Неправильно

— Я вот сейчас очень тебе не советую идти за ней. — Останавливает тебя за руку Маша. И может быть действительно стоит включить голову. Прийти к тому, что разозлившемуся человеку нужно сначала остыть для диалога. Но сжатое от испуга сердце не даёт вздохнуть полной грудью, дабы мозг наполнился кислородом. Поэтому ты все равно идёшь за улепётывающей Оеланой, едва поспевая и чуть не врезаясь в косяки и дверные проёмы из-за трясущихся от волнения конечностей. Если бы ты могла отмотать время назад. Желательно до начала вашей с друзьями дурацкой поездки, в которую ты все равно ввязалась несмотря на то что с вами поехала Оелана и довольно натянутые отношения между вами двумя. Да, искры между вами летали всегда. Но они тут же тонули в накатывающей ненависти. А потом снова полыхали. Это словно изысканный круг Ада, без шансов на прощение и скрытый от простых смертных. Но как может быть по-другому с Ней. И вот в тот самый момент, когда вы за несколько дней отдыха вроде нашли компромисс для совместного существования, ты снова делаешь то, что бесило её всегда. Вызываешь ревность. Да, можно грешить на лишний бокал вина или излишнюю обаятельность официантки. Или то, что вы с Оеланой, в конце концов, даже не в отношениях и ты вольная птица. Но и она в этот раз не сделала ничего. Просто ушла, чтобы не видеть. И всё это начало ощущаться так неправильно. Ты нагоняешь девушку практически у самого её номера: — Ну, постой, пожалуйста. — Я не в настроении. — Почему ты всегда так реагируешь? — Я же сказала, что я не в настроении. Пойдёшь дальше за мной — не жалуйся. Звучало серьёзно, но будто подстёгивающе. Просунуть ли руку в клетку тигру? А сколько уже можно ходить вокруг да около, если все равно каждый день приходишь за ним наблюдать? Зверь уже давно загипнотизировал свою жертву, и она сама несётся к нему в пасть в надежде сгинуть ему во благо. Оелана зло усмехается на твою решительную проходку за ней. Она преувеличенно спокойно закрывает дверь в номере и прижимает тебя к ней. Смотрит прямо в глаза, изучает. В замедленном режиме проводит большим и указательным пальцем по твоему подбородку, скользит к губам. — И где же твои острые зубки? Обычно ты уже посылаешь меня нахуй и всё такое. «Обычно ты не уходишь молча. Обычно не заставляешь меня тем самым нервничать. Обычно ты не стоишь вот так близко!» — понимаешь, что нельзя говорить никакую из этих мыслей, а подходящей колкой фразы будучи под этими чёрными омутами не находится. Мурашки расползаются по коже от ощущения её горячего тела рядом. Оелана прижимается ещё ближе, сдавливает сильно подбородок. И проталкивает пальцы сквозь губы, принуждая смочить их слюной. А ты к своему стыду понимаешь, что только сильнее возбуждаешься от этих грубых действий. Несмотря на то что в словах Оеланы звучала насмешка с капелькой унижения, её глаза наполнены восхищением от представшей картины. Она толкает пальцы глубже, заставляя закашляться и попытаться отстраниться. Но Оелана придерживает второй рукой твою голову и сама выходит изо рта, чтобы вновь толкнуться. Смотришь жалобно через набежавшую пелену слёз от рвотного рефлекса. — Ну что ты? Совсем расклеилась? Я же предупреждала. Оелана мажет слюной по твоей щеке и это неприятно холодит кожу. Но мысли улетучиваются из головы, как только она целует тебя. Нежно, трепетно, аккуратно придерживая за скулы. И от этого хочется расплавиться, расстаять снежинкой на ладони. Едва не скулишь от подобного контраста и давно желанного ощущения её сухих губ. Гладишь по её плечами, пока сердце заходится в бешеном ритме, а коленки подкашиваются. Ты и подумать не могла, что поцелуй с Оеланой может быть на таких гранях. Что она может вот так тепло буквально после того, как отымела твой рот. — Почему я так реагирую? Потому что я одновременно хочу расцеловать каждый сантиметр твоей кожи и отодрать до посинения, чтобы ты закатывала глаза и сбивала голос, умоляя не останавливаться. Её глаза впиваются в твои, а руки в талию. Жадно, нетерпеливо. — Хочу, чтобы ты помнила только моё имя. Смотрела только на меня. Она обводит силуэт фигуры, собственнически располагаясь на всех формах. — И ты зря осталась. Я так чертовски зла на тебя, и я не смогу дать тебе уйти сейчас, — с сожалением в голосе заканчивает Оелана. — Я не хочу уходить, — отвечаешь на грани слышимости. Оелана качает головой, безмолвно то-ли осуждая за вынесенный самой себе приговор, то-ли поражаясь. Наклоняет голову и снова целует. Всё также нежно, но с нарастающим нетерпением и напором. Цепляешься за неё, чувствуя, что без опоры под руками не выдержишь подскакивающего к горлу сердце. Оелана, лишь на мгновения прерывается, чтобы требовательно стянуть с тебя одежду. Ты стараешься помочь непослушными онемевшими руками, но Макарова справляется с этой задачей явно лучше. Переходит рваными поцелуями на шею. Ты закидываешь голову, открывая больший доступ, больно бьёшься затылком об дверь, но как на это плевать. Сейчас важно лишь сгорать в её руках, под её губами, под пристальным взором потемневших глаз, пропитанными желанием. Хочется больше, сильнее. Оелана отрывается, отходит на шаг назад, осматривая жадно обнажённое тело. Улыбается с привкусом насмешки, и крутит ладонью в воздухе. Приказ отдаёт: — Покрутись. Чувствовать себя куклой на витрине под придирчивым взглядом покупателя — стыдно. Едкие слова хотят вырваться из горла, но не могут — тело послушно выполняет требование. Открытие для тебя самой. Ей хочется отдаться, хочется узнать, что будет дальше. Какие пороки в её голове? Вид у Оеланы явно довольный, как у кота стащившего сметаны. Кот только начал поедать свой десерт, ещё не сытый, но в предвкушении. — Хорошая какая, — оценивает вслух. Щёки наверняка вовсю пылают от смущения. А сознание плывёт, мажет от ситуации, слов. В животе узел завязывается. И без её тела рядом холодно несмотря на курортную погоду за окном. Оелана всё-таки подходит, располагает руку за твоей спиной, лёгкими прикосновениями ведёт вдоль позвоночника. Непроизвольно выгнуться заставляет. — Исполнишь мою мечту? Так давно хотела поставить тебя раком. Вопрос прозвучал утвердительно, «для галочки». В подтверждение этого Оелана мягко направляет тебя в сторону кровати. Выгоняет сомнения шлепком по ягодице, не сильным, но ощутимым. Сжатые бедра тут же раздвигает крепкой хваткой. Очень уязвимо, слишком открыто. Особенно на контрасте полностью одетой Оеланы. От размазывающего влагу прикосновения хочется уткнуться лицом в подушку. Даже не стон, сдавленный скулёж. Но голову тут же грубо поднимают, потянув за волосы. Снова шлёпок по ягодице. Пальцы опять в рот окунает, вкус естественной смазки трогает язык. — Не надо так. В отелях грязным девочкам, вроде тебя, даже принято стонать во всё горло, — елейным голосом тянет Оелана. И лучше бы она, блять, молчала, но тело предательски отзывается на всё. Ты облизываешь пальцы старательно, принимая правила. Оелана вознаграждает тем, что руку к промежности возвращает. Накал чувств достиг такого предела, что кажется, оргазм придёт от считанных движений. Но Оелана никуда не торопится, явно наслаждается твоими страданиями. Медленно размазывает слюну и смазку по каёмке входа. Будто случайно задевает клитор. Ты несдержанно стонешь, когда она всё-таки вставляет один палец. — Умница, — шепчет на ухо. Оставляет, наконец, волосы на голове в покое, располагая руку на попе. Затёкшая шея опускается, но несмотря на дрожь во всем теле ты старательно держишь себя в нужном положении. Мало, чертовски мало. В комнате слышны позорные хлюпания, но Оелана продолжает, не спеша, толкаться одним пальцем. — Пожалуйста, — не выдерживаешь ты. — Что? — издевается нахалка. Дышать тяжело, так что тебе плевать на остатки гордости. В голове ничего кроме вязкого тумана. Говоришь раздражённо из последних сил: — Я хочу больше, трахни же ты уже, наконец. —Так? — В таком же тоне отвечает Оелана, потеряв выдержку. Сразу три пальца грубо толкаются в узкие стенки на всю длину. Зажмуриваешь глаза от лёгкой боли, но все равно безумно хорошо. Так, да. Ощущение заполненности подстёгивается ритмичными скольжениями другой руки по клитору. Толчки рваные, резкие. Еле держишь голову на весу, а стоны действительно громкие. — Видела бы ты себя, такое блядское искусство. Кажется, я кайфую не меньше твоего. На этих словах тебя прошибает оргазмом. Тело всё-таки заваливается на кровать, из-за в момент ставших ватными ног. Сердце суматошно бьётся, а рот расплывается в улыбке. На глазах слёзы облегчения, которые Оелана бережно сцеловывает, легко перевернув тебя на спину. Но по её всё такому же тёмному взгляду становится ясно, что вечер на сегодня не окончен. Зверь добрался до своей желанной жертвы и теперь не отпустит.