Нет права тебе обернуться назад

                        

Здесь первый год стоит двух, Покуда держится дух Конец фильма. Песня «духов»

      На собрании офицеров меня представили как нового сотрудника мед санчасти, сразу же обрадовав тем фактом, что сегодня привезут пополнение. Я печенкой чувствовала, что останусь ночевать на работе, и это меня несколько удручало.

      Пока командир части обсуждал с офицерами другие насущные вопросы, я украдкой изучала командный состав. Мое внимание привлек мужчина лет сорока, с круглым лицом и очень неприятным взглядом. Если не ошибаюсь, то полковник представил его как заместителя по воспитательной работе майора Колобкова. Неприятный тип, на мой чисто субъективный взгляд. Надо постараться особо не попадаться ему на глаза.

      А вот старшина второй роты, прапорщик Шматко, мне наоборот показался человеком приятным. Веселый мужичок, со слегка своеобразным чувством юмора. С ним я бы точно была не против как-нибудь пропустить стаканчик чая за разговорами о всяком. Мне кажется, что он добрый и даже по-своему мудрый человек. Безусловно, с замашками самого настоящего прапорщика.

      На совещании не было капитана Зубова, который оказался командиров второй роты. Он то как раз и уехал за пополнением. Будем верить, что ребят он привезет каких надо.

      По завершении собрания, когда уже практически все разошлись, полковник Бородин попросил меня остаться, а Ирку подождать меня за дверью, чтобы потом провести краткую обзорную экскурсию по части.

      — Ну, Ольга Андреевна, готовы у нас служить? — Павел Терентиевич улыбнулся в усы и посмотрел на меня изучающим взглядом, на что я сразу стушевалась и смущенно опустила глаза в пол.

      — Готова, товарищ полковник. Но, если честно, волнуюсь немного. Я в коллективе человек новый… — Пожалуй, взаимодействие с тем самым коллективом пугало меня больше всего. Не хотелось чувствовать себя белой вороной на новом месте службы. Я только недавно влилась в уже сложившуюся команду окружного госпиталя, а тут…

      — За это не волнуйся, коллектив у нас хороший, отзывчивый. Общий язык со всеми быстро найдешь. Ирина Дмитриевна уж точно тебя в беде не оставит. — По взгляду Бородина сразу было понятно, что он знает, что мы с Ириной теперь не просто коллеги, но и родственники.

      — Павел Терентиевич, ну как она может родную двоюродную младшую сестру оставить! — Засмеялась я. — У нее другого выбора нет.

      — Вот и отлично. Мне здесь информацию передали, что в нашем городе у тебя жилья пока нет. — Полковник достал из пачки сигарету и закурил. — За нашей частью числится комнатенка в общежитии. Въехать уже можно в субботу, через пару дней.

      — Ой, как хорошо! — Всплеснула я руками. — Мне Вера Митрофановна говорила, что только через неделю возможность будет. Вы меня прям обрадовали, товарищ полковник!

      — Ну вот и отлично. Тогда бумаги все оформим, готовься переезжать. Есть кому хоть помочь с вещами? Если надо, пару солдат организуем, все сделают быстро.

      — Товарищ полковник, да у меня вещей всего ничего. Основное с собой, остальное у родителей оставила, они привезут, если понадобится. Не надо солдат лишний раз гонять. — Я смущенно теребила край кителя. Было полное ощущение того, что командир части встанет за своих подчиненных горой, участвует в их жизнях не только номинально, но и способен оказать реальную поддержку. Это было несказанно приятно и я подумала, что мне повезло оказаться здесь. Конечно, Митрофановна тоже была хорошим руководителем, но рядом с Бородиным складывалось ощущение, что ты как за каменной стеной.

      — Ну, хорошо. Иди, дочка, а то Ирина тебя уже заждалась. И если будут какие вопросы, проблемы, то заходи и не смущайся. — Бородин снова улыбнулся в усы, на что я кивнула и тоже широко улыбнулась.

      Ирка ждала меня в коридоре, но стоило мне закрыть за собой дверь в кабинет командира части, как она со смехом заключила меня в крепкие объятия.

      — Ой, Олька, как же я рада, что тебя к нам прислали! Ты даже представить себе это не можешь!

      — Могу, Ирка, могу! — Она наконец-то разжала объятия и теперь мы шли в сторону выхода из штаба. — Мне когда Митрофановна сказала, что сюда отправляют, я ее чуть не расцеловала от радости!

      — Ох, боюсь, она бы этот жест не оценила. — Сестра радостно рассмеялась. — Пойдем покажу, где у нас что. Предлагаю начать с чепка, заодно и чаю попьем, там сегодня свежие булочки должны были привезти.

      — Я «за» каждой клеточкой своего тела. Со вчерашнего дня ничего не ела! Кстати, Ир, когда там пополнение в рядах зеленых человечков должно появиться? — Я достала тонкую «дамскую» сигарету и закурила прямо на ходу.

      — Через пару часов уже должны быть. А ты, как я погляжу, все никак не бросишь курить? — Ирка посмотрела на меня укоризненно. Она всегда была против моей вредной привычки, но, стоит отдать ей должное, никогда меня за это не ругала.

      — Я брошу, честно, но не сегодня. Сегодня у меня трудный день. Как представлю, сколько нам сегодня карточек принять и заполнить, сколько бумажек с места на место переложить… аж плакать хочется. — Я с напускной грустью посмотрела на Ирку.

      — Ой, да ладно тебе, справимся. Если совсем плохо, то в лазарете заночуем!

      — Умеешь ты, сестренка, утешить…

      За разговорами мы уже подошли к чепку. Это оказалось весьма уютное помещение с несколькими столиками, застеленными синими скатертями. Продавщицей оказалась весьма приятная женщина лет тридцати с хвостиком.

      — О, Ирка, привет. Ты вовремя, как раз выпечку выставила. А ты у нас, получается, Олька, новая медсестра? Меня Эвелина зовут. — Чепочница с интересом посмотрела на меня. А я только удивилась тому, насколько быстро здесь расходятся слухи. Не удивлюсь, если Эвелина узнала о моем прибытии раньше Бородина.

      — Да, Эвелина. Буду у вас теперь тут трудиться. Но пока предлагаю отложить вопросы службы и вдарить по чайку с булками! — Я сложила руки на груди и с абсолютной серьезностью посмотрела на окружающих меня дам.

      — Вот это наш человек! Вот это я уважаю! — Эвелина рассмеялась и достала три граненых стакана. — Кому сколько сахара?

      — Мне ложечку, спасибо Эвелина. Получается, вся женская половина части в сборе? — Ирка села за стол и посмотрела на нас. — Ну, за исключением бухгалтера.

      — Да ее почти никогда нет, она прописалась на больничных. — Сказала Эвелина, ставя перед нами стаканы и тарелку с ароматными булочками с корицей.

      — Ну, дамы, рассказывайте. Кто, что, с кем, как и когда. Хочу знать все! — Сказала я потирая руки в предвкушении завтрака и долгожданных сплетен.

      — Точно наш человек! Споемся! — Сказала Эвелина, бросая на меня хитрый взгляд. — Значит, слушайте, девчонки. Я тут узнала, что Кузубов из пятой роты…

      За разговорами с Эвелиной и Иркой, я узнала практически все о жизни части, служащих в ней офицерах и солдатах. А еще успела умять несколько коричных булочек. Вкуснотища!

      Когда рассказ зашел о майоре Колобкове я заметила:

      — Нда, в одном поле я бы с ним ср… сено косить не пошла. — Сразу же исправилась я, увидев хмурый взгляд сестры. — Ир, ну правда, судя по вашему рассказу личность он максимально неприятная.

      — В чем-то ты даже и права, Олька. — Поддержала меня Эвелина, на что я ей благодарно кивнула.

      — Ладно, Эвелин, засиделись мы у тебя. — Сказала Ирка, кинув взгляд на наручные часы. — Мы к тебе еще зайдем, после обеда.

      — Или ты к нам в санчасть заходи. Чай, думаю, мы организуем. — Подмигнула я чепочнице и мы с Иркой ушли на наше рабочее место.

      Санчасть представляла из себя несколько кабинетов: лазарет, процедурный и непосредственно сама приемная. И все бы ничего, но в приемной, где мне, собственно, и предстояло проводить большую часть рабочего времени, стол был только один. Мы с Иркой задумались о теоретической перепланировке кабинета.

      — Стол можно на складе взять, либо из лазарета перенести. — Задумчиво сказала Ирка. — Так, Оль, посиди здесь, я схожу за солдатами. Перенесем стол из лазарета, у Данилыча на складе мы что-то пол года выбивать будем, но вместо стола получим табуретку.

      — Ага, и заверят нас, что это журнальный столик. А по документам пройдет как шкаф. Ладно, иди, я пока на месте освоюсь.

      Ира выпорхнула из кабинета, а я присела на кушетку, которая стояла в приемной. Сумку со своими вещами я убрала под Иркин стол. В приемной чувствовалась рука сестры: фиалки на окнах, невесомый запах ее парфюма, фотография нашей семьи на столе… Общим ощущением мне это напомнило ее квартирку. Только сейчас я почувствовала, что по настоящему расслабилась, попав в смутно знакомую обстановку.

      Ирина вернулась минут через десять и у нас закипела работа. Солдаты, которых она привела, оказались старослужащими из второй роты. Мы перекинулись парой слов с Рылеевым и успели поцапаться с сержантом Фоминым. Я практически час доказывала ему, что максимум, что мы с Иркой можем подсыпать ему в чай — это витамины. Упертый «дед» отказывался в это верить.

      — Но, если, товарищ сержант, Вам так хочется увидеть у себя в чае что-то неприятное, то я лично готова подсыпать Вам туда пурген! — Спорить с сержантом оказалось даже интересно.

      — Вот, а говоришь еще, что вреда никакого нам приносить не собираешься, клизма! — Продолжал Фомин, за что получил от меня полный недовольства взгляд, а в голове я сделала пометку, что ему уколы надо колоть больнее, чем другим.

      — Да какой же это вред, гражданин! Сплошное очищение организма, только благодарить должен! — Фомин на это лишь закатил глаза. — Да и вообще, если бы вам в чай подсыпали что-то этакое, то, поверь мне и моему опыту, в увалах у тебя бы ничего не получалось.

      — Эй, ты откуда про увалы знаешь? — Фомин озадаченно посмотрел на меня.

      — Я, товарищ сержант, все знаю. Гадалкой быть не надо, чтобы понять, что вы туда не ради кино и мороженого ходите. Ну хочешь ради тебя в следующий раз виагру в чай подсыплю? Только скажите, кому, когда и сколько, мне не жалко! — Я хитро прищурила глаза и посмотрела на Фомина. Рылеев, удобно расположившийся на диване, откровенно заржал.

      — Ольга Андреевна! — Грозно прикрикнула на меня Ирка.

      — Молчу-молчу, только витамины. А вообще, удаляюсь с глаз ваших долой. На перекур. — Я подняла руки в сдающемся жесте и спиной пошла в сторону двери.

      — О, я с тобой. — Изъявил внезапное желание Фомин. Я от этого даже на ровном месте споткнулась, больно ударившись локтем о дверной косяк. Выйдя на улицу и потирая ушибленное место я кинула грозный взгляд на Фомина.

      — На, — Фомин протянул мне сигарету из своей пачки. — Фома, будем знакомы.

      — Оля. — Я благодарно кивнула в ответ сержанту, прикуривая. — Чего это ты резко гнев на милость сменил?

      — Ну, это компенасация за причиненный моральный ущерб. Да и ты, вроде, нормальная. Симпатевая деваха, за словом в карман не лезешь. — Пожал плечами Фома.

      — За комплименты спасибо, ты вроде тоже нормальный парень. Но сразу предупреждаю — за распускание рук, глаз и намерений бью в глаз. — Я с важным видом подняла вверх указательный палец и постаралась сделать максимально серьезное лицо.

      — Ты ж врач, у вас, это, не навреди, все дела. — И это он мне сейчас минут сорок доказывал, что я ему в чай бром подсыпаю?

      — Врач я, может, и врач, Фома. Но росла в семье военных. В глаз давать научилась раньше, чем пешком под стол ходить.

      — Да не, брешешь. — Удивленно вскинул брови сержант. Зря, товарищ, зря, мне не верите.

      — Честное пионерское. Один раз отцу так лбом в глаз зарядила, когда совсем мелкая была, что он неделю мог все темные улочки в радиусе километра осветить. — Сама я этого инцидента не помнила, но знала о нем со слов матери. Правда, отец все упорно отрицал и говорил, что сам в огороде на грабли наступил.

      — Понял, вопросов больше не имею.

      И так, за разговорами о всяком, мы расстались если не друзьями, то товарищами. Теперь у меня было два знакомых сержанта. Какие-никакие, но связи, которые могут помочь в работе в личным составом.

      Ближе к обеду в часть привезли пополнение и мы с Иркой почувствовали себя самыми настоящими свадебными лошадьми: морда в цветах и улыбках, а вот жо… круп весь в мыле. Мне было сложнее вдвойне, так как помимо прочего, нужно было еще и настроить рабочий темп, разобраться в делах остальных солдат и офицеров. Ирка по мере возможности старалась мне помочь и все объяснить. Да, без нее мне было бы намного труднее. Ближе к четырем часам дня, успешно проворонив обед, мы разобрали только треть дел новобранцев.

      — Так… — Задумчиво протянула я, оформляя карточку очередного рядового. — Гунько, Георгий Константинович… Смотри, Ир, у нас в части почти Жуков!

      — Будем верить, что будет достоин своего тезки. А у меня тут Медведев Михаил. Видимо, родители не очень хотели заморачиваться… — Она отложила очередную карточку и устало потерла глаза. — Так, дорогая моя, объявляю перерыв!

      — Так точно, товарищ сержант. У нас тут работы до ночи. Ставь чайник, я пока схожу на перекур и в чепок забегу. Надо хоть что-то перекусить. — Я встала из-за своего стола, с наслаждением потягиваясь: спина ужасна затекла с непривычки. В госпитале сидячей работы у нас почти не было.

      Выйдя на улицу, я, вся в своих мыслях, направилась в сторону чепка. И все было хорошо, если бы на моей дороге не встретилось препятствие, которое от столкновения с ним охнуло. Я тут же подняла глаза и увидела перед собой рядового. Его лицо мне почему-то показалось смутно знакомым.

      — Извините. — Сразу же стушевался молодой человек, на что я только улыбнулась.

      — Расслабься, я сама не видела, куда иду. Будем знакомы, Ольга Андреевна, младший сержант медицинской службы. А ты?.. — Я многозначительно приподняла бровь.

      — Рядовой Гунько. — Сразу же представился он, а у меня в голове сложился пазл, где я могла его видеть.

      — Ну точно, Жуков! — Сказала я, вспоминая фотографию из личного дела. И только по вопросительному взгляду парня поняла, что ляпнула это вслух. От ощущения неловкости перед ним я почувствовала, что начинаю краснеть. — Ой, прости, это я так…

      — Да все в порядке, — Искренне рассмеялся Гунько, от чего у меня сразу же отлегло. — Меня в школе Жуковым одно время называли, что-то вроде клички было.

      — Правда? А меня Ромкой. Но это из-за фамилии… и немного из-за характера. Но тебе я этого не говорила! — Я тоже рассмеялась. В школе меня и правда одно время называли Ромкой. После того, как огрела портфелем хулигана, облившего меня водой из ведра для мытья полов. — Куришь?

      — Ага, составить компанию? — Спросил меня рядовой, протягивая пачку своих сигарет. В какое хорошее место я попала! Уже второй раз угощают, может, так и тратиться лишний раз перестану.

      — Какой догадливый. А сержанты не заругают за то, что где-то тут прохлаждаешься? — Спросила я, кивком поблагодарив парня за сигарету. На сколько я помню, Гунько определили во вторую роту. А Фомин с Рылеевым духам точно расслабляться не дадут.

      — Не должны. Они сами меня отправили старшину искать.

      — Олега Николаевича? Тогда тебе на склад, он там должен быть, на сколько я знаю. — Спасибо Эвелине за доскональный рассказ обо всех и обо всем. — Тебе вон туда надо. — Я неопределенно махнула рукой куда-то в сторону. — Но если заблудишься, то это не моя вина. Я тоже тут только первый день.

      — Спасибо за наводку. Получается, мы оба новобранцы? — Гунько сделал последнюю затяжку и отправил бычок в полет куда-то в сторону клумбы. Я на это укоризненно покачала головой.

      — Ай-яй-яй, рядовой, мусорить не хорошо! — На это парень лишь закатил глаза и улыбнулся. — Получается, что так, оба мы новобранцы. Поэтому предлагаю быть товарищами по несчастью.

      — Хорошо звучит! Теперь хоть будут знакомые лица! — Гунько задорно мне подмигнул. — Ладно, побегу я старшину искать.

      — Беги-беги, мне тоже делами заниматься надо. — Посмотрев в след удаляющемуся рядовому, я в который раз поймала себя на мысли, что служба в этой части явно станет для меня, может, и не судьбоносной, но точно интересной.

      Быстро добежав до чепка, я прикупила нам с Иркой тех вкуснейших коричных булочек, парочку салатов, которые Эвелина любовно отложила для нас, и соку. До ночи мы с сестрой должны были продержаться. Вернувшись в санчасть, мы наскоро перекусили и снова преступили к разбору личных дел солдат. Новобранцев, если быть точнее. Как верно заметил Гунько, меня тоже можно было отнести к этой категории.

      Кто же знал, что служба в этой части принесет в мою жизнь столько изменений?