Не такой уж плохой брак

Я была вынуждена вступить в брак со вторым сыном Шарлота Линлин — Катакури. Мой отец фактически продал меня в этот брак с контрактом, который он заставил меня в подписать. Отец очень собственнический и сильный человек. Он всегда носит шарф, чтобы прикрывать рот, что всегда смущало. Мой отец был одним из злейших врагов Большой Мамочки, по этому Катакури почти ненавидел меня. Тем не менее, сейчас я тут. На моем пальце кольцо, а мужчина напротив меня мой муж. — Отныне мы будем спать в разных комнатах, я не хочу чтоб меня видели с тобой, — Его голос был твёрдым, властным. Меня пугало — Хорошо, — тихо шепнула я, нервно сжимая пальцами край кофты. Я с Катакури продолжали недолюбливать друг друга, несмотря на требование моего отца быть любящей парой. Фиктивной, черт возьми, счастливой парой! Меня тянуло блевать от одного только словосочетания, так грубо слетающего с уст моего отца. — Просто оставь меня в покое, — оповестил он. И я просто ушла в свою комнату не желая его видеть. Шли дни и, после долгого времени, пока мы не виделись, Катакури вошел в мою комнату, заставив меня вздрогнуть — Мне нужно с тобой поговорить, он произнес серьёзно, на лбу выступила испарина. — О чем? — Речь идет об этом браке, — он вздохнул сняв шарф, обнажив острые клыки и темные мешки под глазами, кажется, показались мне больше. Он выглядел так, как будто не спал несколько дней. — И что в нем не так? — я удивлённо посмотрела на него. Он промолчал, а потом резко заговорил: — Сами знаете что. Впрочем, неважно, — Он начал выходить из комнаты, а я тупо уставился на него. — Я даже не знаю, зачем сюда пришел, — и он просто направился на выход из комнаты, а я просто продолжала молча смотреть на него. — Тьфу, ладно, — Он обернулся, остановившись, — Смотри, этот брак не складывается, — Он вздохнул, а я напряглась, — Я хочу развод. — Как хочешь, — я пожала плечами, в прочем, я была сама не против. Мы жили как соседи, не общались, изредка встречаясь на кухне и перебрасываясь быстрыми взглядами. — Вот так и все? Никаких аргументов или чего-то еще? — Катакури выглядел немного разочарованным. Он ожидал ссор, я уверена, что какая-то его часть надеялась увидеть меня убитой горем. — Какая разница? Это все равно ничего не изменит, — Я пожимаю плечами. — Да, вы правы, — Он выглядел разочарованным, но просто покинул мою комнату, а я просто промолчала. Говорить нам больше было не о чем. Да и было ли когда-то вообще? Через несколько дней мой отец появился в моей комнате. Он фурией влетел в комнату, громко хлопая дверью и отрывая меня от лапши. — Катакури приходил поговорить с тобой? — я напряглась. Тон, с которым он это говорил меня пугал. — Да, он хочет развод, — я старалась придать голосу безразличие, но вышло плохо. — Развод? — Отец стал выглядеть раздражённым, но потом это в миг сменилось ядовитой усмешкой, от которой по спине пробежал холодок, — Он не уполномочен принимать это решение. Отец сделал шаг ко мне и я крепче сжала пальцами палочки, вцепившись в них, как в спасательный круг. — Дорогая, — ядовито, властно и угрощающе произнес он, — Иди найди Катакури, — это не была просьба, это был приказ, — Скажи, что происходит в этих отношениях! — он крикнула, палочки в моих руках треснули, — Этот брак был принудительным, и таким он и останется! — он кричал, зная, что я не смогу ответить ответить, зная, что подчинюсь. Я поспешила уйти. Я сбежала из-под его гнёта замуж, хоть и фиктивны были эти узы, а даже тут он не даёт мне спокойно вздохнуть. После того как мне удалось найти Катакури, я рассказала ему все, что сказал мой отец. Мужчина закатил глаза, было видно, что он не особо доволен событиями. И, я позволила себе подумать о том, что и мой муж переживал за то, как дрожал мой голос, когда я передавала разговор. — Он всегда должен все контролировать, — утверждающе произнес Катакури, а я просто кивнула, — Значит, он против этого развода? — я опять молча кивнула, раздражение тронуло его лицо, расползлось трещинами плохо сдерживаемого контроля, — Это просто великолепно! Раздался звук удара. Стенка сдалась под натиском его кулака, образовав неглубокую вмятину, с вкраплениями красных точек от его крови. Я вздрогнула, отошла на шаг назад. Тело сковал страх, я боялась, что следующий удар встретит уже не стена, а моё тело. — Его волнует только выгода от нашего брака! — голос мужа звучал еще более разгневанным, когда он сказал это, — Он даже не заботится ни обо мне, ни о тебе Просто рассматривает брак как способ укрепить свой бизнес! — он выглядел таким разъярённым, когда снова ударил кулаком по стене, даже не заметив, как я вздрогнула. На автомате я сделала ещё пару шагов назад, затопленная гадким страхом. — Его заботят только деньги и собственная власть! — он вымещал на стенке всю свою злость, пока я чувствовала как у меня дрожат колени, как вспышки его ярости становятся моими личными триггерами. Катакури внезапно обернулся и увидел меня, снова вздрогнул, — Почему ты все еще здесь? — его голос был строгим, в нем щвенел металл, я сделала ещё шаг назад и он вдруг смягчился, взгляд его теперь напоминал застывшую лаву после извержения — смиренный под коркой моего застывшего ужаса. Сглотнув, я просто молча ушла, все еще ощущая себя липкой от удушливого страха. Несносный характер Катакури мне не нравился, но я должна была с этим мириться, считаться и, по возможности, избегать. Я спряталась в своей комнате, ожидая ухода Катакури. Вскоре я услышала, как муж вышел из дома, захлопнув за собой дверь. Внезапно я услышала стук в дверь, кто-то постучал три раза. Отчетливые три раза эхом отдавались в голове, действуя на нервы. Я подошла и открыла дверь, увидев Катакури, который теперь выглядел менее злым, как будто выражение страха на моем лице пару минут назад стало отправной точкой для смены злости на милость. — Я вернулся, чтобы отдать тебе это, — он достал из-за спины коробку и протянул ее мне, — Открой, — его голос звучал немного нерешительно, как будто он ожидал от меня какую-то определенную реакцию, опаляемую то ли страхом перед ним, то ли чем-то ещё. Я взяла коробку и открыла ее, в шкатулке было розово-красное ожерелье в форме сердца с бриллиантом в центре. Красивая вещица и наверняка безумно дорогая. Первый его подарок после фиктивной свадьбы. Он, вроде, не обязан так делать, но в тоже время я была рада этому внезапному жесту внимания. — Это для тебя, — он подошёл ближе, рассматривая как на лоб полезли брови от удивления, — Нравится? — он звучал немного смущенно, я заметила, что он слегка покраснел. — Да, спасибо! Это очень красиво! — я постаралась улыбнуться. — Нет проблем, я имею ввиду…- он звучал немного смущено, — В любом случае, эээ… Прежде чем он успел закончить то, что начал, в дверь постучали. Кто-то снова постучал в дверь, на этот раз сильнее, чем раньше. Я слышала голос своего отца на другой стороне и вернувшийся ужас накатил удушливой волной, чуть не сбив меня с ног. — Элизабет, открой дверь прямо сеййчас! — по недовольному крику его голоса можно было сказать, что мой отец раздражен. Я внезапно почувствовала нервозность, гадая, что нужно сказать моему отцу. Что, если он узнает об ожерелье? С одной стороны, это то, что он хотел — счастливая показушная пара. А с другой — я совсем не знала чего ожидать. Мое сердце забилось быстрее, я подошла и открыла дверь. Как будто был выбор. Я поежилась собственным мыслям, пока раздраженный отец вошел в комнату. — Нде он?! — Крикнул он сердито, я вздрогнула, но была слишком растеряна, чтобы хоть что-то ответить, — Где Катакури?! Я вдруг поняла, что сама не заметила, как мой фиктивный муж испарился. Ну точно магия какая-то! Отец кинул быстрый взгляд на ожерелье и глаза его недобро сверкнули. — Я не знаю, — голос звучал надломленно. — Не валяй со мной дурака! — кричал он, а потом взгляд упал на украшение, — Откуда оно? — Он прислал, — уверенности в моем голосе нет, но подвергать пытки криком еще и Катакури я не собиралась. В конце концов это же ложь во благо. Отец на мгновение смотрел на ожерелье, явно о чем-то думая, а потом твёрдо продолжил: — Вы проводили вместе время? — Нет, мне просто пришли и передали, — снова соврала я. — И ты не видела его самого? — он подозрительно прищурился, но ответить я не успела. Очередной чертов стук в дверь! Там что дятла посадили, чтобы он каждый раз стучал в дверь? — Открой дверь, Элизабет, — махнул отец, разрешаю мне это простое действие и я молча прошла к ней, распахнув её слишком широко.