Запах вишни

      Отец с детства твердил ему, что нужно уметь держать лицо. Он — Малфой, его наследник, наследник одного из древнейших родов, славившегося своим богатством и чистотой крови. Он обязан быть идеальным, всегда и во всём, он обязан соответствовать. Чистый, гордый, отстранённый, как и положено аристократу, с безупречными манерами, тоном голоса, тембром, жестами и поведением. Мать учила этикету, учила двигаться плавно, держа идеальную осанку, а отец учил взгляду. Тому самому фирменному взгляду Малфоев, когда независимо от роста, статуса и положения ты всегда будешь выше, лучше всех, потому что ты — Малфой.       Драко неустанно следовал всему, чему его учили родители. Он шёл по стопам отца, отчаянно пытаясь стать таким, как он, и у него даже немного получалось. Но как бы разочаровался отец, узнай, что все его труды и вся выдержка его сына летела к Мордреду стоило ему лишь уловить этот мерзкий запах. Тонкий, пьянящий, с лёгкой кислинкой, отдающий ноткой горечи, оседающей на языке. В такие моменты Драко быстро облизывал губы и чувствовал, как горечь перетекает в едва заметную сладость, стягивающую губы, как сахарная корка. Этот запах преследовал его по всему замку, то появляясь, забиваясь в ноздри и проникая в лёгкие невесомой отравой, то исчезая, и Драко, как одержимый, вновь и вновь принюхивался, пытаясь вновь почувствовать этот ненавистный аромат.       — Отвратно пахнешь, Поттер, — источником мерзкого запаха, конечно, был не кто иной, как сам Избранный. Безалаберный, неухоженный, путающийся с грязнокровками и предателями крови гриффиндорец.       Каждая их встреча заканчивалась одним и тем же. Драко неизменно делал замечание Поттеру о его запахе, что не давал ему спокойно жить и дышать, отравляя его жизнь вот уже шестой год кряду.       — Что опять не так, Малфой? — Гарри привычно насупился. Голос парня дрожал, а вопросительный взгляд с ноткой растерянности и отчаяния заставлял забыть, как дышать.       — А ты не смог запомнить за эти годы, что воняешь? — усмехнулся Драко, а внезапная идея едва не вырвала у него смешок. — Держи, — слизеринец ловко выудил из кармана мантии галлеон, припасённый для похода в Хогсмид, и вложил его в ладонь окончательно растерявшегося парня, — купишь себе нормальный парфюм.       Ладонь избранного была тёплой и сухой, а кожа слегка шершавой. Запах вишни кружил голову, будоражил и отдавался искорками возбуждения, вспыхивающими по всему телу и стекающему вниз к паху, заставляя слегка морщиться от возникающего напряжения и дискомфорта. Они впервые за долгое время стояли так близко.       Слишком тонкие для парня черты лица, идеальная линия подбородка, острые скулы, прямой нос, изумрудные глаза в обрамлении длинных пушистых ресниц, милый румянец на щеках и такие манящие, чуть пухлые губы. Слизеринец сдерживал себя из последних сил, гася разрастающееся в груди желание сделать последний шаг к столь желанному парню, чтоб наконец схватить за подбородок, удерживая и не давая возможности увернуться, и смять наверняка очень мягкие и податливые губы в поцелуе.       С каждой секундой дышать становилось всё тяжелее. Драко казалось, что он окончательно пропитался ненавистным запахом Поттера. Молчание между сконфуженным, растерянным и озадаченным Избранным и Малфоем затягивалось. Драко не знал, что делать дальше, что сказать, как скрыть предательски захватившее его возбуждение. Благо, мантия скрывала бугорок в штанах, иначе пересудов, которые наверняка достигли бы отца, не избежать. Никто не должен знать, как по-настоящему слизеринец относится к Мальчику-Который-Выжил.       — Малфой, — слегка осипший, задумчивый голос Гарри вывел Драко из ступора, но затуманенный рассудок реагировал совсем не так, всё шло неправильно.       Юный Малфой дёрнулся и сделал плавный, последний шаг вперёд, что разделял его с обладателем отвратного вишнёвого запаха. Запаха, которым он поспешил тут же наполнить лёгкие, жадно вдыхая полной грудью. Рука метнулась к лицу Поттера, Драко не успевал осмыслить своих движений, тело действовало само.       Он видел, как удивленно распахнулись глаза Избранного, когда Малфой едва заметным касанием провёл костяшками пальцев по его щеке, как судорожно вдохнул, когда Драко слегка наклонился к нему, опаляя дыханием ухо. Он буквально слышал зашедшееся в неровном ритме сердце гриффиндорца и почти зажмурился от удовольствия, когда увидел, как кожа на шее покрывается мурашками. Реакция Гарри на его близость будоражила не хуже его запаха, а осознание, что они всё ещё стоят в коридоре школы, а рядом их верные свиты, добавляло острых ощущений.       — Порадуй меня, Избранный, — тихий, на грани слышимости шёпот и лёгкое прикосновение прохладных губ к уху заставили Гарри вздрогнуть и дёрнуться в сторону, а Драко — искривить губы в уже привычной фирменной усмешке.       — Отвали от него, Малфой!       Куда же без рыжего и лохматого недоразумения! Опять эти двое всё портят, утаскивая поражённого Поттера за руку дальше по коридору. От их резкого движения полы мантии гриффиндорца слегка распахнулись и Драко успел скользнуть взглядом по обтянутой тонкой рубашкой груди, по узким бедрам и внезапному бугорку в районе ширинки парня.       Малфоя бросило в жар от мысли, что Гарри мог возбудиться так же, как и он, хотеть того же, что и он. Сознание плыло, возбуждение не давало нормально мыслить, а ноющая боль в паху доставляла сильный дискомфорт.       Ему пришлось соврать Пэнси и остальным, что передумал идти в Хогсмид, и весьма грубо одёрнуть пожелавшую остаться с ним девушку. Её настойчивое внимание раздражало, а желание остаться наедине и быстро скинуть напряжение было почти навязчивым.       Драко скользнул в туалет для мальчиков на третьем этаже и, убедившись, что он тут один, быстро занял одну из кабинок, закрываясь и накладывая Силенцио. Он не уверен, что сможет быть тихим сейчас.       Возбуждение накатывало неконтролируемой волной. На лбу выступила испарина, а дыхание было прерывистое, вырываясь с лёгким хрипом.       Драко прикрыл глаза и, уже не давая отчёта в том, что делает, опустил руку на ноющий от напряжения и возбуждения член. Слегка сжимая себя и поглаживая через брюки, Малфой всё ещё ощущал удушливый запах вишни. Он пьянил, будоражил, доводил до исступления, а перед глазами вспыхивали столь манящие и желанные картины.       Он ловил Поттера одного в коридорах Хогвартса. Ловил, прижимал к стене собственным телом. Чувствовал его тепло, жар и чёртов запах. Лёгкий, свежий. Вишня, едва уловимая примесь древесного запаха и тонкая нотка бергамота.       — Поттер, — хриплый, полный отчаяния вдох и окончательно утраченный самоконтроль.       Руки начинают медленно исследовать бока парня, оглаживая, цепляясь, оставляя следы на коже под грубой тканью рубашки. Левая рука ползёт вверх по ребрам, груди, слегка цепляя сосок, дальше — по шее едва ощутимым касанием, что вызывает у зажатого парня стайку мурашек, очерчивает чёткую линию подбородка и скользит к затылку, зарываясь в непослушные каштановые пряди волос. Драко даёт себе пару секунд насладиться их шелковистостью, прежде чем сожмёт в кулак и с силой оттянет вниз, заставляя надежду магического мира откинуть голову назад.       В его фантазиях Поттер не сопротивляется, и это будоражит слизеринца ещё больше, разгоняя кровь. С тихим шипением парень расстёгивает едва звякнувшую пряжку ремня. Пуговица на брюках всё никак не хочет поддаваться дрожащим от возбуждения и нетерпения пальцам, но вскоре он справляется и с ней, освобождая от кажущимся невероятно тесным и жёстким белья ноющий и чуть побаливавший член. Быстрые движения вверх и вниз не приносят облегчения, и юноша вновь прикрывает глаза, с тихим стоном представляя, что это не он сам ласкает себя, стоя в кабинке туалета для мальчиков, а ненавистный мальчишка Поттер, что околдовал его своим мерзким запахом, стоит перед ним на коленях, принося облегчение за все его страдания.       Фантазии уносят вновь к тому моменту, когда Драко заставил парня откинуть голову и смотреть на себя. Зелёные глаза смотрят потеряно, Гарри не верит, что это действительно происходит с ним, и это распаляет ещё сильнее.       Его запах дурманит, и Драко поддаётся желанию, утыкаясь носом в шею парня. Здесь аромат вишни почти осязаем. Он дышит им, живёт им.       Скользя губами, слизеринец останавливается у основания шеи Гарри, вжимаясь всем телом в него. Пусть Поттер чувствует его возбуждение, пусть знает, что творит его омерзительный запах. Кислинка, горечь.       «Какой он на вкус?» — мысль мелькает и гаснет, уступая место действиям.       Не удержавшись, Драко жадно лизнул Гарри в основание шеи, вызывая у парня мурашки. Горький и сладкий — вот, каким был для него Гарри Поттер. Идеальное сочетание. Как чёртова вишня, которой он пах.       Острый поцелуй клеймит шею Поттера. За ним следует ещё один и ещё. Драко ведёт дорожку поцелуев, скользя губами от основания шеи к подбородку, почти тот же путь, что недавно проводил рукой. Неспешно, протяжно, клеймя и оставляя влажные следы поцелуев на каждом миллиметре кожи, вызывая всё новые и новые лёгкие стоны и ответное возбуждение, которое гриффиндорец уже никак не может скрыть, тесно прижатый к телу слизеринца.       Проложив дорожку почти до самых губ, Драко едва успевает отклониться от резко дёрнувшегося парня, пытающегося поймать его губы своими. Этот порыв вызывает тихий смешок. Горяч, нетерпелив, порывист. Истинный гриффиндорец. Ничего, он научит его ласкам, терпкости, неспешности и наслаждению. Вязкому и удушающе прекрасному, как его вишневый запах.       — Не так быстро, Поттер, — горячий шёпот в самое ухо заставляет парня в его руках вздрогнуть, а следующий за этим поцелуй-укус вырывает хриплый стон. Драко целует его за ухом, прикусывает, засасывает кожу и тут же зализывает, и вновь целует, не в силах насытиться горечью и сладостью парня.       Свой собственный прерывистый стон вырывает из сонма фантазий, а накатывающее волнами наслаждение заставляет парня опереться рукой о перегородку между кабинками. Чуть откинув голову, не переставая ласкать себя, Драко постанывал, ловя последние отголоски оргазма.       — Поттер, дракон тебя дери.       Сознание слизеринца всё ещё купается в полученном наслаждении, кутаясь в мареве. Реальность возвращается медленно, урывками, вибрирует в такт успокаивающемуся ритму сердца и рваному дыханию. Ноги слегка дрожат от напряжения, а спину и лоб покрывает липкая испарина. Палочка дрожит в ослабших пальцах, но движения всё так же чётки и выверены. Парой заклинаний Драко приводит себя в порядок, удаляя следы собственного удовлетворения.       Пригладив растрепавшиеся волосы и чуть смявшуюся рубашку, Малфой снял наложенное ранее заклинание тишины и был уже готов выйти из кабинки, как носа коснулся свежий, тонкий запах Поттера, а слух уловил тихие шаги и едва слышное раздражённое шипение.       — Что он себе возомнил? Урод, сволочь! Ненавижу этого белобрысого хорька! Да как он мог дать мне денег на духи, будто шлюхе заплатил, — несмотря на грубость слов, голос Поттера звучал раздосадованно, а не зло или разъярённо. А тихое шипение при каждом шаге вызывало воспоминание о бугре в штанах Избранного после их короткой стычки в коридоре.       «Кажется, кто-то сам плывёт ко мне в руки», — только-только отступившее возбуждение вновь острыми иголочками разошлось по всему телу слизеринца.       Дождавшись, когда Гарри пройдёт мимо кабинки, где он притаился, Драко поспешно распахнул дверцу и в один шаг оказался за спиной Избранного.       — Что за…? — вздрогнув, Поттер поспешно выхватил палочку, разворачиваясь на шум открываемой двери и мелькнувшему за спиной силуэту.       — Экспеллиармус! — не давая времени Поттеру опомниться, Драко выбил у того палочку из рук его же «фирменным» заклинанием, наблюдая, как гриффиндорец с отчаянием провожает отлетевшую куда-то в сторону палочку. Попытку дёрнуться за ней Драко пресёк взмахом руки и безобидным красным лучом, осыпавшимся искрами и столкнувшимся с грудью Гарри. — Не так быстро, Поттер.       — Малфой? — нужно отдать должное гриффиндорцу, он быстро взял себя в руки, и растерянность во взгляде сменилась злостью. — Какого ты творишь? Что ты вообще здесь делаешь?       — Неужели не рад меня видеть, Избранный? — голос Драко слегка охрип от поднимающегося возбуждения, от дурманящего сознание запаха вишни, от сверкающих зелёных глаз напротив и нервного дыхания Гарри.       На каждый его шаг к нему Поттер делал шаг от него, медленно пятясь, пока не упёрся спиной в стену.       — Некуда больше бежать, Потти? — голос Драко сочился удовольствием: теперь гриффиндорец никуда не денется от него.       — Не смей меня так называть… Малфой! — Гарри вскрикнул от удивления, когда слизеринец коснулся низа его живота палочкой, чуть надавливая.       — Что такое, Потти? — Драко состроил невинные глазки, которые абсолютно не вязались с дьявольской улыбкой, играющей на губах.       Его заводила беспомощность Избранного. Обездвиженный, сбитый столку, с учащённым дыханием, диким взглядом и — быстрый взгляд на пах парня — возбуждённый. Прекрасное сочетание.       Малфой повёл палочкой вверх, всё так же надавливая кончиком на нежную кожу Поттера, цепляя край незаправленной в брюки рубашки. От прикосновения древка палочки к оголённой коже живота Гарри вздрогнул, дёрнулся, но тут же вновь прижался к стене, морщась от мимолётной боли, когда Драко вновь пустил красный луч, который в этот раз слегка обжёг нежную кожу.       — Признай, тебе нравится, Поттер, — Малфой возобновил движение палочки, не дожидаясь ответа, который ему и не был нужен.       Стоило палочке приблизиться к пуговице на рубашке гриффиндорца, как та расстегнулась. Одна за другой, пока рубашка не была полностью распахнута. Не прекращая движения палочки, Драко сделал недостающий шажок к Поттеру, прижимаясь всем телом и утыкаясь носом в основание шеи, так же, как совсем недавно делал в своих фантазиях.       Запах парня пьянил его, кружил голову. В паху нестерпимо тянуло, заставляя морщиться.       — У тебя вторая палочка в брюках, Малфой? — резкий вопрос Гарри заставил хохотнуть.       — Могу спросить то же самое, Поттер, — не отрываясь от шеи парня, пробормотал Драко, бедром ощущая ответное возбуждение.       «Интересно, в реальности он такой же вкусный?» — мысль проскочила в затуманенном с сознании слизеринца, и, поддаваясь сиюминутным желаниям, Драко тут же лизнул шею Гарри, заставляя того дёрнуться от влажного прикосновения.       — Вкусный, как вишенка, — хриплый шёпот Малфоя заставил его покрыться мурашками и слегка задрожать.       Как бы ни сопротивлялся Гарри, как бы ни убеждал себя из года в год, что этот белобрысый аристократ ему ненавистен, с каждым годом иррациональное чувство привязанности и желания к нему росло. Хотелось видеть его больше, слышать, находиться рядом, чувствовать.       — Дрожишь, Поттер? — Малфой чувствовал, как сильно билось сердце Избранного, как он был напряжён.       Желание услышать стоны парня росло с каждой секундой. Он хотел слышать стоны из своих фантазий.       Первый поцелуй в шею был похож на укус. Драко целовал, кусал, зализывал и вновь целовал шею гриффиндорца. Свободная от палочки рука легла на подтянутый живот. От контраста прохладной ладони с жаром собственного тела Гарри вздрогнул, выдыхая сквозь зубы. Ловкие длинные пальцы нежно поглаживали, ласкали, чертили узоры на коже, двигаясь выше, к груди. Дойдя до сосков, легко огладили их, чуть задевая ногтями, вызывая новые волны мурашек по всему телу и сладкую истому в паху.       — Ты так отзывчив, Поттер.       Новая волна поцелуев обрушилась на парня. Слизеринец прокладывал дорожку из поцелуев от ключиц по шее к подбородку Гарри, не задерживаясь там, ведя дальше, задевая уголок его губ и ухмыляясь, когда Поттер дёргается к нему в попытке поцеловать. Всё, как он представлял. Порывистый, нетерпеливый гриффиндорец.       — Терпение, Поттер, — добравшись до уха парня, Драко слегка прикусил мочку, вбирая её в рот, лаская языком и почти теряясь в удовольствии, услышав первый тихий стон Гарри.       — М-мал… Малфой, — голос парня дрожал.       — М-м? — промычал Драко, не отрываясь от ласк.       — З-заклинание, Малфой. Н-нас могут увиде-е-еть, — Гарри вздрогнул, когда почувствовал, как до этого ласкающая его грудь и соски всё ещё прохладная ладонь Драко резво скользнула к паху, накрывая и слегка сжимая его член.       Тихо чертыхнувшись, Драко оторвался от выцеловывания нежной кожи за ухом дрожащего в его руках Избранного, признавая его правоту. Их не должны застукать вместе в таком состоянии. Палочка слегка подрагивала от бьющей тело дрожи, но чары были наложены, к ним никто не зайдёт и не помешает. А ещё одно заклинание не даст Поттеру ускользнуть, пока Малфой сам не снимет наложенные чары.       — Теперь точно не сбежишь, Вишенка.       — Не собирался, Малфой.       Глаза Драко удивлённо распахиваются, когда гриффиндорец притягивает его к себе, ухватившись за галстук, и вовлекает в глубокий, влажный поцелуй. Сминая, постанывая, облизывая языком его губы.       Рука, удерживающая галстук, пропадает, чтобы тут же очутиться на груди, расстёгивая пуговку за пуговкой. Пальцы плохо слушаются Избранного, и, теряя терпение, парень дёргает полы рубашки в разные стороны, вырывая две последние пуговицы в нетерпимом желании как можно быстрее добраться до желанного тела.       Высокий, стройный, с идеальным сильным телом, на которое пускало слюни пол-Хогвартса, Драко с жаром отвечал на поцелуи и прикосновения хрупкого гриффиндорца. Голова шла кругом, дыхание давно сбилось, перед глазами то и дело вспыхивали разноцветные пятна, а в паху ныло от желания.       Оторвавшись от губ парня, Драко вновь обратил внимание на его шею. Кусая, всасывая кожу, оставляя следы и метя, он влажной дорожкой спускался к груди, гладя руками тело Гарри. Спустился к животу, ведя подрагивающими пальцами по податливым бокам, и продолжил движение губами дальше, медленно опускаясь на колени и цепляясь пальцами за край брюк. Много времени не понадобилось, Драко ловко расстегнул ремень и пуговицу, после чего стянул мешающие элементы одежды и тут же оставил поцелуй на подрагивающей прям перед лицом розоватой головке. Хриплый стон, вырвавшийся из груди Гарри, подстёгивал и был музыкой для ушей.       Обхватив член парня одной рукой, Драко вновь поцеловал его, неспешно, растягивая прикосновения. Поцелуи чередовались с языком. Драко проводил им от головки до основания и обратно, наслаждаясь каждым стоном, рваным вдохом и лёгкой дрожью в ногах парня.       — Драко, — голос Избранного просил, почти умолял.       — Попроси, — взгляд наверх и очередной поцелуй, сопровождаемый слишком медленным движением кисти вверх-вниз по возбужденной плоти.       — Пожалуйста! — очередной всхлип был вызван ласковым движением языка по чувствительной уздечке. Едва ощутимое прикосновение самым кончиком, дразнящее так, как самому было бы приятно. — Возьми его в рот! Пожалуйста!       Драко видел, как ходит ходуном грудь Гарри, как часто и отрывисто он дышит. Видел, как Избранный не знает, куда деть руки: то дёрнется в сторону его головы, слегка тронув волосы, то вытягивает их вдоль тела, сжимая кулаки до побелевших костяшек.       — Пожалуйста! Пожалуйста, Драко-о!       О, как сладко парень протянул его имя, когда он наконец вобрал головку в рот, лаская языком и медленно погружая член глубже. Всё так же неспешно, едва сдерживаясь сам, он плавно скользил по нему губами и языком. Сладкая горечь. Вкус всё той же отвратной вишни наполнил рот.       Драко слегка постанывал, с каждым новым движением ускоряясь, набирая темп и почти сам трахая себя в рот. Причмокивания сливались со стонами, в ушах шумело, а сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди.       — Ещё немного, ещё чуть-чуть… Пожалуйста, ещё… — не контролируя себя, Гарри положил руки на голову Драко, зарываясь пальцами в платину волос. Сильные пальцы сжали до боли, фиксируя голову слизеринца, не позволяя отстраниться, а распалённый Избранный уже сам подавался бёдрами, силясь получить такую желанную разрядку. Ему хватило пары толчков, прежде чем по телу Гарри прошла судорога, а громкий стон разрезал вязкий, как патока, воздух.       Хватка на волосах ослабла, позволяя Драко отстраниться, сплёвывая сперму, заполнившую рот. Поднявшись, слизеринец притянул к себе Гарри, целуя, переплетая с ним язык, позволяя почувствовать свой вкус. Долбанная вишня и бергамот.       — Поттер, — Драко зашипел, ощутив, как парень сжал его член сквозь ткань брюк.       — Не отвлекайся, Малфой, — зелёные глаза блестели похотью.       Облизав губы, Гарри вновь увлёк его в поцелуй, жадный, голодный, глубокий. Губы припухли и слегка болели, когда один из них начинал кусаться. К вкусу вишни примешивался металлический привкус крови. Кажется, кто-то из них всё же не сдержался и прикусил сильнее, чем было нужно. Возможно, это был он сам, когда почувствовал, как рука Поттера скользнула под нижнее бельё, обхватывая его у самой головки.       Большой палец прошёлся по ней с лёгким нажимом, размазывая предэякулят, лаская и дразня.       Застонав, Драко инстинктивно качнул бёдрами, толкаясь в ласкающую его руку и вызывая лёгкий смешок у Избранного.       — Вишенка, пожалуйста, — глаза юного Малфоя были прикрыты, а голос окончательно сел от желания. Он вновь и вновь подавался бёдрами вперёд, постанывал, почти умолял Гарри ускориться, дать достигнуть пика, но тот лишь усмехался, удерживая его на грани.       — Попроси, — ласковый шёпот опалил в районе ключицы. — Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал?       Голос Гарри сводил с ума, запах вишни подчинял, казалось, он навечно пропитался им, а ласкающая в неторопливом темпе рука больше мучила, чем приносила наслаждение.       — Дай мне кончить! Пожалуйста!       Просьба испуганной птицей вырвалась из груди вместе с рваным выдохом, когда пальцы сжались у самого основания.       — Всё, что ты захочешь, — вновь этот ласковый шёпот и нарастающий ритм движений, подводящий к грани наслаждения.       Драко крепко сжал плечи Гарри, впиваясь пальцами в кожу, на которой обязательно останутся синяки, и, прикрыв глаза, двигался вместе с шаловливой рукой парня.       — Вишенка… Вишенка, — чтобы заглушить рвущийся вместе с накрывшим его оргазмом крик, Драко уткнулся в шею Гарри, прикусывая кожу и содрогаясь в его руках.       — Прости, — слизеринец отстранился от парня, когда тот весьма ощутимо ткнул его в бок. На шее Избранного алел след от его укуса.       — Прости не отделаешься, Малфой, — обыденная колкость вырвалась самостоятельно.       — Кажется, я тебе уже сегодня платил. Или сколько нынче стоят Избранные? — Драко всё ещё пытался выровнять сбившееся дыхание и искал взглядом выроненную в какой-то момент палочку.       Наконец найдя ту взглядом, Драко быстро привёл их в порядок и помог Гарри найти его палочку.       — Кстати, всё ещё отвратно пахнешь, Поттер, — кривя губы в ухмылке, бросил через плечо Драко, выглядывая в коридор, проверяя, могут ли они выйти, чтобы не быть пойманными вместе, и вздрогнул, когда за спиной раздался заливистый смех гриффиндорца.       — Это была амортенция, змеёныш, — в зелёных глазах плясали чертенята. Гарри медленно приблизился к ошарашенному Драко. — Рад, что мой запах самый желанный для тебя, — и, не давая опомниться, быстро чмокнул в губы и выскользнул в коридор мимо всё так же застывшего слизеринца, оставляя после себя лёгкий, с кислинкой и горечью, дразнящий запах спелой вишни.