Часть 3.7
«О гуманизме следует забыть»
Лёгкий, ещё по-летнему тёплый ветер щекотал кроны деревьев. Очень скоро он исчезнет, а на смену ему придут куда более холодные и неспокойные осенние порывы. На дворе сентябрь. Прошло уже восемь месяцев со дня начала войны и семь месяцев с момента её формального, но не фактического завершения. Хоть имперские знамёна уже достаточно долгое время развиваются над многими городами Гавкинбуржского королевства, дела у захватчиков шли не очень гладко. Невесть откуда взявшаяся организация под названием «ГДАНО» то и дело вставляла оккупантам палки в колёса, совершая налёты на их склады, конвои и рядовые подразделения. Начав как небольшой отряд численностью в несколько сотен человек, она начала стремительно расширяться, с каждым днём становясь лишь сильнее. По некоторым данным на данный момент количество её членов насчитывает более тридцати тысяч человек. Все они распределены по всей стране в небольшие отдельные группы, готовые в любой момент получить приказ о нанесении одного единого, мощного удара.***
Большая палатка камуфляжной раскраски, оборудованная под военный штаб. По середине находится длинный стол с разложенными на нём картами. В качестве источника света использовались две подвешенные к потолку лампы. Вокруг стола стояло пять лиц, бурно обсуждающих что-то. - Империя объявила о выводе своей армии с территории Гавкинбурга. Это наш шанс. Мы должны немедленно подготовиться и нанести удар, другой такой возможности может и не быть! - Даже после вывода имперской армии, нам будет противостоять огромное количество вооружённых формирований, подчиняющихся союзникам бывшего герцога. Не стоит их недооценивать, мы ещё слишком слабы и малочисленны для проведения столь масштабной операции. Аврора Лейн и Томас Джефферсон в крайне агрессивной форме спорили между друг другом. Оба надеялись привлечь на свою сторону остальных, присутствующих на данной встрече. Известие о намерении императора вывести свои войска с большей части территорий бывшего королевства было крайне неожиданным, но не непредсказуемым. Как никак содержание огромной армии – крайне дорогое удовольствие, не имеющее смысла в относительно мирное время. Гончик, находившийся с противоположенной части стола, внимательно выслушивал аргументы, приводимые его подчинёнными. Ещё пять месяцев назад он бы без малейших сомнений поддержал бы позицию Авроры, приказав своим войскам готовиться к наступлению. Однако с момента его последнего поражения во время налёта на военную базу РВП, воинственный пыл овчара несколько остыл, уступив своё место сдержанности и расчёту. Гончик так и не простил себя за допущенную им ошибку. Немец ненадолго повернул свою голову вправо, посмотрев на Трекера. Рейнджер джунглей сидел молча, но по его лицу было видно, что он что-то обдумывает, готовясь вот-вот присоединиться к спору. Гончик испытывал по отношению к своему другу сильное чувство долга, ведь во многом именно благодаря стараниям Трекера немец был спасён из того злополучного пыточного центра, на восстановление после которого у него ушло больше месяца. Слева от овчара находился Грег Меллоу – командующий силами ГДАНО на подконтрольных Леди Сороке северных территориях. Он и несколько его подчинённых проделали долгих и опасный путь на юг лишь ради того чтобы поучаствовать в данном совещании. «В открытом бою враг действительно превосходит нас по всем параметрам за исключением может быть боевого духа. С другой же стороны, нанесение первого удара даст нам хоть и кратковременную, но инициативу, созданную эффектом неожиданности. Хотя, последний раз, когда я положился на него всё закончилось не самым лучшим образом. Что же выбрать? Может мы и стали сильнее, но наш противник тоже не стоит на месте, с каждым днём укрепляч свои позиции. Если не выступить сейчас, то очень скоро разрыв между нами возрастёт настолько, что наша победа станет чем-то откровенно невозможным.» - думал немец, всё больше и больше склоняясь к точке зрения Лейн. Спустя несколько минут спор между Авророй и Томасом под утих, и все присутствующие на совещании повернули свои головы в сторону Гончика. Несмотря ни на что, овчар продолжал занимать положение лидера в организации, и поэтому именно за ним всегда оставалось последнее слово. Он глубоко вздохнул и начал: - В сложившийся ситуации мы не имеем права оставаться в тени. Уже прошло слишком много времени, слишком много гавкинбуржцев пострадало от действий наших врагов, слишком много невинной крови пролито. Продолжая выжидать, мы добьёмся лишь усиления нашего врага и укрепления его позиций на захваченных землях. – Первые предложения Гончик проговаривал неспешно спокойным даже несколько тихим, но уверенным голосом, как бы подводя своеобразные итоги, чтобы обосновать свою точку зрения. Закончив с этим, он на несколько секунд замолчал, а после, выждав паузу, громко заявил, - Мы будем наступать! От сказанных командиром слов Аврора заметно повеселела. Похожие эмоции можно было прочитать и на лице Грега, давно настаивающего на более открытых действиях против оккупантов. Посмотрев на Трекера, Гончик не смог прочитать на его морде никаких ярко выраженных эмоций, по всей видимости рейнджер ещё не смог окончательно решиться со своей позицией по данному вопросу. Джефферсон, потерпев своеобразное поражение в недавнем споре, быстро встал из-за стола и покинул место совещания. Перед тем как выйти из палатки Томас достаточно агрессивно выкинул фразу: «Ваши амбиции и неумение выжидать приведут нас лишь к краху».
***
Совещание было окончено. Разработку стратегии наступления отложили до вечера следующего дня. Овчар прекрасно понимал, что даже после того, как получится создать хороший и качественный план действий придётся потратить очень много времени на подготовку к наступлению, чтобы всё прошло как можно более гладко. Подобное не очень хорошо состыковывалось с его словами о ударе прямо сейчас, но увы с этим ничего не поделаешь. Гончик покинул палатку последним, оставаясь внутри ещё некоторое время после того, как из неё вышли все остальные. Выйдя на улицу, овчар уткнулся своим носом в Трекера, который по всей видимости после окончания совещания остался у входа в штаб. Немец сразу понял, чего от него хочет его друг и поэтому мысленно начал готовиться вновь давать ответы на уже порядком задолбавшие его вопросы о своём самочувствии. Хоть Гончик и был спасён из вражеского плена уже достаточно давно, последствия того, что ему довелось пережить, мучали спасателя и по сей день. Даже после полного и, к слову, достаточно быстрого физического восстановления овчара, его психическое состояние улучшилось не сильно. Полицейский стал тревожным и несколько нервным, появились проблемы со сном. Пару раз он даже начинал подозревать некоторых своих подчинённых в нелояльности и попытке подготовить заговор против него, благо до откровенной паранойи не дошло. Трекер начал замечать все эти изменения с самого начала и поэтому очень сильно волновался за своего друга, пытаясь ему хоть как-нибудь помочь. - Гончик, как ты себя чувствуешь? – постепенно начал заводить свою шарманку испаноязычный щенок. - Со мной всё хорошо, - как можно более вежливо ответил немец. Следует отметить, что если бы на месте его друга находился бы кто-нибудь другой, то овчар бы не сдержался и нагрубил собеседнику. – Тебе обязательно задавать мне этот вопрос каждые три дня? - Ты мой друг и я волнуюсь о твоём самочувствии, поэтому да, обязательно. За последнее время ты несколько изменился, причём не в лучшую сторону. - Что? Я изменился? – с ярко выраженной иронией в голосе, немного передразнивая своего друга, сказал Гончик. – Ну, понимаешь ли… так бывает. Все со временем меняются, особенно если попадают в совершенно иные жизненные условия. Это вполне естественный процесс и… - Гончик, хватит! – не выдержав, чуть ли не крича, воскликнул Трекер. – Я, да и остальные прекрасно видим, что с тобой что-то не так. Ты можешь хоть раз не уходить от ответа, а нормально поговорить со мной!? Немец замолчал, по всей видимость чтобы глубоко вздохнуть. В один момент овчар, даже не смотря на свой долг перед другом, действительно захотел просто крикнуть на него чтобы тот уже наконец-то отстал. «Странно, раньше даже в самых тяжёлых и неприятных ситуациях у меня подобных мыслей никогда не возникало. Может Трекер прав, и мне действительно нужна помощь? Нет! Бред какой-то. Разве может кто-то понимать меня лучше, чем я сам? Я и так потратил кучу времени, на своё выздоровление, поэтому выжидать ещё я не имею никакого права!». - У меня всё хорошо, - медленно почти по слогам проговорил Гончик эти четыре слова, как бы ставя точку в их очередном диалоге. Трекер молча наблюдал за уходящим куда-то по своим делам немцем, проклиная себя за то, что ему не хватает сил и уверенности для того, чтобы помочь другу. Рейнджеру джунглей ещё очень долго будут сниться кошмары, вдохновлённые тем, что он увидел во время операции по спасению Гончика. Тогда, несколько месяцев назад, перед его глазами предстал не сильный и храбрый лидер, а исхудавший, избитый, запуганный щенок, которого вот-вот должны были расстрелять. Страшно представить, что произошло если бы Трекер не смог бы грамотно спланировать спасательную операцию, опоздал бы на несколько часов или и вовсе не вышел бы на связь с ГДАНО, по-прежнему продолжая прятаться в джунглях.***
Обстановка в штабе этим вечером была почти полностью идентична обстановке в начале вчерашнего дня. На собрании присутствовали всё те же лица, а на столе лежали всё те же карты. В отличии от прошлого атмосфера на этом заседании была гораздо менее напряжённой. - И так, - начал Гончик, - я очень долго думал о том какой стратегии нам следует придерживаться во время нашего похода и пришёл к выводу, что ни одна из тактик, ранее применяемых на этой войне, нам не подойдёт. В связи с этим я предлагаю на первых этапах нашего наступления прибегнуть к доктрине диверсионных атак. Мы начнём подготавливать некоторых из наших солдат к созданию крупномасштабных диверсий в тылу врага. Вывод из строя железных дорог, удары по военной и гражданской инфраструктуре, саботирование логистических цепочек – всё это посеет в рядах противника суету и неразбериху, ослабит моральный дух и скуёт его передовые части, не позволив им быстро и оперативно отреагировать на наше внезапно начавшееся наступление. - Удары по гражданской инфраструктуре? – переспросил Джефферсон. – Можно поконкретнее, что вы подразумеваете под этими словами? - Разгромить врага одним наступлением мы, как ни крути, не сможем, поэтому поначалу нашей главной задачей будет – как можно сильнее ослабить его. Под ударами по гражданской инфраструктуре я подразумеваю всяческий вывод из строя мостов, дорог, систем энерго и водоснабжения непосредственно на территории самой империи. Подобное посеет панику среди её населения, вызвав своеобразный раскол в обществе, чего мы и добиваемся. - У сказанных вами слов есть синоним – терроризм. Неужели вы хотите окончательно опуститься до уровня наших врагов, с которыми мы пытаемся бороться? И в чём же тогда смысл нашей борьбы? В таком случаи даже если мы и сможем победить, то мир не станет лучше. Просто на смену одним преступникам придут другие, и этими другими будем уже мы. - Если вас не устраивает мой план, то пожалуйста, предложите свой. Только держите у себя в уме, наш враг всё ещё многократно превосходит нас во всём, за исключением, может быть, морального духа. Если мы не будем цепляться за каждую возможность, использовать все наши ресурсы максимально эффективно, то о победе можно забыть. В сложившейся ситуации о гуманизме следует забыть. Томас замолчал, не зная, что и ответить. «Чёрт, а этот пёс первоклассный демагог». Почувствовав сладкий вкус победы, Гончик еле заметно ухмыльнулся, а после продолжил озвучивать свой план. – Итак, как я уже говорил ранее, основная цель наших тыловых ударов – дезорганизовать врага, вызвать у него шок, позволив нам своим следующим ударом заставить его трепетать…