Виновная

Поглощенная в безумный поток непонятных эмоций, я смотрела в огромное звездное небо потерянным взглядом и рвано вдыхала и выдыхала прохладный воздух. Хотелось плакать от радости, что я жива. Смеяться от того, что со мной произошло что-то совсем ненормальное, из ряда вон выходящее. И кричать, потому что мне страшно. Последние отголоски надежды вопили в голове о том, что это все была глупая шутка от Аш… Вышедшая из-под контроля. Провалявшись так, пока дыхание не пришло в норму, я приподнялась на локтях и окинула окрестность рассеянным взглядом, яростно отказывая принимать реальность. Невероятно высокие колонны, арки, стены и мосты в свете ночных фонарей вызывали необъятное чувство восхищения. Ничего подобного я никогда не видела. Но это все сейчас было не так важно, как сам факт того, что я каким-то образом оказалась на крыше, распластавшись на плоском выступе. Судя по всему, портал выплюнул меня сюда. Удачно попала, в ином случае валялась бы где-то там внизу с переломанной шеей. Нужно спуститься и подумать, что вообще делать дальше. Ноги начали дрожать, когда я стала подниматься. Голова закружилась, а на языке появилось отдаленное ощущение онемения, будто вот-вот в обморок упаду. Рисковать конечно же не стала, потому просто решила принять сидячее положение. Та тварь вынудила меня выжать из себя все оставшиеся соки. Уверена, будь у меня индикатор маны над головой, он бы сейчас тревожно мигал, отображая нулевой уровень. Приложив холодную ладонь ко лбу, я зажмурила глаза и тряхнула головой. Подняв взгляд, мое внимание тут же привлекло какое-то шевеление на одной из крыш здания. Черная тень начала принимать знакомый облик зеркальника. Он медленно поднимался, пошатываясь. Я слышала, как звенела его цепь, и как он тяжело дышал. Боясь лишний раз пошевелиться, затаила дыхание, чтобы не привлечь внимание. И когда его черный силуэт замер внезапно, мое сердце пропустило болезненный удар в ужасе. На интуитивном уровне я сразу поняла, что он заметил меня. Несколько секунд мы гипнотизировали друг друга. Руки задрожали в ужасе. Тело бросило в холод. Я начала медленно подставлять руки, чтобы потихоньку подняться, не желая спровоцировать. Но это скорее подстрекнуло его. В два мощных прыжка на четырех конечностях, зеркальник размытой тенью перекинулся с одного здания, на другое, я же успела развернуться и побежать по стеклянной поверхности крыши. Всем нутром я желала, чтобы оно выдержало мой вес, но когда зеркальник накинулся сверху и завалился на бок, стекло не выдержало удара наших тел. Я закричала, когда мы камнем полетели вниз. Смотря в его бездонные и до ужаса безобразные пустые глаза, мне казалось, что я сейчас сойду с ума. Оглушительный звон и грохот сотряс стены комнаты, а мир вокруг окатило бешеными искрами в моих глазах. Весь основной удар пришелся на зеркальника. Он с громким и болезненным рыком принял мой вес на себя, когда я упала в его когтистые объятия, уткнувшись ему в грудную клетку. Самой досталось не так сильно. Больно было, но не на столько, чтобы скорчиться. Зеркальник откинул голову назад и не шевелился. Вырубился, судя по всему. Я тут же слезла с него в бок, ощущая, как его рука сползает по моей спине. Когти тихо клацнули. Внутри мерзко все передернуло. Я встала на ноги и меня слегка повело в сторону, словно пьяную. Прислонившись к какому-то шкафу с большим зеркалом, я уставилась на свое отражение и в недоумении замерла, когда позади увидела, как зеркальник начал медленно подниматься, схватившись рукой за голову. Почти как человек. Прозвучал тихий болезненный не то жалобный рык, не то стон. Я стала отступать к двери. Со спины раздался спешный топот, а потом в комнату проник яркий желтый свет. – Вор! – на пронзительный крик резко развернулась, увидев в дверном проеме женщину с искаженным от страха или злости лицом. Она кинула взгляд на потолок и приложила руку к лицу, расширив глаза. – О, Архонты! Скорее, здесь грабитель! Сюда! В растерянности, я замерла, словно статуя, не зная, что предпринять. – Нет же, тут, – глянув через плечо, хотела указать в сторону монстра, но застала лишь то, как он бесшумно и плавно нырнул в зеркало. Позади женщины возник высокий мужчина, он аккуратно оттолкнул женщину и смело выступил вперед, что-то выставив вперед. В полумраке я не разглядела особо, но судя по форме это оказался пистолет. Первое, что пришло в голову – это метнуть в него зарядом молнии, но тут же отдернула себя, понимая, что навлеку еще больше проблем за нападение, да еще и в чужом жилище – это в лучше случае, что очень маловероятно. В худшем – мне вышибут мозги. – Живо приведи сюда жандармов! А ты не смей двигаться, если тебе жить не надоело! – он так резко заорал, что я все же вздрогнула, нарушив его требование. – Тварь, что ты сделала? Ты хоть понимаешь, сколько я вложил в это окно? Хотела ограбить нас? Забрать то, что тебе не принадлежит? Я ничего не ответила, лишь подняла руки, мол сдаюсь и не сопротивляюсь. Меня всю трясло от страха, казалось, что сейчас земля из-под ног уйдет, пока тот мужик орал и продолжал угрожать, что засудит меня, заставит работать всю жизнь и все в таком духе. В какой-то момент даже показалось, что на все плевать, но это чувство оказалось ложным. Я поняла это в тот момент, когда, в комнату резко вбежал еще один мужчина в какой-то необычной форме, судя по всему местная полиция. Мне грубо заломили руки за спину и надели наручники, туго затянув. Будто специально, чтобы болезненно впивались в кожу. Горло сжал болезненный ком, мне казалось, что еще чуть-чуть и у меня снесет крышу. Слишком много всего произошло за сегодня. Я хотела уже шмыгнуть носом и разреветься, но меня грубо толкнули в спину, приказав идти вперед. Почти не замечая вокруг себя ничего, послушно плелась позади женщины в такой же форме, как у мужчины, который замыкал наш маленький строй. Я затылком чувствовала на себе его тяжелый взгляд. В каком же я сейчас дерьме. Знала бы моя мать, куда я влипла, со стыда бы сгорела. Она, интересно, вообще в курсе, что со мной случилось и где я оказалась? От страха я боялась поднять взгляд, потому смотрела себе под ноги. На улице была глухая ночь, слышалась лишь ругань хозяина дома, который давал показания против меня, не стесняясь грубых слов. Голоса постепенно стихали, когда мы начали спускаться по лестнице. В какой-то момент я заметила, как каменная кладка на тротуаре странно плыла, а глаза зажгло от слез. Шмыгнув носом, зажмурилась, стряхивая желание расплакаться. Не сейчас и не здесь. Когда мы дошли до полицейского участка, я более-менее успокоилась, даже толком не расплакавшись. Отвратительно держать в себе эмоции, скажу честно. Я всем сердцем желаю, чтобы те, кто мне когда-то стремились попортить жизнь испытать подобное, ощутить то, через что мне приходится идти. Особенно Аш. Наверняка ее сейчас увезли в больницу, она лежит в теплой постели, а рядом крутятся ее родители, пылинки сдувают. Гнида драная. Меня завели в комнату допроса и грубо усадили на стул, так и не сняв наручники, оставив одну. Я откинулась на спинку стула, прикрыв глаза и глубоко вздохнув. Все никак не желала принимать происходящее. Сон. Кошмар. Кома. Смерть? Нет, смешно даже. Какая к черту смерть и кома. Я слышу, чувствую запахи и вкус вязкой и горькой слюны, а еще тошноту и головокружение. Слишком ясно для мертвого или спящего. Дверь со скрипом открылась и в комнату зашла женщина с равнодушным выражением лица. Расположившись напротив меня, она несколько секунд сверлит меня холодным взглядом, пока я не выдерживаю и смотрю на нее в ответ вопросительно, мол что тебе от меня нужно. – Как к вам обращаться? – в руке она держит перо. Ручками им традиции какие-то не позволяют пользоваться? Куда меня вообще занесло? – Меня зовут Медея, – с той же интонацией отвечаю, смотря на свои скованные наручниками руки. Запястья натерло холодным металлом и слегка жжет. – Полных лет сколько? – Семнадцать. Где я? – Вы в комнате допроса, это очевидно. – Вы не поняли меня, я имела ввиду… – меня беспардонно перебили. – Медея, признаете ли вы свою вину в незаконном проникновении на чужую территорию, порчу имущества и покушение на кражу ценного артефакта? – стальной голос врезается в голову. Я не хочу его слышать. Поднимаю взгляд. Это женщина с равнодушным лицом смотрит мне в глаза так пристально, словно уже заранее знает ответ, покопавшись в мыслях. – Нет, – тихо отвечаю и отворачиваюсь. – Расскажите мне, с какой целью вы вломились в комнату хозяина отеля. – Не было никакой цели. Это произошло не по… – я резко замолчала, сжав зубы до скрипа. Вот что я им скажу? Правда прозвучит нелепо. Никто не поверит. Зеркальники не могу проникать в наш мир, так гласит официальная теория. У меня нет доказательств, чтобы опровергнуть ее. А еще я не владею информацией об этом странном городе, заставшем в прошлом. Непонятно, как они отреагируют. Уволокут в какую-нибудь психушку, отправят на опыты, или вообще примут за монстра и убьют. – Итак, я вас слушаю, – сначала хотела просто молчать, но потом все же решилась сказать. – Я ведь имею право отказаться давать показания, – глянула на женщину, мне казалось, что ее лицо – это просто фарфоровая маска. Никаких эмоций. А нет, брови все же нахмурила. – А еще имею право хранить молчание? – Имеете, но вы ведь понимаете, что это не в вашу пользу. Вас обвиняют в попытке ограбления, а вы отрицаете свою причастность, не имея доказательств. Эта та ситуация, когда действительно нечем крыть свою невиновность. Мне кажется, вселенная решила встать мне поперек горла и испортить жизнь, чтобы я давилась ее сюрпризами. Уже не знаю, чего ждать к утру. – Если вы уверены в своих словах, – женщина сделала короткую паузу, давая мне последний шанс, который я смиренно упустила. Я ведь действительно не знала, что мне сказать в свою защиту. – Вас отправят под стражу до суда. Завтра вам сообщат, когда будет суд. Уведите ее… Когда я наконец смогла прилечь на жесткий матрас, только тогда всем телом ощутила, насколько меня сегодня потрепало. Все конечности ныли от усталости, руки тряслись, в голове стоял какой-то гул, меня подташнивало, и в то же время хотелось жутко есть. К сожалению, вода из-под крана со странным привкусом не могла утолить мой голод. Но еще рано отчаиваться. У меня не забрали мои вещи. Нужно позвонить куратору, сообщить, что со мной. Может быть он сможет что-то предпринять и меня вытащат отсюда. Но вся моя надежда разбилась вдребезги, когда увидела отсутствие связи на телефоне. Даже когда набрала номер экстренной службы, в ответ мне прозвучало молчание. Если у меня были силы, я бы начала жутко психовать, а потом разревелась бы от безысходности, но больше думать не хотелось ни о чем, и я просто закрыла глаза. И провалилась в тревожный сон. Метались страшные образы зеркальника. Он то настигал меня сзади, хватая за волосы или капюшон когтистыми руками и утаскивал во тьму, то внезапно появлялся передо мной, громко крича. Все происходило урывками, я даже толком не успевала ухватиться за долю смысла этих образов. Лишь наблюдала безвольной куклой, мысленно отказываясь принимать тот факт, что так бестолково раз за разом рвусь спастись, словно муха за стеклом. И в итоге меня настигает смерть. Ни боли, только едкий страх и отчаяние. А еще я видела Аш. Она наблюдала за мной со стороны стеклянным взглядом, словно какой-то мертвец. Открыв глаза, мне на секунду показалось, что я в своей комнате общежития. Но чуда не случилось. Когда постепенно начали приходить воспоминания, мне стало до жути паршиво. Лежа на боку, прижала ноги к груди и зажмурилась, сдерживая слезы. Горло болезненно сжало. Плакать нельзя было. Не хочу, чтобы меня услышали, могут начать задавать вопросы. Мне этого совсем не нужно. Я понятия не имею, где нахожусь и не знаю, что мне делать, кроме как ждать суда. Утром по разговорам охранников слышала что-то про Фонтейн. Не понятно, то ли регион, то ли город, но в любом случае мне это ни о чем толком не говорило. Никогда про него не слышала. Куда меня вообще закинуло? Можно предположить, что в совершенно другую точку планеты, или, самое худшее, в другой мир. Для нас не было секретом существование других миров, но никто так и не смог попасть туда. Порталы несовершенны. Проходя через них, человек умирает. Его переносит либо наполовину, либо частями, либо искаженным. Отвратительно. А что на счет меня, то даже не знаю, что можно предположить. Одна мысль бредовее другой. Скорее всего, зеркальник этому поспособствовал, потому что он как-то смог проникнуть в наш мир, а еще улизнуть через зеркало в самый последний момент, когда меня поймали. Вот только вопрос, как ему это удалось? А еще он кажется избегает людей. Значит есть тому причина. Узнать, бы какая и что вообще можно сделать. Но это уже другая история… Сейчас мне нужно пережить суд. Местные законы незнакомы. Если не посадят, то казнят. Хотя хозяин своей халупы орал, что заставит всю жизнь работать. Возможно отделаюсь легко. А может и нет. Оттого мне страшно. Затем нужно будет голову ломать на счет того, как попасть домой и сразу же сообщить о том, что натворила Аш. Потом уже и от зеркальника отделаться можно будет. Пусть этих двоих настигнет справедливость. Ледяная вода из-под крана помогла мне проснуться окончательно. Ополоснув лицо, хотела вытереться полотенцем, но обреченно вздохнула. В этой камере есть все, чтобы не сдохнуть. А таких элементарных мелочей, как полотенце и мыло, нет. Будь это номер отеля, то поставила бы минус пять звезд. Покопалась в своей сумке и достала смартфон, включила фронтальную камеру. Волосы расчесала пальцами и пригладила, чтобы не так сильно торчали в стороны, а потом собрала в хвост. Пришлось повозиться, они у меня немного короткие ближе к вискам, вылезали из резинки. Лицо конечно же помятое, видно, что не выспалась, но здесь никого не будет это волновать, как я выгляжу, кроме меня, естественно. Очень надеюсь, что мне не придется тут сидеть неделю и больше. Вот кто бы мог подумать, что я окажусь в камере. Еще вчера была хорошисткой, отдыхала себе спокойно, экзамены сдала, к которым так долго готовилась, а сегодня меня считают грабителем в богами известном городе. – Аш, будь ты проклята, – злобно прошипела сквозь зубы, выключив телефон. Невыносимо смотреть на себя, когда в глазах злость плещется от безысходности. Чувствую себя ничтожеством. Как же есть хочется. Надеюсь, тут кормят. В ином случае не вижу смысла держать меня здесь и морить голодом, чтобы на суде устроить шоу из обмороков. В любом случае делать мне больше нечего было. Решила послушать музыку. Кейс был небольшой и хорошо умещался вместе с телефоном и паспортом в сумке. Если кто зайдет, может наушники увидеть, еще подумают, что я сообщила своим сообщникам свое местоположение и хочу сбежать. Поэтому все же распустила хвост, прикрыв уши. Как мне казалось, просидела я довольно долго, а как дверь внезапно открылась, не услышала, только почувствовала колебания в воздухе. Открыв глаза, вздрогнула, когда увидела в дверном проеме одного их охранников. Он что-то говорил мне и смотрел на меня с отвращением. Я незаметно приложила палец к наушнику, поставив музыку на паузу. – Ну? Чего вылупилась? – Простите, я уснула, не услышала вас сначала, – сделала вид, что зеваю. – Можете повторить пожалуйста? – Какие мы вежливые, – злобная ирония в голосе этого человека въелась мне в мозг, вызывая неприятные чувства. – Вставай, через час у тебя будет суд. У меня внутри все похолодело от страха. – Но мне сказали, что заранее сообщат… – Вот я и сообщаю тебе заранее, что суд будет через час. Шевелись давай, – не скрывая раздражения, охранник начал доставать наручники. Я нехотя поднялась с кровати, склонив голову, чтобы волосы скрывали наушники. Нужно как-то их незаметно снять и убрать в кейс. – Руки. Послушно протянула. Кожи коснулся холодный метал. На этот раз затянули еще сильнее. Стало больно, но смиренно втянула воздух носом, прикрыв глаза. От злости в груди всколыхнулась сила, просилась наружу. Пальцы закололо. Влепила себе мысленно пощечину. Нужно собраться. Чем меньше людей знает, что я стихийник, тем лучше. – Что? Не нравится? Будешь знать, как вламываться в чужие дома, – слова бросил мне прямо в лицо. Я зажмурилась, когда дыхание опалило лицо. Хотелось вцепиться в его лицо и пустить заряд так, чтобы шрамы остались. – Жди, сейчас за тобой придут. Дверь камеры с грохотом захлопнули, а я тут же начала снимать наушники. С наручниками это было очень неудобно. Запястья ныли так, будто кожа разорвется. Благо к тому моменту, как пришли за мной, я успела все убрать в сумку, а телефон на всякий случай полностью отрубила. – Который сейчас час? – задала вопрос, смотря на звёздное небо с легким недоумением. Мой телефон меня обманул, когда показал мне два часа дня. Я потерялась во времени, но это были только мои проблемы, потому что вопрос мой проигнорировали. Какие все неразговорчивые. И хоть узреть этот город мне довелось в ночное время, я была до безумия восхищена его красотой и величием. Мосты, колонны и стены – мне приходилось задирать голову до боли в затылке, чтобы увидеть во весь рост. Необъятный. Я была в смятении, когда мы вышли на площадь, а там маршировал изящно робот, явно собранный по человеческому образу и подобию, а именно женщине. Он казался таким хрупким, но смотря на острые лезвия на его конечностях, я понимала, что мое впечатление было обманчиво. Было в этом городе что-то от стимпанка. Совсем немного. Такого в моем мире не бывает… – Что? Боишься все это больше не увидеть? – я обернулась к одному из конвоиров, который смотрела на меня с настороженностью. Я промолчала в ответ, хотя у меня была куча вопросов. Задавать я их не стала, боялась рисковать. Неясно, как местные относятся к чужакам. Может быть я вообще иномирец. Когда мы поднялись по лифту, нас уже ждал аквабус. Необычное название для лодки, но еще более необычным мне показалась водяная дорога, но видами полюбоваться мне не суждено было, ну или на худой конец просто подышать свежим воздухом. Меня завели в небольшую каюту и закрыли там. Присев на жесткое сидение, прислонилась к его спинке и рвано вздохнула. Руки были влажные от волнения. Я не знала, какого мне вердикта ждать. Если будут пытать или решат казнить, то по своей сути ничего не смогу сделать. А я совсем не хочу умирать, но совершенно не знаю, как себя вести в сложившейся ситуации. Я растерянности. Когда мы прибыли на место назначения, я с любопытством уставилась на здание, задрав голову. Его называли оперным театром. Это звучало настолько абсурдно, как будто здесь должно было состояться какое-то шоу, а не мой суд. Мы зашли в холл, и я словно ощутила какой-то импульс во всем теле, от груди к кончикам пальцев рук и ног. У меня даже перехватило дыхание. На секунду остановилась, жадно вдохнув воздух. Это было странно. Похоже на то, как будто моя сила решила самопроизвольно вырваться наружу, но тут же утихла. – Что такое? Уже поздно метаться. Надо было раньше думать, – мы поднялись по лестнице и направились вдоль коридора к дверям, по обе стороны которой стояли два здоровых робота. Они были неподвижны, но все нутром ощущала, что стоит мне сделать что-то идущее вразрез местным правилам, то меня порубят на куски. – Снимай и заводи ее, – от этих слов мое сердце забилось еще быстрее и громче. Удары будто вибрацией отдавали в голове и горле. Ладони вмиг похолодели. Вот теперь пришло полное принятие моего плачевного положения. Когда с меня стянули наручники, запястья ощутили желанную свободу, а я неконтролируемый страх. Уверенным шагом зашла на балкон, хотя по ощущения ноги словно стали ватные и еле держали мое тело. В тот момент спина покрылась колючим холодком. Зал оказался невероятно огромным, до головокружения. Мне казалось, что я провалюсь в потолок. Людей было совсем немного и все заняли в основном первые места, смотря на меня. Но весь интерес померк, когда я увидела весы. Они будут взвешивать мои грехи и добрые поступки? Может я все-таки умерла тогда? Уже и не знаю, во что верить. Смотря на конструкцию, я словно погрузилась в легкий транс. Две капли воды пульсировали слабым голубым сиянием, в такт биения сердцу. Так мне казалось, по крайней мере. – Приступим, – громкий голос, раскатившийся эхом по залу, резко вернул меня в реальность, словно пощечина. Когда я увидела, кому он принадлежал, напряглась всем телом. В тот момент мы пересеклись взглядами, и я на ментальном уровне почувствовала его силу. Она была совсем иная, но невероятно безграничная, необъятная и пугающая. Мои способности, по сравнению с его, казались детскими и нелепыми. Я уже не говорю про то, что весь его образ источал уверенность, и дело не только в глазах. Высокий, с величественной осанкой и сильным голосом. Я бы тоже хотела бы быть такой же сильной, но мне еще расти и расти. Если вообще дорасту. – Судебное заседание по незаконному проникновению на чужую территорию и покушению на ценное имущество объявляю открытым, – я внимала каждому слову, в напряжении сжав до боли ладонью пальцы второй руки и сверля взглядом весы. Сейчас все сказанное мной может быть использовано против меня. Доказательств моей невиновности нет, да и я вчера сглупила, сразу начала отмахиваться, будто надеялась, что прокатит. У меня нет шансов на победу, так что придется врать. Возможно если буду признаваться, то приговор будет не таким жестким. – Медея, признаете ли вы свою вину? – Да, – мой голос на удивление прозвучал равнодушно. Но каково же было мое удивление, когда весы начали двигаться. Одна капля опустилась немного ниже, а индикатор поднялся на один уровень. Черт возьми, что за безумное устройство? Либо это ИИ, либо где-то сидит оператор и взвешивает наши слова. А я еще удивлялась, что этот город застрял в прошлом… – И все? Вот так просто? Я не верю своим ушам! – я не сразу заметила мужчину, который стоял на балконе напротив меня. Нехотя оторвавшись от весов, подняла на него взгляд. Я узнала его сразу, это он вчера наставил на меня пистолет, обласкал плохими словами и орал, как конченный. Каким же он сейчас разъяренным и жалким выглядел. Лицо красное, глаза широко раскрыты, а жестикуляция чересчур резкая. От него так и несет агрессией даже на таком расстоянии. – Эта паскуда не первый месяц покушалась на мой артефакт! А сейчас вот так просто… Не первый месяц значит. Реальный вор гуляет на свободе и рано или поздно он объявит себя, а значит если меня не казнят, а посадят, то у меня могут быть шансы на то, что меня отпустят или уменьшат срок. – Выбирайте слова, мы на суде, – холодный голос, от которого у меня по спине пробежались мурашки, заставил этого мужчину стушеваться. Да что там, я сама чуть вжала голову в плечи, но быстро отдернула себя. Нужно собраться, нельзя показывать страх, а то начнут подозревать что-то. – Тогда почему вы отказались признавать свою вину на допросе? – когда мужчина снова обратился ко мне уже со спокойной интонацией, я не выдержала и опустила взгляд снова к весам. Их энергия в какой-то степени помогала сосредоточиться и не растеряться окончательно в волнении. – Я была растеряна, – голос звучал так же ровно, даже осмелилась пожать плечами, хотя те еле заметно дрожали при движении. – Тем более мне не избежать было суда. – Тогда я задам другой вопрос. Почему вы отказались от допроса? – мне стало чуточку легче, когда ко мне обращались не в таком жутком тоне, как с тем мужчиной. – Потому что я имела на это полное право. – Она явно что-то скрывает! – выкрикнули из зала. На это заявление неприятно поджала губы, слегка отвернув голову, будто могло помочь укрыться от этого безумия. – Капитан очевидность, – пробубнила себе под нос, так, чтобы никто не слышал. – Расскажите, для чего вы хотели украсть артефакт? – Чтобы продать, – мне даже самой стало интересно, что это за артефакт такой, из-за которого хозяин так готов рвать жо… горло. Долго и нудно меня мусолили со всех сторон. Потерпевший орал, зрители возмущались, судья задавал сложные вопросы, я сухо отвечала. Это походило на какое-то дебильное шоу. Смотря на сидящий людей в зале, возникало отвращение ко всему. Хлеба и зрелищ. Им видимо нравилось слушать все это, специфичное удовольствие. Моя бабушка любила шоу подобного плана, скандальные, где еще намечалась драка. Крики, вопли, плач. Не сдержала улыбки, потому что стало немного смешно. Хотя тут не до шуток совсем, когда на пятом этапе весы опустили одну сторону до предела, что означало мое плачевное положение. – И хоть обвиняемая признает свою вину, мы обратимся к Оратрис Меканик д'Анализ Кардиналь для вынесения справедливого вердикта, – я уже на первых двух словах потеряла понимание того, что судья имел ввиду. Хотя смела предположить, что это было имя очень влиятельного человека, от которого зависела моя дальнейшая судьба. Возможно, это была та девушка в синем одеянии с забавной шляпкой, которая скучающим взглядом наблюдала за нами с зала этажом выше. За все это время она не произнесла ни слова и заметила я ее уже только когда дело шло к завершению этого циркового шоу. – Там будет безопаснее, – промелькнули слова в голове так тихо, что я еле успела их уловить. Странный у меня ход мыслей, но в такой стрессовой ситуации уже нечему удивляться. Возможно, мой здравый рассудок начинает уже троить. А потом весы внезапно засветились, а затем и весь зал охватил голубой свет. Я снова почувствовала этот импульс, намного сильнее. Меня как будто слегка толкнуло, отступила на шаг назад, приложив руки к груди. По крайней сейчас почувствовала ясно, что это поток вовсе не моей силы. Кто-то управлял этим устройством, заставлял полыхать светом, окутывая зал особой энергией. Но моего опыта недостаточно, чтобы понять, чьих это рук дело. Я могу прочувствовать магию и отследить, словно охотничья собака по запаху, но видеть ее так и не научилась. Но мои навыки бесполезны ввиду ограничения свободы действий. Когда пространство утихло, в зале повисла тишина. Все напряженно уставились на судью, который достал билет. По его хмурому взгляду я сразу поняла, что сейчас прозвучит что-то нехорошее. Все внутри меня сжалось в страхе, я прикрыла глаза и сжала зубы в болезненном напряжении. Я не хочу умирать. Хочу домой, жить обычной жизнью, учиться и наслаждаться. – Медея признана виновной, – я перестала дышать, в нетерпении ожидая приговора. – Она будет отправлена в крепость Меропид на неопределенный срок до окончательного выяснения обстоятельств по данному преступлению. Боги мои, я даже не знаю, радоваться мне, что не казнят, или плакать, что мое заключение может затянуться на пожизненный срок. Я уже молчу про то, что меня отправят в какую-то крепость с жутким названием. Если меня там будут пытать, а потом убьют? А как иначе будут выяснять эти проклятые обстоятельства, которые поставили крест на моей жизни? Я не вижу своего будущего и не знаю, что со мной будет и как дальше быть. Хочу сдаться и расплакаться, словно маленький ребенок, но не в это время, и не в этом месте, когда на меня смотрят десятки бесящих глаз. Я зажмурилась настолько сильно, что будто услышала напряжение в глазах. В какой-то наивной надежде снова открыть их и с радостью осознать, что я стою в том злосчастном парке с Аш, и мы все это время просто разговаривали, а сейчас все бредовая галлюцинация. Но нет. Происходящее реально. Я это понимаю, когда меня берут за плечи и разворачивают к выходу. Опустив голову, смотрю себе под ноги, с ненавистью в сердце желая, чтобы этот мир провалился на дно самого глубокого океана.