Глубокие тайны раскрыли глаза

Его Лисы уехали на лето, после года, который они все пережили, они заслуживали счастья. Лисы всегда заслуживали счастья, никто из них не заслуживал боли. Кевин лежал на диване, читая книгу по истории Греции, а Эбби сидела на другом конце дивана. Телевизор был включен, и комнату заполнял звук совершенно ужасного шоу. Всем троим нужен был перерыв. Через несколько дней Кевин собирался встретиться с Теей, и они с Эбби смогут провести вместе столь необходимое время. Он с нетерпением ждал этого момента: в кои-то веки не было никаких ранних новобранцев. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Вибрация телефона отвлекла его внимание от семьи. Он наклонился вперед, на экране высветился Дин Суарес, и его кровь похолодела. Дин, звонящий ему, никогда не был хорошим знаком, последний раз это была Джейни. Он сглотнул, ему не хотелось отвечать. — Привет, — ему стало плохо, этого не могло быть, они все ушли в свои приключения, наслаждаясь жизнью. — Дэвид, — это случилось, он понял по тому, как она это сказала. Эбби и Кевин наблюдали за ним. Он вспотел, ему нужно было попить. Однако в доме было абсолютно сухо, так было уже несколько недель. — Кто из них? — Нил и Эндрю, он ждал, когда прозвучат эти имена. Прошлое Нила настигло их, когда они, наконец, поверили, что все кончено. — Аарон Миньярд, — не облегчение, а шок. Он знал, что у парня были трудные времена, но не предполагал, что настолько. Он встал: — Что? — это было все, что он смог вымолвить. Аарон, Аарон. Он начал вышагивать, пытаясь собрать все воедино. — Его нашли уборщицы, доставили в больницу около 30 минут назад. Дэвид, мне очень жаль, — телефон скрипнул в его руке, когда он сжал его. Он терял еще одного Лиса. Он мог потерять Лиса, о котором знал, что тот борется. Он позволил ему ускользнуть и даже не попытался вернуть его. Этого не могло быть. — Что он сделал? — спросил Дэвид. — Перерезал себе вены и умер от передозировки героина, — сказала Суарес, ее голос был жестким, когда она произносила эти слова. Она была зла, и он это почувствовал. Он чувствовал ее гнев. — Черт возьми, в какой больнице? — он был так чертовски зол, он был зол на весь мир, он был зол на то, как обращались с его детьми, и он был зол на то, что их боль никогда не покидала их. — Palmetto General, но Дэвид... — как она это сказала, он знал эту женщину много лет, но то, как она произнесла эти слова, вызвало у него страх. Все обрушилось на него, все эти эмоции: — Он жив? — спросил он наконец, но он знал ответ, он знал, что потерял еще одного Лиса. Аарон был мертв. — Он потерял сознание на месте происшествия. — Черт! Черт! — он не мог поверить, что это происходит снова. Он не мог поверить, что это был Аарон, его студент-медик. Аарон явно подавал признаки того, что что-то не так, а он ничего не сделал. Он потерпел неудачу. — Кто? — спросил Кевин, но он не мог смотреть на парня. Дэвид повернулся к своей напарнице, женщине, которая держала его на земле, его глаза наполнились слезами. — Дэвид? — она придвинулась к нему, коснулась его рук. Дэвид закрыл глаза. — Он принял кучу наркотиков и перерезал себе вены, — Кевин, наконец, привлек его взгляд. Он встретил эти зеленые глаза, глаза Кейли. — Аарон? — голос Кевина сорвался при произнесении его имени. Он смотрел, как его сын встает и надевает ботинки, как он поворачивается к нему, открывая рот, но ничего не выходит. Он наблюдал за сыном, за тем, как маска, которую он носил, начала разрушаться. Он видел, как эмоции промелькнули на его лице. — Дэвид? — Эбби, единственный человек, который помогает ему пройти через это каждый раз, когда это происходит, эта женщина была намного сильнее, чем он. Она держала его на плаву, она держала его на земле. Она латала его детей. Он никогда не знал такой сильной женщины, как она. — Он потерял сознание, когда приехали медики, — он наблюдал, как Кевин впитывает эти слова, как с каждым словом его охватывает боль. — Что? — это был едва слышный шепот. Он смотрел, как его сын разбивается так, как он никогда не видел раньше. Ни когда ему сломали руку. Даже когда умер его друг детства. Дэвид смотрел и не знал, что делать. — Мне очень жаль, Кевин, — сказал Дэвид. — Он не мог, — прошептал парень. — Милый, — Эбби придвинулась к Кевину, Дэвид наблюдал, как Кевин начал трястись, а его сын стал падать на пол. — Он мертв, — он ничего не мог сделать, Кевин начал плакать. Эбби плакала вместе с ним, когда до нее дошло, что мы снова потеряли еще одного Лиса. Он не знал, что сказать, он не мог ничего исправить, нельзя было исправить потерянного игрока. — Почему! Почему он не поговорил со мной? Почему он не пришел сюда! — Кевин кричал на него, черт! Он должен был быть сильным, он должен был провести их через это. Он не мог рухнуть вместе с ними, он должен был их поддержать. — Кевин, — попытался Дэвид, Кевин перевел взгляд на него, но не смотрел. Он был погружен в свои мысли, и ему нужно было вытащить его оттуда. — Кевин! — Почему он не разговаривает со мной, папа? Он был таким тихим в последнее время, выглядел ужасно! Я должен был ему что-то сказать! Эндрю и Нил сказали, чтобы я дал ему немного времени. Что нам всем просто нужно дать ему время, дать ему пространство. Они были неправы, я был неправ! Он нуждался в нас больше, чем когда-либо! Даже Ники дал ему покой, я не знаю, разговаривали ли они вообще. Это наша вина, мы это сделали! — Дэвид встретился с этими зелеными глазами, и они смотрели на него. Дэвид не мог уклоняться от боли, которую он видел. Это была не просто потеря друга, это было нечто иное. — Кевин, ты не можешь винить себя за это! — сказала Эбби, обнимая Кевина. Дэвид знал, что ему нельзя опускаться вниз, что если он это сделает, то уже никогда не сможет подняться. — Так и есть, после всего, что произошло с Эндрю, я все равно послушался, и он умер за это! Он, блядь, умер за это! — Дэвид не мог позволить этому парню винить себя в случившемся. Они могли сделать неправильный выбор, но они не могли винить себя. Они могли поступить лучше. Ему нужно было вытащить его из этого состояния. — Малыш, на улицу. Тебе нужно подышать! — он схватил Кевина за локоть и потащил его на улицу. Он придет к Эбби позже, а сейчас ему нужно было остановить этот срыв. — Мне нужно выпить. Папа, я не могу... — лепетал Кевин. Дэвид не отпускал его, пока вел на улицу. Он достал сигарету, зажег ее и протянул сыну, наблюдая, как Кевин затягивается, пока не закашлялся, он погладил парня по спине. — Лучше, чем пить, малыш. Это лучшее, что я могу сделать. Поговори, сынок,— Дэвид прислонился к стене дома. Он наблюдал, как Кевин уставился в пол, отказываясь смотреть на него. — Аарон, я.. Он.. Папа, я.. Он. Мы, — ему было наплевать на чью-то сексуальную ориентацию, но как он не замечал чувств собственного сына, как он не видел этого? — Он так много работал, даже если это не было экси. Я никогда не говорил ему об этом. Он всегда был добр ко мне, даже когда я был козлом по отношению ко всем, он смотрел за моей рукой, когда я напрягался, и помогал мне с упражнениями. А когда я не мог спать в доме Колумбии, он всегда сидел со мной и смотрел мои документальные фильмы. Он понимал меня, когда я горевал по Рико. Он знал, каково это – любить человека, который причинил тебе боль. Горевать о возможности изменения человека, а не о самом человеке. Я думал, что будет проще игнорировать это, – Кевин тяжело дышал, когда произносил последнюю фразу. Как он мог не заметить, насколько они понимают друг друга, подвергаясь насилию со стороны члена семьи. Они не могли сблизиться со своими сверстниками из-за своих умственных способностей в выбранных ими областях. Подумав об этом, он решил, что это были полиаморные отношения между Эндрю, Нилом и Кевином. Очевидно, он немного ошибся. — Кевин, мне очень жаль. — Я никогда, мы никогда, но я... — сказал Кевин. «О», — подумал Дэвид. О. — Ты никогда не говорил ему? — Дэй помотал головой. Он не знал, как его сын справится с потерей еще одного близкого человека, ведь он уже потерял так много. Дэвид затянулся их общей сигаретой. — Он не осудил бы меня, он сказал мне, почему он сказал гомофобное дерьмо Ники, потому что он знал, что Эндрю что-нибудь скажет, он знал, что Эндрю гей, с тех пор как они наконец начали жить вместе, — сказал Кевин, потерявшись в том моменте, когда Аарон поделился этой информацией. Дэвид был потрясен его смехом: — Он слишком умен для своего собственного блага, этот парень, — он не должен был смеяться, но это было очень похоже на Аарона. Он всегда знал, как залезть кому-нибудь под кожу. — Да, он все время знал, что я чувствую. Он мог просто посмотреть на меня и понять это. Из него получился бы замечательный врач. Я скучаю по нему, я скучаю по своему другу, и это моя вина, что я не видел его последние несколько недель, я пытался. Я пытался поговорить с ним, но он просто смотрел на меня и уходил. Я так привык к тому, что Эндрю так поступает, что даже не думал об этом, — он передал сигарету обратно, эта затяжка прошла лучше. — Кевин, ты не можешь винить себя. Вы имели дело со своими собственными проблемами, я знаю, что это трудно, но вы сосредоточились на учебе, оставаясь чистыми и скорбя о Рико, — он знал, что его слова не подействовали, на это потребуется время. Он все еще переживал случившееся, но напоминал ему об этом столько, сколько Кевину было нужно, чтобы тот понял, что это не его вина. Кевин несколько раз затянулся сигаретой, окончательно приходя в себя. Господи, он был ужасным отцом. Кейли, будь она здесь, выбила бы из него все дерьмо. — Можно мне пойти к нему? — спросил наконец Кевин. — Конечно, Кев. Конечно, — ответил Дэвид и посмотрел вниз. На нем не было обуви. Черт. — Мы можем пойти сейчас? — сказал Кевин, глядя в сторону машины. — Дай мне пять минут. Докуривай сигарету, это помогает, — он должен был бы чувствовать себя виноватым за то, что приучил сына к курению, но он готов был на все, чтобы сохранить его чистым. Алкоголь чуть не убил его... Черт, это Аарон увидел отравление, именно он потащил его в больницу, так как у него отказывала печень. Это он спас его, в то время как остальные члены команды осуждали его за горе. Черт. Он должен был знать лучше.

***

Дэвид стоял у входа в больницу, Эбби еще не присоединилась к ним, но скоро придет. Он не хотел этого делать, не хотел видеть Аарона в таком состоянии. Он не хотел видеть Кевина, когда тот смотрел на Аарона. Он глубоко вздохнул, он должен быть сильным, он направился в здание, Кевин был под локтем. Он направился к стойке, за ней сидела усталая женщина, она подняла на него бровь: — Здравствуйте, мне позвонили и сказали, что одного из моих спортсменов доставили сюда после того, как он покончил жизнь самоубийством, — бровь опустилась. — Имя? — Аарон Миньярд. Медсестра кивнула, указывая на несколько стульев: — Через несколько минут придет врач, чтобы поговорить с Вами. — Хорошо, спасибо, пойдемте. Кевин, давай присядем, — Кевин последовал за ней, он снова начал плакать, и это разбивало его старое сердце. Он ненавидел, когда кто-то из его команды плачет. Иногда он ненавидел свою работу, это была его вторая потеря за последние 10 месяцев, возможно, он больше не создан для этого. Он не мог смириться с тем, что его дети умирают, они все заслуживали столько шансов, сколько могли получить, но он не хотел приводить их сюда умирать. Они просидели так два часа, не говоря друг другу ни слова, но Дэвид сжимал руку Кевина так же сильно, как Кевин сжимал свою, и они оба оплакивали своего погибшего Лисенка. — Я должен позвонить Эндрю, — его голос срывался на каждом слове, Кевин выглядел испуганным. Дэвид не позволил ему этого сделать: — Пока нет, давай сначала выясним, что произошло, а потом уже будем действовать... — врач прервал его. — Мистер Ваймак? — Да, а это мой сын Кевин. — Следуйте за мной, — их провели наверх, в пустую комнату. — У парня была остановка сердца в течение 25 минут, но нам удалось привести его в чувство, он только что вышел из операционной, чтобы попытаться сохранить руки. Остановка сердца, возвращение, операция. Блядь! — Он жив! — прохрипел Дэй. — Вам никто не сказал? — доктор посмотрел между ними, и если бы он не выглядел таким растерянным, Дэвид бы обалдел. Он был, черт возьми, жив, и ни один человек не сказал им об этом, пока они сидели здесь. О, он собирался на кого-нибудь накричать. — Нет, — подтвердил Дэвид, пытаясь унять ярость, нараставшую в его груди от пережитых страданий. — Мне очень жаль. Да, он жив, он все еще без сознания, и мы надеемся, что он скоро очнется, но только время покажет. Есть вероятность повреждения мозга, и у него серьезно повреждены руки после того, как он перерезал нервы и сухожилия. Нас больше беспокоит повреждение мозга, поскольку оно очень непредсказуемо и может вызвать целый ряд проблем, так как он находился без кислорода в течение такого длительного периода времени. Черт, черт. Это будет чертовски неприятно, он знал, что следующие несколько недель могут пойти в любую сторону. Бог знает, что натворили наркотики, которые он ввел в свой организм. Как он мог упустить это? Как он позволил этому случиться? — Ладно, будем действовать по обстоятельствам. Сначала он должен прийти в себя? — подытожил Дэвид. Врач посмотрел на папку: — Да, мы также поставили его на суицидальный учет, и мы советуем Вам тоже, если он еще не сделал этого с его историей самоповреждений. — О чем вы говорите? — сказал Кевин, Дэвид согласился. Эбби никогда ничего не находила на Аароне. Нет, у него не было такого опыта. — Он не занимается самоповреждением, его близнец занимается этим, но не он. У нас есть проверки, — Дэвид подтвердил. — Мне жаль говорить Вам об этом, но это так. Вокруг его паха есть порезы на разных стадиях заживления, от свежих до старых шрамов. Мне очень жаль. — Черт, Эбби, наша школьная медсестра не просит их снимать нижнее белье для осмотра. Вот черт, — Дэвид сказал, что ему следовало бы знать лучше. Ему придется это поменять. Черт. — Вы не можете винить себя за это... — начали врачи. — Когда мы сможем его увидеть? — Кевин прервал доктора. — Я могу отвести вас к нему прямо сейчас, только приготовьтесь, он сейчас выглядит не лучшим образом, — они последовали за доктором в другую маленькую комнату. Доктор открыл дверь. Кевин застыл в нескольких шагах. Аарон лежал на кровати, его нос, губы и кончики пальцев были слегка окрашены в синий цвет. Его руки были забинтованы до локтей, из бинтов на правой руке выходила капельница. Звук капельницы успокаивал, учитывая состояние Миньярда. Дэвид не мог поверить, насколько маленьким он выглядит. Это убивало его, когда он видел одного из своих Лисов в таком состоянии, но он должен позвонить: — Кевин, ты не против остаться здесь? Мне нужно сделать несколько звонков. — Да, — прозвучало едва слышно, его глаза не отрывались от мальчика на кровати. Дэвид вышел из комнаты, коридор был пуст, он нашел стул и достал телефон. Сначала он позвонил Бетси. Она ответила на пятом звонке: — Дэвид? — Бетси, мне нужно, чтобы ты записала Аарона на суицидальный вахт. И чтобы ты подготовила и Эндрю, — все это было сказано в спешке. Тишина заполнила линию. — Что случилось? — ее голос стал нейтральным, в ней заговорил психотерапевт. Дэвид вздохнул, ему нужно было поговорить с ней об этом, ведь она встречалась с ним каждую неделю уже несколько недель. Очевидно, между ними что-то не ладилось, и это было неприемлемо. — Парень дозировал себе достаточно героина, чтобы убить лошадь. Он сильно порезал себе руки, — тишина заполнила черту, больше, чем обычно, больше, чем она обычно давала. — Боже, Дэвид. Он в порядке? Дэвид попытался не сваливать вину на других, они все были причастны к этому, он вздохнул: — Жив, судя по всему, останется жив, но у этого маленького засранца, скорее всего, поврежден мозг. 25 минут он был мертв, — у Дэвида заныло в животе, когда слова покинули его рот. — Мне очень жаль. Я вам нужна там? — Дэвид не был уверен, что это лучшая идея, пока не поговорил с самим Аароном. — Нет, я.. Нет. Но ты можешь понадобиться Кевину, если ты сможешь написать ему в ближайшее время? — сказал он. Его мозг работал в бешеном темпе. Он знал, с чего ему нужно начать. — Конечно, хочешь, я позвоню Эндрю? — Бетси уже догадывалась. — Да, я думаю, будет лучше, если он услышит это от тебя, — Ваймак начал мысленно перечислять все, что ему нужно было сделать. — Хорошо, Дэвид, я скоро с тобой поговорю, — сказала Бетси. — Спасибо, Бетси, скоро поговорим, — Ваймак завершает разговор. Не кладя трубку, он набирает номер Ники, но звонок тут же обрывается. Ему удается оставить сообщение. «Ники, кое-что случилось, позвони мне, когда сможешь. Неважно, когда». Он снова быстро набирает номер, но происходит то же самое. Приходит сообщение: Бетси: Эндрю не отвечает, скоро попробую еще раз. Что-то не так. У Дэвида появилось плохое предчувствие. Он не мог понять, осталось ли оно после встречи с Аароном. Дэвид звонит Дэн, но происходит то же самое, и звонок обрывается. Мэтт, звонит. Ваймак звонит Нилу, его телефон отключен. Это его не удивляет. Дэвид звонит Эбби, в трубке раздается «Милый?». Дэвид вздыхает, ее голос успокаивает его, как и каждый раз, когда это происходит. Он закрывает глаза, ему хотелось, чтобы она была здесь. — Он жив, — говорит он, и слышит, как она облегченно выдыхает. — Слава Богу, — ее голос прервался, но он знал, что это от облегчения. Они справятся с этим. Он продолжает: — Ему сделали операцию, но он все еще без сознания. Кевин с ним, но я не могу связаться ни с кем из Лисов. Они, наверное, еще в рейсе. Черт. — Слава Богу, о Дэвид. Я просто рада, что с ним все в порядке. С ним все будет хорошо! Я попробую и с Лисами. — Спасибо. Эбби. Приезжай поскорее. — Хорошо, любовь моя. Я скоро приеду, — Эбби повесила трубку. Это заставило его повторить попытку. Дэвид попробовал дозвониться до Рене, но и ее звонок оборвался. Он просто не понимал, неужели они все могут быть в рейсах? Он переписывается с Бетси:

Не могу дозвониться ни до кого из них!

У Ваймака возникла идея, в конце концов, он нашел то, что искал. Он позвонил по указанному номеру. — Эрик? — сказал Дэвид. — Да, — ответил глубокий голос, он понятия не имел, который сейчас час. — Меня зовут Дэвид Ваймак, я пытаюсь связаться с Ники Хэммиком. Кажется, он летит к Вам. Это важно, мне нужно, чтобы он позвонил мне, когда приземлится. — Обязательно, сэр. Он должен приземлиться примерно через семь часов. — Спасибо, Эрик. Мне нужно идти, извините, — Дэвид положил трубку. Он не мог вернуться. Не сейчас, все это было слишком. Ему нужна была Эбби. Однако Дэвид стоял, Кевин был там. Неважно, чего он хотел, он знал, что ему нужно делать.

***

Дэвид пошевелился в кресле: Эбби заскочила ненадолго, но она бегала взад-вперед. Выполняя ее удивительную работу, он закончил заполнять бумаги. Она забрала его, и он быстро обхватил ее за плечи. — Все будет хорошо. Я все верну. Чем быстрее мы все оформим, тем быстрее окажемся на высоте, — Эбби провела рукой по его волосам. — Что бы я без тебя делал, —засмеялась Эбби, и Дэвид поднял на нее глаза. Ее каштановые волосы были собраны в беспорядочный пучок на затылке. Она выглядела разбитой. Дэвид даже не представлял, как долго он здесь находится. — Перестань так на меня смотреть! — прошептала Эбби, кивнув на Кевина, который не отходил от Эронса. Дэвид наблюдал, как дергается его рука рядом с рукой Аарона. — Я скоро вернусь. — Спасибо, может быть, принесешь Кевину какие-нибудь вещи, — Дэвид не отпускал ее до тех пор, пока не зазвонил телефон, это был Ники. Он вышел вслед за Эбби из комнаты и не отвечал, пока она не ушла. — Тренер? — раздался в трубке голос Ники. — Ники, спасибо, блин. Почему никто не берет трубку? Я знаю, что ты был на рейсе, но я не могу ни с кем связаться! — Дэвид кричал, он не гордился этим, но он был зол. — Мы думали, что после того года, который у нас был, мы заблокируем все звонки. Э-э, тренер, мы все это сделали, — у Дэвида на секунду помутилось в голове. Это была самая глупая вещь, которую он когда-либо слышал. Он был уверен, что несколько клеток его мозга просто умерли. — Вы кучка гребаных идиотов! Господи, Хэммик. Мне нужно поговорить с вами со всеми. Черт. Ты можешь связаться с Эндрю? — Дэвид сказал, что Ники ни в чем не виноват. Он не мог выместить на нем всю свою злость. — Нет, тренер, что случилось? — Ники сказал, Дэвид глубоко вздохнул. — Аарон пытался покончить с собой, он в больнице, — сказал Дэвид, с другого конца телефона доносилось только молчание. — Нет. — Ники... — Почему? Почему он это сделал!? — Ники закричал, это было немного обескураживающе. Ники всегда был полон защитного сарказма, нахальства, даже когда злился. Здесь ничего этого не было. — Я не знаю, Ники, я бы хотел знать, но не знаю, он еще не проснулся, — мозг Дэвида начал бороться. Он провел рукой по волосам, дернул их назад, пытаясь сосредоточиться. — Черт, я вернусь, мне просто нужно лететь. Эрик, повернись. Я должен вернуться. Я должен вернуться! — Дэвид услышал шорох, с которым он двигался на другом конце провода. — Ники, не волнуйся об этом сейчас, он без сознания, судя по звукам, он будет в отключке какое-то время, — признался Дэвид. — Что? Как долго? Это наша вина, мы хотели дать ему свободу. Он был так зол, что Эндрю не стал тем, кем он хотел его видеть... — Ники, честно говоря, сейчас это не поможет. У меня ребенок умер на 30 минут, Кевин в полном беспорядке, и я не могу смириться с тем, что ты винишь себя. Мы все частично виноваты. Никто из нас не заметил, и мне придется с этим жить. Мне придется жить с этим каждый раз, когда один из моих Лисов будет делать это. Ники, я не могу сейчас. — Он умер..? — это был шепот, это было ужасно. Дэвид слышал, как они говорили по-немецки. — Простите, тренер, — в голосе Ники было столько боли, что чувство вины пронзило Дэвида. — Не надо, малыш. Прости, что сорвался на тебе, но я думал, что этот дерьмовый год закончился. Слушай, он теперь жив, давай сосредоточимся на этом. — Я тоже, тренер. Я тоже, — Ники засмеялся, самым грустным смехом, который он слышал за последнее время. — Ладно, что теперь? Что с Эндрю? — Дэвид глубоко вздохнул. — Если ты все-таки свяжешься с Эндрю, пусть он позвонит Бетси. Я думаю, это лучший способ для него узнать об этом. — Хорошо, тренер, — фыркнул он. — Я думаю, вам следует оставаться там, пока мы не узнаем больше. Наслаждайся временем, проведенным с Эриком, как можно больше. Вы только что приземлились. Пусть он будет рядом с тобой, — Дэвид сказал, что он не уверен, что присутствие здесь другого члена команды будет лучше. — Можно я скоро вернусь? Я хочу его увидеть, — Дэвид вздохнул, он никогда не мог правильно решить эти ситуации. Не было правильного способа сделать это, напомнил он себе. — Приезжай домой, когда захочешь, Ники, но я не хочу слышать ни слова о том, что он испортил тебе поездку, — он знал, что Ники не имел в виду ничего плохого, но он был ужасен для плохих шуток. — Я не буду, тренер. — Ты пошутишь, малыш, а сейчас я не думаю, что он справится с такими шутками, — Дэвид сказал жестко, правда всегда была суровой. Кто-то мог шутить в трудные времена, а кто-то нет. — Я не буду, я не буду делать хуже. Просто он мой двоюродный брат. Он самый большой засранец на свете, но я все равно его люблю! — Я знаю, парень. Мне нужно идти, я позвоню завтра и сообщу последние новости. Напиши мне, в какое время лучше звонить, хорошо? — Я буду тренировать, спасибо, что присматриваете за ним, поговорим завтра, — Ники сказал, что слышит Эрика на заднем плане и заведенную машину. Он был рад, что у него есть кто-то, с кем можно пройти через это. Он ненавидел эти телефонные звонки. Дэвид сел на стул в холле, ему нужна была Эбби. Он положил голову на руки.

***

Дэвид проснулся от того, что Эбби трясла его. Господи, она была светом в этом ужасно темном месте. Она растолкала его, и он поднялся. Кевин спал на кресле, он выглядел очень неловко, конечности перекинуты через края сиденья. Голова на груди, рука на кровати Аарона. — Это не может быть хорошо для него, — сказал Дэвид, Эбби села рядом с ним, протягивая ему кофе. — Он не так давно заснул, ему нужно как можно больше, он выглядит ужасно, — сказала Эбби, он обнял ее за плечи. — Я знаю, черт. Эбби, я дал ему сигарету. — Господи, Дэвид! — она ударила его в живот. Дэвид схватил ее за руку, прижимая к себе. — Я знаю! Его ломало, и я просто не хотел, чтобы он пил. Вот почему мне не суждено стать родителем, — он вздохнул, поднося ее руку к своим губам. Он никогда не был предназначен для того, чтобы быть родителем. Кейли знала это, почему бы ей не сказать ему об этом? — Не будь смешным! У тебя не так уж много практики в этом деле. Мне кажется, что из двух вариантов, для него, это было к лучшему. Я куплю ему пластыри, и он сможет бросить, — Дэвид усмехнулся. Кевин справится лучше него. Дэвид зарылся рукой в волосы Эбби, поглаживая ее по шее. — Я люблю тебя, Эбигейл, — сказал Дэвид. — Я тоже тебя люблю, Дэвид. Мы справимся с этим, — Эбби сжала его руку. — Я знаю, но я беспокоюсь об Аароне и о том, как он будет жить после этого. Мне нужно найти ему нового психотерапевта. Я не знаю, что происходит между ним и Бетси, но это не работает. Я беспокоюсь о его стипендии. С такими повреждениями рук он, возможно, не сможет держать ручку, не говоря уже о клюшке. — Мы разберемся с деньгами, мы всегда так делаем. У вас есть место на кредитной карточке? — Дэвид сглотнул. Он закрыл глаза. Даже она знала, на что он готов пойти, чтобы Аарон не потерял все. — После Кевина – нет. Я надеюсь только оплатить год его учебы, а дальше мы сами разберемся, — сказал Дэвид. — Вот видишь, ты разберешься, ты всегда так делаешь. Я буду рядом с тобой. Я заплатила за дом, по крайней мере, у нас это есть, — он слышал улыбку в ее голосе, и это причиняло ему боль. Она была так хороша, что это причиняло боль. Он смотрел на нее, она заслуживала всего мира. — Знаешь, когда-нибудь я женюсь на тебе, — Эбби рассмеялась, румянец залил ее щеки. Она была просто прекрасна. Он мог бы смотреть на нее весь день, особенно при свете раннего утра. — Я знаю, я знаю, почему ты не хочешь, Дэвид. Тебе не нужно извиняться каждый раз, когда возникает денежный вопрос и нам приходится его откладывать. — Нужно. Я хочу, потому что ты заслуживаешь самого лучшего. Я хочу, чтобы ты знала, что я думаю об этом. Очень много. — Давай сначала разберемся с Аароном и Кевином, — Эбби улыбнулась: он женится на ней. Когда его долг не будет привязан к ней, — я поговорю с психотерапевтом футболистов. Я слышала, что дети его любят. Может быть, они захотят взять его к себе? — Это была бы отличная идея, надеюсь, он все еще в Пальметто. Может быть, удастся встретиться с ним раньше, — сказал Дэвид. — Я согласна, поговорю с его врачом о том, чтобы перевезти его в дом. Для всех будет лучше, если он будет дома, — Эбби задумалась, маленькая складочка появилась между ее бровями, когда она прикидывала, как ей поступить. — А ты сможешь за ним ухаживать? Если он не... — Да, я воспользуюсь его страховкой, когда мы вернемся на работу, — Эбби посмотрела на Аарона и вздохнула. Дэвиду хотелось пошалить, он всегда думал лучше, когда это делал. Но он также не хочет будить Кевина. — Ладно, ладно. Мы можем это сделать. А как насчет остальных Лисов? — спросил Дэвид. — Не думаю, что это разумно, — сказала Эбби, поморщившись. — Наверное, мы просто свяжемся с Эндрю и подождем, пока остальные вернутся. Это не поможет ситуации. Дэвид знал, что это лучший вариант, он жалел, что не знает, где он находится. Зная его и Нила, они проезжали штат за штатом. Он проверил свой телефон, Ники скоро позвонит ему. Дэвид снова прижался к Эбби, и они просто сидели в тишине. Его взгляд перескакивал с мальчика в кровати на мальчика, спящего в кресле. Дэвид дернулся, когда его телефон завибрировал: Ники. — Хэммик, — сказал Дэвид, Кевин проснулся от громкого звука. Дэвид наблюдал, как тот вздрогнул, когда пошевелился. — Тренер? — сказал Ники, его голос был грубым. Дэвид выскользнул за дверь, чтобы поговорить с ним. — Он все еще не проснулся, — тишина заполнила другую сторону телефона, — Ники, есть еще кое-что. — Что? — Дэвид сглотнул, когда голос парня задрожал. — Он теряет вес... — начал Дэвид. — Но он не проснулся! Как это возможно? — Я знаю, у него неактивная щитовидная железа, ему недавно дали лекарство. Он никому из нас не сказал. — Они снова назначили ему это лекарство? Это не помешает ему похудеть? — спросил Ники, Дэвид чертовски надеялся, что это сработает. — Они надеются на это, может быть, он и не наберет сейчас ничего, но сейчас это не главное для них, — сказал Дэвид. — Тренер? — Ники задыхался, Дэвид слышал, как он плачет. — В чем дело, малыш? — Он проснется? — прошептал Ники, и у Дэвида свело желудок. Он ненавидел, что не может сказать ему, что должно произойти. — Я не знаю, малыш. Мы можем только надеяться, это все, что мы можем сделать. Ты хочешь поговорить с Эбби? — не то чтобы он не хотел говорить с Ники, просто он не мог успокоить его так, как это могла сделать Эбби. — Да, спасибо, тренер! — Именно для этого я здесь, Ники. Я позвоню тебе завтра в то же время, хорошо? — Хорошо, до свидания, — Дэвид вошел в комнату и передал телефон Эбби. Она улыбнулась и ушла. Дэвид не любил молиться, это не помогало раньше и не поможет сейчас, но он молился, чтобы ему не пришлось звонить этому мальчику и говорить, что Аарон не проснется. Он не любил лежать в больницах, не так долго. Он ненавидел их и всегда ненавидел, но Кевин отказывался уходить. Он не хотел оставлять его здесь одного. — Сынок, можно я возьму твой телефон? — Кевин передал ему свой телефон. Он нажал на номер Эндрю, тот зазвонил. Он выбрал номер Нила, тот все еще был выключен. Черт.

***

Дэвид потянулся, сдаваясь. Он был стар, он не мог спать здесь. Прошло уже две недели с тех пор, как это случилось. Дэвид вошел в комнату Эронса. У Кевина были фиолетовые следы вокруг глаз, он был уверен, что тот вышел из комнаты только покурить. — Я просто иду покурить, — сказал Кевин, как по команде, как только Дэвид сел. — Ладно, парень, ты уверен, что не хочешь пойти домой и немного поспать? — Кевин покачал головой и ничего больше не сказал, выходя из палаты. Ему нужно было поблагодарить медсестер, он был уверен, что только благодаря им он сейчас ест. Он стоял над Аароном, его щеки были впалыми, и, наконец, они подкорректировали его лекарства настолько, что он не потерял больше веса. И все же это было неприятно. Ему пришлось уйти. Он сел в кресло побольше у окна. Дэвид наблюдал за тем, как вошел его сын, Кевин подошел к Аарону, откинул волосы с его лица. Провел пальцем по выдающимся скулам. Он никак не мог перепутать их с Эндрю. Черт, он до сих пор не знал, что будет с его командой в следующем году, он ни за что не стал бы играть. Он, наверное, едва мог держаться на ногах, не говоря уже о том, чтобы держать клюшку. Он просто надеялся, что мальчик проснется. — Папа! — Дэвид вынырнул из своих мыслей. — Что? — Он сморщил нос, я собираюсь найти медсестру, — Дэвид подошел к кровати. — Аарон? — ничего. — Аарон? — Дэвид пощупал его нос. Когда он сморщил нос, появились маленькие складочки. Он хихикнул. — Ну все, Аарон, пошли. В палату ворвался Кевин, за ним две медсестры: — Привет, Аарон, — сказала одна из них. — Покажешь мне? — Кевин провел большим пальцем по щеке, и его нос сморщился. — Этот менее интимный, — добавил Дэвид и ткнул парня в нос. Он тоже сморщился. Они рассмеялись, и, глядя на смеющегося Кевина, он почувствовал себя нормальным, в какой-то степени нормальным. Это давало ему надежду. — Это очень хорошо, очень хорошо. Дайте ему еще время, вы можете заметить больше движений, нам просто нужно, чтобы эти глаза открылись, — сказала медсестра. — Слава Богу, — сказал Кевин, придвигая стул еще ближе к кровати Аарона. — Дайте ему время, я знаю, что это трудно, но он маленький боец, ему просто нужно больше времени, чтобы завершить это, — подбадривала медсестра. — Спасибо, — сказал Дэвид, — и за то, что покормили этого тоже, — сказал Дэвид, указывая на Кевина. — Приходите за нами, если он еще что-нибудь сделает, мы хотим это увидеть, — медсестра улыбнулась Кевину, но он не смотрел. — Обязательно, спасибо, — медсестра кивнула Дэвиду, а тот, не говоря ни слова, подошел к Аарону и ткнул его носом. — Очаровательно, — скривились они, и пара ушла.