. . .
Уилбур сидит в набирающейся ванне под струёй воды. Молча. Шлатт, устроившийся рядом на стиралке, довольно разглядывает его бледную кожу, которую лично и совершенно намеренно замарал на ближайшее время. — Каждый раз, когда я слышал твой британский голос в квартире наверху, то думал, — делится он с теплом, — «о, как он красиво стонать будет». А когда я тебя увидел в баре на углу, на сцене, сразу подумалось, что облом, потому что такие люди всегда уже с кем-нибудь встречаются. Типа, мы и раньше сталкивались в подъезде, но ты в подъезде и ты на сцене это, конечно, немного разные вещи, красотуля. Уилбур прячет красное лицо в воду и пускает оттуда стыдливые пузыри. Его болтовня перестала быть проблемой чуть раньше, чем на середине процесса, так что Шлатт снял кляп и слушал. Возможно, он был слишком жестоким с парнишкой (который, судя по всему, до этого был только с девушками), но, в конце концов, тот сам попросил. Кью был очень нежным и боялся некоторых садистских наклонностей Шлатта, но Уилбур-то другое дело. Уилбур ради этого согласился изменить своей девушке, так что сам виноват. Что произойдет, когда он к ней вернётся? Весь в засосах, совершенно дезориентированный, сорвавший голос… Она дала ему своё собственное разрешение на секс с другим человеком, но действительно ли она настолько окей со всем этим. Шлатт готов заплатить, чтобы увидеть её реакцию. Уилбур поднимает голову из воды, чтобы глотнуть воздуха. Шлатт встаёт со стиралки, пересаживается на бортик ванны и закатывает рукава. Ему всегда хотелось прикоснуться к кудрям Уилбура, и вся эта ситуация — отличный шанс. — Что?.. — потерянно роняет Уилбур, когда Шлатт с задумчивым видом принимается втирать в корни его волос шампунь. Всё тонкое тело музыканта немного дрожит. Шлатт подозревает, что дело тут не в холоде, но всё равно чуть подкручивает горячей воды на всякий случай. Уилбур некоторое время привыкает к ощущениям, а потом закрывает глаза. — Шлатт… — А. — Э-это было… это было действительно… эм… Не торопя, Шлатт смывает с волос Уилбура шампунь и деловито наносит бальзам. Сам, главное, не пользуется бальзамом, это тут для гостей и стоит. Никаких гостей кроме партнёров по сексу здесь, конечно же, не бывает, так что бальзам в квартире Шлатта можно называть вещью для выебанных им людей. Думая об этом сейчас, для Уилбура и его кудрявых волос Шлатт готов завести отдельный бальзам. И шампунь. И, может быть, ещё всякие другие средства. — Это было… шокирующе, — выдаёт Уилбур наконец. — Потрясающе, в каком-то смысле. В общем, спасибо, Шлатт, что поучаствовал. «Поучаствовал». М-да. — Пожалуйста. Шлатт смывает бальзам — Уилбур робко улыбается. — Я хотел сказать, что, хотя было крайне непривычно, мне… ну… было… классно? И мне очень, очень приятно, что ты хорошо провёл время. — Я рад, — улыбается Шлатт, забавляясь тем, какое несобранное у него поведение после секса. — Есть хочешь? Я могу что-нибудь заказать и сделать тебе какао. — Я… был бы не против какао, если это ничего, — смущённо говорит Уилбур. Шлатт достаёт из шкафчика чистое полотенце и кладёт на стиралку. — Я на кухню. Отмокай. И идёт готовить какао. Он никогда не делает просто растворимый какао или что-то в этом роде. Варка какао — одно из немногих дел, которые Шлатту удаются на кухне. Кью научил его. Это одновременно умиротворяющий и болезненный процесс. Неизбежно он напоминает о Кью, и это не всегда то, через что Шлатт может легко пройти. Уже одетый, с тёмными от воды волосами, Уилбур заходит на кухню и останавливается возле дивана. Шлатт оборачивается на него — Уилбур тут же вспыхивает и прячет лицо в растянутый ворот своей футболки. — Э-эм, я пришёл. — Привет, — весело отвечает Шлатт, разумеется, заметивший его реакцию. — Ты в порядке? Нет ответа. Шлатт процеживает какао через сито в чашку, кладёт туда несколько цилиндров зефира и протягивает Уилбуру. — У меня такое ощущение, что тебя что-то волнует, и я понятия не имею, что это. Уилбур берёт чашку и несколько мгновений смотрит на неё, делая глубокий вдох. — Эм-да, все в порядке… Я просто думал об этом… об этом, ну, ты знаешь… о том, что мы… хм… только что сделали там… — Уилбур мнётся; Шлатт указывает на диван, и только тогда он соображает сесть. — Знаешь, я… Я никогда раньше не делал ничего подобного, и… хм… да. Откровенно развлекаясь, Шлатт протягивает руку для рукопожатия. — Что ж, с почином. Поздравляю с потерей задней девственности, стажёр. Теперь ты почти настоящий мужчина! Знаешь ли ты, что мальчик никогда не станет мужчиной, если будет трахать только женщин? Уилбур смотрит на Шлатта и на мгновение кажется удивлённым. — Эм… Что? Шлатт невозмутимо берёт его свободную руку и пожимает, ничего не говоря. Уилбур моргает. — Ну, спасибо за… э-э… поздравление, наверное. Ты сказал «почти»? Что мне ещё нужно сделать в таком случае? — Осталось только одно, — важно кивает Шлатт, — трахни кого-нибудь по-гейски, но с позиции актива. Вот тогда ты точно станешь мужчиной. А пока это как бы… наполовинку. Смущённая улыбка Уилбура становится шире, он задумчиво берёт чашку в обе руки, видимо, прикидывающий, как же ему это устроить. — Я тебя понял, — он ставит какао на стол перед собой. — Кхм, я собираюсь спросить кое-что немного странное, если ты не возражаешь… — Хочешь, чтобы я закончил превращать тебя в мужчину? Дай подумать… Уилбур делает глубокий вдох. — Вообще-то, я хотел… это прозвучит странно и всё такое, но… э… если ты не против, м… могу я поспать здесь сегодня вечером…? Знаю, это уже в некотором смысле наглость, но у меня ощущение, что этой ночью… мне будет одному плохо. Шлатт наклоняет голову набок, глядя ему в глаза. — Оу. Что тут у нас. Интересное предложение, а как же твоя девушка, дорогой? Разве она не ждёт, когда ты вернёшься домой? Уилбур молча качает головой, глядя на чашку. Судя по лицу, мысли об этом его изматывают. Шлатт со вздохом седлает стул напротив, берёт чашку и отставляет её в сторону, давая понять серьёзность своих следующих слов. — Нам нужно кое-что прояснить, куколка. Что у тебя за отношения такие, когда ты флиртуешь, трахаешься и хочешь проводить время с другими людьми, а не со своей девушкой? Я этого не понимаю. Уилбур проводит по лицу обеими ладонями, выдыхая. — Знаю, это выглядит странно, но всё не совсем так, как ты описал. Мы с ней встречаемся, и, да, есть другие люди, но мы всё ещё пара. Я сам сначала так реагировал, как ты, даже хуже, но всё действительно вот таким образом. Шлатт слушает это с невозмутимым лицом. — ...Да, может быть, мы не такие, как другие пары, но… это просто секс? Я не собираюсь ее оставлять или что-то в этом роде… Как только Уилбур заканчивает говорить, он, кажется, сам осознаёт, как глупо это звучит. Шлатт уже понял, что эти двое не разбираются в своих собственных открытых отношениях. Вся схема изначально показалась ему дерьмовой идеей, и он решил проверить её, выебав чужого парня самым возмутительным образом и посмотрев, что из этого выйдет. А теперь этот парень выдаёт: «Могу ли я остаться с тобой сегодня вечером, но для протокола, я не оставлю свою девушку». Блеск. И что не так с этими людьми. — Послушай, куколка, — говорит он спокойно. — Я могу трахнуть тебя один раз. Даже два или три раза. Но если ты хочешь быть со мной, ты должен быть моим. Я не позволяю людям занимать место Кью на полставки. Никаких исключений. Иначе смысла нет в этой вашей романтике. Действительно ли я тебе по итогу так нравлюсь? Уилбур замирает. — Да. Да, очень нравишься. Но она моя девушка, и… и я искренне люблю её и забочусь о ней. Она моя будущая жена, и… и… Его голос начинает дрожать. Шлатт свистит. Говоря откровенно, он уже не уверен, что Уилбур ему всё ещё нравится самому после подобных тараканов. — О, это так серьезно. Ух ты. Не плачь, солнышко. Никто тебя не заставляет. Продолжай любить её, заботиться о ней, жениться на ней, заводить десяток детей. Единственное, чего ты не сможешь иметь при таком чудесном раскладе, — он указывает на себя, — это я. Что, конечно, огромная потеря, не спорю, но извините, тут без вариантов. Уилбур закрывает глаза, поднимая лицо к потолку. Похоже, его бесхребетное нутро не выдерживает подобного давления. — Я понимаю… Ты… Ты будешь злиться, если я выберу Салли? Шлатт улыбается почти дружелюбно. — Ты свободный человек, любовничек. Кто я такой, чтобы решать, что для тебя лучше. Я не буду осуждать. Так как я тоже свободный человек, и, да, ты милый, я люблю твой голос и прикосновения к твоим волосам, ебать тебя тоже было весело, но в мире ещё много людей, для меня найдётся кто-нибудь, если я вдруг всё-таки захочу отношения. Только не жди, что я стану твоей запасной перчаткой после Салли. Уилбур улыбается в ответ и нервно кусает губу. — Прости. Я никогда не хотел, чтобы ты стал чем-то подобным, просто… Чёрт. Можно вопрос? Шлатт вздыхает. — Честно говоря, я немного устал от твоих вопросов, поэтому у тебя есть один последний. Уилбур кивает, вставая. — Ты считаешь, что я слабак, да? Эм. Шлатт не сразу соображает, к чему это было. — Нет?.. С чего ты взял. Уилбур, смотрящий сверху вниз, улыбается ломаной улыбкой. — Да ладно, я же вижу. И уходит. Шлатт остаётся наедине с какао, к которому Сут не притронулся. В коридоре тихо хлопает дверь. Шлатт встаёт, берёт со стола пачку, спички с плиты, достаёт последнюю сигарету и прикуривает в окно. Коты выбредают на кухню и обнюхивают следы чужого человека..
.
.