Sold

В постели мы наедине, я грешник У тебя сразу же появляется дрожь Ведь я знаю, что ты чувствуешь От моего тела у тебя мурашки Chills Dark Version — Mickey Valen, Joey Myron

Солнце уже зашло за горизонт, а Маринетт всё еще сновала по пекарне — проверяла оборудование, инвентарь и наводила чистоту. Завтра должны были вернуться родители, и к их приезду кухня должна выглядеть идеально. Нанятые на временное сотрудничество пекари завершили свою работу ещё два часа назад и ушли по домам, так что в здании была только Маринетт и сотрудница Эмма, находящаяся в торговом зале. Маринетт протирала тряпочкой духовой шкаф, когда в дверной проём заглянула розовощёкая девушка. — Мари, там к тебе пришли, — загадочно улыбаясь и подмигнув бровями, сказала она. — Да? Кто?.. — Выйди, сама увидишь. Бросив тряпку и наспех вымыв руки, Маринетт поспешно пригладила растрепавшиеся волосы и вышла в зал. И тут же чуть не зашипела от возмущения, подлетая к оперевшимся о барную стойку Коту. — Ты чего тут забыл? — зашептала она, оглядываясь на сотрудницу, которая, к счастью, была увлечена подсчётом кассы. — Хочешь, чтобы весь город знал, что ты ко мне шатаешься?! — А может, и хочу, — он резко притянул девушку к себе — так, что та шумно выдохнула. — Ты почему на звонки не отвечаешь? — Я не видела, что ты мне звонил, — Маринетт поспешно выпуталась из его объятий и оглянулась на Эмму — та ничего не заметила. — Я убиралась в пекарне, а телефон в зале был, — она кивнула в сторону кассы. — Ну, ладно, — недовольно буркнул Нуар. — Я хотел предложить провести вечер вместе. Как ты на это смотришь? — На крыше? — Можно и на крыше, — пожал плечами Кот. — Где пожелаешь. Маринетт бросила взгляд на большие настенные часы — до закрытия пекарни оставалось двадцать минут. — Эмма, — позвала она девушку. — Ты можешь уйти домой раньше, я закрою пекарню. — Правда? Спасибо, Мари! — улыбнулась она. — Кассу я посчитала, если что. Она поспешно начала собираться. Маринетт, чтобы как-то занять паузу, пошла за телефоном — действительно, от Адриана было пять пропущенных и четыре сообщения в мессенджере. Было всё еще очень странно соотносить Нуара и Адриана. То есть, вот перед ней стоит Кот… и он же пишет ей сообщения как Адриан. До сих пор до конца не верилось. — Ну так что, — спросила Маринетт, попрощавшись с Эммой и дождавшись, когда та скроется из поля зрения, — чем займёмся, Котик? Ответить Нуар не успел — зазвенел колокольчик, уведомляющий, что в пекарню зашёл посетитель. Пока Маринетт отпускала клиента, он делал вид, что рассматривает витрины и выбирает, что заказать. Наконец, мужчина сделал покупку и удалился. Нуар навалился на прилавок, приближаясь к девушке. Лишь усилием воли Маринетт не дернулась и не отстранилась, наблюдая, как лицо Кота замирает в десяти сантиметрах от её собственного. — Девушка, а ваши родители случайно не пекари? — томно выдал он. Маринетт закатила глаза: — Откуда у них такая булочка? Нуар прыснул. — А ты смекаешь. Да ладно, просто хотел тебя развеселить. А то ты очень загруженная. — Конечно, я загруженная! — вспылила она. — Завтра приезжают родители и надо, чтобы всё было идеально. Поэтому я просто устала и хочу отдохнуть. Наверное, сегодня не получится погулять, Нуар. Извини. — Эй, — он мягко положил ладонь в когтистой перчатке на её щеку. — Не нервничай. Тебе правда нужно отдохнуть, я всё понимаю. Если хочешь, я могу остаться у тебя — закажем пиццу и посмотрим какой-нибудь фильм. Что скажешь? — Давай, — согласилась Маринетт, успокаиваясь. — Извини, что вспылила. — Да всё в порядке, не переживай. Сколько там осталось до закрытия? Девушка посмотрела на часы. — Ещё семь минут. Хочешь, сделаю тебе кофе? Нуар покачал головой: — Нет, не парься. — Тогда можешь пока посидеть на кухне, пожалуйста? Вдруг ещё кто-то зайдет, а ты привлекаешь внимание. Нуар кивнул, исчезая за дверью. До закрытия успела прийти ещё одна девушка. Маринетт пробила пирожные и, только за клиенткой захлопнулась дверь, облегчённо выдохнула — на сегодня всё, можно закрывать пекарню. Когда она закончила все дела в торговом зале и переместилась на кухню, то обнаружила Нуара, вовсю орудовавшего тряпкой. — Ты что делаешь? — временная управляющая пекарней опешила, не ожидав увидеть такую картину. — Тебя долго не было и мне было скучно. Я подумал, что лишняя пара рук тебе не помешает, — сказал он, старательно оттирая тряпкой пятно на плите. — Кстати, ты знала? Эти перчатки не разъедает бытовая химия! — восторженно сказал он. — Можно всегда теперь при уборке просто перевоплощаться в костюм, это гораздо удобнее, чем резиновые, — он кивнул на брошенные Маринетт впохыхах на раковину жёлтые перчатки. — Да я сама справлюсь, ты не должен был… Тут всё равно немного осталось. — Да, ещё раз промыть, и духовка чистая, — он выжал тряпку. — Так что, закажем пиццу? — Слушай, я тут подумала… Зачем мы будем заказывать, если можем приготовить сами? Тесто у меня есть готовое — только раскатать и выложить начинку. Кусок моцареллы в холодильнике, кажется, был. На пиццу как раз хватит. — Ты не устала готовить? — Не устала, мне не сложно. Но буду рада, если ты поможешь. — Без проблем, — Нуар в последний раз провёл тряпкой по духовке. — Всё, чисто! Принимай работу. Маринетт мельком глянула и улыбнулась. — Спасибо, Нуар, — она стала доставать из холодильника продукты и выкладывать их на стол. — Тебе удобно в костюме? Не хочешь перевоплотиться? — Ну, если ты хочешь, чтобы пиццу мы ели без сыра… — он покосился на кусочек моцареллы в руках Маринетт, — то могу перевоплотиться. Она сначала в непонимании приподняла бровь, а затем поняла: — Плагг? — Ага. Поэтому будет лучше, если пока что я побуду Котом. Маринетт пожала плечами — мол, Котом так Котом. Так даже привычнее — к присутствию Нуара она в целом привыкла, с ним было комфортнее, легче. С Адрианом же она пока не до конца верила в реальность происходящего, всё ещё немного терялась и смущалась от непривычки. Поэтому даже лучше, если Адриан не будет перевоплощаться в самого себя. — Хорошо. Только руки помой, — скомандовала она. — А то отравимся оба средством для очистки плит. — Перчатки снимаются, вообще-то! Ты что, посмела забыть мои прекрасные пальцы?! Маринетт застонала, мгновенно вспоминая их вечер и краснея. — Разве ж такое забудешь, — буркнула она себе под нос и принялась растягивать тесто на противне. — Там на столе банка с томатами и консервный нож. Откроешь? — Конечно, — Нуар, пыхтя от усердия, выполнил указания девушки. — Дальше что? — Дальше вывали всё это в погружной блендер, — она примяла тесто, формируя бортики. — Блять, Нуар!!! — она кинулась к прибору, но Нуар, весь в брызгах от томатной пасты, уже успел его отключить. — Ну и кто из нас теперь бедося? — Зато соус действительно вкусный должен получиться, — он слизнул с рукава ошмётки томата. — Ну неужели нельзя было догадаться закрыть крышку?! Теперь полкухни оттирать и тебя впридачу! — Маринетт застонала. Нуар, на этот раз закрыв, включил блендер и взял тряпку, вытирая капли с кухонной поверхности. — Да ладно, тут всего-то несколько брызг, — он довольно быстро расправился с учинённым беспорядком. — Готово! Что дальше? Маринетт, закончив к тому времени заниматься подготовкой основы, отобрала у Нуара перемолотые томаты и занялась соусом. Коту же она поручила натереть сыр. Затем они вместе собрали всё воедино, не забыв добавить пепперони. — Всё! Теперь пусть готовится, — Маринетт отправила пиццу в печь. — Сколько у нас есть времени? — Ну, минут двадцать, — она поставила таймер на духовке и, едва успев это сделать, ойкнула, потому что Кот внезапно припёр её к тумбочке и, взяв её подбородок в руки, склонился к губам. — Нуар… — Что такое, Миледи? — он поглаживал её по щеке, не торопясь целовать. Маринетт чувствовала, как волнение расползается по её телу. Этот трепет… Она раньше никогда не целовалась с Нуаром, будучи самой собой. С Адрианом — да. Но почему-то с Адрианом и воспринималось иначе — без костюмов они были… на равных? Ну, то есть, оба без масок. А сейчас Кот склоняется над ней, почти касаясь её губ своими. Он смотрел на неё зелёными глазами — так любяще, нежно, что у Маринетт закружилась голова и она схватилась за сильные плечи, чтобы удержать равновесие. Ощущение гладкой ткани под пальцами сводило с ума. Нуар сводил с ума. Весь, полностью, дурманил её — пожалуй, даже больше, чем Адриан. Она сама не поняла, как руки скользнули на шею мужчины, притягивая его к себе и впиваясь в его губы. Кот простонал, с жаром отвечая на смелый поцелуй, целуя пылко, страстно, врываясь горячим языком в её рот. Он приподнял её за талию, подсаживая на тумбочку. Маринетт тут же обвила его ногами, прижимаясь ближе. Хочется еще ближе… Упала со стола случайно задетая лопатка для замешивания теста. Следом с грохотом улетела форма для выпекания хлеба. — Мы сейчас тут всё расхерачим, — нехотя отрываясь от её губ, жарко выдохнул Нуар. — Плевать, — она потянула молнию на его груди и жадно провела руками по его коже. Кожу, как хочется чувствовать его кожу… Чуствовать его касания, соприкосновения обнажённых тел. Чувствовать его в себе. И вдруг Маринетт с неожиданностью для самой себя поняла, что готова. — Нуар… — она чуть отстранилась и смело посмотрела ему в глаза. — Я тебя хочу. Адриан на какое-то время подумал, что ему послышалось. Она действительно это сейчас сказала? Ему это не снится? — А кого именно ты хочешь, — он прокашлялся, усердно пытаясь скрыть волнение. — Меня-Нуара или меня-Адриана? — Вас обоих, — она провела рукой по его волосам. — Но, наверное, с Нуаром мне… привычнее. Потому что с тобой-Нуаром, ну… у нас уже было всякое. А с тобой-Адрианом мы не так близки, и мне нужно привыкнуть, чтобы не сдохнуть от волнения от одного твоего дыхания рядом с моим лицом, - она немного смущённо опустила взгляд. Нуар хохотнул. — Хорошо, — улыбнулся он. — Я могу не перевоплощаться. Если ты хочешь. — А ты?.. Тебе нравлюсь я только как Ледибаг или… Договорить он ей не дал, накрывая рот поцелуем, а затем, оторвавшись, произнёс: — Не переживай, у меня встанет на вас обеих, — У Маринетт кровь прилила к щекам от его слов, но Нуар, ничуть не смутившись, вновь жарко её поцеловал, не забывая поглаживать по шее. От соприкосновения с его пальцами кожа покрывалась мурашками. — Но если ты перевоплотишься в Ледибаг, то исполнишь мою давнюю мечту наконец-то стащить с тебя этот чёртов костюм. — Мечтать не вредно! — внезапно из ниоткуда взявшаяся Тикки, нахмурив бровки и скрестив ручки на груди, недовольно посмотрела на Кота. — Только попробуйте! — Тикки, пожалуйста! — умоляюще сказала Маринетт. — Ну чего тебе стоит? Отключись, как в тот раз! — Нет! И если ты это сделаешь, то я заберу у тебя серёжки и найду нового хранителя! Нуар тихо зашептал девушке на ухо: — Да ладно тебе, не стоит. Может, потом как-нибудь я закажу тебе в интернет-магазине костюм Ледибаг — если ты позволишь устроить ролевые игры. Но Маринетт его не слушала: — А за коробку макарун? Самую большую из всех, что есть в пекарне! — За коробку макарун и килограмм печенья с шоколадными каплями! — торговалась Тикки. — Идёт! — Вот же мелкая прожора, — фыркнул Нуар. — Эй, я всё слышу! — возмутилась феечка. — Могу и передумать! — Тикки, давай, — пока Нуар еще чего-нибудь не наговорил, Маринетт поспешила перевоплотиться. И вот она в красном в черную точку костюме сидит на кухонной тумбе, он — в глянцевом черном костюме прижимается к ней. — Тебе не кажется, что это не очень подходящая локация для первого секса? — шепнул Нуар. — Я бы сказала, это в принципе не очень подходящая локация для секса. Пойдём в мою комнату? Он подхватил девушку, легко пронёс через кухню и вышел к лестнице, по пути едва не вписавшись в дверной косяк. — Может, я лучше дойду сама? — хохотнула обхватившая юношу за шею Маринетт. — Нет, — он бегло поцеловал её в шею. Но, всё же, идти с девушкой на руках по лестнице без видимости ступенек было не очень удобно. Едва не растянувшись во второй раз, Маринетт лихо спрыгнула и, улыбаясь, взяла смутившегося юношу за руку, ведя за собой: — Дальше я сама, герой-любовник. В комнату они скорее ввалились, чем вошли, страстно целуясь. Быстро включив ночник и бегло оглядев помещение, Маринетт остановила свой выбор на софе и толкнула на неё парня, усаживаясь сверху. Нуар простонал и, обвив стройное тело напарницы руками, ближе притянул к себе, чувственно целуя. — Я всё еще не могу поверить, что это происходит на самом деле, — зашептал он. — Вот совсем недавно ты шарахалась от меня, вздрагивала от каждого прикосновения… А сейчас всё совсем иначе, — наконец, озвучил он давно крутившиеся в его голове мысли. — Просто ты мне тогда показал, что я значу для тебя. И я, наконец, поняла, — прошептала Маринетт в ответ и поцеловала его, — что ты тоже очень многое значишь для меня. Больше они не разговаривали и только целовались, блуждая руками по телам, облаченным в супергеройские костюмы. Маринетт первая потянулась к бубенчику на груди Нуара, опуская его до самого низа и расстёгивая уже полностью. Провела руками, пока еще облаченными в перчатки, по подкачанному торсу. Еще, хотелось еще… Она не очень долго думала, прежде чем губами припасть к плечам мужчины, чем вырвала из груди того шумный вздох. Она целовала его, спускаясь ниже. В какой-то момент Нуар отстранил её и развернул спиной к себе: — Я тоже так хочу. Медленно молния поползла вниз, обнажая чуть сгорбившуюся спину. Нуар прикоснулся к ней щекой и потёрся, словно кот — по коже Маринетт побежали мурашки от этого его незамысловатого касания. А затем начал выцеловывать узоры вдоль позвоночника, медленно стягивая комбинезон вниз. И вот уже верх от костюма висит где-то внизу, падая на софу, а её освобождённые руки неловко прикрывают обнажённую грудь. Пальцы Нуара сначала нашли её со спины, мягко отстраняя ладони её хозяйки и сминая в руках. А затем Кот положил девушку на подушки и навис сверху. Встретившись взглядом с зелёными глазами, Маринетт почувствовала, что начинает краснеть — он ещё ранее никогда не видел её голой. Да что он, никто из мужчин не видел! Хотя формально, она даже ещё не была полностью обнажена. — Не смущайся, — мгновенно понял он и бегло поцеловал. — Ты очень красивая. И твоё тело тоже. Она улыбнулась и благодарна кивнула. Потянулась к юноше, помогая снять костюм. Нуар сбросил обувь и стянул штаны, отбрасывая в сторону и оставаясь в одних трусах. Девушка невольно залюбовалась его телом — оно было очень красивым. В меру подкачанный, это был уже не тот четырнадцатилетний мальчишка, на которого она залипала в бассейне, а высокий, стройный и сильный мужчина. — Маринетт, ты уверена, что хочешь этого? Не передумала? От её имени из его уст по её телу прокатилась волна приятной дрожи. Как же это было приятно слышать!.. — Уверена. Я не передумала. Он навис над ней и вновь поцеловал, руками скользя по телу, лаская, возбуждая. Одна рука скользнула вниз и смело заползла под костюм, вырывая из груди девушки стон. Комбинезон мешал. И Нуар, глядя ей в глаза и получив в них молчаливое согласие, стал стягивать красную в чёрный горошек ткань. И вот — она лежит под ним. Податливая, мягкая и абсолютно обнажённая. Не будучи ни разу голой перед мужчиной, ноги инстинктивно сжались. Нуар не давил и лишь мягко гладил по её коленям, бёдрам. Целовал ключицы, спускаясь к груди и захватывал ртом чувствительную кожу сосков. Маринетт вздрагивала от его прикосновений, но уже не от страха — тело само тянулось к нему, хотелось быть ближе, слиться воедино… Рука Нуара скользнула между её ног, на этот раз не встретив сопротивления. Пальцы — как и в прошлый раз, ласкали уверенно, нежно, лишь чуть надавливали и немного проникали одним из них внутрь. Жар внизу живота стал сильнее. Хочется больше. Хочется быть с ним, узнать какой он, почувствовать внутри. Стать одним целым… — Адриан, — прошептала девушка, обхватив мужчину за плечи и проведя по ним рукой. — Мне кажется, я готова. Нуар кивнул, сглотнув. Как ответственно, её первый раз — с ним. Но для него это тоже будет первый раз. Внезапно его глаза округлились: — Леди, у меня нет с собой презерватива. — Дай мне йо-йо, — оно лежало вместе с костюмом возле софы. Нуар выполнил её просьбу. Она, приподнявшись на подушках, пошарилась в волшебном предмете и извлекла оттуда упаковку средств контрацепции. — Вуаля! Кот присвистнул: — Это что, теперь твоё йо-йо даёт тебе предметы по запросу? А ламборгини вытащить можно? — пошутил он. — На самом деле, нет. Я, эээ… сама их купила и туда положила. Ну, перед отелем, — смутилась она. — Решила перестраховаться. Меня, конечно, заверили, что там всё будет, но на всякий случай подумала, что будет лучше, если захвачу с собой. — Как здорово, что ты такая предусмотрительная! — обрадовался Нуар, распаковывая пачку. А затем, отвернувшись, снял бельё и раскатал презерватив по возбуждённому органу. Он снова вернулся к девушке, навис сверху и поцеловал. Рука снова скользнула вниз, разогревая, возбуждая. — Леди, прежде чем мы начнём… у меня есть к тебе просьба, — тихо выдохнул напарник ей на ушко. — Какая? — Маринетт немного напряглась. — Не имитируй. Не изображай вселенское удовольствие только для того, чтобы порадовать меня, — без тени смущения, глядя в голубые глаза сказал он. — Я пойму, если в этот раз тебе будет только больно. И прекращу в любой момент, если ты попросишь. — Нуар, ты… невероятный, — только и смогла выдохнуть Ледибаг, чувствуя, что только от этой его просьбы хочет его ещё больше. — Я просто тебя очень люблю, — он мягко дотронулся до её губ, не забывая ласкать внизу. — Ну что, Миледи… попробуем? Она кивнула, готовая. Нуар подцепил её ноги за коленки, задирая их и раздвигая. Приблизился и несколько раз слегка провел членом по промежности, подготавливая. Она знала, что обычно первый раз бывает больно — все об этом говорят. Маринетт почувствовала давление на промежность, и ощущение, как будто её растягивают в разные стороны. — О-о-ох, — выдохнула она, поморщившись. Нуар сделал движение назад, и ощущение давления ушло. Он навис и дотронулся до её губ, мягко целуя и успокаивая. — Если хочешь, мы можем повременить. Я тебя не тороплю. — Нет, — решительно замотала головой Маринетт. — Продолжай, пожалуйста. Следующее движение было уже чуть глубже, хотя Нуар едва ли ввёл даже головку. Девушка приглушенно простонала, сминая руками простыни. — Больно? — он остановился, но выходить не торопился, давая ей возможность привыкнуть. — Больно, — подтвердила девушка. — Но я хочу, чтобы ты продолжал. Нуар плавно, медленно входил. Маринетт поморщилась, сильнее сжимая простынь. Рука мужчины опустилась вниз, лаская клитор, отвлекая. И это действительно помогало — стало легче. Он не забывал целовать девушку и гладить обнаженное тело, ласками отвлекая, не давая сосредоточиться на неприятных ощущениях внизу. Нуар сделал небольшое движение назад и вперёд и простонал. — Как ты? — жарко выдохнул он. — Терпимо? Её ресницы дрогнули — она кивнула одними глазами, обнимая мужчину и обхватывая его за шею. Ещё одно движение — Маринетт вздрогнула и вцепилась в его плечи ноготочками, утыкаясь в плечо. Нуар чувствовал, как его член словно сжимается со всех сторон — так узко, так жарко. Он простонал — неужели это правда случилось? Неужели он внутри его Леди? — Я тебя люблю, — прошептал он, припадая губами к венке на шее и вновь делая движение — плавное, но вместе с тем мощное, — Маринетт-Ледибаг. Маринетт простонала. — Я тоже тебя люблю. Адриан-Нуар… Нуар ускорился. Ощущения смешивались — ей было приятно от самого факта, что она сейчас с любимым мужчиной, он внутри неё, целует и обнимает, но от самого проникновения было всё ещё больновато. Но его рука, хозяйничавшая внизу и уверенно ласкающая её, компенсировала неприятные ощущения. Дыхание становилось чаще, на коже выступили капельки пота. Нуар понял, что он приближается. — Маринетт… — он, сделав очередной, особенно сильный рывок, замер, вздрагивая, прижимаясь к ней всем телом. Девушка, улыбнувшись, обняла его, чувствуя, как дрожит в её руках сильное взрослое тело и всё ещё ощущая его внутри — пульсирующего, горячего. Адриану показалось, что он упал в нирвану. Не было больше ничего — ни софы под ними, ни Маринетт, ни его самого. Были только они вдвоём как одно целое. И безграничное блаженство, прокатывающееся по всему телу, словно ток. Они вместе сейчас, как оба и хотели. Словно инь и ян, вместе образующие идеальную, чистую гармонию. Маринетт не достигла пика и в нирвану не упала, но тоже наслаждалась происходящим — ведь она сейчас одновременно с двумя самыми любимыми мужчинами — с тем, по кому давно вздыхала и страдала и с тем, кого всегда считала только другом и не позволяла себе увидеть в нём гораздо большее. И от осознания этого становилось так радостно, светло на душе. Нуар, приподнявшись на локтях, осторожно вышел. Завязал использованный презерватив узлом и положил на пол. А затем вернулся к Маринетт, заключая её в объятия. — Как ты себя чувствуешь? — он взволновано посмотрел на девушку. Она улыбнулась. — Если честно, после всех этих пугающих историй ожидала, что будет хуже и куда больнее. — Я проверю?.. — спросил Нуар и, не дожидаясь ответа, опустил руку на её промежность, провёл рукой и поднёс к глазам. — Крови, вроде бы, нет… — Если ты думаешь, что я не была девственницей, то, к твоему сведению, меня проверяли перед заключением дог… — он не дал ей договорить, чувственно целуя. — Глупости не говори. Я не настолько древний и в курсе, что в норме крови быть и не должно, — выдохнул Нуар, оторвавшись от её губ. — Это, наоборот, хорошо и радует — значит, у меня получилось сделать всё аккуратно и безопасно для тебя. — Мне так приятно, что ты так обо мне заботишься, — она провела рукой по пшеничным волосам, а затем, немного дрогнувшим голосом добавила, — Адриан. — Ты этого заслуживаешь… Маринетт. Его рука скользнула по её спине, спустилась по позвоночнику вниз, огладила попу. И тут Нуар, словно вспомнив что-то, привстал на локтях, внимательно глядя на девушку. — Миледи, я посмотрю? — Маринетт не сразу поняла о чём он, но позволила уложить себя на живот. — Моя Леди, милая… Прости… — он смотрел на испещренную багровыми синяками попу и отдельный заметный синяк на пояснице. — Да не страшно, Нуар. Уже скоро пройдет, не переживай. — Прости… — он только повторил, сдерживаясь от желания припасть губами к истерзанной коже, но боялся, что ей станет от этого лишь больнее. — Всё в порядке, — она повернулась на бок и потянула мужчину на себя, вынуждая его лечь рядом. — Ты тоже пострадал, — она едва касаясь провела рукой по его фиолетовому предплечью. — Так что один — один. Он поцеловал её — ласково, нежно, словно боялся снова сделать больно. Скользнул губами по шее, затем по груди, спустился по животу, вызывая мурашки по телу. Поцеловал ниже пупка и, решительно взявшись за её ноги, вновь их развёл. — Нуар, ты… — Маринетт начала понимать, что он собирается сделать и инстинктивно попыталась свести коленки. — Не надо… Её лицо вполне могло бы слиться с цветом маски, а будь за окном зима, жаром от её лица вполне можно было бы отопить комнату. — Ты стесняешься или реально не хочешь? Девушка чуть потупилась и решила не врать: — Первое… — Тогда просто позволь мне, Леди. Расслабься и получай удовольствие. Он больше не дал ей возможности думать и искать оправдания, и, наклонившись, припал лицом к её промежности. Девушка громко промычала. Нуар ласкал её языком, целовал, то ускоряясь, то замедляя темп, выбивая вздохи, стоны. Дыхание участилось, раздразненный клитор набух — Кот с удовлетворением отмечал, что она уже близко. — Адриан… — простонала она, и тело девушки забилось в оргазме. Сознание отключилось и Маринетт полностью потеряла связь с реальностью — удовольствие накрыло с головой, спина против воли выгнулась, задрожала. Нуар сам едва не кончил во второй раз только от того, как она простонала его имя. Настоящее имя. Он отстранился и лёг рядом, кутая всё еще дрожавшую Маринетт в объятия. — Спасибо, — она уткнулась в его плечо. — Это было потрясающе! Всё сегодня было потрясающе. — Тебе спасибо, — Адриан мягко поглаживал её по волосам. — Пицца-то там у нас не сгорела? — Не сгорела — я же на таймер поставила, — улыбнулась девушка. — Так что можем еще немножко полежать, потом сходим в душ и пойдём кушать. — Не зря говорят — после хорошего секса надо хорошо поесть, — рассмеялся Нуар, целуя возлюбленную в висок. — И то верно, — тоже рассмеялась Маринетт, обнимая мужчину. Сегодня им торопиться было некуда, поэтому они просто лежали вместе, наслаждаясь нежными объятиями. Не было больше сомнений и горечи — теперь они есть друг у друга и как напарники, и как друзья, и как влюблённые на протяжении многих лет люди. Больше не нужно было выбирать, прятаться и скрываться за масками. Ведь даже сейчас, находясь хоть и в масках друг перед другом, они были полностью обнаженные не только телами, но уже и душами. И, Маринетт и Адриан оба понимали, что это, скорее всего, уже на всю жизнь.