While True

На протяжении жизни Волдеморт сталкивался со множеством неприятных вещей. Одни вызывали ужас одним своим видом, другие были столь отвратительны, что потом долгое время преследовали его в кошмарах. В поиске знаний и могущества он не гнушался посещать места с самой мрачной репутацией: узкие кривые проулки, злачные заведения, полные головорезов всех мастей, заброшенные библиотеки — обиталища вампиров — и древние катакомбы, кишащие инферналами: места, где до него сгинуло несчетное количество менее талантливых магов. И везде, где бы Волдеморт ни появлялся, он раз за разом доказывал свой статус величайшего темного мага современности, без колебаний вступая в бой и уничтожая, порабощая, обращая в бегство живущих там тварей — тварей, которые имели неосторожность спутать его с добычей. Но ни в одном самом жутком уголке планеты не встречал он тварь нахальнее, навязчивее и назойливее, чем Гарри Поттер. — Ты уже три дня сидишь над этим уравнением. Зуб даю, оно не сработает. Волдеморт прикрыл зудящие от усталости глаза и досчитал до десяти. С каждой новой цифрой в голове вспыхивала картинка нового изощренного способа казни. Он знал, что это не поможет. В отличие от остальных кровососущих тварей, Поттер была неуязвима. — Сам подумай, тут у тебя четыре переменные: тело, разум, душа и магия. Как ты собрался предсказать траекторию их движения в пространстве и времени при условии их взаимного влияния друг на друга? Маггловские физики и задачу трех тел решить не могут, а у тебя тут вообще четыре. Ты в лучшем случае по пути что-то одно потеряешь и станешь либо магглом, либо бесплотным духом, либо трупом, либо идиотом. А то и всем сразу… — Круцио. — Это тоже не сработает, ты же знаешь. Виски прострелило знакомой мигренью. К несчастью, в последнем Поттер была права — Круцио на нее попросту не действовало. Да что Круцио… На Поттер не действовало ничего, что могло бы причинить ей серьезный вред — физический или ментальный. Ничего в буквальном смысле, за последний месяц Волдеморт испробовал весь свой обширный диапазон заклятий, проклятий, сглазов и порч. Самые разрушительные его палочка просто не выполняла, создавая вместо них букетики цветов идиотских расцветок. Причем этот возмутительный эффект распространялся только на Поттер, на всех остальных проклятия действовали как надо. От несерьезного девчонка отмахивалась голыми руками, так и не потрудившись достать палочку, Силенцио сбрасывала через пару секунд, а в ответ на Империо нагло ухмылялась. Авада — единственное проклятие, по какой-то причине долетавшее до нее — всего лишь перезапускала Цикл. — Замолчи. — Иначе что? Опять завалишь меня цветами? Вдох… выдох. Идея кинуть в мелкую тварь Аваду и прервать ставший пыткой день с каждой секундой становилась все заманчивее. Останавливало лишь незаконченное уравнение и понимание того, что она все равно его найдет. Она находила его везде. Какие бы меры предосторожности Волдеморт ни использовал, какими бы охранными чарами ни ограждал помещение и как бы далеко ни забирался. Просто в один момент (обычно самый неподходящий) она появлялась у него за спиной и отпускала какой-нибудь уничижительный комментарий по поводу очередной его идеи. Волдеморту начало казаться, что не было в его жизни человека, которого он ненавидел с той же силой. Разве что миссис Коул… Но у старой стервы все же было огромное преимущество — она была мертва вот уже полвека как. И миссис Коул никогда не ставила под сомнение его исследования. Никто никогда этого не делал, Мордред их всех побери! Поттер, впрочем, как всегда была чертовым исключением. — Ну прости, не хотела обидеть. Просто мне больно наблюдать, как ты зря тратишь силы. Ему хотелось взорваться, заорать в ответ, разнести тут все вдребезги, но из сжатых до боли зубов донеслось лишь сдавленное шипение: — Я бы терял их меньше, если бы не ты. С трудом открыв воспаленные глаза, Волдеморт кинул на Поттер полный ненависти взгляд. Бесполезно. К взглядам у девчонки также был иммунитет. В голову пришла мысль: а ведь он никогда не пытался банально задушить ее. Это, конечно, по-маггловски и недостойно величайшего темного мага современности, но… Картина хрипящей, дергающейся и медленно умирающей под его руками Поттер полностью захватила его воображение и, видимо, отразилась во взгляде, поскольку девчонка поспешно отступила от его стола, примирительно подняв ладони. — Ладно, ладно, уже ухожу! Мог бы просто сказать, что устал от моей компании… Потеряв последние крохи контроля, Волдеморт зарычал и рванул в ее сторону, но тварь оказалась быстрее, с громким треском исчезнув из его кабинета. Дверь открылась. На пороге, низко склонившись, стоял Люциус. — М-милорд, я слышал голоса… У вас все в поря..? — Вон!!! Пошел прочь! Малфоя как ветром сдуло, и Волдеморт со стоном рухнул в кресло. Ему казалось, что он попал в ад.

***

Волдеморт не знал, действительно ли Поттер испугалась перспективы быть задушенной или просто прониклась к нему сочувствием (сам он, разумеется, надеялся на первый вариант), но он не видел ее всю последнюю неделю. К несчастью, уравнению это не помогло: как и предсказала проклятая девчонка, четыре переменных никак не хотели выстраиваться хоть в сколь-нибудь предсказуемую систему, и эту идею пришлось отбросить. И все же неделя размышлений над динамикой взаимосвязи элементов не прошла даром: у него появилась пара перспективных гипотез, которые пока существовали лишь в набросках. Проблема заключалась в том, что, чтобы продвинуться дальше, ему необходимо было достать одну книгу, которая, к сожалению, хранилась в одной из самых охраняемых библиотек мира. С того самого момента, как Поттер, в отсветах догорающего Хогвартса, сообщила Волдеморту, что он застрял во временной петле, он искал выход. Он перерыл все книги о времени, какие только знал, побывал в половине известных ему библиотек. Бесполезно. Информации о магии времени было исчезающе мало, а о временных петлях не было вообще. Целую неделю он посвятил исследованию маховика, того единственного экземпляра, что чудом сохранился в отделе тайн после того, как Поттер со своими дружками прошлись ураганом по всем отделам. Тщетно — маховик просто отказывался работать в его руках. Будто бы Волдеморт был изолирован от времени, вырван из его потока. Первую неделю Поттер держалась на расстоянии — как она потом объяснила, «давая ему время адаптироваться», — а потом началось преследование. Девчонка имела наглость пошутить, что они поменялись ролями, и теперь Волдеморт может в полной мере ощутить то, что чувствовала она все свое детство и юность. Чушь. Он пытался убить её максимум раз в год, он никогда не был столь навязчив! Волдеморт тряхнул головой, решительно выкинув из нее все мысли о мелкой твари, и сосредоточился на задаче. Нужная ему библиотека находилась в небольшом буддийском монастыре, высоко в горах Непала, скрытая от глаз простых смертных сетью хитроумных чар. Это место было меккой для всех, кто интересовался тремя самыми редкими и плохо изученными направлениями мистических искусств: магией жизни, магией смерти и магией времени. Несмотря на окутывающие это место слухи и легенды, лишь единицы знали расположение монастыря, и только избранным — людям с чистым сердцем и непорочной душой — был разрешен вход в святая святых, и то лишь после трехмесячного поста. Волдеморт никогда не причислял себя к чистым и непорочным, потому пробрался в монастырь тайно, под покровом ночи. Стоя под сенью раскидистого древа, надежно укрытый магией, он уже час наблюдал за пухленьким монахом, сидевшим на ступенях перед величественной круглой дверью. Проблема была не в страже, хотя Волдеморт был уверен, что невинный вид толстяка — не более чем хитроумная приманка. Проблема была в двери за его спиной и в навешанном на нее плетении чар, плотном, как марокканский ковер. Волдеморт знал этот тип защиты, он был сложнее и, пожалуй, даже надежнее столь любимого на его родине Нерушимого обета. Каждая нить — зафиксированное во времени, туго натянутое проклятие. Распутывать этот клубок следовало в строгой последовательности, обратной наложению. Стоило хоть раз ошибиться, как запускалась цепная реакция, все нити лопались, и незадачливого вора окатывало целым валом несовместимых друг с другом порч и проклятий, не оставляя тому ни шанса. Для удачного снятия защиты требовалось знать последовательность наложения, и Волдеморт давно бы выпотрошил мозг охраняющего дверь монаха, если бы не уверенность, что тот ничего не знает. Те, кто знают последовательность, никогда не появляются рядом с дверью. Вдруг караульный широко зевнул, привалился к ближайшей колонне и просто-напросто уснул. Волдеморт прищурился. Только глупец поверил бы в такую удачу. Его обнаружили? Это ловушка? Он подождал, но более ничего не происходило, и он решился проверить. Черной тенью пролетел мимо спящего, осторожно приблизившись к двери, и с огромной осторожностью потянулся к чарам. Их не было. Дверь была открыта. Держа палочку наготове, Волдеморт шагнул внутрь. Магические светильники, словно светлячки, окружили его, освещая и указуя путь. Медленно и беззвучно двигался он меж книжных полок по пустому узкому проходу. Шкафы не стояли рядами, а закручивались спиралью, из-за чего библиотека напоминала огромный лабиринт. Спустя несколько минут шкафы резко закончились, и он вышел на круглую каменную площадку. Светлячки бросились врассыпную, освещая вновь открывшееся пространство. Там, в самом центре, в метре над землей завис фолиант. Как раз тот, который был ему нужен. Словно бы ждал именно его. Волдеморт на секунду прикрыл глаза и медленно выдохнул. Его холодный высокий голос разрезал тишину библиотеки, подобно скальпелю. — Я знаю, что ты здесь. Выходи. Легкий порыв ветра прошелся по комнате и затерялся между шкафами. Слева от себя Волдеморт услышал знакомый смешок: — Обещаешь не душить меня? Считай это примирительным подарком. Волдеморт промолчал, не потрудившись озвучить очевидное: лучшим примирительным подарком было бы ее бездыханное тело. — Хорошее место, — прокомментировала Поттер, сбрасывая мантию-невидимку. Она выглядела расслабленной, проходя мимо полок, касаясь рукой корешков. Будто бы находилась в обществе старого знакомого, а не врага, мелькнула в голове неприятная мысль. — Как ты сняла охранные чары? — Одно время я часто приходила сюда, сутками просиживала за книгами по теории времени. У меня было очень много надежд на это место, так что я подобрала последовательность путем проб и ошибок. Путем проб и ошибок? Число вариантов было огромным, и простой перебор занял бы не один месяц, так что либо Поттер в очередной раз крупно повезло, либо… Волдеморт нахмурился, поняв, что не знает, как давно девчонка здесь торчит. Поттер тем временем обогнула площадку и остановилась напротив, смотря на книгу, парящую перед собой. — В ней нет решения. В ее голосе не было самодовольства и насмешки, лишь констатация факта, но Волдеморт все равно злобно ощерился. — С чего бы мне верить недоучке безо всяких познаний в теории магии? Ты не увидела бы решения, даже если бы оно было у тебя под носом. Поттер поймала его злой взгляд и нагло ухмыльнулась. — Мерлин упаси, я не призываю верить мне на слово, мистер Умник. Можешь месяцами просиживать за бесполезными фолиантами, если так хочется. Либо можешь изучить все мои попытки и двигаться уже от этого. Совсем не обязательно проходить один и тот же путь дважды. — Каким образом я их изучу, если твой разум больше похож на помойку? — Я покажу тебе свои записи. Я нашла способ вести дневник. В глазах потемнело от едва сдерживаемой ярости. Не доверяя своему голосу, Волдеморт тихо переспросил: — Все это время… весь этот месяц ты знала, как сохранять записи, и не сказала мне?! Его затрясло при мысли о том, сколько сил и времени он бы сэкономил, будь у него под рукой конспект. Под его бешеным взглядом у Поттер хватило совести принять извиняющийся вид. — Прости, как-то из головы вылетело. Картина бьющейся в предсмертных судорогах твари вновь захватила его воображение. Плохо контролируя себя, Волдеморт сделал широкий шаг, отбросив с дороги вожделенный фолиант. Поттер дернулась было назад, но наткнулась спиной на полку. Поняв, что отступать некуда, она примирительно вскинула руки. — Постой, постой, я дам тебе информацию обо всем, что я тут нашла! И не только тут, во всех существующих библиотеках. Подумай о том, сколько времени тебе это сэкономит! Ещё шаг, и вот девчонка уже в пределах досягаемости, осталось только протянуть руку, схватить тонкую шею и сжать изо всех сил, до хруста… — С какой стати тебе помогать мне, Поттер?! — яростно прошипел Волдеморт. Вопрос вогнал девчонку в ступор. Она растерянно взглянула на него, взъерошила торчащие во все стороны волосы, покосилась на его дрожащие от злобы пальцы и сглотнула. — Эм-м... Да разве нужен повод, чтобы помочь хорошему человеку? Один молниеносный рывок, и он наконец схватил мелкую тварь за горло. Не сдерживаясь, Волдеморт с силой встряхнул ее и стукнул головой о шкаф. Девчонка забилась в смертельной хватке, вцепившись в его руку, попыталась оторвать его пальцы, но тщетно. Он с удовольствием наблюдал, как наливается кровью её лицо. В ярости, ещё раз приложив ее затылком о полку, Волдеморт прошипел: — Думаешь, можешь вечно морочить мне голову, девчонка?! Изводить, доставать и мешать исследованиям? Пользуешься своей неуязвимостью? Так знай же, я тебя и без магии могу уничтожить, выпотрошить, стереть в порошок! Поттер попыталась что-то сказать, но из сдавленного горла раздался лишь хрип. Волдеморт чуть ослабил хватку, надеясь услышать мольбу о пощаде. Это, разумеется, не спасло бы ее жалкую жизнь, но доставило бы ему море удовольствия. Это была ошибка. Вместо слез и уговоров мерзавка по-маггловски пнула его по ноге и, когда он согнулся, зашипев от боли и неожиданности, проворно вывернулась из ослабевшей хватки, тут же отбежав на противоположный конец комнаты. Не помня себя от ярости, Волдеморт взревел и вскинул палочку, напрочь забыв о том, что тварь неуязвима, и на секунду возликовал, увидев столь желаемое пламя… Это было не пламя. С высокого куполообразного потолка вместо огненного ливня посыпались оранжевые лепестки, укрыв пол библиотеки толстым благоухающим ковром. Волдеморт застыл. В груди разливалось жгучее чувство унижения и чудовищной всепоглощающей тоски. В этот момент он окончательно осознал, в какой ловушке оказался. Запертый в повторяющимся дне, наедине с неуязвимым врагом, бессильный что-либо сделать. Да и как он мог прервать Цикл, если даже от девчонки избавиться не способен? Причина его отчаяния стояла напротив с хмурым видом и потирала горло, ругаясь сиплым шепотом. Оранжевые лепестки падали на ее волосы и плечи и оставались там, запутавшись в черных взъерошенных прядях, в капюшоне уродливой маггловской кофты. Он понимал, что выглядит столь же нелепо, чувствовал лепестки на своей голове, но у него не было сил их стряхнуть. Какой в этом смысл? — Кхм… Вол… Волдеморт… кх-хм. Голос постепенно возвращался к Поттер. Волдеморту было плевать. Он смертельно устал. С мрачным равнодушием наблюдал он, как она наклонилась, подняв что-то с пола. Ах да. Книга, за которой он пришел. — Пожа… кхм. пожалуйста, выслушай меня… Я знаю, что ты чувствуешь. Я сама через это прошла. Волдеморт сильно сомневался, что она понимает хотя бы сотую часть его боли, как минимум потому, что в девяноста девяти процентах она же и была ее причиной. Впрочем, плевать — он не станет тратить энергию на очередной пустой спор. Поттер помялась на месте и, так и не дождавшись от него какой-либо реакции, решительно шагнула вперед. — Ты думаешь, что я враг, но это не так. Неважно, что было раньше, сейчас мы на одной стороне, в одной лодке. И, веришь или нет, я искренне хочу тебе помочь. Конечно, рано или поздно ты докопаешься до всего сам, но какой смысл тратить столько времени впустую? Говоря все это, Поттер потихоньку продвигалась вперед, медленно и осторожно, маленькими шагами, не прерывая зрительного контакта. Ее голос, осипший после нападения, был тихим и сосредоточенным. Ладонь свободной руки она выставила перед собой, но не в жесте защиты, а напротив, как бы показывая, что ничего не прячет. В правой руке она сжимала «примирительный подарок» и аккуратно протягивала его застывшему Волдеморту. Будто юный натуралист, подкрадывающийся к дикому и смертельно опасному хищнику с кусочком сахара наперевес — пришла ему на ум отстраненная ассоциация, которая отчего-то не вызвала привычной вспышки гнева. — Поверь, ты многого не знаешь об этом месте, так что моя помощь лишней не будет. Он слегка склонил голову, смерив книгу долгим взглядом. Медленно его взгляд поднялся выше, мельком оценив наливающиеся синевой отпечатки на ее горле, скользнул по лицу девчонки, по сосредоточенно сдвинутым бровям, знакомому упрямому выражению, и задержался на особо ярком лепестке, застрявшем в непослушной челке. Словно бы со стороны Волдеморт услышал свой холодный отстраненный голос: — Это сделка? Чего ты хочешь взамен? Поттер моргнула. Раз, другой. На ее лице отразилось неподдельное страдание. — Ох, черт, да что ж это за слизеринская привычка такая — все в сделки оформлять… Ничего мне от тебя не надо, я помочь хочу, только и всего. — За этой привычкой стоит стремление четко обозначить намерение обеих сторон, — раздраженно прищурился Волдеморт, чувствуя, как смертельную усталость вытесняет вновь поднимающееся изнутри раздражение. — Не бывает бескорыстной помощи, Поттер. Все всегда чего-то хотят взамен, только твои обожаемые гриффиндорцы не проговаривают этого вслух, предпочитая воспользоваться неясностью и урвать в ответ кусок побольше. Судя по растерянному виду девчонки, она никогда не рассматривала вещи под таким углом. Но уже через мгновение Поттер пришла в себя и возмущенно вскинула голову. От безразличия и равнодушия их первой встречи не осталось и следа, оно осыпалось, как сухая краска со старого забора, обнажая истинный поттеровский характер. — Теперь понятно, почему в вашем серпентарии такие проблемы с нормальными человеческими отношениями, если вы любому альтруистическому поступку требуете нотариально заверенное свидетельство! Ой, знаешь, Мордред с тобой, не нужен мой опыт — мучайся сам, я за тобой больше бегать не буду. Слушая эту эмоциональную тираду, Волдеморт внезапно для самого себя ощутил удовлетворение. Это была понятная, предсказуемая реакция: вспышка гнева на рациональную идею, оскорбление слизеринцев… все это было знакомо. Такой Поттер и была — невежественной, взбалмошной девчонкой, искренне верящей в так называемый альтруизм и дружбу. Как примитивно… И все же… это и впрямь была она. И эта мысль неожиданно принесла успокоение, словно бы он наткнулся на неизменную константу в чуждом, иллюзорном мире. Поттер уже было развернулась к выходу, но замерла, почувствовав неожиданную помеху: Волдеморт крепко держал противоположный конец книги. Поймав ее удивленный взгляд, он впервые за последний месяц позволил себе насмешливую ухмылку. — Не торопись, Поттер. У нас достаточно времени, чтобы обсудить условия сделки. Зверь принял подношение.