Жизнь — не игра

Мой первый школьный день и труп. Балтимор, август, 2004 год. Дом семейства Веснински. — В школу чтоб в этом году поступил, понял меня? — медленно, со свозящей угрозой в голосе, говорил Натан Веснински, — Ты ведь знаешь, что тебя ждёт в противном случае, Младший? Он всегда обращался к сыну исключительно так, чтобы показать своё фальшивое превосходство, ведь Натаниэль — это всего-то его жалкая копия. Хищный оскал расплылся на мерзкой роже, а его голубые глаза, вечно немного прищуренные, заискрились. Если бы кто-то столкнулся с этим человеком, например, в супермаркете, никогда бы не подумал, что тот может быть ужасным серийным убийцей. Натан был среднестатистического роста и веса, с обычным телосложением. Предпочитал носить неброскую одежду: оверсайз рубашки с темными брюками. Единственное, что выделяло мужчину из общей серой массы людей, это — его волосы. Огненно-рыжая копна кудрей и завитков привлекала внимание любого. Также Натан любил оставлять на своём лице недлинную бороду, которая была точно такого же яркого цвета. Густота его бровей делала взгляд довольно суровым, но на этом всё заканчивалось. Остальные черты лица хоть и были крупными, но никак не выражали опасность, которую на деле представлял из себя мужчина. — Да, отец… — тихо-тихо пискнул Натаниэль. В то время, как другие дети, будучи в возрасте пяти лет, только учатся адекватно и чётко структурировать свои мысли, сын Веснински уже умел воспроизводить многие математические вычисления как в уме, так и на бумаге, писать сочинения и делать доклады на различные темы (всё же не слишком замудренные, но делал же) и, разумеется, мог довольно резво, даже для взрослого, читать. Это, если учитывать только школьную программу. Помимо этого малыша учили драться на ножах, расчленять трупы (слава богу, пока только животных) и примерно месяц назад понемногу начали приобщать к огнестрельному. Сейчас этот ребёнок сидел в коридоре местной школы, держа за руку свою маму и ожидая результаты вступительных экзаменов, которые не мог завалить. Не смел не сдать. Тело содрогалось от каждого громкого звука, инстинктивно помня резкость бешеного отца. Глаза бегали из стороны в сторону, не желая фокусироваться на чём-то конкретном из-за охватившей разум паники. Она не давала покоя, вгоняла в оцепенение, а к горлу в ту же секунду подкатывала тошнота. Мэри ещё крепче стиснула его ладонь в своей с такой силой, что у неё побелели костяшки. Однако лицо женщины всё равно оставалось непроницаемым. В сожительстве с монстром держать эмоции в себе, вернее — подчинять их, было необходимо. Мэри уже давно научилась себя контролировать, глядя на неё, учился и сам Нат. В силу своей детской эмоциональности ему это давалось сложнее, но на то страх и есть самый лучший учитель. Наконец, дверь, ведущая в кабинет, раскрылась, и из проёма выглянул седой мужичок в круглых очках, как у Гарри Поттера: — Прошу вас, пройдемте со мной, — они с мамой поднялись и прошли в комнату. Когда все уселись на свои места, директор продолжил, — Я поражён, — проговорил тот монотонно без особых эмоций, — впервые вижу настолько одарённого ребёнка. Спешу вас уведомить, что ваш сын сдал все экзамены, набрав самые высокие баллы, и готов к поступлению в среднюю школу… После этих слов Нат его уже не слышал. Камень, давящий на грудь всё это время, ухая, упал куда-то далеко-далеко вниз. В ушах неприятно загудело, а свет медленно начал меркнуть. Быстро опомнившись Натаниэль взял себя в руки и начал моргать, чтобы пелена, окутавшая его взгляд, отступила. Всё стало не спеша приходить в норму. — Натаниэль, что с тобой? Ты меня слушаешь? Всё в порядке? — мужичок смотрел прямо на него исподлобья. — Прошу прощения, мистер Голдинг. Я немного переволновался за результат, — промямлил севшим голоском малыш. — Ничего, со всеми бывает, — безучастно ответил тот. — Я говорил, что очень рад пополнению. Понимаю, что среди ребят, которым по двенадцать лет, тебе будет дискомфортно, но ничего страшного в этом нет. Ты всегда сможешь обратиться к учителю за любой помощью. Учебники можно будет получить в конце августа. На этом, пожалуй, всё. Ждём вас на ещё одну встречу двадцать пятого августа, а потом — в сентябре на учёбу. Всего хорошего, — монотонно шумел мужчина, как вентилятор. — До свидания! — успел пикнуть Нат, прежде чем окончательно скрыться в дверном проёме. До машины мама с ребёнком дошли молча, а там нависшая угнетающая тишина начала давить только больше за счёт замкнутого пространства. Каждый из них думал о чём-то своём, но при этом их мысли были чем-то похожи. Первым не выдержал Нат, но его дрожащий тоненький голос сделал и без того беспокойную атмосферу только хуже: — Мам, как думаешь, папа будет доволен? — Ох, милый, надеюсь на это, — устало вздохнула женщина. — Ты ведь даже через младшие классы перескочил, думаю этого более чем достаточно для его спокойствия. Интересно, в кого это ты у нас такой умный растёшь? — Лишь бы не в папу, — скривился Нат от одной только мысли, что может быть похож на отца не только внешностью, но ещё и складом ума. Хотя, если подумать, генетика тоже играла свою роль. Оба родителя были умны и образованы. Но тем временем отец — маньяк-убийца, а мать — его верная спутница, которая так и не решилась убежать. Балтиморский мясник — Натан Веснински, у которого во владении целый штат. Однако, почему-то, Нат был уверен, что его отец далеко не глава криминальной иерархии. Будь оно по-другому, они бы жили не в обычном богатом особняке и не катались на простеньком чёрном Porsche Cayenne, как минимум. Скорее всего кто-то ещё страшнее и опаснее просто назначил Натана распоряжаться именно этой территорией. Тем временем сам король сидел где-то и управлял оттуда своей невидимой рукой, чтобы всякие “крысы”, которые добирались до Натана, в итоге не задели его самого. Нужно отдать его отцу должное, грамотно заметать за собой кровавые следы — дорогого стоит. Будь он тупым и недалёким человеком, то давно бы сел. Да и вообще не был бы назначен на эту “должность”. В голове не укладывалось, как Мэри могла выйти замуж за монстра в обличии Натана. Брак по расчёту? Ведь сама Мэри также родом из мафиозной семьи. Хэтфорд, эту фамилию знают многие жители Британии, имеющие отношение к криминальной деятельности. Её младший брат сейчас спокойно ведёт дела вместе с их отцом, а в будущем, вроде как, планирует вести “бизнес” самостоятельно. Однако “бизнес” Стюарта не был так отвратителен, как у Старшего Веснински. Натан специализировался лишь на убийствах, пока Стюарт Хэтфорд прибегал к ним в исключительных случаях. — О чём так задумался? — спросила Мэри, не отвлекаясь от дороги. — Мам, как ты могла связать свою жизнь с таким человеком? — решил напрямую озвучить свой вопрос Нат. — Нати, тебе не кажется, что ты слишком быстро вырос? Я иногда даже забываю, что ты на самом деле не такой уж и маленький, каким кажешься, — женщина после этих слов замолчала. Было видно её нежелание разговаривать на эту тему. Таким образом она просто пыталась тянуть время. — Ну… Встретились мы с твоим отцом, когда мне было девятнадцать, а ему двадцать два. То есть…уже около десяти лет назад. Мой отец думал, что партнёрство с Веснински поможет нам освоиться в США, но он не учёл характер Натана. В итоге наши семьи окончательно разорвали контакты на деловом уровне. Развод в наших кругах осуждают, поэтому я ничего не могу сделать, особенно сейчас. Позже появился ты… Отец требовал наследника, но не думал, что родится кто-то настолько достойный. Он боится тебя и старается запугать тебя. Не поддавайся, слышишь? Всё ещё может измениться, я тебе обещаю. — Угу, я понимаю. Машина аккуратно припарковалась в гараж, который находился под землей у особняка. Насколько знал Натаниэль такая планировка была сделана специально. В соседней комнате находился так называемый “кабинет” отца, где людей пытали и, в конечном счёте, чаще всего убивали. Далее тела переносили в гараж и грузили в машину, после чего беспрепятственно вывозили. — Сколько по-вашему я тут ждать должен? — проревел Натан, как только они с матерью поднялись в гостиную по крутой бетонной лестнице. — Попробуй только вякнуть, что тебя не взяли. — Здравствуй, отец. Всё прошло хорошо, я поступил в среднюю школу, в шестой класс. Занятия начнутся в сентябре, а учебники я смогу получить в конце августа, — Нат замер в мучительном ожидании реакции. Обычно на этом этапе всё могло пойти по двум сценариям, которые зависели от того, какое сейчас у Старшего Веснински настроение. — Младший, не думал, что ты меня удивишь! — Вскакивая с дивана, резко воскликнул Натан, расплываясь в маниакальной улыбке. — Я думал, что ты ещё слишком мал… — Нет, Натан! — Крикнула Мэри, перебив мужа, каким-то не своим голосом, а потом уже тише добавила. — Не надо, пожалуйста, он и правда ещё слишком маленький. Натаниэль мог лишь молча стоять и хлопать своими глазками. Он понимал, что его отец имел ввиду нечто двусмысленное, но что именно… Об этом догадалась только мать. — Да ты только глянь на него, — малыш с кучерявой копной огненно-рыжих волос и большими голубыми глазами смотрел с ужасом то на одного родителя, то на другого. Ростом он был около ста десяти сантиметров, а вес лишь недавно дошёл до отметки в восемнадцать килограмм. Хрупкое тельце вжималось в стенку позади себя. Казалось, если отступит и отпустит, то ноги подогнутся, и он точно рухнет вниз, — где же это он маленький? Я наоборот считаю, что сейчас самое время. Ведь он уже аж в средней школе. Или я что-то путаю? — Ему никто не ответил, и тогда Натан гаркнул неестественным басом. — Так это или нет? Или вы вздумали нагло врать мне в лицо, наивно предполагая, что обойдётесь без последствий? — Да, отец, я в средней школе. — Пробормотал Нат, всё ещё находясь в оцепенении. — Ну и какого черта ты тогда мне перечишь? — рявкнул Натан, взглянув на бедную Мэри. Тишина. Тогда безумец схватил своего сына за локоть и отлепил от стенки с такой силой, что у бедняги помутнело в глазах. Скорее всего от отцовской звериной хватки останутся синяки. Безвольное тельце поволокли вниз. Ноги путались и заплетались между собой, глаза начали слезиться. Его тащили к самому страшному месту во всём доме — к “кабинету” отца. “Кабинет отца”… А если быть конкретнее, то помещение для пыток представляло собой просторную комнату с бетонными стенами, полом и потолком, в которой было крайне мало мебели. Пространство освещали натыканные повсюду лампы, из которых исходил ослепительно белый свет. Также где-то у дальней стены под потолком висела одинокая ультрафиолетовая лампа. По мнению отца, она должна была хоть как-то дезинфицировать помещение после его “трудов”. Дверь находилась в правом конце комнаты. Напротив неё в углу стоял большой шкаф из темного дуба во всю высоту стены, в котором находились специальные комбинезоны, скрывающие под своей белоснежной тканью всё тело, очки, походившие на плавательную маску, и вся прочая атрибутика за исключением оружия. Самое крупное из него висело на стене чуть левее, а оставшаяся часть находилась в комоде. Посреди комнаты стоял большой железный стол, предназначенный для разделывания на нём трупов как людей, так и любых других живых существ. У дальней, то есть у левой стены располагалась широкая колонна, которую невозможно было даже взрослому человеку обхватить руками. Вокруг неё была обмотана толстая цепь, каждый конец которой заканчивался металическим браслетом, предназначенным для удержания жертвы. Сейчас рядом с этой самой колонной лежал продолговатый чёрный кулёк с молнией посередине. “Опять телёнок, наверное” — подумал Нат, проходя внутрь, дёргано сглатывая слюну при внезапно подкатившей к горлу тошноте. Малыш всегда занимался этим делом на полу, потому что был ещё слишком маленький для того, чтобы дотянуться до стола. Тем временем, пока мальчик общипывал свои запястья за спиной, Натан потянулся к молнии и начал её медленно расстёгивать, представляя содержимое. Это был тоже мальчик. Ещё совсем ребёнок, как и сам Нат, только старше. На вид ему было лет десять. На шее красовался ало-синий синяк от удушья. Серовато-белая кожа, словно полупрозрачная, облепила его кости. Тело было нечеловечески худым. Сальная пакля светло-каштановых волос была откинута назад, открывая высокий лоб и довольно крупные черты лица. Натаниэль уже не мог сдерживать давящий на горло ком, и его от увиденного вывернуло, прямо рядом с отцом. Тот сделал вид, что ничего не заметил и продолжил ждать дальнейших действий от своего сына. Воздух перестал поступать в лёгкие, в глазах опять появилась ненавистная пелена, а уши поразил гул. Натаниэль не знал, как вынесет сегодняшнюю пытку. Стоило взять себя в руки, ведь чем быстрее начнёт, тем быстрее закончит. Но, к сожалению, не более чем на словах всё казалось так просто. На деле же малыш предпочёл бы продолжить изучать взглядом содержимое своего желудка, нежели приступить к действию. — Он уже мёртв. Приступай, ты знаешь, что должен делать. Грозный голос резко вырвал из ступора. Пьянящий кислород решительно ворвался в грудь вместе с дикой болью. Тело перестало его слушаться, Натаниэль неосознанно взял нож и наклонился к трупу. Мальчик просто не мог как-то противоречить Натану, он всегда терпел всё, что с ним делали или заставляли его делать. Ната будто гипнотизировал голос отца. Он всегда начинал себя вести, как послушный пёсик. Старший Веснински подошёл ближе, нависая суровой тенью за его спиной в немой угрозе. Дальше тянуть было нельзя, и Натаниэль начал выполнять свою работу.

***

Натаниэль уже со счёта сбился, сколько раз за прошедшее время его тошнило. Хотя всё, что тот за сегодня съел, было яичницей на завтрак. Сдерживая в очередной раз рвотный позыв, мальчик наконец отвернулся от месива, которое сам же и сделал. Мерзкая вонь била по носу последние полчаса. Перед глазами мелькали картины мясорубки или застывал образ ещё не тронутого детского тела. Когда Нат принимался за дело, ребёнок был уже мёртв, но легче от этого не становилось. Угнетающее ощущение собственной вины и причастности к смерти сдавливало виски, вызывая мигрень. Если бы Ната не надо было обучать, то ребенок остался бы жив. Ведь самому Натану никогда не было дела до всяких бездомных. — Неплохо для первого раза, Младший, — делано усмехнулся отец, когда Нат демонстративно положил нож на место. — Ты быстро справился, похоже, это у нас в крови. Подойди-ка поближе, я хочу тебя похвалить. Не смотря на угрозу, которая сочилась в голосе Натана, малыш всё равно не мог ослушаться своего отца. На самом деле Натаниэль не был паинькой, ему не нравилось выказывать поддельное повиновение. Волевой характер бурлил внутри каждый раз в такие моменты. Но однажды, когда Нат ослушался, прилетело и ему, и, как ни странно, его маме. Такого больше нельзя было допустить, поэтому с того момента Нат перестал давать отпор отцу. — Слушай внимательно и впитывай своим ребяческим мозгом то, что я тебе сейчас скажу, — грозно предупредил Натан, опускаясь при этом на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне, когда его сын подошёл практически вплотную. — С какой бы тщательностью ты не раскроил этого человека, какими бы четкими и отработанными не были твои движения, ты боялся и тебе было противно. Я это видел. Запомни, Младший, тебя зовут Натаниэль Абрам Вес-нин-ски. Ты — мой сын, продолжение этого рода, только поэтому ты не должен даже уметь бояться. Ты это воплощение меня, моя копия, а я никогда не был безвольным трусом. Скажи, что понял меня. — Меня зовут Натаниэль Абрам Веснински, я сын Натана Веснински. Наш род никогда не был слаб, и я не допущу больше ошибок со своей стороны, я никогда не опозорю наше семейство. — Нат не узнал собственный голос. — Можешь быть свободен. Кстати, cо следующей недели за тобой здесь срач больше никто убирать не будет. Одного умения водить ножом мало, надо знать, как правильно прибраться. — Хорошо, отец. — кивнул Нат и попятился к двери на негнущихся ногах. Сил не оставалось уже ни на что. Оказавшись в детской, Нат смог только доползти до кровати, чтобы не повалиться прямо на полу. За окном было еще светло, время едва приблизилось к пяти часам вечера. А Натаниэль уже тогда начал тихо посапывать в своей кроватке. Бледное личико во сне периодически подрагивало и хмурилось. Ему снился тот мальчик, он звал Ната с собой. Убеждая, что там, где оказалась его душа, гораздо лучше, чем в Балтиморе. Натаниэль уже почти протянул свою маленькую ладошку в ответ на приглашающий жест, но его остановила мама. Женщина резко дернула малыша в сторону, и тут он вдруг проснулся. За окном стояла ночь, пугающе чёрная. -------------------------------------------------------------------------------------------------------- Почему я не ем сладкое? Балтимор, апрель, 2008 год. Дом семейства Веснински. “Что сделать с человеком, который первым стал праздновать День Рождения? Убить — мало.”

Марк Твен

Это был любимый писатель Натаниэля, и его цитата слишком точно подходила к сегодняшнему дню. Этот праздник никогда не нравился Нату, потому что именно тогда отец не то, чтобы запрещал отмечать его или просто забывал, а наоборот считал своим родительским долгом вытворить какой-то кошмар, который после будет ещё долго приходить к ребёнку в кошмарах. Надежды, что вдруг сегодня что-то поменяется, не было. Все восемь раз творилось чёрт-те что (последние три года, которые он запомнил, — точно), а сегодня внезапно подарок подарят и людей резать не заставят. Смешно. Вставать с кровати абсолютно не хотелось. От мыслей о предстоящем начинало подташнивать. Как назло был выходной, а это значило, что весь день Нат проведёт в доме, который уже давно считал тюрьмой. Школа же наоборот являлась спасением от травмирующего заточения. Пусть он и не дружил ни с кем из одноклассников, пусть с ним никто даже не общался, но только там Нат чувствовал себя спокойно. Дома же всегда был риск попасть под горячую руку отца. Мама в последнее время совсем поникла, постоянно о чём-то размышляла и где-то пропадала. Из-за последнего Натан превращался в беса, который чуть ли не убивал свою жену, когда та возвращалась со своих секретных дел. Нат пробовал поговорить со своей мамой по этому поводу. Он старался убедить Мэри в том, чтобы она перестала так исчезать. А что если в один день безумец воткнёт нож прямо в грудь, или пристрелит с порога? В общем , чем бы мать не занималась, оно того не стоило. Мэри на это лишь печально улыбнулась и сказала тихо-тихо, что она уже начала готовить подарок на следующий праздник своего сына. Такого ответа Натаниэль совсем не ожидал. Он очень удивился, потому что знал, что “подарки” в этой семье может дарить только Натан. Обычно это было оружие, особые уроки или что-то из этой серии. А празднование проходило до сумасшествия мерзко, в программе из года в год сохранялся просмотр видео с камеры наблюдения, на котором пятилетний Нат впервые разделывает человека. Натан при просмотре буквально начинал сиять и причитать "какие Веснински сильные". От этого Натаниэля всегда бросало в дрожь. Из года в год мальчик желал, чтобы этот день быстрее закончился. А сегодня праздник даже ещё начаться не успел. Нат умылся в своей ванной и спустился вниз, готовясь в любой момент столкнуться с отцом. Вот он уже внизу в столовой ждёт, когда ему подадут завтрак, а отца всё ещё нет, как и мамы. — Извините, Вы не знаете, где мои родители? Как долго их уже нет? — Нат спросил это у дворецкого, которого касались только бытовые дела. С работой отца тот был никак не замешан, да и к малышу относился более менее нормально, точно лояльнее чем приближённые Натана. Дворецкого звали Адам Никсон, он тут находился столько, сколько Натаниэль себя помнил. Доверия этот пожилой человек особо не вызывал, но был лучше остальных в особняке, не считая мамы. Только в присутствии отца Адам становился холодным и безразличным. Когда они оставались наедине, дворецкий даже переставал придерживаться официально-делового стиля общения с Маленьким господином. — Не переживай. Твой отец поехал на один из своих объектов, чтобы проконтролировать размещение нового оборудования. А мать ушла около часу назад, как я понял, на встречу в ресторан. — С кем не сказала? — разволновался мальчик. — Нет, да не думаю, что там что-то важное. Главное, чтоб раньше Натана приехала. — Вы правы. — С Днём Рождения тебя, кстати. Из дома удрать не желаешь? Адам был в курсе того, что обычно творил Натан со своим сыном в праздник. Не то, чтобы старался помочь, скорее просто кое-как поддерживал из жалости. Хотя и этого Нату хватало. — Не удеру, а хотелось бы. — вздохнул Нат. — Не кисни ты, я помогу, чем смогу, знаешь ведь, — сказал Адам, погладив мальчика по спинке. — Знаю, но Вы же не в состоянии перечить отцу. — Это так, но выгородить могу, — попытался поуговаривать Адам. — Подставлять я никого не собираюсь. Перетерплю как обычно. И в жалости я тоже не нуждаюсь, — отрезал Нат. — Я иногда так тебе завидую. То есть характеру твоему, — задумчиво проговорил дворецкий. Нат предпочёл промолчать. Он никогда не считал себя особо сильным человеком. Просто перекладывать свои проблемы на других находил унизительным. Всегда, когда мать старалась ему помочь, ей влетало. После пары таких раз Натаниэль начал стараться решать всё самостоятельно. Как только он закончил с завтраком, который всё равно не доел, загремела входная дверь. Скорее всего, пришёл кто-то из родителей. Если это всё же отец, и Нат его не встретит, то наказанием будет ночь в подвале. — С Днём Рождения, Нати, — проговорила мама, запыхавшись. — Спасибо. Папа ещё не вернулся, — заранее ответил мальчик на немой вопрос. — Значит скоро должен уже приехать. Беги пока к себе, позанимайся. Я позову, если что-то будет нужно. Ожидание неизбежного утомляло сильнее всего, хотелось, чтобы уже скорее его день кончился. Было бы лучше побыстрее пережить встречу с Натаном, чем вот так сидеть и вздрагивать от каждого громкого звука, доносящегося снизу. Дискомфорт из-за убегающего времени давил на грудь. Заниматься испанским с каждой секундой становилось сложнее, поэтому Нат предпочёл отложить книгу и просто полежать, погрузившись в свои раздумья. Одна мысль сменялась другой, мальчик сам не заметил, как заснул. — Младший, уже за полдень, чего спим? Или тебе заняться нечем? — грубый голос Натана мигом выдернул малыша из дрёмы. — Здравствуй, отец. Извини, что не встретил. Я так ждал тебя, что не мог ничем заниматься, поэтому уснул, — затараторил Нат спросонья. — Если бы действительно ждал, сидел бы под дверью, как собака, — холодно заметил отец. — Ну ничего, сегодня твой день. Только по этой причине прощается. Иди за мной. Тебе же интересно, что твой отец тебе подарит? — Конечно интересно, отец. По-классике они пошли в домашний кинотеатр смотреть то мерзкое видео. После этого надо было поесть, скрывая отвращение после просмотра. Это было самым сложным, учитывая, что в столовой они оставались каждый раз наедине. Где была мама, Нат не смел спросить, поэтому молча жевал полусырой стейк. — Мой подарок ждёт тебя внизу. Я заметил, что последнее время ты слишком часто стал налегать на сладкое. Поскольку ты — мой единственный наследник, я сделаю всё для твоего здоровья. Забота о тебе и есть мой подарок. Запомни, сегодня последний день, когда ты ешь сладкое. Я не допущу, чтобы у тебя был сахарный диабет. Также мой подарок наконец заставит перестать тебя бояться трупов. В подвале будет торт, ты должен съесть его полностью. Поднимайся и иди за мной, — монотонно и вкрадчиво, в своей привычной манере проговорил Натан, внимательно наблюдая за реакцией сына. — Благодарю тебя, отец. Никто, кроме тебя, не сможет так обо мне позаботиться. Я ценю это, — Натаниэля происходящее начинало пугать. Как поедание целого торта может заставить его разлюбить сладкое? Пока они спускались Нат не мог перестать искать подвох. Торт — слишком нормальный подарок. Отец мог наполнить его какой-нибудь гадостью, но причём тут тогда отказ от сладкого. Либо в ребёнка бы насильно его запихали, но это же не заставит Ната навсегда отказаться от сладкого. На каждый довод приходилось по одному “но”, и цельная картина в итоге не складывалась. Всё встало на свои места, как только они оказались в "кабинете" отца. От увиденного Ната чуть не стошнило прямо на месте: на полу лежал труп мужчины, к груди которого ножом был пригвоздён маленький тортик. — Ешь, не используя рук, — приказал Натан. Нат с минуту просто стоял и тупо хлопал глазками. Однако сбежать мальчик не мог, поэтому оставалось лишь послушно подчиниться. От тела исходил отвратный запах гнили и крови вперемешку со сладким ароматом от торта, который казалось был не первой свежести. Нат опустился на колени, зажимая нос, наклонился и откусил самый краешек сладости. — Нос не зажимай, не первый раз здесь. Почему из раза в раз одно и то же говорить приходится? Малыш послушно убрал вторую руку за спину и продолжил. Торт был слегка подпорченный, но критичным это не казалось. Добравшись до нижней части десерта, Нат заметил, что та была красной а не белой, как верхняя. На осознание, от которого потемнело в глазах, ушло несколько секунд. Крем пропитался кровью трупа. Нат замер, усиленно пытаясь не выблевать съеденное. — В чём дело? Не нравится сладкое? — подметил замешательство ребёнка Натан. — Кровь?… — выдохнул Нат почти бесшумно. — Ты про это, Младший? — Натан приблизился со спины, зачерпнул пальцем красный крем и мазнул им по щеке сына. — Не волнуйся, мужик — не наркоша. Он без ВИЧа или СПИДа, я проверял, поэтому вперёд. Это было самым отвратительным из того, что Нат делал в своей жизни. Даже расчленение рядом не стояло. Глаза слезились, к горлу подкатил ком, из всей еды, что он сегодня съел. Вкус крови, как у ржавого железа, вместе с приторной сладостью жирного и скисшего крема на сливках заставлял тело переодически содрогаться. Складывалось ощущение, что труп вместе с этим тортом несколько дней пролежали на палящем солнце. Привкус тухлятины впитался в язык. Когда Нат жевал, он почувствовал как из бисквита исходит густая кисло-солёная жижа, стекая прямо в горло. Крем налипал на зубы, не давая нормально раскрывать рот. Нос всё сильнее ощущал запах мертвичины. Надо было как можно быстрее проглотить и забыть. Представить себе, что это просто неудавшаяся пропитка у десерта. Нат ел с закрытыми глазами, ел до тех пор, пока его зубы не врезались во что-то более упругое и горько-кислое. В ту же секунду его вырвало на остатки десерта. — Ну что вкусный тортик, Младший? Будешь ещё сладости без спроса брать? — будничным тоном осведомился Натан. — Не буду, отец. Спасибо за такой чудесный десерт, — со слезами на глазах выдавил из себя Нат и его вырвало во второй раз. — Я вижу, ты переел, но ничего страшного. Теперь на сытый желудок и поучиться сможешь. Сегодня я научу тебя избавляться от трупа, когда под рукой кроме пистолета ничего нет. Это будет очень сложно, поэтому впитывай каждое моё слово. После нескольких часов, проведённых в кабинете отца Нат чувствовал себя буквально мёртвым. Кое-как он смог добраться до своей комнаты и лечь в кровать, скинув с себя грязную одежду. Однако, несмотря на измотанность, сон так и не шёл. Его до сих пор мутило, и вместе с этим ужасно болел живот. Ребёнок не мог больше даже думать о сладком. После того, как та омерзительная трапеза была завершена, мальчик сначала чуть больше часа выслушивал теорию о том на что ещё может быть способен пистолет, а после применял свои полученные знания на том самом трупе, который ещё недавно был для него столом. Способ разделки на самом деле был довольно непростым и требовал гораздо больше времени, чем все остальные. Результатом Старший Весниски остался доволен, отчего решил больше не мучать сына. Натаниэль был уверен, что больше никогда не притронется к сладкому. Тошнотворный вкус стухшей крови во рту будет всегда идти вместе с какой-либо сладостью, а перед глазами начнёт всплывать картина с остатками торта, которые после разделки лежали в вытекших из живота кишках. — Спасибо за этот день, отец. Надеюсь что именно таким способом я когда-нибудь разделаю твоё ещё живое тело. — шёпотом, практически бесшумно, произнёс Нат, глядя в потолок стеклянным взглядом.