La caverna dei Draghi: Зов Дракона

«О светлая луна! Я шла и шла к тебе, А ты всё далеко».       Действительно огромный мир этот Тэйват. Семь регионов разделили свое бытие на огромном континенте, пронизанном артериями земли, как если бы это было живое существо. Доселе никому не известно, быть может, этот мир действительно живой? Быть может, даже боги об этом не знают?       Тайны этого мира окутывают всех путешественников полностью, погружая в саму суть мироздания. Только каждый ли может выплыть из погружения и превозмочь саму смерть?       Янмэй с малых лет поражала необъятность мира, в котором она жила. Выходя на террасу семейного дома, что расположен был в Гавани Ли Юэ, она любила первым делом утром оглядеть все окрестности и вдохнуть свежий утренний воздух, что был особенно приятен своим морским дуновением. Лишь после этого она шла заниматься своими привычными делами. Семья девочки была достаточно зажиточной, в Ли Юэ они имели собственный магазин, где продавали руду и украшения. Однако, не такая жизнь манила Янмэй. Она всегда ощущала, что ей уготована гораздо более насыщенная судьба, нежели управление семейным бизнесом в далеком будущем.       На данный момент Янмэй восемнадцать лет. Возраст, в котором уже появляется ярко выраженное желание отделиться от отчего дома и вылететь в свободы и просторы мира, что окружает подростка. Однако, присутствовал в ее авантюризме и страх. Девушка всегда старалась быть осторожна в своих похождениях, поэтому могла лишь мечтать о той смелости, что позволяет путешественникам уходить далеко от дома и ночевать под открытым небом у костра под звуки лиры местного барда.       Единственное, о чем она молилась, стоя у подножия статуи Гео Архонта, это была свобода духа. Конечно, было принято, что Архонтом свободы считался Анемо Архонт, однако сковывающий все тело страх того, чтобы покинуть границы родного региона, не позволял ей посетить статую того самого, необходимого ей Архонта, что может помочь ей с её молитвой.       И вот, в один из таких моментов единения со своими мыслями, облитая лучистым закатом девушка сидела на траве, подложив себе небольшой квадрат ткани под ноги, не желая пачкать свой дорогой костюм, которым обеспечили её родители. Она разглядывала медленно плывущий вдалеке Нефритовый дворец, думая о том, что, возможно, не одна она такая, что, возможно, даже там, в этом невероятном чуде механики, есть люди, которые лишь и думают о свободе беспечного ветра, о лучах солнца, которые могли бы будить тебя по утрам, нежели диковинные «будильники», созданные Мадам Пин из колокольчиков. Возможно, множество людей этой бурной Гавани лишь мечтают о том, чтобы сделать свою жизнь бесконечным путешествием. И если это так, всех ли их держат обстоятельства? Может, они тоже выискивают себе оправдания, которых на деле не существует, чтобы скрыть свой страх?       Медленно уходящее за горы солнце напоминало о том, что вскоре это место станет небезопасным. Стоило последним лучам проводить этот день, Янмэй поднялась с шелковой ткани, сложив ее и запихнув поглубже в карман своего короткого платья, украшенного золотистыми камнями. Девушка обернулась напоследок на статую Гео Архонта, склонила голову и произнесла полушепотом: «Возможно, я вернусь завтра», — словно бог мог услышать её сейчас.       — Почему вы говорите «возможно»? — услышала Мэй за спиной и, вздрогнув, обернулась на нежный бас. Перед ней стоял высокий статный мужчина, кого она видела возле ритуального бюро. Странно, что он приходил сюда в такое время, ведь это было достаточно опасно — выходить из города так поздно и просто прогуливаться. Как она поняла, что этот мужчина здесь просто прохлаждается? Конечно, это не было загадкой ни для кого, кто хотя бы однажды умудрился увидеть такого ленивого парня. Чжун Ли не был известен своей расторопностью — вплоть до наоборот, ему была свойственна медлительность, что иногда выводила из себя Ху Тао, главу ритуального агентства, несмотря на то, что при людях она всегда высказывалась о нем, как о доверенном и замечательном секретаре.       Так вот, возвращаясь к прогулке, этот мужчина каждый день обходил всю Гавань, проходя взглядом по всему, но ни за что не цепляясь, словно бы ему все было известно, словно бы каждый уголок Ли Юэ был ему настолько знаком, что более не интересовал. Быть может, именно желание чего-то нового привело его сюда в такой час?       — Господин, не подумайте ничего! — воскликнула Янмэй. — Я предана Властелину Камня и молиться здесь для меня — благодать, однако…       — Однако? — вопросительная интонация мужчины заставила смущенную Янмэй поднять глаза.       — Однако, я очень хотела бы помолиться Анемо Архонту, — выпалив это, как на духу, Янмэй отвернулась, чтобы не демонстрировать незнакомцу свои эмоции.       — Чего же вам так хочется, что вы не могли бы попросить у Властелина Камня? — Чжун Ли, как ему было присуще, разговаривал медленно и без особой выразительности, словно бы он только проснулся ранним утром.       — Я прошу у Властелина Камня одно и то же, но он никогда мне не откликается. Возможно, моя просьба просто не в его юрисдикции, — с трудом произнеся последнее слово, девушка усмехнулась.       — Может вы хотели бы поведать мне ваше желание? — неожиданно задал вопрос Чжун Ли, устремив взор на вершину статуи.       — Даже не знаю… Вы не будете смеяться? — наконец, у Янмэй хватило смелости обернуться и она с улыбкой, не дожидаясь ответа произнесла лишь одно слово: — Смелость!       — Смелость?       — Скорее, душевная свобода… — замялась девушка, поправляя темные волосы в косичке, нервно подергивая сжимающую её ленту.       — Но если вы приходите сюда просить о смелости, не значит ли, что душа ваша уже свободна? — Иносказательность мужчины впечатляла девушку, он разговаривал так, как писали в древних книгах, доступ к которым был лишь у высоких чинов.       — Нет, я так не думаю. Мне бы, как это выразиться… Повод? Повод, чтобы двигаться дальше. Знаете, я мечтаю стать путешественницей! Меня так манят просторы Тэйвата! Но страх сковывает мое тело даже от одной мысли о том, чтобы выйти за пределы знакомых мест, — сама не зная почему, Янмэй выкладывала незнакомцу все свои мысли, словно бы они были давними друзьями.       — Что ж… Ваша молитва будет услышана, — уверенно сказал Чжун Ли и пошел навстречу девушке. Янмэй смутилась, чуть отходя в сторону, однако статная фигура мужчины прошла мимо неё.       — Почему вы так уверены? — разрушая воцарившуюся тишину, задала вопрос Мэй.       — Это неважно. Возвращайтесь домой, пока ваши родители не забеспокоились, — и действительно, время близилось к ночи. Янмэй кивнула, решив не задавать лишних вопросов, ведь собеседнику явно хотелось пойти по своим делам, а кто она такая, чтобы его задерживать?       Тяжело вздохнув, девушка побрела в сторону Гавани. Лишь подходя к знакомому мостику, она на миг обернулась, объятая ночным ветром. На один миг, всего лишь на краткое мгновение, ей послышался звук перелива струн лиры.       Несколько мучительных недель проходили для девушки, как наказание за то, чего она на самом деле желала. Недавнее исполнение совершеннолетнего возраста воздвигло непреодолимую стену между ней и её мечтами. Родители давили, не желая даже слушать Янмэй, сбрасывая все её желания в бесконечную пропасть, внизу которой даже не виднелось света. Девушка была замучена своими мыслями… Лишь только небольшая сумка со всем самым необходимым, что стояла за ширмой в её небольшой комнате, давала надежду на то, что ей все же предстоит выбраться из этой Гавани и приобрести так давно желаемую смелость и свободу. Янмэй торопливо поднималась с кровати по зову строгого отца, лишь раз окидывая себя взглядом в мутном зеркале. Так ли она маленькая представляла себя в будущем? Здесь ли?       Вопросы не давали покоя, но чисто механически ноги вели вниз по лестнице, чтобы выслушать очередную лекцию от родителей за завтраком из мятного желе. В детстве она обожала это блюдо, поэтому её мама каждый раз готовила его именно тогда, когда предстоял тяжёлый разговор, как будто это могло сгладить обиды девушки на собственную семью.       — Янмэй, ты меня слушаешь? — Спросил отец, замечая, как безучастно ковыряется маленькой вилочкой в тарелке девушка.       — Конечно, отец, — невозмутимо отвечала Янмэй, пока мысли ее были лишь о том звуке лиры, что ей довелось услышать каким-то отголоском несколько недель назад.       — Ты должна подходить к этому с большей ответственностью! — возмутился вспыльчивый мужчина, слегка лязгнув вилкой по тарелке. — У нас нет наследника, поэтому власть над семейным делом будет передана тебе. Ты это понимаешь?       — Как же нет, отец? — язвительно спросила Янмэй, не отрывая от тарелки глаз, словно знала, что за этим последует. — А как же Бао?       Мать в этот момент содрогнулась, подскакивая с места.       — Мы не говорим о Бао в этом доме! — громогласно заявила женщина, хлопая руками по столу.       Взгляд отца не сулил ничего доброго.       — Ты переходишь границу, юная леди! Возможно, ты не понимаешь чего-то, именно поэтому я хочу тебя научить и отдать бизнес в твои руки. Ты будешь прекрасным управляющим. Или вся проблема в твоих мечтах? — с укоризной спросил отец, взглянув на девушку из-под груза густых бровей.       — Мои мечты — это не проблема! Мои мечты скоро станут реальностью, а вы даже не поймете, куда меня и след простыл! — Возмущенно отвечала Янмэй, повышая голос, пускай и знала, что родители это терпеть не могут.       — Твои мечты никогда не станут реальностью… — пробормотала мать, резким движением возвращаясь на свое место за деревянным столом. Скорее всего, она не хотела, чтобы дочь услышала это, но слух Янмэй еще никогда не подводил.       — Раз вы в меня не верите, стоит ли мне доказать вам обратное?! — На этом моменте голос Янмэй сорвался, на глаза накатились слезы, но останавливаться уже не было смысла, — Я всегда мечтала о свободе! К черту этот ваш бизнес, это не мое предназначение! Я не виновата, что вы меня родили только чтобы было кому передать бизнес! Вам стоило подумать, пока Бао еще был здесь! — Она подскочила с места, быстрым шагом направляясь в свою комнату, но резко её схватил за запястье отец.       — Сколько раз тебе повторять, то, что Бао ушел, не дает тебе права поступить так же! — Мужчина процедил сквозь зубы эти слова, с силой сжимая запястье дочери.       Бао — первый сын семейства, был любим. Он был настоящим сокровищем для своих родителей, на него возлагали большие надежды. Хорошая учеба, потрясающее владение боевые искусствами и покладистый характер — о таком сыне можно было только мечтать. Но в один день, в день своего рождения, когда ему исполнилось восемнадцать лет, Бао исчез. Словно и не было этого улыбчивого паренька. Сестра тогда еще была совсем маленькой, но на своем столе нашла записку. В этой записке было сказано: «Никогда не позволяй родителям отнять твои мечты. Ты стоишь большего, чем быть просто их продолжением. Поступай так, как считаешь нужным. Я не думаю, что мы встретимся когда-либо, но, Янмэй, я люблю тебя. И я люблю родителей. Лишь то, что они озабочены своим магазином, заставляет меня чувствовать себя расходным материалом. Однажды ты меня поймешь. Прощай». Внизу письма стояла подпись брата, девочка тогда еще не многое понимала, но записку спрятала, чтобы родители не нашли её, ведь вряд ли им было бы приятно знать, что именно они стали причиной ухода сына из дома.       — Я вас ненавижу! — С болью, сквозь слезы выкрикнула Янмэй и убежала на второй этаж, машинально хватая свою сумку, что была наготове. — Никогда не трогайте меня, не ищите! Я больше не вернусь сюда! — Кричала она в лицо родителям, спустившись вниз бегом.       — Ты действительно думаешь, что твои путешествия пройдут гладко? У тебя нет сил для этого. Мы будем ждать, ты вернешься с извинениями, когда поймешь, что тёплый дом и родительский бизнес важнее глупых мечтаний, — сухо говорила мать, словно бы ей было совсем не жаль. Отец лишь остался сидеть за столом, даже не поднимая взгляда на собственную дочь. Он всегда был холоден, но в тот момент этот холод пробивал не хуже ледяной глыбы, вонзившейся в грудь. Никто из них не верил, что Янмэй не вернется. Только лишь она сама, её маленькая сумка и небольшое количество моры на первое время. Теперь она сама по себе.       — Я никогда сюда не вернусь! Никогда! — Со всех сил прокричала девушка, выметнувшись за дверь отчего дома и хлопнула ею так, что Янмэй показалось, будто старая древесина чуть-чуть осыпалась.       Ноги несли ее по гавани, она бежала со всех сил, словно бы преследуемая своими же обидами, своими же демонами. Слезы лились ручьем из синих глаз, капая на обогретую солнцем плитку дорог. Она остановилась лишь у выхода из города, где обнаружила оружейника.       — Самое крепкое недорогое копье, пожалуйста. Я очень спешу, — проговорила Янмэй, попутно выкладывая из сумки мешочек с морой.       Без лишних слов оружейник дал ей то, о чем она просила. Схватив копье и поблагодарив мужчину, Мэй бросилась за мост, минуя знакомые места. Истерика не заканчивалась, девушке было трудно дышать, но что-то внутри говорило ей не останавливаться. Так, с небольшими привалами, немного успокоившись, она миновала знакомые окрестности. Солнце уже село, вокруг было темно, накрапывал дождь. Словно улавливая настроение Янмэй, он усиливался с каждым мгновением. Девушка не могла позволить себе замерзнуть в первые же моменты своего путешествия, отчего не придумала ничего лучше, чем спрятаться в заброшенных руинах перевала Линцзю.       Осторожно и тихо ступая, она зашла в отдаленную часть этих руин, пристроившись у стены. Разложив себе несколько кусков ткани, она устроилась поудобнее, желая заночевать здесь же, ведь ни одной души поблизости она не наблюдала, значит, это место было довольно безопасно. Где-то вдалеке, ей казалось, все еще доносились звуки Праздника морских фонарей, из обжитой Гавани, к которой она так привыкла. Этот праздник был ее любимым с самого детства, ведь фонари и фейерверки — это так красиво, но испортившаяся погода мешала людям вдоволь насладиться этими моментами, поэтому все терпеливо ждали окончания дождя. Так и Янмэй, промерзая в этих руинах, хотела лишь напоследок увидеть и услышать отголоски процветающего праздника жизни, прежде чем кинуть саму себя на произвол судьбы. Она достала из переднего кармана сумки записку брата, скользя взглядом по строчкам, написанным таким аккуратным и красивым почерком, к которому она могла лишь стремиться.       — Я все сделала правильно… — неожиданно даже для самой себя произнесла вслух девушка. Голос заглушил звук ливня, что так неожиданно стал сильнее. Однако, словно по щелчку чьих-то могущественных пальцев, ливень тут же начал сходить на нет. Это не могло не радовать юную путешественницу, из-за чего она, позволив себе дополнительных пару минут отдыха, стала собираться дальше в путь. Однако, не могло все быть так гладко. Где-то поблизости она услышала механический звук, словно бы лязг железа. Это напрягло девушку, из-за чего ее сборы стали гораздо поспешнее. Закинув сумку себе на плечо, она уже собиралась покинуть руины, как вдруг ее залило желтым светом. Схватив копье, она резко обернулась, встретившись лицом к лицу с огромным механизмом, размером в три ее роста, который был явно настроен враждебно.       Девушка не позволила себе взвизгнуть. Она осторожными движениями хотела было уйти, как механизм пришел в действие и размахнувшись тяжелой рукой, откинул ее в стену руин. Спину пронзила острая боль. Она жалобно всхлипнула, падая на колени. Отступать было некуда. Сжав покрепче рукоять оружия, она решила, что пути назад уже нет. Если ей уготована смерть в этом перевале, так тому и быть, но сдаваться без боя это не в духе Янмэй. Это не было бы в духе и ее брата. Сжав кулак на рукоятке, она со всей возможной скоростью побежала прямо навстречу механизму, атакуя его со всей мощью. Глаза сами по себе зажмурились, но все, что она услышала, это был лишь мерзкий скрип копья, оставивший только мелкую царапину на страже руин. Надежда на выживание угасала с каждым мгновением.       Но Янмэй не сдавалась. Она то и дело шла в атаку, надеялась хотя бы замучить этот механизм, заставить его отстать от себя. Но это ведь был не человек. Выносливость у него никогда бы не закончилась. А вот колени Янмэй уже дрожали от напряженного боя. Все её ноги и руки были в ссадинах, на щеке был мелкий, но глубокий порез, откуда по ее лицу, словно слеза, катилась багровая капля крови. Она тяжело дышала, глядя в лицо своему страху, молилась всем богам, чтобы они помогли ей в столь трудный час.       Очередное нападение стража — Янмэй откинуло в скалу, отчего она громко прокричала, ведь боль была такой пронзительной. Девушка сидела на коленях, силясь встать, но ноги и руки уже не слушались хозяйку. Она отчаянно прокричала: «Спасите меня! Прошу, кто-нибудь!» Но кто мог услышать в этой глуши? Из последних сил она, превозмогая боль, поднялась на ноги, направила свое копье на стража, понимая, что эта атака может стать для нее последней. Ядро, что находилось в середине груди механизма, загоралось, словно огнем. Янмэй понимала, что если оно произведет выстрел, это будет последнее, что она увидит в своей жизни.       А за спиной стража руин сияли восхитительные фейерверки праздника морских фонарей.       «Смерть моя будет по крайней мере красивой», — с такой мыслью девушка усмехнулась, собираясь наступить в свою последнюю контратаку.