Синтез

Надя — девушка приятная, но почему Сталин решил с ней встречаться? Думал Троцкий весь месяц. Парочка, конечно, свои отношения не выставляла напоказ, но по взглядам и общению это было очевидно. Надя держала Сталина на определённой дистанции, показывая, что она приличная девушка. Троцкий не злился, напротив его это забавляло, так как он считал, что Сталин встречается с Надей ему назло. Он эту игру принял и решил, что попробует отбить Надю у Сталина. Он узнал, что у Нади по четвергам художка, и решил записаться на занятия тоже. Первое занятие было для него как настоящий бой. Троцкий не умел рисовать, и это ему пришлось продемонстрировать преподавателю и другим ученикам. Было тяжело показывать другим, что он в чём-то хуже, далеко не на первом месте. Но отвлекаться он не мог, ведь пошёл он такое не ради унижения, а из-за Нади. Учеников было всего шесть, все сидели за мольбертами. Троцкий сел поближе к Наде. Он начал внимательно её разглядывать. — Могла бы она, мне действительно понравится? — подумал он. Красоткой как из модных журналов она не была, черты лица не были идеальными, но и отталкивающего в ней ничего не было. Были девушки, которые внешне Троцкому нравились, но стоило, было им открыть рот, весь интерес пропадал. Троцкий может быть и не обратил на Надю особого внимания, раньше он даже не знал её имени, но теперь она девушка Сталина. — Не дурнушка, — заключил Троцкий, — можно попробовать. Надя почувствовала на себе чужой взгляд, и осторожно посмотрела на сидевшего сбоку Троцкого. — Ты что-то хотел? — спросила Надя. — Мне нравится твоя работа, думаю у меня так никогда не получится, — не растерялся Троцкий. Девушка удивлённо посмотрела на свои наброски в начальной стадии. Это были только легкие линии предстоящего натюрморта. — Это не сложно, — по-доброму сказала Надя, — хотя это фундамент, он очень важен. — Не сомневаюсь, — Троцкий натянул лёгкую улыбку. Надя вернулась к своей работе и сосредоточенно смотрела на натуру. Ваза и две кружки, ничего необычного, но юные художники бьются над ними часами. — Мне больше нравятся портреты, — проговорил Троцкий, — если бы у меня был талант, я бы лучше нарисовал тебя. — Ты ведь пришел сюда явно не рисовать, да? — Надя с подозрительностью посмотрела на Троцкого, прищурив глаза. — И для чего же я по твоему здесь? — довольно спросил Троцкий, откинувшись на спинку стула. — Не знаю, но ты явно к этому творчеству не тяготеешь, — предположила Надя. — Ошибаешься, мне нравится изобразительное искусство, — поспешил ответить Троцкий, — могу оценить прекрасное, но рисовал я всегда плохо. Сегодня проснулся с мыслью, а почему бы не попробовать взять в руку карандаш, плохая по-твоему идея? Троцкий смаковал каждое слово, говорил, не спеша. Он гордился своими речами. Надя ощущала волнение рядом с Троцким. Она понимала, что с Троцким общаться сложно, он цепляться к словам, оценивает своего собеседника. — Допустим, но сейчас ты даже карандаш в руку не взял, — сказала Надя. — Ваза меня не подбивает на подвиг, а вот ты могла бы, — Троцкий с воодушевлением посмотрел на Надю, — но боюсь, мой комплемент, может, показаться для тебя непристойным, прости если так. — Твоё дело, кого и что ты хотел бы написать на холсте, кто я чтобы запрещать тебе. После Надя ничего не сказала, Троцкий не стал её отвлекать. Он планировать предложить Наде после занятий пойти вместе. Ему казалось, что у него есть все шансы завоевать её сердце в ближайшие дни. Но уверенность Троцкого пропала, после того как Надя отказалась пойти с ним. Всем видом она демонстрировала, что не доверяет Троцкому. Надя предполагала, что Троцкий вертится рядом с ней, чтобы насолить Сталина. В чём-то она была права. Вначале она сомневалась даже в Сталине, с чего вдруг он ей заинтересовался. Ему всегда нравились красивые девушки с характером, может, даже стервозные. Но Сталин был осторожен, поначалу он ввёл себя дружелюбно, избегал флирт, узнавал интересы девушки. Надя не смогла устоять и сама стала намекать Сталину, что ждёт от него не просто дружбу. Сталин выбрал Надю не случайно, в начальных классах они часто играли вместе. Она единственная, кто называл его Йоськой, ему тогда это казалось забавным. Став постарше их, детская дружба забылась. Вспомнил он про Надю, когда его душе потребовалось очищение. С ней он мог забыться и спорятся от своих дурных мыслей, в которых часто фигурировал Троцкий. Троцкий мог найти себе другую девушку, стоило было только свиснуть, но ему было важно задеть чувства Сталина. Причинить боль, а потом, самому же попытаться залечить раны. Троцкий встретил Сталина по пути домой, он был один. Сталин хотел пройти мимо, но не смог промолчать, увидев самодовольную улыбку на лице Троцкого. — Преследуешь, что ли? — буркнул Сталин, остановившись в паре шагов от Троцкого. — Больно ты мне нужен, — сказал Троцкий, убрав руки за спину, — и вообще, иди, куда шёл. — Реально ждёшь, что я тебя послушаю? — Сталин с ухмылкой посмотрел на Троцкого, — нарочно делаешь так, чтобы я оскорбил тебя? Ты извращенец, Троцкий. — Ты сам что-то выдумал в своей башке, весь свой бред, прошу, на меня не переваливай, — сухо сказала Троцкий, — даже страшно представить, что ещё ты можешь напридумывать. — Посмотрел бы ты на себя сейчас со стороны, ты даже злобу изобразить не можешь, в глазах похоть, тебе нравится слышать от меня всякие гадости, — говорил Сталин, изучая лицо Троцкого. Сталин вовсе не стыдил Троцкого, он поддался на уловки. Сталин делал то, чего Троцкий желал. — Ты закончил? — сдержанно спросил Троцкий. — Тебе мало? — На самом деле, всё это правда мерзко, — серьёзно сказал Троцкий, — я не хочу больше так. — А как ты хочешь? — без издёвки спросил Сталин. — Нормально общаться, забыть, что было раньше, — слишком мягко сказал Троцкий. Сталин не верил в слова Троцкого. — Забыть всё, даже твоё признание? — Сталин чуть нахмурился. — Какое именно? Что ты идиот или то, что ты мне нравишься? — Не придуривайся, сам знаешь какое. — Хорошо, забудем всё. Троцкий хотел усыпить бдительность Сталина, он вовсе не планировал всё забыть, Надя из плана также не выходила. — То есть ты серьезно думаешь мы можем быть друзьями? — с недоверием спросил Сталин. — Это вряд ли, ну хотя бы не оскорблять друг друга, — улыбнулся Троцкий. — Хорошо, — согласился Сталин. Возможно, они могли бы стать друзьями, но Троцкий испытал к Сталину нечто большее, что отпускать был не готов. Сталин притворялся лучше, чем Троцкий, что его он совсем не интересует, но было это ровно наоборот. — У тебя теперь есть девушка, это то чего ты так хотел? — не выдержав, решил спросить Троцкий. — Почти все парни этого хотят, думаю ты тоже? — Разумеется, просто так странно, что именно после нашей тайной встречи в твоей комнате, ты вдруг захотел встречаться с Надей. — Мы ведь договорились об этом забыть? — Сталин напрягся. — Мне просто интересно, хочешь не отвечай, — спокойно проговорил Троцкий. -Надя твоя противоположность, ты брезговал романтикой, а она нет. — Не совсем так, я не брезгую всей это романтической фигней, просто какой из меня романтик? Сам факт что мне понравился парень, уже противоестественно, и я не мог возвышать эти чувства, понимаешь? — Дело не в этом, ты по природе высокомерный эгоист, тебе сложно кого-либо любить, — неторопливо говорил Сталин, — у меня тоже характер ужасный, но вот я решил, что рядом с Надей я могу стать лучше, а с тобой изменений не произойдёт. Троцкому стало обидно в этот момент. Он был готов изменится тоже, но только рядом со Сталиным. — Жаль, что ты считаешь меня таким безнадёжным, — тяжело сказал Троцкий, — ты лучше не станешь, так как используешь бедную девушку. Троцкий не хотел больше говорить со Сталиным, он быстро прошёл мимо. Ему нужен был новый план.