Родственная Душа

— Джинни, вечером не жди и сразу поезжай домой. У меня переговоры, буду поздно. — единственное, что за весь рабочий день сказал Феликс. К слову, поехал он не один. Также были Чан, Минхо, Ёнджун — переводчик (диалогов с ним как таковых не было) и широкопрофильная специалистка, что ехала туда в качестве секретарши — Йеджи (с ней удалось немного пообщаться, но, если быть уж совсем честными, парень запомнил её имя только из-за того, что они однофамильцы) День проходил размеренно, никаких происшествий (слава богу). Только вот работы много. Можно спокойно (или не очень) сказать, что происходящее — самый что ни на есть перегруз. Работники слонялись туда-сюда в попытках максимум как можно быстро, но при этом правильно, без каких-либо ошибок. В ином случае, начальник их на колы посадит.                               *** Приехав домой, Хёнджин решил чем-нибудь себя занять. Сидеть перед телевизором и глядеть очередной фильм ему не хотелось, да и просто валяться смысла нет. Отставив мнение своего внутреннего голоса, брюнет приготовил парочку блюд. И польза есть, и время скоротал. Славненько. На часах 23:30, а от Феликса ни слуха, ни духа. Хван начал переживать и всё же решил позвонить своему возлюбленному. Спустя, примерно, минуту ожидания, блондин всё же поднял трубку. — Ты где? Поздно уже. Всё хорошо? — Не беспокойся, всё в полном порядке. Работы много. Ложись спать. Спокойной ночи, любимый. Хёнджин не успел даже ответить, но Ли уже скинул вызов. Беспокойство мешало, но брюнет всё же решил послушать парня и лёг спать.                               *** В окно заглядывали лучи зимнего солнца, поглаживая лицо, намереваясь разбудить. Нехотя, но Хван открыл глаза. Проведя ладонью по второй половине кровати, Хёнджин почувствовал лишь холодное постельное бельё. Что это значит? Ничего хорошего. Феликс так и не приехал домой. После осознания этого, сердце неприятно кольнуло. Парень не понимал, что чувствует: злость, грусть или просто так сильно волнуется, что организм отказывается функционировать, прибивая его к мягкой постели. И вновь долгие гудки, после которых женский голос проговорил: «Извините, абонент не отвечает. Можете оставить ему сообщение после звукового сигнала». Сегодня суббота, а это значит лишь одно: выходной. И что прикажете делать, когда работы нет, а человек, с которым хотел провести этот день, неизвестно где? Можете не называть Хёнджина тупым, он позвонил Чану, но тот не ответил. Также позвонил Минхо, но услышал в ответ только: «Всё нормально», после чего вызов завершился. Господи, даже Йеджи набрал (откуда у него вообще её номер?). Та сказала, что Ли послал её за напитками. Также пояснила: всё хорошо, но переговоры идут до сих пор, так что все очень заняты. Сказать, что парень весь день, хоть и немного подуспокоился после разговора с девушкой, всё равно был взволнован — ничего не сказать. Временно, но гадкие мысли пролезали в голову и пожирали разум, оставляя после себя неприятный осадок. — Я с тобой уже час сижу. Может, разговаривать начнёшь, а не себе под нос бубнить? — возмущался сгорбившийся Со. — Да блять. Я думаю. — Мог подумать один. Не обязательно было меня звать. — прозвучало обиженно. — Прости. — начал сомневаться: стоит говорить или нет. Может, это личное? Может, он подскажет? — Просто уже не знаю, куда себя деть. Ликс вчера утром уехал на переговоры и до сих пор не вернулся. На звонки не отвечает, сам не звонит. Только его секретарша по-нормальному поговорила, сказала, что вся эта канитель продолжается, и они много работают. — Ну вот. Что ж тогда переживаешь? Просто он заработался и не может поговорить. Брюнет задумался, почёсывая затылок. Чанбин же покорно ждал вывода своего друга. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только стуками капель по стеклу. На улице шёл дождь. — Может, ты и прав, а я просто накручиваю себя. — Правильно. В общем, не парься, с ним ничего не случилось. Тебе бы уже сказали. — парень заметил странный взгляд Хвана, что неловко перебирал пальцами — Стоп, ты че… Ёб твою мать! Ты думал, что он тебе там изменяет? — Я такого не говорил. Откуда у тебя в голове вся эта информация? — Мы с тобой пять лет знакомы. Думаешь, я тебя не знаю? — Пять… Год мы общались по типу «привет-пока», два года встречались и два года просто дружим. — Счетовод тоже мне… Знакомы сколько? Пять. Вот и заткнись.                               *** Хёнджин расстелил постель и собирался уже было ложиться (ну, знаете, чтобы немного понакручивать себя перед сном. Все же так делают, да?), но вдруг услышал за дверью шаги. В голову упорно лез лишь один человек, даже учитывая то, что в доме находится различный персонал, включая охрану. Буквально минуту спустя дверь в спальню открылась и на пороге показался не кто иной, как Ли. Хван молча подошёл к нему и обнял, но что-то заставило его отстраниться. — Ты пил? — принюхался. — Немного. Отметили с ребятами завершение двух мерзотных дней. Ненавижу подобные встречи… — А позвонить не судьба? — Джинни, не наезжай. Голова и так по швам трещит. — Значит, я себя тут извожу, а ты там прохлаждаешься? Я чего только не надумал: убили, похитили, еб… Не важно. Взгляд блондина будто резко прояснился. Он взглянул на Хёнджина несколько другими глазами. Словно читает всё, что парень от него утаивает, словно смотрит вовсе не на роговицу или зрачок, а в душу. — Договори. — ну всё, это конец. — Я же сказал, что это не важно. Не переводи тему. — Думал, что я там с кем-то трахался? А знаешь, да, я трахался. Только вот не с кем-то, а со своей любимой работой. — Прости… Я правда не хотел этого говорить. — Да какая разница? У тебя это в мыслях было. Сказать сгоряча можно, а вот подумать — нет. Жаль, что ты думаешь обо мне в таком ключе. Стыд. И ведь правда, как так вообще получилось? Когда парень не уследил за собой и начал размышлять о таком?Он ведь знает, что Феликс его любит. Так почему тогда сердце твердит о том, что его могут предать? Блондин не стал бы. — Ликс, прости меня… Тебя долго не было, на звонки не отвечал, сам не звонил. В голову всякое лезло. Я даже не хочу об этом думать. Просто пойми, что я переживаю за тебя. — Я понимаю, просто… Ладно. Прости, я тоже виноват. Да, много дел, но хотя бы написать я мог. Младший подошёл к брюнету и аккуратно, но в то же время крепко, обнял его, утыкаясь носом куда-то в шею. Ответ последовал сразу же. Хван принялся поглаживать возлюбленного по спине, другой рукой перебирая волосы на его голове. Оба вкладывали в свои движения всю нежность, что сейчас могли дать друг другу. — Я очень сильно тебя люблю. — Я тоже тебя люблю, Джинни. Очень сильно. И как всегда, как по традиции, недолго поцеловавшись, парни легли спать. Феликс бесцеремонно закинул правую ногу на старшего и уже через три минуты после того, как его спина столкнулась с тёплой постелью, тихо посапывал. Хёнджин ещё некоторое время не мог сомкнуть глаз. Он соскучился. Прошло не так много времени, каких-то жалких два дня, но каждую секунду без блондина он проводил с ощущением, что ему его не хватает, будто Ли ему жизненно необходим. И это правда. Чистая правда. Как он говорил не так давно: Феликс — его родственная душа, без которой он уже не представляет своей жизни, без которой он не может дышать. Их сердца сплелись друг с другом и теперь бьются в унисон, отстукивая свой, какой-то особенный, ритм. И лишь им известно, что это за мелодия.                           the end.