Цена риска

      Драко чувствовал себя отвратительно: от того, что ему снятся кошмары и он уже который день не может спать вообще, от того, что Гермиона варит зелье, находясь очень близко к нему, как будто других котлов не было.              — Малфой, — обратилась к нему Гермиона, но он не отозвался, — Малфой. Что с тобой? Ты плохо себя чувствуешь? — Гермиона попыталась прикоснуться к его руке, но он оттолкнул её.              — Грейнджер, будь добра, не трогай меня. Во всех смыслах, в которых возможно.              — У тебя небо над головой упадёт, если ты будешь вести себя более вежливо с другими? Знаешь, полезное умение – разговаривать.              — Грейнджер, будь уверена, я умею быть вежливым, — устало протянул Малфой.              — В другой реальности.              — Мне нет необходимости быть вежливым с подобными тебе. — выплюнул Драко.              — Малфой!.. — прорычал Гарри.              — Грейнджер, он…— снова начал оправдывать друга Блейз, но Гермиона остановила его жестом руки.              — Блейз, Малфой взрослый человек и несёт ответственность за свои действия и слова, если ему так проще, то Мерлина ради. Раз у него проблемы с элементарной благодарностью за заботу о нём. Не переживай, Малфой, я принимаю твою завуалированную благодарность. Ничего страшного, что ты смущен тем, что кому-то есть дело до такого человека, как ты и тем более твоего здоровья. — Тео аж присвистнул, Гермиона вернулась к зелью, стараясь больше не обращать внимание на зазнавшегося слизеринца.                     ***              — Скоро Хэллоуин и знаете что? — разочарованно начал Нотт, — всех старших решили поставить патрулировать территорию. А всё почему? Потому что парочка студентов-энтузиастов предложили Дамблдору устроить огромный квест по всему замку! А мы в нём участвовать не сможем.              — Здорово, что студенты придумывают новые интересные задания, — возразила Пэнси, — это лучше, чем просто отсидеть в Большом Зале, послушать страшные истории и разойтись по комнатам.              — Гарри, придумай что-то! Попробуй уговорить старика, — взмолил Тео.              — К сожалению, это невозможно. Мы уже подходили с Малфоем к Дамблдору, но он отказался. К тому же у нас скоро матч, мы не можем пропускать тренировки. Нам бы выкроить время на этот патруль.              — Драко не будет участвовать в этом матче. — тихо проговорил Тео, переводя взгляд на Гермиону.              — Почему?              — Он хреново себя чувствует, хоть и не признаётся в этом, поэтому я решил, что лучше пусть он поставит себя на ноги и только тогда я дам ему возможность играть.              Гермиона задумалась, пропуская дальнейший диалог мимо ушей. Малфой действительно выглядел хуже, чем в начале года. Каждый раз, когда они оказываются рядом, он всячески пытается задеть её. Всем своим видом показывает, как ему неприятно от того, что она просто стоит рядом, словно одно её существование – тяжкое бремя для него. Но ей нужно было поговорить с Малфоем о зелье. Тео сказал лишь то, что у него не получилось и он не разбирался в этом вопросе больше, чем Малфой. Гермионе показалось, что он что-то не договаривает, но настаивать на этом не стала.              После занятий Гермиона пошла в библиотеку, в надежде найти там дополнительную информацию про соулмейтов. Гермиона прошерстила порядка двадцати стеллажей, но не нашла ничего, кроме «тысяча и один способ заарканить парня». Она уже потеряла надежду разузнать о родственных душах больше информации, как увидела Малфоя.              Он сидел в отдалённому углу, в чёрной водолазке и брюках, которые излишне подчёркивали нездоровую бледность его кожи. Как и сказал Тео, Малфой выглядел плохо: круги под глазами, словно у него бессонница, лопнувшие сосуды на глазах, дёрганные движения, которые, очевидно, он пытался скрывать и обломанные ногти на руках под корень. Это всё было не похоже на Малфоя. Что с ним происходит, раз он так не заботится о себе?              Гермиона подошла к столу, аккуратно поставила на него сумку и села напротив. Малфой взглянул на неё пустым взглядом. Ей было его жаль, это ненормально, что его так мучает эта связь, если это делает она.              — У тебя всё хорошо? — она не хотела начинать диалог с этого, но его внешний вид заставлял её волноваться о нём.              — Ты серьёзно подошла спросить это? Тебе совсем нечем заняться? — Малфой даже не пытался скрыть своё презрение. — Что тебе от меня нужно?              — Я хочу узнать о зелье и о той книге, что тебе дал Тео.              Малфой немного поменялся в лице, став более серьёзным, хотя усталость всё равно проглядывалась во взгляде.              — Мне по херу, что там тебе интересно, Грейнджер, иди с этими вопросами к Тео.              — Не поверишь, ходила. Только он перенаправил меня к тебе, сказав, что книгу ты ему не отдаёшь. Так что ничем он мне помочь не может.              Естественно. Если бы он это сделал, то Грейнджер сама или с помощью Поттера, решила бы приготовить зелье. Он не мог этого допустить. Драко не хотел, чтобы она знала. Не сейчас.              — Не моя проблема. Я изучаю эту книгу.              — Мы можем делать это вместе, — прошептала это Гермиона, замечая, как Малфоя передёрнуло после слова «вместе».              — Никаких вместе, Грейнджер. Я видеть тебя рядом с собой не хочу.              Гермиона вздрогнула, она начала забывать, что у них с взаимоотношения. Бывало, что они пересекались в библиотеке на более ранних курсах, даже пару раз могли спокойно поговорить, длилось это не больше пары минут.              Малфой внимательно смотрел за ней, у неё была дурная привычка – кусать губы, когда она волнуется. Он шумно выдохнул, понимая, что если не даст ей ответы на вопросы, то она так и будет приходить к нему. Лучше перетерпеть один раз, чем лицезреть её рядом неограниченное количество раз.              — Это зелье имеет свои минусы. Даже если ты сваришь его и выпьешь, не факт, что твоя родственная душа сейчас в Хогвартсе. Он может находиться, где угодно, есть вообще вариант его не встретить. Зелье опасно тем, что необратимо, то есть если человек рядом, но, к примеру, ты его ненавидишь настолько, что готова страдать от наказания связи, сделать с этим ты ничего не сможешь. Я уже пытался, Грейнджер. Без зелья ты, скажем так, более свободна. Ты не чувствуешь фантомной тяги к человеку, а она будет, даже если человек далеко. Это чёртово бремя, Грейнджер, и я не думаю, что оно тебе нужно, особенно после того, что у тебя произошло с Вислым.              Гермиона слушала и невольно удивлялась словам Малфоя, который пытался позаботиться о ней. Незаметно, наверно уместно посчитать, что это в его характере – не показывать прямо своих чувств. Ей показалось, что он не хотел, чтобы на её плечи легла ещё одна ноша.              — Связь тоже необратима? Какие признаки зелье пробуждает? — осторожно поинтересовалась Гермиона, надеясь, что Малфой спокойно ответит на вопрос.              — Связь необратима, это не мы решаем, кто будет нашей парой. Ты можешь это игнорировать, но связь будет тебя наказывать, ну или мы относимся к этому, как к наказанию. У всех это по-разному: кошмар, физическая или ментальная боль, галлюцинации, панические атаки, сонный паралич и так далее. Что касается признаков, то это пожалуй всё тоже самое, что есть и при обычной увлечённости ведьмой: интерес к ней, желание заботиться, понимание её чувств и, как бы сказать, считывание состояния... — задумался Драко, — необходимость прикоснуться, пусть даже незаметно, знаешь, как совершенно влюблённый безумец, пальцев, кистей, щек, губ, век, всего, куда только взгляд упадёт, ведь в ней всё желанно. Обнять, прижимая её к себе, нашептывая на ухо, что ты не хочешь её отпускать и вообще это не законно, лишать меня её. Поцеловать, когда будет шутить или когда она будет невероятно мила, быть рядом, когда ей грустно, одиноко, скучно… — чем больше объяснял Малфой, тем сильнее билось сердце Гермионы. Не потому, что её смущали слова, его взгляд становился всё тяжелее: зрачки расширились, и серая радужка глаз стала практически незаметной, а голос стал более глубоким, словно она слушала что-то личное, интимное, не предназначенное для неё.               Его взгляд блуждал по ней, задерживаясь то на пальцах, запястье, руках, шее, губам. Малфой клялся себе, что не её он представлял, когда описывал всё то, что когда-то подростком мечтал делать со своей возлюбленной.              Гермиона коснулась его пальцев, Малфой вздрогнул, но не убрал руки.              — С тобой всё хорошо? — повторила вопрос Гермиона. Он выглядел очень странно.              — Вполне, Грейнджер, сейчас я даже слишком хорошо себя чувствую, — Драко хотел сказать что-то колкое, чтобы она поскорее ушла и оставила его в гордом одиночестве, на которое он обрекает себя сам своим же поведением, но слова, что ещё недавно были на кончике языка - растаяли. Драко чувствовал свою реакцию на прикосновение Гермионы: он не хотел убрать руку, не хотел послать Грейнджер. Он жаждал того, чтобы это продолжалось и повторялось. Фантазия от собственных слов разыгралась и он начал представлять, как прикасается к ней, как переплетает их пальцы, как движется по её руке вверх и останавливается на шее, задерживаясь на мгновение, и продолжает исследовать её реакции на его прикосновение. Драко хочется зарычать от мысли, что Гермиона будет смотреть на него с той же щенячьей любовь, которую дарила чёртовому рыжему придурку.              Он стукнул пальцем по столу, отвлекая себя от мыслей. Его удивила собственная фантазия о Грейнджер, ведь он никогда раньше не думал о ней в таком ключе. Драко предпочёл думать, что это всё связь виновата.              — И ты жалеешь, что выпил зелье? — спросила Гермиона, разрушая тишину, — Это такой ужасный человек?              — Я не жалею, Грейнджер, это был интересный опыт. А человек, который является моей парой – меня жутко раздражает и бесит, я бы даже сказал, что предпочёл бы жить без пары всю жизнь, обрекая себя на вечное стенание от незнания, чем буду с ней.              Гермиона вздрогнула и убрала руку. Мысль о том, что ты можешь быть парой кого угодно была ужасающей, страшнее было то, что с этим ты ничего не мог сделать. Более того из-за войны, твоя пара вообще могла умереть, и ты никогда об этом не узнаешь. Ей стало невероятно тоскливо от мысли, что останутся те, кто не узнают любви, нежности и ласки.              — Если бы у тебя была возможность вернуться в прошлое, ты бы выпил это зелье?              — Да.              — Почему?              — От судьбы не убежишь, даже если бы я не выпил зелье, то узнал об этом позже. Так у меня есть время принять неизбежное. Хотя справедливости ради, это не касается моей пары.              — Ты ей не сказал?              — Нет и на данный момент не собираюсь.              — Спасибо за информацию, — Гермиона кивнула, взяла сумку и направилась к выходу.              Драко положил руку на то место, где только что была её рука, чувствуя тепло. Это было не похоже на него, этого не должно было происходить. Он не хотел, чтобы она сейчас уходила.                     ***              Гарри попросил Гермиону помочь ему с эссе по нумерологии, которое он не успевал закончить из-за сумасшедших тренировок, которые сам команде и устроил. Он старался не сильно наседать на подругу с просьбами о помощи, ему не хотелось лишний раз беспокоить его по мелочам, которые он, вообще-то, уже должен был решать сам. А вопрос его образования должен волновать его самого, а никак не окружающих.              — Нам нужно поговорить. — Настроение Гермионы пропало в ту секунду, когда она посмотрела на того, кого меньше всего хотела видеть. Рон не выглядел переживающим или страдающим от их разрыва, она лично видела, как он несколько раз уводил разных девушек в пустые аудитории, не говоря о тех слухах, что окружают его последние несколько месяцев. Она была слепой, глупой, доверчивой, наивной дурой, но розовые очки слетели и надевать их заново, она не намерена.              — Во-первых, нет никаких «нам», во-вторых, мне не нужно с тобой говорить.              — Это важно.              — Рональд, нужно было давно понять, что то, что важно лично для тебя, не значит, что важно для других. Будь добр, оставь меня в покое, разговаривать с тобой я не хочу, — она вернулась к прочитыванию эссе Гарри.              Уизли не смог молчать и минуты.              — Ты якшаешься со слизеринцами! А мне уделить время не можешь? Гермиона, очнись! — закричал Рон, в надежде, что это привлечёт её внимание. — Гарри, скажи ей хоть ты! — Гарри удивлённо приподнял бровь. Влезать в их перепалку он не собирался, в любом случае он был на стороне Гермионы. — Неприятно, что тебе так не повезло, — имея в виду Пэнси, сказал Рон, — но Гермионе в этой компашке делать нечего! Одна шлюха, второй ебёт всех, третий вообще Пожиратель.              Прекрасная логика, ничего не скажешь. А то, что его можно назвать предателем, после того как он бросил их – ничего страшного, то, что он изменил – «не так страшно». Гермионе хотелось выцарапать его бесстыжие глаза за себя, за Гарри, за друзей, которых он оскорбил.              — Вислый, у тебя что, совсем проблем в жизни не хватает? — вмешался Блейз. — Так можем устроить.              Признаться честно, мулат был бы рад, разукрасить тупорылую рожу этого, забывшего своё место, мудака.              — Заткнись, Забини, я не с тобой разговариваю…— Рон пытался сказать это угрожающе, но вышло как скулёж побитой собаки.              — Если тебе есть что сказать, кроме оскорблений, то вперёд. Я слушаю, — прервала Гермиона. Не хватало, чтобы они сейчас затеяли драку.              — Что? — недоумённо переспросил. Господи, он всегда был таким тугим или она просто этого не замечала или делала вид, что не замечает.              — Ты сказал, что тебе нужно выделить время. Я выделяю.              — Наедине.              Гермиона окинула его взглядом, полным презрения, да такого, что Рон под ним сжался и растерял на мгновения весь свой пафос.              Малфой слушал это и сам медленно начинал злиться, после ситуации в библиотеке, он то и дело поглядывал на неё исподтишка, стараясь быть не заметным. Драко отдавал себе отчёт в том, что это ненормально и так делать не стоит, но хотя бы так он утолял тягу к ней. Противиться этому было тяжело. Он позволял себе смотреть на неё раз в день в течении пары минут, если бы он продолжал дольше, то не заметил бы, как полез к ней.              Драко дёрнулся, намереваясь встать и послать рыжего к херам драккловым, только Тео толкнул его в бок, говоря взглядом «хочешь скрывать – не лезь». Малфою это не понравилось, если он не хотел связи с Грейнджер, это не значило, что он не мог ей помочь, тем более Вислы переходит все границы.              — Тогда поговорить со мной не получится. У меня нет ни малейшего желания оставаться с тобой наедине, — отрезала Гермиона, скрещивая руки на груди.              Гермиона начала медленно закипать, её откровенно раздражал этот фарс, устроенный не понятно зачем и для кого.              — Ты должна меня простить! Это же было ради нас.              Все шепоты стихли. Малфой ошарашенно перевёл взгляд на Гермиону, которая была бледнее него самого. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы собраться.              — Ты в своём уме? В каком месте это было ради нас?! — выплюнула она, её трясло от гнева и ненависти к недоразумению, что стояло перед ней.       Малфой наслаждался сценой, в больше степени из-за того, что Гермиона явно давала понять, что для Уизли дорога к ней закрыта.              — Я самый лучший для тебя вариант, ты же знаешь! — Гермиона положила руку на плечо Гарри, который с трудом старался себя сдерживать. Это было слишком. — Бросай страдать хернёй и возвращайся ко мне. Я даже не буду злиться из-за того, что ты общалась со слизеринцами.              Кто, чем и когда так приложил Рона?              Гарри наплевал на своё обещание не вмешивать, размозжить лицо этому херовому ублюдку было единственным желанием, которое он сейчас испытывал. Он быстро поднялся и схватил Рона на манжеты рубашки, притягивая к себе так, что рыжий даже от пола оторвался.              Малфой мысленно отсалютовал Поттеру, у него и самого руки чесались.              — Ты не будешь злится?! Ублюдок, ты себя слышишь? Ты какого хера вообще решил, что ты имеешь на что-то право? Возвращаться? К тебе?              — Это не твоё дело, пусти! — Рон пытался вырваться из мёртвой хватки Гарри, но тщетно.              — Это моё дело, Гермиона моя подруга и давать её в обиду я не собираюсь, — от Гарри исходила такая жажда убийства, что Рон испытал неподдельный страх от мысли, что он может его убить.              — Мы… — начал Рон.              — Нет никаких «мы» и никогда, слышишь, никогда не будет! — рявкнула девушка.              — Ты моя!              — Прошло то время, когда было так! — Уизли попытался потянуться к лицу Гермионы, но Гарри с силой оттолкнул его так, что он упал на задницу.              Рон опешил от такого поведения, он уже привык к тому, что девчонки бегают за ним, не важно какие, главное – им нужно его внимание. Он царь и бог с ними, они ведут себя так, как он им скажет. Такой закон. Так должно быть со всеми.              Он, дурак, рассчитывал, что Гермиона простит его, как это было раньше, и снова будет с ним, закроет глаза на измены и продолжит его опекать, любить и заботиться. По-другому быть не может. Ну подумаешь он трахался с другими, проблема ведь в Гермионе, она не так двигалась, не так стонала, не так возбуждала его. Уизли был уверен в том, что доводил её до оргазма каждый их секс и вообще у него с этим проблем не было. Вся вина на ней, поэтому ему и пришлось искать альтернативное удовольствие.              Рон был уверен в том, что она пострадает немного и всё равно придёт к нему. Так было всегда: он косячил, а она его прощала. Но её общение со слизеринцами выводило его из себя. Он был уверен, что она делала это только чтобы привлечь его внимание, потому что все равно его любит. Она не может любить другого.              Нет, не так. Ему нужна была Гермиона рядом, даже если она не его пара, потому что так было удобно.              — Ты ещё скажи, что не против отношений с кем-то из них?! А! — пауза. Рон поднялся на ноги. — Погоди, один из них точно свободен! Ты спишь с Малфоем?! Да? Нравится, как он тебя трахает? Стонешь под ним, как твоя шалава подружка?              Малфой уже собирался подняться, но остановился.              — Рональд Уизли, — он вздрогнул, её голос был абсолютно спокоен, только взгляд выдавал бушующую в ней бурю, — даже если я сплю с Малфоем, тебя это не касается. Я – свободная ведьма, которая может проводить время с кем хочет и как хочет, в твоём разрешении и тем более оценке моего поведения, я не нуждаюсь. Я, из уважения к нашему прошлому, прошу тебя отныне никогда, ни при каких обстоятельствах не беспокоить меня. Если подобное повторится, то ты на себе прочувствуешь каждой клеточкой своего тела, на какую боевую магию я способна. Ты изменщик и предатель. И от этого тебе не отмыться. Если тебя что-то не устраивало, можно было поговорить. Разговоры, в принципе, вещь хорошая и во многом помогают. Это был мой последний совет тебе.              Рон бледнел с каждым её словом, ошарашенно поглядывая на окружающих.              — Свали на хрен, — прорычал Гарри, на что Рон вздрогнул и бормоча про себя что-то нечленораздельные удалился.              Гарри сел и обеспокоенно посмотрел на подругу.              — Всё в порядке?              — Я исправила несколько фактических ошибок, всё-таки матчасть у тебя иногда прям хорошо хромает, но это поправимо. В целом, написано хорошо, но я бы советовала переписать последние абзацы, добавить своих мыслей, аргументации.              — Я не об этом спросил.              Гермиона посмотрела на Гарри, и он удивился. Она выглядела прекрасно несмотря на то, что только что было, вероятно, ей нужно было высказать всё этому придурку.              — Всё в порядке, — она улыбнулась ему, прямо как раньше. Гарри улыбнулся в ответ, надеясь, что состояние Гермионы продолжит улучшаться.              — Да-да, рад слышать.              Драко наблюдал за Гермионой, напрочь забыв о своём домашнем задании. Он тоже заметил, что она стала выглядеть лучше, её глаза сейчас буквально светились счастьем. Малфой перевёл взгляд с глаз на губы, чертыхнувшись про себя.              Дурацкая Грейнджер.              Дурацкие губы.              Которые он неожиданно захотел поцеловать.