Жизнь — не игра

Воздух, пропитанный спиртом, в номере мотеля был тяжёлым и тёплым. Весеннее солнце, набравшись сил, пробивалось сквозь щели в шторах, наполняя комнату яркими лучами света. Из-за излишней духоты спящий дышал глубоко и монотонно. Благодаря изумительной звукоизоляции как стен, так и окон, в помещении царила могильная тишина. Телефон валялся разряженным уже несколько дней, ни одна живая душа не тревожила владельца почти неделю. Ничто не могло нарушить ощутимо липкое умиротворение. До Натаниэля как-то дошли слухи, что Кевин Дэй после ухода из «Воронов» начал в чересчур больших количествах употреблять алкоголь. Предполагалось, что из-за страха, который тот испытывал перед Мориамами. “Слабак,” — подумал тогда Нат, хотя сам был не лучше и презирал себя за это. Для него алкоголь действовал, как нейтрализатор. Если кто-то напивался ради веселья, то Нат, чтобы хоть на несколько часов отключиться от поганой реальности. Решением проблем это не являлось, лишь дарило иллюзию нормальной жизни. Алкоголиком Нат себя не считал, ведь без причин, которые появлялись не шибко часто, никогда не напивался. Адекватным выходом можно было назвать поход к психологу или психиатру. Однако, к мозгоправу Натаниэль не отправится даже под дулом пистолета. Ни одному существу на планете не будет позволено рыться в его голове. Пусть у него будет хоть тысяча психических травм, Нат вытерпит, но в психушку не пойдёт. Грохот в дверь моментально выдернул Натаниэля из сладкого похмельного сна. Он не помнил, как здесь оказался, откуда на полу взялось столько бутылок из под алкоголя, а на люстре чей-то носок. Из памяти стёрлись все воспоминания за прошедшие пять дней. — Натаниэль! — Проревел голос за входной дверью. На контрасте с недавно господствующей тишиной он звучал оглушительно громко, отчего Нату невыносимо ударило по вискам. — Я знаю, что ты там! Живо выходи! Аккуратно пробираясь сквозь битое стекло и мусор, рассыпанный по ковролину, Нат вышагнул в прихожую, попутно захватив барсетку. Почему-то у выхода стояла не только его обувь, а ещё как минимум три чужие пары. Не обращая на это ни капли внимания, Натаниэль выскользнул в коридор. Он носил одну и ту же одежду пять дней, не мылся, не чистил зубы, не ел и, по-видимому, спал крайне мало. “Я сейчас сто процентов на дерьмо похож,” — подумал Нат, а ошалевший взгляд одного из подручных Ро это подтвердил. — Пулей в Нью-Йорк, машина ждёт у входа. Молодой лорд из-за тебя весь извёлся. Где твоё благоразумие? — Дяденька, а где ваши волосы? — безучастно ответил Нат и зашаркал к выходу, пока лысый телохранитель готовился метать молнии глазами. Вот и закончились прекрасные дни безмятежности. Теперь через несколько часов его будут ждать утомительные лекции, состоящие из нравоучений, сначала от Итиро, а потом ещё и от Жана. Бессмысленно. Им его не переделать. Время в дороге пролетело, словно в тумане, потому что Нат в основном дремал. Ему снилась исключительно та ночь, поэтому приходилось постоянно просыпаться. Он уже несколько раз успел пожалеть о том, что утром в мотеле не сбежал через окно. До сих пор, с тех самых лет привычка сбегать в случае чего осталась неизменна. Приходилось постоянно пересиливать себя, чтобы удержаться на месте. Итиро, естественно, знал об этом, поэтому, как казалось Натаниэлю, сразу начал поиски. Пропажа нашлась. Ро смотрел на Ната так, словно видел впервые. Сощуренные глаза бегали то по лицу, то по одежде, при этом в комнате сохранялось тяготящее молчание, которое начинало давить на плечи, как будто оно материализовалось, превратившись в груз. Это чувство нельзя было спутать ни с чем. Коктейль из вины в перемешку с разочарованием на вкус был подобен желчи. — Ты же мне не рассказать, что произошло, так? — Дождавшись отрицательного мотания головой от Ната, Ро продолжил. — Раньше ведь тоже пропадал, но чтоб на пять дней… Подобного никогда не наблюдалось, — голос понемногу становился громче. — Ты чем думал? Представляешь, что с Жаном было? Он извёлся весь, постоянно мне названивает. Как считаешь, что я должен был ответить на: “Молодой лорд, извините за беспокойство, я не могу связаться с Натаниэлем, он на серьёзном задании?” Да меня чуть удар не хватил! Я тебя трое суток повсюду разыскивал! Где, чёрт возьми, тебя носило?! Гневом, который захватил Итиро, можно было поделиться со всем миром. Однако, Нат всё равно ни чуточки его не боялся. — То тут, то там. Что, из-за этого со мной не здороваться теперь? Где твоё уважение? — Вальяжная ухмылка растеклась по веснушчатому, слегка исхудавшему лицу. — У тебя похмелье? Ты буквально пропитан перегаром? — Изумился Ро. Теперь он выглядел больше взволнованным, нежели готовым испепелить всё вокруг. — Боже, а ты наблюдателен, — протяжно проговорил Нат, играясь со своим складным ножом. — Сегодня же четверг, — брови Итиро слегка сползлись к переносице. — Не знал, что для этого существует отведённое время, — безучастно хмыкнул Нат, сложив нож подбрасывая. — Ты… Убери уже свою игрушку, раздражает. Где ты был, можешь ответить? На кого ты стал похож? Почему мне посреди ночи звонят, спрашивают про тебя, пока я сплю с уверенностью, что ты тренируешься в Эверморе? Ты понимаешь, что мне пришлось в ту же секунду на ноги своих людей поднять, чтобы те нашли тебя, — по мере того, как Итиро говорил, его голос становился всё ниже, а несдержанность набирала обороты. — По какой причине я не мог до тебя дозвониться? Ты в курсе, что Жан остался в Эверморе на такой долгий срок совсем один? Сам же всегда говорил, что не можешь отлучаться больше, чем на три дня как раз поэтому. Меня интересует, давал ли ты себе отчёт о происходящем или просто вёл себя, как кретин? Натаниэль старался успокоиться, подавляя гнев. Головная боль усилилась от криков, в висках пульсировало. Он больше не мог молча сидеть, чаша терпения взорвалась: — А вас, блять, кто-то просил переживать или волноваться? Если я ушёл, спрятался нахуй, телефон даже отключил, наверное, это значит, что я не хочу никого видеть. Ты знаешь, что случилось? Нет! Не поверишь, но рассказать я не могу, мне нельзя. Прикольно, да? Ты — единственный, кто может вытащить меня из любого дерьма, в какое бы я не попадал. Но, ха! В самой худшей ситуации я должен сам возиться со всей этой поебенью. Ты спросил, с какой это стати у меня похмелье в будний день? Отвечаю, я не был трезвым уже почти неделю. Весело, скажи? — Вывалив все свои эмоции, Нат резко умолк. Пылкость внезапно сошла на нет, и продолжил он в разы спокойнее. — Я думал о вас, но не смог поступить иначе. Я жалок, признаю. Мне просто нужно было время, чтобы быть с вами таким, как раньше. Итиро смотрел на Ната около минуты, нахмурившись донельзя, пока во взгляде металась какая-то непонятная буря эмоций. Наконец он собрался с мыслями и заговорил: — Я даю тебе отпуск на столько дней, на сколько потребуется. Неделя устроит? — Нат кивнул. — Хорошо. К Жану в это время будет приставлен мой человек. Я ещё хотел добавить… Ты прекрасно знаешь, что чуткость не моё сильное качество. Вообщем, такой реакции с моей стороны больше не будет, — уверенно заявил Итиро. — Когда будешь готов, и у тебя будет возможность, дай мне слово, что расскажешь. — Это была самая неуклюжая попытка извинений из всех, какие я слышал, — натянуто хохотнул Нат. — Она ими и не являлась, — буркнул Ро, прежде чем его уши еле заметно порозовели. — В любом случае, надеюсь, мы поняли друг друга? — Да, — кивнул Нат. — Можешь ты меня отвезти… — Он замялся на несколько секунд, потупив глаза в пол, под пристальным взглядом, которым одарил его Ро. — Отвези меня к себе в особняк, я сам не доберусь нормально. Или вызови такси. — Мой водитель нас отвезёт. Я побуду дома, пока ты не уснёшь. В машине Итиро приятно пахло какими-то ягодами и чистотой. В свой же автомобиль, который предоставлялся каждому Ворону, Нат даже боялся заглядывать. За последнее время он успел в нём: разлить вино, шампанское и колу; просыпать крошки от чипсов и сухариков; случайно занести в салон землю с улицы. “Надо будет сказать, чтобы там убрались.” После того, как Нат покинул Гнездо, он несколько дней жил в машине, пока данные нюансы ещё не так сильно бросались в глаза. Позже пришлось, видимо, снять номер в мотеле. Весь путь они провели в тишине, которая казалась настолько комфортной, что у Натаниэля начали слипаться глаза от усталости. За эти пять дней он проспал в сумме около шести часов. — Помойся сначала, потом поешь и спать, — скомандовал Итиро, стоило только переступить порог дома. Полусонный Нат в ответ кивнул, параллельно продирая глаза, и направился в ванную. Как же давно он не мылся, как же от него воняло. Натаниэля не покидало буквально физическое осязание слоя грязи. Снимать с себя те тряпки, которые ещё недавно считались одеждой, было приятно. От них тухлый запах исходил интенсивнее всего, а на ощупь они казались сальными. Хотя по жирности с его волосами ничто не сравниться. Нат уже начал думать, что если сжать ржавые патлы над сковородой, то с них стечёт достаточное количество масла для жарки еды. Натаниэль никогда не натирал мочалкой своё тело с таким бешеным усердием. Кожа покрылась красными пятнами, едва зажившие раны заныли, но неприятные ощущение были не в силах перекрыть удовольствие от наступившей чистоты. Еда также превзошла всевозможные ожидания. Однако, из-за продолжительной голодовки съесть много не получилось, ибо при сглатывании чувствовалась боль. Долгожданное спокойствие настойчиво убаюкивало Ната прямо за столом, где тот в итоге и задремал. Нат ощутил, как Ро поднял его тушку и понёс прямиком в спальню, после чего помог тому переодеться, усадив парня на кровать, с которой он так и норовил свалиться. Следы от ремней ещё не успели сойти с запястий. К тому моменту Нат уже немного растормошился, но его реакции не хватило, чтобы уследить за ситуацией. В один миг лицо Ро сделалось таким мрачным, он будто продумывал план чьего-то убийства. Несмотря на это, вслух не прозвучало ни слова из его уст, за что Нат был безмерно ему благодарен. Наконец рыжая копна кудрей опустилась на подушку, а голубые глаза закрылись. Рядом неизменно лежала его опора в лице Итиро. Только в этом месте и только с этим человеком Натаниэль по-настоящему чувствовал себя в безопасности. Это чувство отдавалось тёплом в груди. Его губы тронула лёгкая, еле заметная улыбка, перед тем, как сознание погрузилось в сладкий сон.