Двадцать лет спустя

      — Мне кажется, я знаю в чем твоя проблема, Отис, — потерев переносицу, произносит Реми, который слышал достаточно. Сев ровно, сын уставился на него, — у тебя синдром спасателя.       — Что?! — тот даже возмутился, — нет. Это полный бред, серьезно. Я просто заботливый.       Они сидели в кабинете Реми, расположенном в доме мужчины. Был поздний вечер и убедившись, что Джо не нуждается в его поддержке, Отис решил потратить это время на свою терапию, так как новость Эрика о том, что Мэйв Уайли стала новым учителем литературы буквально лишила его возможности думать и дышать. Ему требовалась помощь, чей-то совет, чтобы не напортачить в первую же их встречу.       Помещение, где отец Отиса оборудовал свой очередной рабочий кабинет, не напоминало сыну той комнаты, где он застал Реми с пациенткой во время полового акта, что сильно успокаивало. Преобладал стиль ретро. Стоял диван и два кресла, между которыми расположился кофейный столик. В дальней части комнаты зона с рабочим столом. На стенах — картины с изображением ретро транспорта.       — Хорошо, был ли у тебя случаи, начиная с подросткового возраста, когда ты пытался помочь кому-то, кто этого не просил? — вопрос злит Отиса и он сжимает челюсти.       — Может… может быть, — он не был уверен в этом на сто процентов, так как не всегда осознавал некоторые их своих посылов. Как человек с очень развитой эмпатией, Отис прекрасно чувствовал других людей, в том числе тех, кто нуждался в поддержке и заботе. Он просто оказывал их, так как считал, что это может помочь человеку.       Отис старался вести себя расслабленно, но получалось это через раз. Иногда он был близок к тому, чтобы начать рыдать, иногда злился, а порой просто замолкал. За часовую беседу его эмоции сменились около десяти раз, и это только то, что смог зафиксировать Реми.       — Как часто твой разум занят чужими проблемами? — закинув нога на ногу, он спокойно смотрел на своего сына, который, несмотря на то, что был очень взрослым, все же выглядел потерянным.       — Слушай, к чему эти вопросы? — снова вспыхнул Отис.       — К тому, что я пытаюсь понять, как тебе помочь, — тон Реми такой же спокойный и немного отстраненный, как и всегда во время работы, — но я не смогу сделать этого, пока ты придираешься к каждому моему слову.       — Ладно-ладно, — сдался Отис, недовольно цокнув языком, — конечно, я часто думаю о чужих проблемах, это часть моей работы.       Реми хмурится. Едва заметно, но сын замечает это. Конечно, Отис прекрасно знал, что такое синдром спасателя, также как и то, что у него нет этого. Да, он был в какой-то степени альтруистом и любил помогать другим. Поэтому он и выбрал эту работу, поэтому и согласился на секс-клинику, ведь кроме того, что он мог общаться с Мэйв, он мог помогать людям. Подросткам, которые не имели достаточно денег или смелости на то, чтобы посетить опытного сексопатолога или психотерапевта.       — Важно понимать, какие причины у твоего желания помогать людям, — пояснил Реми.       — Помогать людям? — предположил Отис.       — Это работает не совсем так, — мягко усмехнулся отец, — у желания помогать другим, как у любой другой социальной потребности есть свои причины. Вот почему, к примеру, люди стремятся причинять себе физическую боль? — работать с психотерапевтом априори сложнее, чем с пациентом, который не имеет никакого отношения к психологии. Отис немало знал о том, что и как происходит в психике человека, что заведомо усложнило процесс терапии.       — Часто это серьезные расстройства психики, иногда — попытка привлечь к себе внимание, может быть из-за изменений в настроении, — перечисляет он, как по учебнику, — но ведь желание помогать и селфхарм… это не совсем из одной оперы, — отметил он.       — Да, я в курсе, — ответил Реми, — но оба эти состояния социальны. Люди стремятся помогать другим не просто так, даже альтруисты. У них всегда есть на это свои причины. И чтобы ты сейчас не сказал, даже если ты считаешь нас с Джин дерьмовыми родителями — это твое право, которое я не намерен осуждать. У нашего разговора другие цели.       Следом за шумным выдохом следует усмешка. Отис смотрит на окно и перебирает в голове все возможные варианты, которые сошли бы за ответ на вопрос отца. У него не было дебильного желания сделать мир лучше, так как он понимал, что это невозможно. Когда развелись родители и мама ушла в глубокую депрессию, он долгое время ощущал себя брошенным и ненужным.       — Я просто хочу быть полезен другим, осознавать свою значимость, — нервно выдал Отис.       — Как это возникло? — уточнил Реми, — помни, чтобы ты ни сказал — никакого осуждения. Я пытаюсь помочь тебе.       — Когда ты ушел и мама… она впала в депрессию, то я… я был один, — ему было срать на его отцовские чувства, ведь Реми первый начал этот марафон: забей на близких тебе людей, — я чувствовал себя ненужным. Потом… потом это чувство копилось, и я ощущал себя относительно живым только в те моменты, когда мог помочь другому. Не важно: другу, учителю, однокласснику или просто случайному знакомому.       — Исходя из анализа тех твоих отношений о которых ты рассказал, я могу сделать вывод, что ты неосознанно искал девушек, которые испытывали определенные жизненные трудности — сиротство, неблагополучие родителей, сложные ситуации, так так ощущал себя нужным им, — подвел итог Реми, — но вопрос в другом, Отис, чувствовал ли ты себя счастливым в этих отношениях?       Его версия про фетиш на девушек с тяжелым прошлым только что была блестяще разобрана его отцом. Впрочем, Отис не сомневался в том, что именно так все и будет. Он в самом деле был счастлив в тех отношениях, где чувствовал себя нужным. И не важно, что он делал: просто успокаивал заплаканного человека или же забирал девушку из клиники после аборта. Вероятно, когда чувство его нужности угасало в отношениях пропадал какой-то смысл.       — Не знаю, — он уставился на свои ботинки, — я правда много думал о других. О том, что каждой из них было в разы сложнее, чем мне. Ола — потеряла мать из-за тяжелой болезни. Руби — ее отец тяжело болен и она подвергалась буллингу. Мэйв — жила в нищенских условиях, мать — наркоманка. Рейчал — рано потеряла родителей, а потом у нее была тяжелая беременность.       Все постепенно начинало вставать на свои места и от этого ему становилось только хуже. Его не привлекали девушки, в жизни которых все было относительно нормально и гладко. Он не чувствовал своей нужности в общении с ними. Те девушки, которые обращались к нему за советом по сексу, обычно имели парней или просто партнеров. В Кембридже было примерно также. Появлялись девушки, которым он нравился и они даже шли на свидания, но он не получал никакого удовольствия от этого. Пока не появилась Рейчал Монтгомери.       — Это хреново, приятель, — констатирует Реми, — тебе нужно начать акцентироваться на том, что чувствуешь ты и прорабатывать те триггеры, которые активизируют у тебя желание помогать. Думаю, что мы можем заняться этим, если ты согласишься на еще пару разговоров в таком формате.       — Да, конечно, — кивнул Отис, — и ты мне сильно помог, правда.       — Я рад это слышать, — улыбнулся Реми.

***

      Он понимал, что его дальнейшие действия могут сильно повлиять на его отношения как с женой, так и с Мэйв, ну и на его отношения с дочерью, но Реми был прав — пока Отис не разберется в своих тараканах, ничего не измениться. Милберн решил использовать эти два месяца, пока Рейч находилась в Швейцарии на то, чтобы подвергнуть все свои отношения с девушками серьезному психологическому анализу, чтобы понять, было в них что-то, кроме желания помогать, что приносило ему удовлетворение и счастье.       — Слушай, если тебе не нравится, что я буду работать в школе, то просто скажи и я откажусь от этого предложения, — мягко произносит отец, высаживая дочь утром перед зданием школы.       — Да, все норм, правда. У меня же теперь такая шикарная отмазка есть, если не захочу идти на уроки — был у психолога, — засмеялась Джо, но поймав недовольный взгляд отца, добавила, — ладно, я пошла на уроки. Ходят слухи, что Эрик нашел нам учителя литературы.       — Удачи, — Отис решил, что лучше не говорить Джоэль о том, какого именно учителя нашел им Эрик, так как счел, что это будет не самый лучший вариант.       Джо выскочила из машины, а Отис поехал на парковку. На этот раз он решил отнестись к советам отца и стараться не обращать внимания на Мэйв, ну или придерживаться нейтрального отношения к бывшей однокласснице. Перед работой ему требовалось зайти в кабинет Эрика, чтобы взять ключи и необходимые документы.       — Привет, — Ви снова появляется около Джо слишком резко, — думала, что ты сегодня не придешь.       — Привет, — Джо зевает, — утром все было нормально и я решила не прогуливать, — после осмотра у нее немного ныл живот. Врач предупреждала ее об этом и просила сильно не напрягаться после возвращения домой, поэтому Отис предложил дочери остаться дома, — ну и сегодня придет новый учитель литературы, не хочу этого пропустить.       Они берут вещи и идут в сторону кабинета литературы, который находился на втором этаже и выходит окнами на школьный стадион. На стенах висят портреты известных британских писателей. Девушки прошли на свои места и Виола села около окна, как и обычно.       — Слушай, я хотела спросить, — начала Миккельсен, — если обратиться к твоему отцу, это в самом деле будет конфиденциально?       — Конечно, — заверила Джо, — папа всегда соблюдает врачебную этику.       Она не стала спрашивать у Виолы о том, почему она хочет поговорить с ее отцом. Если подруга захочет, то расскажет об этом сама. Звенит звонок и в кабинет зашли оставшиеся ученики.       — Доброе утро, ученики, — Джо ощутила, как у нее внутри что-то сжалось. Наступал приступ гнева и она была готова выбежать из кабинета, когда в класс зашла шатенка в строгом черном платье с белыми воротником и манжетами, — меня зовут Мэйв Уайли. С этого дня я ваш учитель литературы.       Джоэль ощущала тревогу, от которой ей становилось тошно и она была близка к тому, чтобы впасть в состояние истерики. Почему-то у нее появилось неприятное ощущение того, что совместная работа ее отца и его школьной любви не приведет ни к чему хорошему.       — Итак, начнем с небольшого знакомства, — она мягко улыбается и открывает папку со списком класса, после чего один за другим называет учеников, — Джоэль Милберн, — Джо едва не падает со стула, когда Мэйв называет ее фамилию и поднимает руку, — прекрасно, — кивает Уайли и продолжает называть имена.       Джо с трудом высиживает урок литературы и едва Уайли покидает кабинет, хватает свои вещи и идет в сторону офиса, который занимал ее отец. Отис наводил порядок в помещении, которое долго никто не занимал.       — Джо, у тебя уже закончился урок? — спокойно спрашивает он у дочери, которая буквально ворвалась в его кабинет.       Небольшое помещение, которое было на третьем этаже, рядом с кабинетом Кристины Армстронг, нуждалось в теплых и заботливых руках, которые приведут его в человеческий вид и Джо была уверена в том, что у ее отца именно такие руки.       — Ты знал об этом? — выпалила девушка.       — О чем ты? — интересуется Отис, закрыв дверь, чтобы вся школа не стала свидетелем этой сцены.       — О Мэйв Уайли, ты знал, что она теперь работает в этой школе учителем литературы! — едва не срывается на крик Джоэль. Она смотрит на отца взглядом полным боли и страха. Сердце Отиса сжимается и он смягчается.       — Тише, малыш, сядь и мы обо всем спокойно поговорим, — просит он, указывая на стул, — да, Мэйв будет какое-то время преподавать в Мурдейле, но это никак не связано с моим назначением. Мэйв хороший человек и я уверен в том, что она не менее хороший педагог. Что тебя так напугало? — интересуется Милберн.       — То, что ты был влюблен в нее, — шмыгает носом Джо, — а чувства, как ты знаешь, могут появиться снова.