«Here's the best part distilled for you. But you want what I can't give to you. Your hands are gravity while my hands are tied.» — Boygenius (Bite the Hand)
Матрас был как раз в том соотношении, чтобы быть твердым и мягким. Простыни с большим количеством нитей, чем у нее когда-либо были, и пахли, как будто только что из прачечной. Она подумала, не постирал ли их его смотритель, ожидая, что он привезет ее. Сказал ли он ей, что приводит в дом женщину? Или гостью? Ношу? Дверь в конце коридора наверху была закрыта, когда она поднималась в постель, и оставалась закрытой сейчас, когда она проскользнула в ванную с парой джинсов, трусами и единственным приличным свитером, который был у нее в руках. Она не торопилась просыпаться, решив поваляться в постели и попытаться осознать, где она и с кем она. Вид из окна был прекрасен. Поле с длинной, выдуваемой ветром травой спускалось к дороге, которая изгибалась к подъездной аллее. Вокруг дома росло несколько деревьев, и она подумала, что самое близкое из них — яблоня. Анна не спеша приняла душ и даже высушила волосы феном, который нашла под раковиной. Когда она нанесла тушь и блеск для губ, было уже почти десять утра. Она медленно спускалась по лестнице, гадая, что обнаружит, когда свернет за угол. Гоуст стоял на кухне спиной к ней и смотрел в окно над раковиной. — Чаю? — спросил он, не оборачиваясь, когда услышал ее в дверях. Он поставил чашку на стойку рядом с собой. Он снова был в джинсах, и они очень шли его заднице. На нем также была темно-серая футболка с длинными рукавами, которая идеально обтягивала его верхнюю часть тела. Его ботинки были коричневыми и потертыми, как будто он носил их много лет. Один только взгляд на него со спины заставил ее вспотеть. — Спасибо, — сказала она, переступив порог и поставив кружку на стойку. — Как спалось? — спросил он. — Очень хорошо, — ответила она, глядя в окно на цветы, высаженные вдоль парковки перед домом: «Самая удобная кровать, в которой я лежала за последние несколько лет». Обернувшись, она заметила, что он наблюдает за ней. Она также поняла, что на нем нет балаклавы. Вместо этого на нем была большая маска №95 в сочетании с черной шапочкой, низко надвинутой, чтобы закрыть лоб, уши и даже заднюю часть шеи. Однако она могла видеть переднюю часть его шеи. Небольшая щетина, выросшая за день по краям маски, говорила о том, что волосы у него светлые — возможно, светло-коричневые, возможно, русые. Анна хотела спросить об этом, но не хотела заставлять его стесняться. — Это маленький город, — сказал он ей так, словно знал, о чем она хотела спросить. — Если я буду ходить в балаклаве, то привлеку к себе внимание. Она хотела сказать ему, что он может просто ничего не носить, но прикусила язык. Она не знала, что под ней. Шрамы, ожоги, что угодно. Это тоже может привлечь внимание. По ним можно было бы опознать его как Саймона Райли, даже если бы он пытался этого избежать. — Значит, COVID облегчил тебе задачу? Он наклонил голову: «Можно и так сказать». — Почему твой чай такой вкусный? — спросила она, отпив половину стакана, словно ей требовалась порция кофеина: «А где ты взял молоко?» — Сходил сегодня утром. — Я думала, ты уйдешь не раньше десяти. — Просто вышел за молоком для чая. Она снова отвернулась к окну, потому что не могла видеть его, стоящего там и похожего на мужчину ее мечты, который к тому же был очень мил с ней: «Это очень заботливо с твоей стороны». — Хм… — Он часто произносил этот неопределенный звук. Ей стало интересно, что он имел в виду на этот раз. Да, он согласился. Нет, он не считал это заботой. Да, но он тоже хотел чаю, так что это было корыстно. Наверное, это было корыстно. Анне было все равно, она пила чай и делала вид, что он постарался сделать для нее что-то особенное. Может быть, это и было иллюзией, но верить в это было приятно. — Там холодно? — Не очень. Прохладнее, чем на базе. Она допила чай и подошла к раковине, чтобы ополоснуть ее. Он не сдвинулся с места и взял у нее чашку. Она наблюдала за тем, как ловко двигались его руки, когда он мыл обе кружки. В его доме царил порядок, но это не было делом рук сторожа. Ей показалось, что Саймон Райли предпочитает, чтобы в его жизни царил порядок. — Спасибо за приглашение, Саймон. Он поставил чашки на небольшую подставку, чтобы они высохли, а затем вытер руки чайным полотенцем: «Ты согласна на поездку в город?» — Конечно. Ведите, сэр, — с улыбкой сказала она и пошла за ним к двери. — Что я тебе говорил про «сэр»? — Он остановился в гостиной и повернулся, чтобы посмотреть на нее. — Я… я пыталась пошутить. Очевидно, мне это не удалось"Пока нас нет, это Саймон или Райли. Никаких сэров, ЛТ или Гоустов. Да?» Этот человек действительно умел разделять людей. Он был Гоустом в маске с черепом на работе и Саймоном с №95 в своем коттедже на северо-западе Англии. Ей захотелось протянуть руку и стянуть с его головы шапочку. Был ли он лысым или под ним были длинные волосы? «Хорошо, Саймон.» — Она улыбнулась ему. — Нахальство, — сказал он в ответ, открывая входную дверь. — Только не говори мне, что тебе это не нравится. Он положил руку над головой на дверную раму и подождал, пока она проскочит мимо него. «Садись в машину», — пробормотал он, когда она прошла мимо. — Ты не сказал «Саймон говорит», — поддразнила она, отходя назад, чтобы видеть, как он закрывает дверь и следует за ней. Он только покачал головой, когда его длинные шаги обогнали ее. Анна могла бы поклясться, что если бы она видела его рот, он бы улыбался.__________________
— Что это? — Голос рядом с ее ухом был настолько неожиданным, что она вздрогнула и швырнула банку с ароматической солью на пол. Он покатился по проходу, когда она обернулась, чтобы посмотреть на Гоуста. Саймона, — мысленно поправила она себя. Он попросил ее называть его так, так что не похоже, чтобы она сама себе гадала. — Черт, Саймон, — сказала она, держа руку на сердце. — Ты не можешь так подкрадываться ко мне. Он подошел, взял банку и вернул ей. Когда они приехали в оживленную часть города, где находились магазины, он припарковался на узкой улочке и спросил, куда ей нужно идти. Анна переместилась на своем сиденье и уступила ему. «Аптека? Книжный магазин? Булочная? Кафе?» — предложил он, положив руки на руль. Это начинало напоминать субботнее утро с парнем, и это вызывало у нее чувство эйфории и ужаса. Он не твой парень. — Хорошо, — согласилась она. И вот теперь они стояли в проходе аптеки, где продавалось мыло, лосьоны, средства для душа и ванны. Он отправился заниматься призрачными делами, а она решила, что долгая ванна в его ванной комнате будет потрясающим зрелищем. Он повертел банку в руках, чтобы посмотреть на этикетку: «Соль для ванн?» Анна выхватила у него баночку, испытывая легкое смущение. Как будто он застал ее за тем, что она девочка и балуется женскими штучками. «Снимает напряжение», — сказала она ему. — Хм, — ответил он безразлично. — У тебя хорошая ванна, — продолжала она, чувствуя себя защитницей. — Я… я давно не купалась. Я подумала, что это было бы неплохо. Он откинул верхнюю часть банки и, сжав маску, приподнял ее достаточно далеко от лица, чтобы он мог почувствовать запах. Она по-прежнему ничего не могла разобрать, но, уважая его границы, она и не пыталась разглядеть. Он положил на место и взял другую. Она смотрела, как он стоит в проходе и методично нюхает пять баночек, пока не находит один, который пробует второй раз. Это было странно по-домашнему, а ее знание о том, на что он способен, делало это еще более сексуальным. «Вот», — сказал он ей, протягивая тюбик. Анна посмотрела на этикетку. Эвкалипт и ладан. Она открутила крышку; пахло землей с примесью мяты, сосны и цитрусовых. «Это оно?» — спросила она его. — Да, — ответил он и снова ушел. Она еще раз понюхала соль для ванн и закрыла банку. «Оооо, мистер Саймон 'У меня есть строгое мнение по поводу солей для ванн' Райли», — прошептала она себе под нос, чувствуя себя почему-то головокружительно. Боже, ей нужно было прекратить это дерьмовое увлечение им. Анна взяла лосьон, милый кондиционер в слишком маленькой бутылочке и самое необходимое из косметического отдела, чтобы пополнить запасы косметики, взятые с собой. Она редко красилась, но если она была в отпуске и, возможно, пыталась произвести впечатление на Саймона Райли, то ей не помешали бы подводка для глаз и помада. Не то чтобы она пыталась произвести на него такое впечатление. Когда она закончила, он уже стоял у прилавка и ждал ее, его вещи уже лежали в сумке. Анна расплатилась за покупки кредитной картой и вышла вслед за ним за дверь и через две двери попала в небольшую булочную, где он предложил ей сесть за один из маленьких столиков на улице. — Давай мне сумки, — сказал он ей, когда присоединился к ней. С неохотой она передала ему свои покупки из аптеки, а он вернул ей круассан, завернутый в вощеную бумагу, и кофе в бумажном стаканчике. «Ты можешь идти и есть?» — спросил он. Смутившись, Анна встала и ответила: «Думаю, да. Но разве ты не собираешься поесть?» — Уже поел, а ты нет. Тревожное ощущение тепла, сидящего прямо под ребрами и просачивающегося в желудок, почти лишило ее способности говорить: «Спасибо… Саймон». — Пойдем, — сказал он ей, снова начав идти по тротуару. Она прошла за ним несколько шагов, а затем снова остановилась, когда, откусив от круассана, обнаружила, что он наполнен насыщенным сливочным шоколадом. «О, — сказала она, облизывая нижнюю губу. Он повернулся, чтобы посмотреть на нее. — Это шоколад». — Не вкусно? — Нет. Нет. То есть… это мое любимое. — Я слышал, как ты однажды сказала об этом Менендесу, — пояснил он. Она не помнила этот день. Должно быть, это было в самом начале ее работы с 141-м. Почему он так с ней поступает? У нее никогда не было человека, который был бы так внимателен к ней и в то же время так отстранен. Он как будто хотел удержать ее рядом, но при этом держался обособленно. — Не надо быть таким милым со мной, а то я неправильно пойму, — полушутя сказала она ему, догоняя. Он насмешливо хмыкнул и отвернулся. «Ешь свой завтрак», — сказал он грубым голосом. Она молча ела свой круассан и пила кофе, пока они шли по улице. Температура была около 50 градусов, дул легкий ветерок. Он приятно обдувал ее волосы, что было гораздо лучше, чем знойный ветер пустыни. Саймон замедлил шаг, чтобы идти рядом с ней, держа сумки в одной руке, а другую засунув в карман джинсов. Они прошли мимо нескольких магазинов одежды: одного, где продавалась официальная одежда для мужчин, и нескольких, где, судя по всему, продавалась повседневная одежда для женщин. Она вспомнила, что у нее с собой был только один свитер. Почти все ее имущество находилось где-то на Восточном побережье, у какого-нибудь правительственного подрядчика, который очистил ее склад. В командировку она брала с собой очень мало гражданской одежды. Обычно это ее не беспокоило, но сегодня ей было так приятно сбросить форму и просто побыть человеком с Саймоном, что она пожалела об этом. Завтра ей придется надеть брюки-карго или оливково-зеленую футболку, если только она не постирает сегодня джинсы и свитер. Саймон остановился перед книжным магазином. «Ты не против?» — спросил он, наклонив голову в сторону двери. Анна улыбнулась ему: «Нисколько. Ты читаешь?» — Когда могу, — ответил он, придержав дверь, пока она избавлялась от бумажного стаканчика с кофе. В книжном магазине было тепло, он был заполнен книгами от пола до потолка. Бестселлеры и новинки были сложены стопками на столах у двери. «А ты?» — спросил он, шагнув следом за ней, когда они оба оказались в магазине. — Когда могу, — ответила она, проводя кончиками пальцев по нескольким книгам фэнтези на краю первого стола. — Добро пожаловать! — сказал веселый мужчина с прилавка справа. — Если что-то понадобится, милые, крикните мне! Анна помахала ему рукой в знак признательности, а затем повернулась к Саймону. «Он только что назвал нас милашками? Вы, британцы, — сказала она, смеясь себе под нос. — Теперь я совсем не чувствую себя особенной из-за того, что ты называл меня любимой». — Нахальство, — прошептал он ей на ухо. Он положил руку ей на бедро, чтобы обойти ее и пройти дальше в магазин. От прикосновения его пальцев ее сердце учащенно забилось. Стараясь сосредоточиться на книгах, а не на мужчине, с которым она пришла в магазин, Анна обошла столы в передней части магазина, а затем направилась к секции романов, расположенной вдоль дальней стены. К полкам были прикреплены маленькие карточки с рекомендациями сотрудников, написанными разным почерком — одни неаккуратным, другие аккуратным. Она взяла книгу в мягкой обложке о женщине, влюбившейся в призрака. Настоящего призрака. Это заставило Анну улыбнуться и спрятать книгу под мышку, направляясь к полкам с научной фантастикой и фэнтези. К призрачному роману присоединилась первая книга из трилогии, которая выглядела многообещающе. Прижав обе книги к груди, она оказалась в отделе художественной литературы, читая рекомендации сотрудников и выбирая книги, названия которых привлекли ее внимание. Она почувствовала его позади себя и не успела услышать. «Не будь таким хитрым», — сказала она ему. Вместо того чтобы повернуться к нему лицом, она приподнялась на носочках, чтобы достать книгу на самой высокой полке. Анна едва не врезалась в книжный шкаф, когда почувствовала его руку на своем бедре, и он потянулся к ней, чтобы достать книгу, которую она пыталась схватить. — Я не хитрый, — пробормотал он. Его рука задержалась на ней на несколько секунд после того, как он передал ей книгу. Она повернулась к нему лицом, оказавшись в узком проходе между его телом и полками у нее за спиной. — Ты, конечно, коварный, но ничего не можешь с собой поделать. Я прощаю тебя. — Она наклонила голову, чтобы прочитать корешки трех книг в его руках. Саймон приподнял их, чтобы она могла видеть. Все три книги были посвящены военной истории. — Вот это да, — сказала она, покачав головой. — Что? — спросил он, глядя на книги. — Все знают, что единственное место, где в книжных магазинах можно встретить стариков — это отдел военной истории. — Стариков, да? — Эй, если ботинок подходит, носи его. Ты просто получаешь преимущество в свой день рождения в конце этого месяца. Я подарю тебе настольную книгу о Второй мировой войне. Как раз по твоей части. — Дерзишь, — предупредил он, придвигаясь к ней чуть ближе. У нее пересохло во рту, но ей все же удалось поднять на него глаза и сказать: «Да, да, мы оба знаем, что тебе это нравится». Саймон долго смотрел на нее сверху вниз, его глаза были теплыми и игривыми, словно он улыбался за белой маской, закрывавшей его лицо от скул до подбородка: «Давай посмотрим твои книги, любимая». Она даже не успела сделать маневр в сторону, как он уже выхватил их из ее рук и жонглировал целой стопкой своих и ее. Он смотрел на обложки и читал аннотацию на обороте каждой. — Роман с призраком? — спросил он. — Это уникально. — Хм, — ответил он, переходя к следующей книге. — Роман с солдатом. Ей захотелось скривиться, когда он перевернул книгу и снова взглянул на обложку. «Вообще-то, паладин, — сказала она. — Это роман в стиле фэнтези. Он был членом монашеского ордена воинов, который распался после смерти их бога». — О, — сказал Саймон. — Интересно. Может быть, я прочту эту книгу. Она потянулась за книгой, но он отстранил ее. — Как устроен роман с монахом? — Ну, — сказала она, стараясь выглядеть так, будто знает, о чем говорит, — это такие монахи, которые занимаются сексом. Так что это… это нормально. — А-а, понятно. Он перевернул последнюю книгу: «Если вы не думаете, что я читаю только книги о сексе, то хочу сказать, что последняя книга — литературная. Она удостоена наград». — И все же я думаю, что меня может заинтересовать роман о призраке. Как это работает? — Наверное, фантомные руки. Типа, ты не видишь, но чувствуешь, — честно ответила она. Ее глаза расширились от того, как сморщилась кожа вокруг его глаз и сдвинулась маска. Он определенно улыбался: «Верни мне мои книги, если ты собираешься просто над ними смеяться». — Ни за что, милая. — Он аккуратно сложил их в стопку. — Ты закончила? Она кивнула ему и последовала за ним, пока он шел к прилавку. Отмахнувшись от ее протестов, он заплатил за все книги и принял у пожилого мужчины сумку. Она с трудом пыталась удержаться в реальности из-за того, как он себя вел. Это было похоже на отношения. Как будто они оба жили в маленьком совместном заблуждении, в котором они не были членами международной группы по борьбе с терроризмом, которые практически каждый день ставили свои жизни под угрозу. Как будто он не был настолько эмоционально и, возможно, физически травмирован, что отказывался показывать свое лицо. Как будто он не был ее командиром. Как будто он не сказал Прайсу, что между ними ничего нет. — Что-нибудь еще нужно? — спросил он. Анна увидела один из магазинов одежды через три двери, открыла рот, но тут же закрыла его: «Нет, все в порядке». Она просто постирает свой свитер утром. Утром она видела стиральную машину и сушилку в шкафу в ванной комнате. Она отвернулась от вывески, которая торчала из витрины магазина одежды. — Ты уверена? — спросил он. Почему она не могла просто спросить его? Она не просила его о многом, но он никогда не отказывал ей, даже в ту ночь, когда он был весь в крови после задания и она попросила его сделать ей чай: «Я просто… у меня не так много гражданской одежды, и я… все в порядке». Саймон остановил ее, положив руку на ее руку: «Анна.» — Все нормально. — Он посмотрел на нее так, как будто не верил ей: «Правда. Я не хочу заставлять тебя ждать…» Он подошел к ней ближе. Анна устояла на ногах и посмотрела ему в лицо. В такие моменты она жалела, что не видит ничего, кроме его глаз, потому что, возможно, это помогло бы ей понять, что он чувствует. «Скажи, Саймон», — прошептал он ей, и эти слова предназначались только для ее ушей. — Саймон, — повторила она. Он расширил глаза, как бы побуждая ее продолжить свою просьбу. Анна тихонько засмеялась: «Хорошо. Саймон, я бы хотела зайти в тот магазин и купить себе одежду на ближайшие две недели». Вместо того чтобы остановиться на этом, она поспешила добавить: «Но тебе не обязательно там задерживаться. Ты можешь просто пойти на рынок и… я могу вернуться пешком. Это ведь не так далеко, правда? Или на Uber. Я могу взять Uber». — Анна. — В его голосе прозвучало предупреждение. — Не бери в голову. Со мной все будет в порядке. Мне не нужно… Он наклонился чуть ближе: «Я хочу дать тебе то, что ты хочешь. Попроси меня». Она чуть не упала в обморок прямо на здание позади нее от слов, которые он только что прошептал ей сквозь эту чертову маску. Сжав руки в кулаки, она сказала: «Ты пойдешь со мной в тот магазин и подождешь, пока я поищу одежду?» — Да. — Он сказал это так, как будто хотел сказать весь день. Он взялся за ручку двери раньше, чем она, и пропустил ее вперед. Там было еще два покупателя и работница, пробирающаяся к стеллажам с одеждой. Все они и второй работник за прилавком повернулись, чтобы посмотреть на мужчину, вошедшего следом за Анной. Наверное, не каждый день в магазин заходит высокий мужчина с широкими плечами и мускулами, достаточно крупными, чтобы их можно было разглядеть через его одежду. Даже с закрытым лицом он притягивал к себе взгляды тем, как держался. — Чем могу помочь? — спросила ближайшая работница. — Нет, нет, я в порядке. Спасибо, — сказала ей Анна. Она посмотрела через плечо на Саймона. Ему было немного не по себе, но он стоял и держал ее сумки, как влажная мечта о парне. «Извини», — прошептала она. — Перестань извиняться, Анна, — наклонившись, прошептал он ей на ухо. — Я ничего не могу с собой поделать, — сказала она ему. — Я знаю. — Он обвел глазами комнату. — Иди, поищи одежду. — Сэр, вы можете присесть здесь, пока ваша жена ходит по магазинам, — сказал хозяин магазина, жестом указывая на диванчик возле примерочных. Анна открыла рот и сказала: «Мы не…» Саймон прервал ее, сказав: «Не нужно. Все в порядке». Она пригнула голову и переключилась на свитера, висевшие вдоль стены, но ее мысли были заняты чем угодно, только не свитерами. Он был рядом с ней и наблюдал за тем, как она перелистывает вешалку: «Перестань стоять над душой, — сказала ему Анна. — Ты меня пугаешь». — Я тебя раздражаю? — спросил он. Боже, неужели он улыбался под этой маской? — Да. Я не могу сосредоточиться, когда ты… делаешь это. — Делаю что, любимая? Она перевела взгляд на юбки под свитерами: «Это. Стоишь вот так». — Я тебя пугаю? — спросил он. — Саймон. Правда? Нет. — Тогда почему ты взволнована? — Почему он так стоял у нее за спиной? Она повернулась и положила руку на центр его груди. Она была твердой и такой теплой под вафельной тканью кофты: «Не прикидывайся дурачком. Ты знаешь, что делаешь». — Знаю ли я? — пробормотал он. — Нахальство, — ответила она, обвиняя его в том же, в чем он любил обвинять ее. Его усмешка отозвалась в груди, заставив ее сильнее прижаться к нему. «Хочешь, чтобы я подождала вон там?» — Он наклонил голову в сторону дивана. — Да. — Она слегка подтолкнула его, и он сделал шаг назад — Будь хорошим мальчиком и подожди там. Как только это вырвалось из ее уст, ее лицо покраснело. Он стоял и смотрел на нее, эти теплые карие глаза были темнее и опаснее, чем она когда-либо видела. «Анна», — он произнес ее имя, как будто это было предупреждение или молитва. — Саймон, — огрызнулась она в ответ, заправляя волосы за уши и возвращаясь к юбкам. Или к тому, что было у нее в руках, потому что она точно не знала, к чему прикасалась, когда все еще чувствовала его позади себя. Она услышала шум одежды и периферийным зрением увидела, как он направляется к дивану. Что за игру они сегодня затеяли? Это была какая-то странная версия игры в дочки-матери из ее детства? Они притворялись, что женаты и просто бегают по делам в субботу утром. А когда они вернутся домой, он заставит ее заплатить за то, что она назвала его хорошим мальчиком, заставив ее… — Ого, где вы с ним познакомились? Анна дернула головой, чтобы посмотреть на покупательницу, стоящего рядом с ней: «На работе. Мы работаем вместе». — Я бы за это целый день нарушала правила компании, — сказала женщина. Затем она поморщилась. — Извините, это, наверное, было грубо. — Нет, нет, — заверила ее Анна. — Совершенно понятно. Я не возражаю. — Но он боится заболеть? — Женщина провела рукой по лицу. — Ну, знаете, маска и все такое. — Ну, да. Он надевает ее, когда выходит на улицу. — И дома, и везде, в любое время. Даже во сне, по-видимому. — Жаль. Наверняка он красавчик. Анна не знала, что ответить, ведь она не знала, что скрывается под этим. Зато она видела его губы и подбородок. Они оба были красивыми, особенно губы. «Так и есть», — ответила она с натянутой улыбкой. Женщина пошла дальше, а Анна попыталась сосредоточиться на покупках. Она старательно избегала смотреть в сторону дивана, а вместо этого собирала вещи, которые, по ее мнению, могли бы ей понравиться. Одна из сотрудниц освободила ее от одежды и повела в раздевалку. Проходя мимо, Анна взглянула на Саймона. Он лежал, вытянув одну ногу, как профессионал. Его правая рука лежала на бедре, а левая была закинута на спинку мебели. Она почувствовала, что его глаза следят за ней, когда она отвернулась. Она ждала в дверях помещения с тремя кабинками для переодевания, пока служащий отпирал одну из них, и не могла удержаться, чтобы снова не взглянуть на Саймона. Он сдвинул бедра, как будто устраиваясь поудобнее, и у нее в голове все перевернулось. Должно быть, она открыто смотрела на его бедра и промежность гораздо дольше, чем это было допустимо, потому что, когда она подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, он выглядел чертовски самодовольным. Она представила себе, как он ухмыляется, пряча губы за маской. «Сейчас вернусь», — сказала она ему. — Не торопись, любимая, — ответил он, не упуская ни секунды. Когда дверь в кабинку для переодевания закрылась, она прижалась к ней лбом и выдохнула: «Черт». Этого не могло быть. Он просто играл с ней. Дразнил, вот и все. Ей нужно было взять себя в руки, иначе она выставит себя дурой еще до конца недели. Она торопливо примерила выбранную одежду, остановившись на паре свитеров, простой блузке, паре джинсов, паре черных брюк и юбке. Последним предметом одежды стало дубленое пальто, которое, по ее мнению, может понадобиться ей, если за время пребывания в Англии погода станет еще холоднее. Она даже не обратила особого внимания на ценники. Большинство цен, которые она видела, были вполне приемлемыми, да и вообще она никогда не тратила деньги. Вся ее зарплата и доход от аренды отцовского дома лежали в чеках и сбережениях, ничего не делая. — Готово, — сказала она Саймону, выходя с вещами, которые хотела оставить в руках. Он ничего не сказал, просто встал и пошел за ней к кассе, словно играя роль хорошего мальчика, которым она назвала его в приступе глупости. Кассирша выглядела почти такой же взволнованной, как и Анна, когда она подсчитывала покупки и складывала их в большую сумку с ручками. Сумма оказалась несколько больше, чем она предполагала, но она сказала себе, что может себе это позволить, когда достала кредитную карту. Не успела она протянуть пластик кассиру, как рука Саймона скрестилась и положила его карточку на прилавок. Она не понимала, что происходит. Кассирша не выглядела обеспокоенной. В конце концов, она думала, что они женаты. «Саймон, нет», — сказала Анна, протягивая руку, чтобы взять карточку из рук работника. — Оставь это. — Его тон не предполагал споров или несогласия. Анна наблюдала, как женщина за стойкой замерла в нерешительности. «Воспользуйтесь, пожалуйста, моей картой», — сказала она женщине, протягивая свою Visa. Саймон протянул руку и взял карту Анны. «Продолжайте», — сказал он кассирше, засовывая карту Анны в задний карман джинсов. — Саймон, — предупредила она его. — Ты получишь ее обратно, когда мы уедем. — Я сама могу заплатить за свою одежду. На этот раз он посмотрел ей в глаза: «Я знаю». В этот раз ей не победить, и она это знала. Когда они снова оказались на тротуаре, Саймон нес все сумки, она шлепнула тыльной стороной ладони по его руке: «Это было грубо». — Не понимаю, о чем ты говоришь, милая. — Он переложил пакет из книжного магазина в противоположную руку. — Если ты хочешь вернуть свою карточку, тебе придется самой ее достать. У меня руки заняты. — Ты не можешь покупать мне такие вещи. — Я могу делать то, что хочу, — сказал он, как будто ему было все равно, что она расстроена. — Это неуместно. И ты это знаешь. Ее слова, похоже, попали в точку. Она видела, как напряглись его плечи. «Это ничего не значит, — тихо сказал он. — У меня все равно слишком много денег». Было ощущение, что это что-то значит. Чувствовалось, что ему так же, как и ей, нравится эта иллюзия домашнего счастья. Два самых разбитых человека в команде, и они каким-то странным и жалким образом умудрялись справляться с этим. Когда они оказались в двух кварталах от его машины, она позволила себе отстать от него на полшага. Он ничего не подозревал, пока она не засунула четыре пальца в задний карман его джинсов, и тогда он чуть не врезался в стену. «Какого черта…», — спросил он, повернувшись, чтобы посмотреть на нее. Она протянула свою кредитную карточку. «Ты сказал, что я должна сама ее забрать», — сказала она ему. Он задыхался, отворачиваясь от нее и продолжая идти. «Это ничего не значит», — воскликнула она. — Да, любимая, — ответил он.