарри, а Джей — в кресле. — Так и есть. Это очень серьёзное заболевание. По сути, это дегенерация его мозга, — объяснила Джей. — …Луи, мне так жаль, — сказал Лиам, его большие карие глаза были полны сочувствия. — Это то, что есть. — Луи перевёл дыхание, прислонившись к Гарри, когда они обнимались. — Итак, у меня есть просьба к вам, ребята, и я пойму, если это не то, что вы готовы сделать. — Я говорю за всех нас, когда говорю, что мы сделаем для тебя всё, что угодно, детка. — Гарри поцеловал его в плечо. — Да, на всё, — присоединился Найл. Сделав глубокий вдох, Луи оглядел всех присутствующих. — Хорошо, директор Коуэлл считает, что мне больше не стоит ходить в школу. — Что? Почему? — спросил Гарри, растерянно глядя на него. — Ты всё ещё хорошо справляешься! — Не совсем, — вздохнул Луи. — Его щёки стали тёмно-красными от смущения. — Очевидно, мои работы по английскому языку были разрозненными и трудными для понимания, а задания по другим предметам просто не соответствуют уровню… когда я не забываю их выполнять. — Ох, Лу… может быть, отсутствие школы не так уж и плохо. Я имею в виду, что ты будешь подальше от Эштона и его друзей-говнюков, — произнёс Найл, пытаясь найти положительный момент. — Ну... вообще-то я не планирую уходить из школы, — ответил Луи. — Но ты только что сказал… — начал говорить Лиам, но Луи прервал его. — Вот тут-то и проявляется услуга. Я надеялся, что смогу ходить с вами на занятия. Например, я мог бы пойти с Гарри на его первый урок, с Найлом на второй… и т.д. Директор Коуэлл больше не разрешает мне ходить на свои собственные занятия, он говорит, что это ответственность, так как я могу пораниться или потеряться. И, видимо, это может стать отвлекающим фактором, если я буду ходить без посторонней помощи, — пробормотал он, чувствуя себя жалким. — Так что либо я должен бросить школу, либо пойти в специальное учебное заведение, либо ходить на занятия с вами, ребята. — Его голос был тихим и дрожащим, он так нервничал и смущался. — Конечно, мы позволим тебе ходить на наши занятия, правда, ребята? — ласково сказал Лиам, оглядывая остальных и получая море кивков. — Правда? — спросил Луи, на его лице появилась небольшая улыбка. — Правда, — подтвердил Гарри, крепко обнимая его. Так и случилось. Мальчики составили расписание для Луи так, чтобы каждый из них был с ним на одном уроке, а Гарри — на двух. Конечно, ситуация не была идеальной. Луи предпочёл бы иметь больше самостоятельности и посещать собственные занятия, но это было уже невозможно, так что это был следующий оптимальный вариант, если он не хотел сидеть дома целыми днями, а он этого точно не хотел. И Луи соврал бы, если бы сказал, что ему не нравится, что больше не нужно делать домашние задания. На данный момент Луи знал, что школа всё равно никак не повлияет на его будущее, так как врачи сказали, что ему осталось жить всего восемь-двенадцать лет, и каждый день будет хуже предыдущего. Так что школа была для него лишь отвлекающим маневром. Он был благодарен своим друзьям за то, что они разрешали ему ходить с ними на занятия. У него были самые лучшие друзья в мире.***
16 мая 2009 года
К этому времени все знали о Луи. Он был известен как «ребёнок с болезнью Альцгеймера», и о нём говорили во всей школе. Его забывчивость в этот момент была совершенно очевидна. Конечно, Эштон, его друзья и некоторые другие ребята издевались над ним, но большинство детей в школе были достаточно милыми. Проблема была в том, что они не знали, как себя вести, и вели себя с ним неловко. Они странно реагировали на его попытки завязать разговор и избегали его в коридорах. Друзья, конечно, всегда поддерживали его, а учителя были добры, так что в целом всё было хорошо. Большинство дней были хорошими, и Луи был рад этому. Сегодня был хороший день. Луи помнил дорогу к своему шкафчику, помнил, на какие и с кем уроки он идёт, он даже помнил, какой сегодня день. Сейчас был конец дня, и Луи сидел на уроке истории вместе с Гарри — постоянная учительница заболела гриппом, и вместо неё была назначена замена. Луи старался делать заметки и быть внимательным, несмотря на то, что его не оценивали. Он делал это, просто пытаясь сохранить свои познавательные способности. — Итак, класс, кто-нибудь может сказать мне, в каком году началась Французская революция? — спросила мисс Колдер, учительница-заместитель. Луи поднял руку вверх. Он всегда любил историю и знал ответ на этот вопрос. — Луи, может быть, тебе не стоит… — прошептал Гарри, слегка потянув Луи за руку. Он не был уверен, что это хорошая идея, и не хотел, чтобы Луи был унижен. Но Луи, всегда упрямый, не слушал его и держал руку в воздухе. — Да, ты сзади. — Мисс Колдер улыбнулась, указывая на него. — Что? — спросил Луи, совершенно забыв о вопросе. — Ответ…? — вздохнула она, и класс слегка захихикал. — Какой ответ? — Луи нахмурил брови, и в этот момент Гарри очень захотелось узнать, в каком году началась Французская революция, потому что ему было неприятно видеть, как Луи смущается. — На вопрос, — сказала мисс Колдер немного нетерпеливо. — В каком году началась Французская революция? Луи поджал губы, ему казалось, что он должен это знать. Он любил историю! Почему же он не знал этого? — Простите, я не знаю, — пробормотал он, сильно покраснев, что вызвало ещё больший смех в классе. — Я была бы признательна, если бы вы поднимали руку только тогда, когда знаете ответ. — Мисс Колдер закатила глаза. — Ну что, кто-нибудь ещё знает ответ? Люк, один из друзей Эштона, поднял руку. — Да? — она указала на блондина, постукивая ногой. — Вообще-то я тоже не знаю, просто хотел сказать, что вы не должны обращаться к Луи. Он даже не учится в этом классе. Он просто не понимает достаточно, чтобы ходить на свои собственные занятия, — сказал он, ухмыляясь. — Это болезнь Альцгеймера, идиот, — заговорил Гарри с гневом в голосе, обхватив Луи за плечи. — Это невозможно. Он только в средней школе. — Невежественная учительница посмотрела на них с недоумением. Луи ненавидел это. То, как люди склонны говорить о нём, словно его и не было вовсе. — Это не невозможно, — тихо пробормотал он, глядя на свои колени, по щеке скатилась маленькая незаметная слезинка. — Я не знаю, что происходит… — начала мисс Колдер, но Люк её прервал. — Луи тоже не знает! — пошутил он, и весь класс засмеялся. — Ладно, достаточно. — Она бросила на него взгляд. — В любом случае, как я уже говорила, я не уверена, что происходит, или вы, ребята, просто пытаетесь проверить, насколько я доверчива со всей этой историей с «болезнью Альцгеймера», но давайте продолжим урок. Год начала Французской революции был… — она замялась, продолжая урок. Гарри закатил глаза от такого поведения учительницы и посмотрел на Луи, поглаживая его по руке. — Ты в порядке, милый? — спросил он, глядя на него и видя маленькую слезинку на его щеке. — Да… а почему бы и нет? — прошептал Луи. — Ты знаешь, почему, — мягко сказал Гарри, думая, что Луи просто язвит. — Нет… я действительно не знаю. Что-то случилось? — ответил Луи, заставив сердце Гарри разбиться вдребезги. Он уже забыл, что только что произошло. — Нет, нет, ничего не случилось. Просто хотел убедиться, что с тобой всё в порядке, вот и всё. — Гарри грустно улыбнулся. — Хорошо. — Луи улыбнулся, взял руку Гарри и поцеловал её. — Люблю тебя, — прошептал он. — Я тоже тебя люблю, малыш, — ответил Гарри. — Я тоже тебя люблю.