Красный, чёрный и полицейский синий

Входная дверь хлопает, и Миша закидывает ручное полотенце на плечо, чтобы выйти встречать своего муженька с работы. - Яви-ился, не запылился, - тянет Шибанов, улыбаясь одной стороной рта. - Муж объелся груш. - И тебе привет, - улыбается в ответ Юра, тянется к нему и чмокает в губы. - Извини, задержали. - Кто же вас, товарищ полковник, посмеет задержать? - спрашивает Миша. - Дела, Мишенька, дела... Прислонившись к косяку и скрестив руки на груди, Шибанов наблюдает, как Юра раздевается. Пораскинуть мозгами, так ему какой-нибудь домохозяйкой быть бы не хотелось, да и не получилось бы из него. Так, максимум, - отчаянного типа. Всё равно сорвался бы наводить порядок хотя бы в окресных домах или в магазе с кем-нибудь за последнюю сгущёнку бы подрался. Но в таком случае он вот так вот каждый день бы Юру встречал, а помечтать же можно?.. - Ты чего завис? - спрашивает Юра, проходя мимо и заглядывая в обычные мишины глаза своими океанами. - Я? - преувеличенно удивлённо спрашивает Миша и тыкает себя пальцем в грудь. - Ничё. Люблю тя просто сильно. - От ты трепло, а, - смеётся Брагин и отмахивается от него, проходя по коридору на кухню. - Чё-т я трепло, а? - Да трепло и есть. - Я, вообще-то, правду говорю, а если вы, товарищ полковник, хотите обвинения предъявить, то... - Миша! - вдруг восклицает Брагин, всплёскивая руками. - Что? - тут же откликается Шибанов, выглядывает из-за плеча Юры, но ничего необычного не видит. Кухня как кухня, тарелки стоят, стол, между прочим, накрыт, всё дымится - садись и ешь. - Что не так-то? - Ты что... шаверму приготовил? - Ну... да. А чё такого-то? - пожимает плечами Миша. - Это вредно! - Зато вкусно! И вообще, не привередничай! Нашёлся мне тут... - Нет, Миш, так нельзя, - качает головой Брагин. - Давай хотя бы салат какой-нибудь сделаем. Шибанов посмеивается, говоря: - Так у нас в холодосе и нет ничего. Не, ну если хочешь, я могу тебе шпроты порезать с кинзой... - Нет, не стоит, - вздыхает Юра, направляясь обратно в коридор. - Пойду в магазин схожу. - В смысле, в магазин? - переспрашивает Шибанов, выделяя каждое слово. - В прямом! Есть-то что-то надо! Миша смотрит на него, скосив глаза, и фыркает обиженно себе под нос. - То есть, я тут корячился, шавуху нам собирал из лучших - лучших! - ингредиентов, даже картошку не стал класть - она вре-едная, - а нашей принцессе, видите ли, всё что-то не то! Юра, бросив на него взгляд, возвращается, чтобы взять за плечи и поцеловать в щёку (хотел в нос, но Миша в последний момент отвернул лицо), в бровь и куда-то в челюсть. - Ну не обижайся. Я быстро - туда и назад. Улыбнувшись напоследок, Юра скрывается в коридоре. Через минуту входная дверь хлопает. Миша снимает полотенце с плеча и шлёпает им о стол. - Поужинали, блять. Опять сбежал. Если бы Миша знал, что будет дальше, он сердиться на Юру бы не стал. Он вообще бы, блять, никуда его не отпустил. Потому что Юры нет слишком долго, и он идёт на поиски, чтобы найти окровавленного и избитого Брагина под аркой их дома. Шибанов не находит себе места весь следующий день. Он хочет сорваться в тир пострелять. Хочет сорваться и пострелять тех гадов, что с Юрой это сделали. Хочет весь город вверх тормашками перевернуть, чтобы их найти, но только лишь сидит на отвратительно удобном стуле в палате Брагина, отсчитывает писки кардиомонитора и молится богам. Тем самым, в которых никогда не верил. Навестить Юру приходят Комаров, которому Миша даёт полный перечень указаний. Молодой приходит с ним и едва ли не плачет, видя бледного Брагина на кушетке. Комаров приобнимает его за плечи и уводит. Приходит Наташа - жена Мальцева. Приносит фрукты, букет цветов. Приходят Вера с Леной, и вот они-то - реально плачут. Один только Шибанов не может, етить его раздери. Хоть бы одна слеза появилась. Приходит даже чекист. Бобёр, как они его между собой называют. Обещает, что к Юре потом будет приставлена госохрана, и Миша едва ли держится, чтобы не врезать ему. Но проблема в том, что Юра очень долго находится без сознания. Не прошло и десяти часов, Миша это понимает. С их-то недосыпом можно и больше проспать. Но для Шибанова, каждую секунду ждущего, когда же откроются чужие глаза, это - вечность. Небо Петербурга серое, свинцовое, нависает. Вот-вот пойдёт дождь. Миша смотрит на него из окна палаты и очень хочет увидеть своё небо. Чистое. Родное. Единственно настоящее. Юра проходит в себя к вечеру того же дня и никого не узнаёт. Миша хочет биться головой об стол. - Юр, пожалуйста, успокойся, - просит он, выставив руки вперёд. На безымянном пальце его правой руки сверкает золотое кольцо. У Брагина такое же - точно там же. А ещё у Брагина - бешеные, испуганные глаза. - Где я нахожусь? - громко и чётко задаёт он вопрос. - Кто вы такой и что от меня хотите? Миша чувствует, как разбивается его сердце. Юру удаётся убедить поехать домой. Оставаться в больнице он наотрез отказывается, и у Шибанова чёткое чувство, будто тот драпанёт сразу же, как только получит такую возможность, так что Миша помогает ему собрать сумку и увозит домой. Подальше от чужих людей, от чужих глаз. Полкан, только узнав о ситуации, сам отправляет Мишу в бессрочный отпуск. - Пригляди за мужем, - говорит он. Вера и Лена опять плачут. Миша всё никак не может, хотя почему-то нестерпимо хочется. Наташа, зная, через что проходит Миша, только обнимает его. И опять - ни слезинки. - Дома и стены помогают, - весело говорит Шибанов, пропуская Юру вперёд. Только Брагин их квартиру не узнаёт совсем. Осматривает, как будто в первый раз видит, глазами водит, двигается рвано, будто бы по мышечной памяти. Оставляя обувь на своём обычном месте, знакомо проходит на кухню, чтобы попить воды. Миша следует за ним по пятам и проводит красочную экскурсию по дому. - А вот тут мы в первый раз поцеловались, - хвастается он, показывая стойку на кухне. - А это спальня. Мне же не нужно уточнять, чем мы тут занимались? - спрашивает он и поигрывает бровями с явным намёком, смотря на Юру снизу вверх. Брагин морщится, отводит взгляд. - Я вас первый день знаю. Миша сглатывает, но не сдаётся. - Слушай, ну, мышечная память у тебя работает хорошо. Может, стоит повторить что-то из этого, чтобы ты вспомнил? Юра награждает его таким взглядом, что Шибанов хочет провалиться сквозь землю. Миша притаскивает ему договор о заключении брака и свадебные фотографии. - Ты посмотри, какой красавчик! - тыкает он пальцем в фото. - Ну, и ты тоже ничего получился. Юра просматривает документы так внимательно, словно читает очередное дело. Юра ест шаурму без единой жалобы. Просто берёт и ест, вопросительно вскидывая брови на полный ахуевания взгляд Миши. Миша всю следующую неделю готовит ПП. Юра никак на это не реагирует. Приезжают Вера и Лена. Пытаются растормошить Брагина, рассказывают ему их общую историю, упоминают Мишу, упоминают то, как Морозов напился на их свадьбе и устроил драку, а пока Шибанов разнимал, случайно ввязался сам, и кто-то вызвал ментов, чтобы тут же уехать, увидев у девяноста процентов гостей и женихов ксивы. Юра спрашивает, когда он сможет вернуться к работе. Шибанов везёт его на дачу. Готовит шашлыки, рассказывает байки, анекдоты, подпевает песням. Говорит, что самое главное - то, что Юра живой. Брагин срывается. Отчитывает его холодным тоном, требует увезти обратно в город и выдать старые дела из разработки. Они уезжают в тот же день. Шашлык Миша передаёт Комарову. - Покорми хоть своего задохлика, - говорит он, передавая контейнеры. - А то скоро ласты склеет. - Так он же мяса не ест. - И ты туда же!.. Брагин бушует в своём Втором отделе. Приходит сначала к одному начальнику, ко второму, третьему, пока Андрей не звонит Мише с просьбой угомонить своего мужа. - Хотя бы на время, - просит тот. - Пока память не вернётся. - Если, - поправляет Миша и тут же хочет откусить себе язык. - Что? - Ничего. Поговорю я с ним, не переживайте. Разговора, конечно же, не получается. - Послушай, Юр, - начинает Миша, ставя перед ним тарелку с салатом. - Ну не можешь ты пока к работе вернуться. Ну никак не можешь. У тебя в памяти дырка размером с космос. Никто тебя не допустит. - Мне говорили, что во Второй следственный перевели повышением из Первого, - чеканит Юра. - Пускай хотя бы в Первый возьмут! Законы-то я помню. - Ну, не, под Ухватовым тебе ходить не понравится, - посмеивается Миша. - Единственный гетеро на всю округу, стыд-то какой. - Прекрати шутить! - взрывается Юра, и Шибанов его понимает, правда, понимает. Ему наверняка попросту страшно оказаться в окружении незнакомых людей, не помня, что его с ними связывает, ощущая себя бесполезным и уязвимым ещё и из-за того, что не может работать. - Ты не даёшь мне работать, не даёшь мне жить. Да я и шага ступить не могу без тебя! И все вокруг с этим с чего-то согласны! Шибанов понимает. Шибанов прикрывает глаза, чтобы сделать глубокий вдох и выдох. - На правах мужа, я должен защищать тебя... - Да я вообще не понимаю, как я мог быть с тобой! Глаза Брагина - океаны, и сейчас в них бушует шторм. Он нависает над Мишей, прожигая, топя, топя его взглядом, и у Миши... У Миши опускаются руки. - Ты что... плачешь? Миша отмахивается от него, пытаясь прикрыть лицо руками, а слёзы текут, всё текут, оставляя дорожки на щеках. Может быть, Юра и прав. С самого начала было же понятно, что это Брагин его выбрал, не он. Что это Мише тут подфартило заполучить в мужья полковника Второго следственного комитета - умного, красивого... Ему, волку беги-догоняй, который даже рожой не вышел, только что бандитом притворяться на внедрениях. Наверное, Юра прав. Просто ему самому стало это понятно только сейчас, когда он смог посмотреть на ситуацию со стороны, свежим взглядом. Увидеть Мишу, как в первый раз. И понять, что ошибся. - Михаил, Ми... Подколковник Шибанов! - пытается прикрикнуть Юра. - Да что ж... Юра ставит рядом с ним стул, неловко пытается обнять. Миша отмахивается от него, отворачивая лицо. Нечего всяким следакам его слёзы видеть. - Да я ж не то... - Да всё ты то, - обрывает его Шибанов, ненавидя слышать, как дрожит собственный голос. - Давно должен был понять. Допёрло только сейчас. Спасибо амнезии. - Михаил, пожалуйста, послушайте... - Ну не получилось у меня! - срывается сам Миша, разворачиваясь к нему, и сейчас - о, как же ему сейчас всё равно, как выглядит его лицо, насколько оно красное, насколько залито слезами. - Я пытался! Пытался! Но ты не помнишь ни черта! Брагин выглядит испуганным - редкое зрелище. Его глаза округлились, рот приоткрылся, и смотрит он на Мишу, как будто впервые видит - опять! - Да я же... - Всё, - рубит с плеча Шибанов, поднимаясь со стула. - Хватит. Салат в холодильнике, котлеты на плите. Если подашь на развод, я подпишу. - Михаил... - Оформят быстро, что мы, зря в органах служим, что ли... - Миша, - зовёт Брагин. Шибанов, уже натяшивающий на себя куртку, останавливается у входа. - Мне... мне страшно? - тихо говорит Юра. - Я оказался здесь, и выяснилось, что у меня есть муж, и семья, и я просто... Миш. Не уходи. Шибанов прикладывается лбом об дверь. Шибанов остаётся. После этого Юра сам начинает предлагать им куда-нибудь сходить, что-нибудь поделать вместе. Сам собирает сумки, чтобы опять съездить на дачу, и они всё-таки едят этот треклятый шашлык, правда, в полной комариного звона тишине. У Миши не осталось сил шутить. Миша может только выпивать по рюмке утром и вечером, чтобы продержаться. Юра это видит. Юра не препятствует. Вера и Лена приходят опять - неразлучные мухи Це-це. Только в этот раз Брагин слушает их очень внимательно. Он задаёт вопросы им, друзьям, знакомым, - даже звонит Боброву, чтобы что-то уточнить. И хоть у некоторых создаётся ощущение, что Юра включил в себе следака и по привычке, въевшейся куда-то глубже обычной памяти, проводит допросы, Миша видит, что он просто пытается понять жизнь, которой жил до амнезии. Брагин просит принести фотоальбом и вкладывает туда несколько фотографий. - Я на телефоне нашёл, - объясняет он. - Показались милыми. На фото они - в свой медовый месяц, продлившийся три дня, потому что их опять дёрнули на работу. Зато за это краткое время Миша успел сгореть на пляже, а Юра - заездить Мишу, и на фото они - счастливые, отдохнувшие и беззаботные. Шибанов улыбается. И Брагин улыбается тоже. - Я был женат на Вере? - спрашивает Юра, выходя с утра на кухню. Миша оборачивается на него со скалкой в руках, которой катал тесто для пельменей, и очень хочет устроить скандал. - То есть первое, что ты вспомнил, это не как я делал тебе предложение, не как мы познакомились, а Веру?! Юра улыбается слегка. - Ну, не злись, - говорит он, подходя к нему, беря руками за плечи, и Миша как-то по привычке подставляет под поцелуи лицо. Юра зависает, и на лбу у него яркой строчкой бежит: "сигнал потерян". - Кхм, я это, - прокашливается Миша, понимая всю абсурдность ситуации. - По привы... Юра, едва касаясь, целует его в щёку. А потом куда-то в челюсть. А потом в бровь. Юра всё так же держит его за плечи, заглядывая в глаза, спрашивая разрешения, и Миша... Миша кивает. Брагин осыпает его лицо поцелуями, и Миша чувствует, как они лечат то, что было когда-то неаккуратно разбито. Брагин больше не задаёт вопросов. Он начинает вспоминать. - Я же делал так? - спрашивает Юра, проводя языком под его ключицей. Миша - распалённый, нагой абсолютно - лежит под Брагиным, едва ли переводя дыхание, пока Юра рисует на нём карту прошлого. - Делал, - отвечает он, пытаясь вдохнуть поглубже. - А так? - Юра спускается ниже, выцеловывая крепкий живот. - Вряд ли. - Тогда вот так. - Юра кусает его за бок, где прослеживаются очертания рёбер. Миша со свистом втягивает в себя воздух. - Да, так определённо делал, - скороговоркой прозносит он. Мишу больше не выгоняют спать в соседнюю комнату. Брагин начинает жаловаться на шаверму. - Как ты мог позволить мне есть эту дрянь? - возмущается он. - Это вредно! Шибанов смеётся счастливо и, обхматывая перепачканными в муке руками лицо Юры, лезет целоваться. Одним утром Миша просыпается от того, что кто-то на него очень упорно пялится. Открывая глаза, он натыкается на два спокойных океана и тонет, тонет... Родные волны подхватывают его, а Юра - обхватывает Мишу ладонями. - Миш, извини меня, - шепчет Брагин, близко-близко держа его лицо. - Я... - Замолчи, Юр, - просит Миша, улыбается и плачет. На этот раз - от счастья.