Виновная

Колыхаясь рваными лохмотьями на сквозняке, красная ткань, подобно флагу, свисала с огромной вывески панкратиона. Два скрещенных стальных кулака, сверкая металлом, сжимали тяжелые цепи. Человек, создавший ее, будто хотел показать, что здесь бросают вызов всем, кто решил испытать самого себя на прочность. Наверное, там вместо воздуха люди дышат адреналином… Будь у меня возможность, я бы обязательно потренировалась бы где-нибудь в укромном месте от посторонних глаз и ушей. Злость и обида рвут изнутри, мне хотелось бы выплеснуть все на какой-нибудь несчастный манекен. Молнии сомкнулись бы на шее, сжимая и прожигая с громким треском, а потом куча пепла разметалась бы по воздуху. Но если эмоциями еще можно дать волю в меру, то силу приходится сдерживать, будто руки связывают воображаемые эбонитовые наручники, а ключ у тебя под носом. Хочется снять их, но добровольно остаешься скованным. Я бы не назвала это прям дискомфортным ощущением, сдерживать ее не сложно, но если магия будет застаиваться без дела, то вся та выносливость и сила, натренированные годами, начнут слабеть, как мышечная масса. Печально вздохнув, я пнула какую-то маленькую ржавую шестеренку. Та покатилась за трубу и с жалобным звоном ударилась обо что-то, затихнув. Прислонившись к ящикам спиной и скрестив руки на груди, стала провожать взглядом людей, большая часть из которых сворачивала в панкратион. Сколько же там народу будет, не представляю. А еще меня не покидало ощущение, что за мной кто-то следит. Вот прям будто где-то рядом глазами сверлит. На всякий случай огляделась, ничего особенного не заметила, но чисто интуитивно задрала голову, и меня чуть в холодный пот не бросило. Рыжая пакостница взирала на меня сверху, развалившись на ящике и подпирая руками подбородок. В тот треклятый момент мне показалось, что это была не она, а зеркальник с огненной шевелюрой, которая будто полыхала от света желтой лампы за ее спиной. – Ты бы видела свое лицо! – Кельда буквально сияла от радости, весело смеясь. – Я чуть не сдохла из-за тебя, – облегченно выдохнула. Ее шалость удалась, а вот я теперь отходила от дикого шока. – Вся жизнь за секунду перед глазами пронеслась. – Прости. Ты витала в своем мирке, и я решила подшутить. И как видишь, это хорошо взбодрило тебя, – одобрительно похлопав меня по плечу, Кельда мило улыбнулась, будто сделала действительно благое дело и была довольна этим. – Ты очень заботлива, – с доброй иронией подметила. – И буду премного благодарна, если покажешь мне панкратион, куда так обильно народ тянется. – Не переживай, я найду нам самые лучшие места. И снова по-хозяйски взяв меня под руку, Кельда повела к лестнице. Пройдя по коридору, зашли в лифт, в котором было несколько человек. В основном крепкие мужчины не очень дружелюбного вида. Кто-то из них явно не ходил в душ около недели, запах несвежего тела так резко ударил в нос, что у меня глаза заслезились. – Даже мои носки после суточной смены пахнут лучше, – прошептала Кельда на ухо, сморщив брезгливо нос. Мы переглянулись, сдержанно улыбаясь. Я от безысходности зарылась носом в воротник толстовки и так все время стояла, стараясь не дышать, пока двери лифта наконец не раскрылись. Мы самые первые вылетели оттуда. Я ожидала вдохнуть свежий воздух, но легкие будто наполнились тягучей духотой, которая окутала все помещение панкратиона. Народу было прилично, стоял гул смешанных голосов, а еще многие толкались. Но Кельда была наглой, потому она расталкивала всех в ответ, пробивая нам путь на одну из высоких трибун. Она держала мою руку крепкой хваткой, так как я в отличие от нее старалась никого не задеть, виляя в разные стороны. И если бы не она, то затерялась бы еще где-то в начале. – Столько матов мне еще никогда не прилетало в спину, – натянув рукава по пальцы, я прислонилась к ржавым перилам и оглядела помещение. Панкратион оказался не таким большим, как себе представляла. Верхние трибуны были битком забиты народом, а вот нижние места не так сильно. Оно и понятно. Сама арена была чуть выше и обзор снизу весьма скудный, а вот с верхних трибун идеален. Как хорошо же живется наглым людям, как Кельда. Мне бы хотя бы дольку такой черты. – А ты как думала? Тут никто любезностями обмениваться не будет. Но оно того стоило, с твоим то мелюзинским ростом, там бы ты пропустила бы все самое интересное, – Кельда наклонилась и указала пальцем вниз. – Почему мелюзинским? – я поняла, что она имела ввиду, но куда более интересным показалось то, почему Кельда выбрала именно такое сравнение. – Они же низенькие. Или ты не знаешь, кто такие мелюзины? – я отрицательно помотала головой. На самом деле знаю. Если судить по учебникам истории моего мира, то эти существа были похожи на змей и давно вымерли. По найденным останкам они были размером с ладошку. Естественный отбор беспощадно истребил их. – Ааа, так и думала, что ты не местная, – Кельда шутливо легонько пихнула меня в бок локтем. – Из какого ты региона? И занесло же тебя именно в Фортнейт… – Мне… – нервно сглотнула, будто в горле пересохло. – Нечего сказать. – Ладно, ладно, не лезу. Видимо, это слишком личное. Прости, – положив голову в ладони, она оперлась о перила локтями и перевела на меня любопытный взгляд. – Но, если не секрет, поделишься своими впечатлениями о Фонтейне? Увидеть мне его не удалось во всей красе, потому что только частично показал себя ночью, не позволил открыться полностью. Но даже так он взбудоражил мою кровь с первых же минут, с того момента, когда я провалилась в здание в обнимку с чудовищем. Непередаваемый спектр негативных эмоций. – Город, как город. Я не особо впечатлительный человек, – я начала колупать отваливающуюся краску на перилах, которая давно приняла в себя цвет ржавчины. – А как выглядят эти мелюзины? Они умеют разговаривать? – Конечно умеют! – на мой вопрос Кельда засмеялась, хлопнув ладонью по перилам. – С Сиджвин же ты вчера разговаривала. Она мелюзина. – А мне думалось, что она просто ребенок, – я попыталась скрыть улыбку от стыда, поджав губы. Теперь понятно, почему она показалась мне тогда необычной. – И сколько ей лет? – Понятия не имею, но она не ребенок, хоть и больше похожа на нас, людей, чем ее сородичи. Этот мир меня все больше вводит в заблуждение. Может быть такое, что когда-то он был частью моего мира и потом откололся, а теперь живет своей жизнью, и мелюзины здесь приобрели более человекоподобный вид в процессе эволюции? Интересная, но слегка жутковатая теория. Если бы я вернулась домой, то могла бы составить целый том о своем незабываемом путешествии. – Сегодня будет что-то особенное? – Да, на финальном этапе, но пока для всех остается загадкой, что подготовили организаторы. А еще наш герцог будет на арене. Ты уже видела его? – я отрицательно замотала головой, хотя и не была уверена в своем немом ответе. Может где-то и видела, да я и не знала, что это был герцог. Уже немало лиц здесь довелось встретить. – Ну тогда увидишь его во всей красе. Поверь мне, зрелище еще то! Свет внезапно погас. – Верю, – мой голос утонул, когда шум ликующей толпы накатил волной, становясь все громче и громче. Укладкой глянула на Кельду. Даже в полумраке ее глаза блестели азартом. Она положила мне руку на плечо и стала радостно прыгать на месте, тыча пальцем на арену, куда падал яркий свет прожекторов. Для перестраховки покрепче схватилась за перила, так как в спину меня слегка подталкивали. Все это чем-то смахивало на метал-концерт, на который я когда-то ходила с подругами, потому не особо волновалась, так как тут точно никто слэмится не будет. На арену вышел ведущий, приветствуя всех. Толпа начала затихать, когда в громкоговоритель начали объявлять о начале состязаний. Я не особо внимала словам, больше сосредоточившись на трепетном ожидании боя. Никогда не посещала такие мероприятия, потому была жутко заинтригована. Толпа что-то выкрикивала, я не могла разобрать что. Сердце бешено колотилось в предвкушении, но я не могла позволить себе выпустить эту энергию всем на обозрение. Представляла, что если буду так же кричать и махать кулаками над головой, то начну выглядеть глупо, потому просто стояла на месте, сжимая пальцами холодный металл. – Поприветствуем нашего уважаемого герцога Ризли! – протягивая гласные в типичной манере ведущего, тот начала отходить в сторону, указывая рукой в сторону темного силуэта. Вынырнув из мрака, герцог уверенным шагом направился к середине арены. На этот раз он был без своей тяжелой накидки с мехом. Рукава рубашки по локоть обнажали руки, окутанные в черные бинты. Выглядело это мощно. Сразу создавалось ощущение невероятно суровой силы в этом человеке. Я догадывалась, а сейчас смогла полностью убедиться. Вспоминая нашу первую встречу, у меня внутри как-то все замирает. Не могу точно описать этот спектр чувств. Вроде и стыдно, и забавно. Я ведь тогда была так возмущена такой «наглостью» со стороны герцога, а сама бессовестно палила. Преступного ничего не было, но мне до сих пор так неудобно за себя. – Смотри, это Овер! – Кельда снова схватила меня за плечо и хорошенько тряхнула, чтобы я точно обратила внимание. – Мой друг против герцога! Какое зрелище то будет. Я даже вообразить себе не могу! На арену вышел парень в темной одежде. По росту и фигуре он конечно уступал герцогу, но в его движениях было не меньше уверенности, чего стоит только смелый и пристальный взгляд. Он махал всем рукой, приветствуя, а когда развернулся к нам, я начала узнавать его и с позором признала, насколько глупо сегодня поступила в столовой. Мне следовало сразу догадаться, что это был друг Кельды. – Он увидел нас! – обернувшись ко мне и смотря на меня бешеным взглядом, словно влюбленная фанатка, Кельда еще интенсивнее начала махать рукой Оверу, а потом выкрикнула ему. – Не смей опозориться! Эта девчонка меня немного пугает. Если она так и дальше продолжит, то точно вылетит за перила, а сил у меня не хватит, чтобы удержать ее. Боюсь представить, на что она еще способна. Ризли и Овер крепко жмут друг другу руки, а потом отходят на нужное расстояние. Объявляют начало боя и у меня замирает сердце. Сначала они не спешат друг на друга нападать. Изучают, каждое движение не ускользает от зоркого внимания соперника. И нас так учили. Следить за руками противника, особенно за пальцами, как они будут двигаться, какого цвета их окутает энергия. В последнем случае делается особый акцент, так можно предугадать, как дальше поступить. Имеет ли смысл уклониться, а может скастовать щит. Противники одновременно яростно бросаются вперед. Я еще сильнее сжимаю пальцами перила, наблюдая и мысленно надеясь, что тут дерутся не до серьезных травм. Поздно об этом задумалась, конечно. Движения герцога четки и невероятно быстры, закалены упорными и безжалостными тренировками. Его кулаки стремительно рассекают воздух. Мне еле удается уловить взглядом каждый его ход. Это восхищает и одновременно пугает. При мысли, что мне пришлось бы встать против этого человека, я бы даже скастовать простейшее заклинание не успела бы. Овер двигается легко и ловко. Он в последний миг умудряется укорачиваться так, что сначала может показаться, что по нему всё-таки попали. Это должно разозлить и раззадорить противника еще сильнее, но судя по всему герцог обладает куда большим терпением. Он будто добровольно поддается на эту уловку, не дерется в полную меру. Однако, бой не может длиться вечно, он переходит на более серьезный уровень после небольшого разогрева. Я прикрываю рот рукой, когда Овер внезапно, словно разъяренный гепард, бросается вперед. Герцог успевает подставить руку, защищая лицо, но все же отходит в бок, сохраняя равновесие. Я вижу, как он улыбается уголками губ, смотря исподлобья, а потом уже он наступает. Каждый шаг и каждый удар, вселяет чувство восхищения в сердце. До безумия красиво. Азарт толпы, витающий в воздухе, начинает охватывать и мой разум. Но смиренно стою, не решаясь выпустить свои чувства. И мысленно отмечаю для себя, что неволей болею за герцога. Пока трудно понять, каким будет исход, но все же в движениях герцога чувствуется больше опыта. Но Овер точно ни за что не уступит победу. Оскалившись, он снова рвется вперед, заносит кулак, промахивается, снова замахивается, герцог отводит его удар рукой, уходит в сторону. На секунду они встают друг к другу спиной, но разворачиваются лицом к лицу, поменявшись местами. – Ух ты, как грациозно, – наклонившись к моему уху, произносит Кельда. – Как тебе? – Красиво, – говорю то, что действительно чувствую. – Дух захватывает. Они успели друг друга потрепать. У Овера из носа хлещет кровь, стекает по подбородку. Я сразу вспоминаю Кельду, когда мы познакомились. Герцогу тоже досталось. Рассечена бровь. Он тыльной стороной ладони небрежно стирает каплю крови на нижней разбитой губе. Я хмурюсь, представляя эту боль. Режущая, раздражающая и одновременно приносящая удовольствие, что хочется потом кусать еще и еще, пока на языке играет солоноватый вкус. Герцог делает шаг вперед, бьет кулаком, и я растерянно наблюдаю за тем, как Овер падает на спину с глухим звуком. С тем же звуком упала Аш, когда я пустила в нее заряд. Жутко. Мне приходится заткнуть уши руками, когда пространство заполняется восхищенными криками людских голос. Герцог помогает подняться Оверу. Ведущий объявляет победителя, и парень покидает арену, напоследок махнув нам рукой, улыбаясь. – Следовало ожидать, что нашего герцога никому не победить, но я все равно горжусь Овером. Он большой молодец, – Кельда гордо задирает нос, демонстративно скрестив руки на груди. Все следующие раунды герцог пробивал себе путь к победе в одиночку. Чего только стоит бой, когда против него вышли три человека. Он и их умудрился по арене красиво раскидать и до сих пор держится на ногах. Удивительная стойкость и выносливость. Невероятный всплеск эмоций. Теперь я понимаю, почему в моем мире так ценятся боевые искусства, как что-то престижное. Люди слишком сильно привыкли полагаться на магию, а опираться на более приземленные силы не все могут. Тяжело шагая, на арену выходит здоровый мек. Он выше герцога, бронирован металлическими пластинами, а еще у него что-то наподобие минигана. У меня внутри все холодеет, когда приходит ужасная мысль. Если это чудовище начнет огонь, то попадет по зрителям. Как могли допустить такое организаторы, чем они думали? Герцог ведь человек, его плоть не из метала. Пули изрешетят его. Эту махину не завалить голыми руками, только в кровь разобьёт кулаки. Как он будет драться с ним? Ответ на мой вопрос не заставил себя ждать: герцог сжал руки в кулаки и слегка встряхнул ими, на секунду искры обвили его руки, а когда растворились, то на нем оказались большие металлические перчатки. – Охренеть! – не сдержалась, слово само вырвалось наружу. Он и такое может, вот так с ходу. Без четкой концентрации. Когда-то на паре мы поверхностно проходили тему карманных заклинаний. Это когда ты помещаешь предмет в пространство, созданное силой твоего разума. Для этого нужно обладать хорошей и красочной фантазией, чтобы четко сначала воссоздать это пространство. Дано это не каждому. И сама по себе практика очень сложная. Закрывая глаза, ты должен видеть четкую картину, помнить каждую деталь, чтобы установить связь, а затем поместить предмет. При этом видеть и запомнить, какой предмет и в каком положении теперь он там находится, иначе потом не вытащишь его так просто оттуда. Когда мек начал наступать, герцог встал в боевую стойку, а потом пространство окатило ледяным и ослепляющим светом. Я с испугу вцепилась в перила, не отрывая пристального взгляда, а в груди резко вспыхнул импульс и метнулся к пальцам. Кельда вскрикнула и отскочила назад, слегка приподняв руки. Мека окружили ледяные светящиеся огромные иглы, над ним возвышался убийственный ореол, пронзая беспощадным холодом, отголоски которого ударили мне в лицо с порывом ветра. У меня от такого воздух выбило из легких. С мека отвалилось несколько деталей, будто выпадающие органы истерзанного животного, ослепленное болью и шоком. Он сделал пару шагов назад, разливая масло и издавая скрежетащие звуки, а потом повалился на спину дергаясь, но уже через пару секунд замер. Мне было больно и страшно на это смотреть. Я будто увидела в нем живое существо, душа которого до последней секунды не желала расстаться с телом. А потом перевела взгляд на герцога, который невозмутимо снова встрянул руками, растворяя перчатки. Я не знала, что он за человек, и не имела права делать такие выводы, но сейчас видела в нем жестокую натуру. В моей голове предстал образ, что он идет по костям, не оборачиваясь. И мне жутко, что он обладает такой силой. Будь на месте мека человек, его бы тело сейчас валялось по всей арене. Надежный способ поддерживать свою грозную репутацию, чтобы люди были более покладисты и не творили беспорядки. – Такое ощущение, словно меня током ударило. Ты ничего не почувствовала? – дернув меня за рукав, чтобы я обернулась, Кельда кивнула на мои руки, все еще напряженно сжимающие перила. Я отпустила их и заметила, что пальцы дрожат и слегка покалывает, там, где еще сила слабо плескалась в венах, но не решалась выйти без моего разрешения после такого выпада. – Ничего такого, – понимая, что натворила, встряхнула руками, отгоняя наводящие ощущения. Видимо из-за внезапного всплеска энергии от стресса я потеряла контроль в тот момент и сила вырвалась. Теперь понятно, почему Кельда вскрикнула, ее ударило током, так как перила из электропроводящего металла. Нужно выкручиваться. – Только будто пальцы холодом обожгло. – Глаз Бога был с элементом Крио. Но я уверена, что меня током ударило. Лучше не прикасайся к перилам на всякий случай. Мало ли… Конечно я не стала спрашивать, что такое Глаз Бога, чтобы не вызвать еще больше подозрений. Могла лишь предположить, что это какой-то артефакт. Будь то камень или орган зрения могущественного существа, но сейчас меня волновало куда больше то, сколько еще людей прочувствовали мой всплеск силы. Наверняка найдется хоть один, кто захочет узнать причину, главное, чтобы это не оказалась сама любопытная Кельда… Когда ведущий объявляет победителя, люди начинают радостно выкрикивать имя герцога. Он машет всем рукой, еле заметно улыбаясь, а когда он постепенно оборачивается в нашу сторону, мне на секунду кажется, словно наши взгляды пересекаются. Он мог и не на меня смотреть, людей тут полно, но у меня затылок покрывается холодком. Не выдерживаю, опускаю глаза, а сама нервно выдыхаю. Народ начинает расходиться. Как это часто бывает на концертах, все толпятся у выхода к лифту, будто смешавшись в общую биомассу из потных тел. Я бы решила тактично подождать, когда все рассосутся, а потом уже спокойно выйти, но Кельда решила, что нужно поскорее найти Овера. Перечить я не стала, все же переживает за своего друга, тем более ему хорошо прилетело сегодня. Но до лифта мы не дошли, завернули в какой-то коридор, который я первоначально не заметила. Как оказалось, здесь был еще один лазарет, поменьше. Логично, так как на арене можно получить травмы разной степени тяжести. Со сломанной ногой вряд ли доковыляешь до верхних этажей. Небольшая комнатка с тремя скромными кушетками, перегороженные тканевыми ширмами, пара шкафчиков с медицинскими принадлежностями, сливающиеся со стенами. Здесь было не очень уютно. Тесно и немного мрачно. Но Овера мы нашли быстро. Он болтал с мужчиной. Заметив нас, он кивнул ему и направился в нашу сторону, улыбаясь. Но улыбка показалась мне какой-то… ехидной? – Кельда! Ты мой самый преданный фанат, – он протянул руки, будто обнять собирается, смотря наигранно добрым взглядом. – Вот видишь, ты проиграл, но не опозорился же! – девушка шустро юркнула за мою спину и держа меня за плечи, подвела меня немного вперед, прикрывая себя. Я напряглась всем телом, не зная, что делать и как реагировать. Ситуация банально тупая, когда два взрослых человека на каком-то своем дружеском уровне что-то собираются друг другу сделать, а ты выступаешь третьим лицом, которое в душе не еб.. чает, что вообще происходит. – Я так благодарен тебе, ты всегда умела поддержать и замотивировать, – когда он подошёл совсем близко, я все же решила отойти в сторону, не желая встревать между их нелепой и шуточной перепалкой. Воспользовавшись этим, парень резко притянул к себе девушку и крепко обнял, небрежно потрепав ее по волосам, а потом отстранился. – Ладно тебе. Ты с такой иронией, а я между прочем не одна, а со подругой болели за тебя, – на слова Кельды я тактично промолчала. Ой как сейчас неловко то будет… – Привет, Медея, – Овер протягивает мне руку, приветливо улыбаясь и смотря на меня совершенно дружелюбным взглядом. Вот так просто он умудряется расположить к себе. – Привет. Можно просто Дея, – я улыбаюсь и киваю, протягивая руку. Он сжимает руку не сильно, не так, как парни обычно между собой здороваются, словно две скалы, слаживающиеся друг с другом. – Рад нашему полноценному знакомству. Я, наверное, был сегодня слишком напористым. Прости. – Я его уже успела отругать. Дея, ты не бойся его. Он просто очень открытый и общительный человек. И могу заверить, что вреда тебе не причинит. Это полная противоположность его обязанностей. Он страж крепости. Так что не вздумай при нем чудить. Лучше обращайся ко мне, я знаю, как пакостить и оставаться безнаказанной. – Эй, ты не наглей. И не учи новенькую дурному. Я ведь не посмотрю на то, что твой друг. – Да что ты мне сделаешь? – девушка подмигнула ему, хитро улыбаясь. Овер усмехнулся, смотря на нее многозначительным взглядом, но недовольно поджал губы. Они понимали друг друга без слов, потому что у них была какая-то общая тайна. Это было лишь мое предположение, и мне было любопытно, но лезть конечно не собираюсь. – Ладно, проехали. Дея, если что я так шучу. На самом деле со стражей и местными законами лучше не шутить. И тут никакая дружба от наказания тебя не убережет. И снова этот взгляд, который она как бы невзначай метнула в его сторону, словно так и говорил: «Но ты ведь понимаешь, что это не относится ко мне». – Другое дело. Дея, ну как тебе бой? Могу заверить, что я специально поддался для поддержания имиджа нашего уважаемого герцога. – Овер, по сравнению с прошлым боем, твой прогресс заметно возрос, но не задирай нос и научись проигрывать, – когда позади раздался мужской голос, я с большим трудом удержалась, чтобы не отшатнуться в сторону. Овер тоже расширил глаза в удивлении, но быстро собрался, встав смирно. Все органы в одно мгновение будто сделали сальто. Осторожно и аккуратно отойдя в сторону к Кельде, я медленно развернулась. Я снова ощутила знакомое напряжение во всем теле, словно натянутая до предела струна, которая вот прямо сейчас порвется, стоит еще хоть немного натянуть. Возможно я переоценила свои возможности, когда решила пойти в полицейское училище, раз так боюсь людей, занимающие серьезную и высокую должность, от которых зависит твой статус. Либо же тот день серьезно повлиял на меня в негативную сторону, потому что раньше за собой такого не замечала, чтобы боялась всего и была настолько зажата, вот как например сейчас… Все внимание герцога было обращено к Оверу, он даже не посмотрел в мою сторону, когда подошел. И пусть дальше будет так, словно меня тут нет. Я бы вообще тихонько депортировалась бы куда-нибудь подальше от этой жуткой личности, зная, на что он способен. Никогда не знаешь, что придет людям в голову, которые могут крутить и вертеть твоей судьбой, как им вздумается. – Так точно, ваша светлость, – отчеканил Овер со всем серьезным видом. Герцог одобрительно хмыкнул, а потом внезапно обратился ко мне. Сердце забилось в ненормальном бешеном ритме. Меня словно в холод бросило. Черт! Черт! Черт! Соберись, размазня. Была бы моя воля, давно бы себе затрещину влепила. – Заключенный номер… Не важно. Медея, конечно поздно говорить об этом, но добро пожаловать в крепость Меропид. Я вижу, за три дня ты успела завести хороших знакомых. Это хорошо, не всем дано так быстро освоиться, – мощный тембр голоса звучал довольно дружелюбно, но этот цепкий и тяжелый взгляд голубых глаз будто копался в голове. Я слушала его, затаив дыхание. Мне было тяжело поддерживать зрительный контакт, но держалась до последнего и старалась не обращать внимание на его шею, исполосованную огромными жуткими шрамами. Представляя, какие глубокие раны были нанесены, даже думать страшно от том, как он их получил и точно не на арене. Даже внешний вид говорил об этом человеке, насколько он суров и силен. – Спасибо, – мой голос на удивление прозвучал вполне уверенно. – Я уже успел ознакомиться с твоим довольно интересным делом о преступлении. И у меня возникло несколько вопросов, которые я хотел бы задать тебе, – надеюсь, мое лицо не отразило то, какой страх меня окутал в ледяной кокон. Если герцог начнет допрашивать меня, то боюсь, у меня не будет шансов сохранить свои тайны. Он тот человек, который точно найдет мои слабые места. И никакой закон не защитит. Если он узнает, что я с другого мира, да еще и привела за собой зеркальника, то может посчитать, что я какой-нибудь шпион, прикинувшийся наивным и слабым подростком. Вполне вероятно, что зеркальник мог остаться здесь, а не вернуться в свое измерение. Охотится на людей, утаскивая и пожирая их, и это могут как-то связать со мной. Меня начнут пытать, раскаленными щипцами вытягивая правду. Что меня теперь ждет? – Хорошо, – я смиренно приняла то, какая участь меня сейчас ждет. – Не сейчас. Завтра, после твоей рабочей смены подойди в мой кабинет. Желательно до десяти часов вечера. Отдыхай. Все же твой законный выходной. – Я вас поняла, – кивнула на всякий случай, а сама мысленно вытерла холодный пот со лба. Но час от часу не легче. Мне в любом случае не избежать тяжелого разговора, нужно как-то продумать, что отвечать и не сказать что-то лишнее. Придумать историю, что я вор, который крадет артефакты, а потом сбывает контрабандистам. Но тут могут появиться другие вопросы, с кем я связана. Черт, я в тупике. – Вот и славно. Не забудь наведаться к Сиджвин. Она беспокоится и ждет тебя, – герцог взглядом указал на мою перебинтованную руку. Даже о такой мелочи знает. Удивлена. – До завтра… Я мельком увидела наручники на поясе герцога. Те тихо звякнули, когда он обернулся и направился к выходу. Мы молча провожали его взглядом, пока он не скрылся за поворотом. – Ну вот ты и лицезрела нашего герцога вблизи, – Кельда одобрительно погладила меня по плечу. Похоже из нас троих она единственная, кто чувствовала себя более-менее расслаблено. – Как тебе? – Не знаю, – я выдохнула, мысленно сбрасывая с себя тяжелый груз. Вот только волнение внутри медленно разрасталось, как упрямый сорняк, пускающий глубоко коварные корни. – Дея, тебе не надо его боятся. На самом деле он неплохой человек. Если бы ты попала сюда до того, как Ризли стал герцогом, то тебе бы пришлось очень туго. Раньше здесь люди выживали, но с его приходом жизнь поменялась значительно в лучшую сторону. И ты, Кельда, тоже не забывай об этом. Так что вам обоим очень повезло. – Да знаю я. Можешь мне это не напоминать. Пошли уже отсюда, я так спать хочу. А тебе еще в ночную смену выходить… К счастью, пока мы торчали в лазарете, людей заметно поубавилось, в коридоре никто не топился, поэтому мы спокойно покинули панкратион. – Спасибо, что пришли поболеть за меня. Дея, было приятно познакомиться. Ты кажешься на первый взгляд неплохим человеком, – затем Овер заговорил тише. – Если кто-то будет обижать, можешь смело говорить мне или Кельде. На обидчиков управу найдем обязательно. Попрощавшись с Овером, я и Кельда направились в сторону барак. Я не ощущала себя настолько уставшей и вымотанной, как она, но чувствовала себя очень паршиво. От того, что потеряла бдительность, от того, что мне всю ночь и весь день придется мучиться от волнительного ожидания, от того, что возможно уже завтра решится моя судьба. – Дея... – Кельда приложила пальчик к губам, задумавшись, – Звучит круче и тебе это больше подходит. Надо было мне к тебе с самого начала обращаться так, если бы знала, что твое имя можно сократить. – Спасибо, – вяло ответила я. Настроения на разговоры совсем не было. – А у меня несколько сокращенных имен. Келя. Кель. Кел. Выбирай, как твоей душе угодно, – я кивнула и снова уставилась куда-то вперед. – Как себя чувствуешь? Ты очень бледная и вялая какая-то. – Нормально все со мной, – отмахнулась, не желая зацикливаться на моем внутреннем состоянии. Но был вопрос, который мучил меня так, что я все же решилась задать его, – Ты не знаешь, почему герцог решил вызвать меня к себе? – Не знаю. Возможно, просто побеседуете, – я молча кивнула, мол поняла, но легче не стало. Кельда мягко улыбнулась, слегка погладив меня по плечу, утешая. – Да все нормально будет. Ты переживаешь на пустом месте. Он такой же человек, как и ты, а не чудовище. У тебя ведь нет никаких грязных тайн, за которые ты должна так бояться? – Да, у меня нет таких тайн. Я лишь жертва обстоятельств, – мысленно говорю себе, а потом поднимаю дрожащую от волнения руку, сжимаю кулак и несмело стучу три раза. У меня была вся ночь и весь день, чтобы еще раз обдумать свою ситуацию, предположить, что будут спрашивать, а потом порассуждать, что отвечать, чтобы не наболтать лишнего. Но потом я просто плюнула и решила: будь что будет. Мне по сути то терять больше нечего. Сзади раздаются приближающиеся шаги. Я оборачиваюсь, сжимая пальцами воротник толстовки. А сама понимаю, что уже нет такого страха, который испытывала вчера. Смирение дает покой. – Привет. Не думал, что ты так скоро подойдешь, – герцог еле заметно улыбнулся, направляясь к дверям и не сводя с меня взгляда. – Добрый вечер, – чуть не сказала «Привет». Потом бы вся раскраснелась и стала бы извиняться. Как хорошо, что этого не произошло. Не хочется о себе впечатление портить с самого начала. – Проходи, – открыв передо мной дверь, он пропустил меня вперед. Голос его звучал приветливо, что даже как-то странно, сразу хочется найти какой-то подвох. Я зашла в помещение и была немного удивлена. Если честно, думала, что прям за дверями будет кабинет, но тут оказалось пусто, лишь лестница вдоль круглой стены. – Нам туда, наверх. Идем. И здесь он пропустил меня вперед по лестнице. Герцог, который соблюдает правила этикета по отношению к заключенным – это так необычно. А с виду весь такой суровый, что даже и не подумаешь. Каждый шаг эхом разлетался по пустому помещению. Поднявшись, я в нерешительности остановилась, не зная, куда дальше. Начала со сдержанным любопытством осматриваться, подмечая, что мебель здесь довольно роскошная по сравнению со всей крепостью. Особенно сразу бросается в глаза граммофон на большом письменном столе. – Проходи, не бойся. Как видишь, это не камера пыток, – усмехнувшись, герцог указал на диванчик. Присев, невольно провела пальцами по мягкой красной обивке. Стянув с себя накидку, герцог накинул ее на спинку кресла. – Чаю? Я сначала даже не поняла, у меня он это спрашивает или тут в кабинете еще кто-то есть. Ну не верилось, что по отношению ко мне возможно проявление такого гостеприимств. Вспомнить даже тетку, которая меня регистрировала, еще той хамкой была. – Что-то не так? – спрашивает, потому что действительно не понимает или делает вид? – Нет, просто удивлена, – но не решилась озвучить мысли, что я вообще представляла изначально. – Чему? Ты ожидала что-то другое? – Мне кажется, что я начинаю понимать. Может его забавляет, когда он застигает врасплох людей таким предложением. – Ну да, – я все же не сдерживаю улыбки, но до последнего не хочу говорить. – Что же? – нахмурилась и с недоверием на него покосилась. – Мне правда интересно, что ты представляла. – Ну… – делаю глубокий вдох, неловко откашлявшись. Сам ведь напросился. – Я вообще-то думала, что вы будете пить виски, курить дорогие сигары и, сидя на своем кресле, закинете ноги на стол, но уж точно не предложите чай. Я даже сначала пожалела о сказанном, когда заметила, как герцог слегка приподнял брови, а глаза смотрели на меня уже с нескрываемым удивлением, но потом он все же собрался, сдержанно и тихо засмеялся. – Ладно, такого я еще не слышал. Так как, мое предложение в силе? – я киваю, и пока герцог разливает чай, я начинаю пальцами рисовать узоры на обивке диванчика, чтобы хоть как-то занять себя. Снять стресс, так сказать. Поставив передо мной чашку, он отошел к столу и прислонился к нему. Я же опустила взгляд к чаю, наблюдая, как пар начинает слабо клубиться и подниматься вверх, растворяясь. – Ты довольно неплохо адаптируешься к новой обстановке. Как тебе здесь? – Не жалуюсь, – пожимаю плечами, думая, взять чашку в руки или нет. Горячая наверняка, пальцы обжечь может. За ручку держать не хочется. Она до изящного тонкая, расписанная голубыми узорами на белом фарфоре. А моя забинтованная рука рушит всю гармонию ее красоты. – Рад слышать от человека, который и сам не знает, сколько ему здесь придется пробыть, – я поднимаю взгляд на герцога, понимая, что тема разговора стремительно меняется в нужное ему русло. Он смотрит на меня внимательно, – Как правило, суд выносит четкий вердикт. У тебя же все немного по другом. Неопределенный срок, пока не будут выяснены обстоятельства по твоему преступлению. Я нервно сглатываю, сжимая руки в кулаки. Чувствую, как похолодели пальцы и стали слегка влажными. Но молчу. Буду говорить только в том случае, если будут что-то спрашивать. Лишь бы не наболтать что-то лишнее. – Как ты считаешь, тебя осудили справедливо? – Да, – нервно выдыхаю, еще сильнее сжимая кулаки. Как велик был соблазн сказать правду, вложив всю обиду и злость. Сердце бьется настолько сильно, что по ощущения, будто оно в горле застряло и сейчас резко остановится. – Ясно, – на секунду мне кажется, будто он хмурится. Герцог прикрывает глаза, когда подносит чашку к губам. Делает глоток, а потом ставит чашку на стол и обходит его. – Вещи заключённых после изъятия проходят досмотр. И если предмет вызывает подозрения, то его уничтожают. Герцог что-то достает из ящика стола. Я замечаю, что предмет в руках герцога подозрительно знакомо сверкнул в свете ламп. Мой телефон. Очень надеюсь, что люди здесь не умеют пользоваться смартфонами. И вся надежда на блокировку по пин-коду, которую не так просто обойти, если конечно не постараться хорошенько. – При досмотре твоих вещей меня больше всего заинтересовал этот предмет. Что это? – спрашивает с нескрываемым любопытством, но мне оно кажется неискренним. – Телефон, – отвечаю честно. Врать нет смысла, скрою сейчас, всплывет потом. – Телефон? И что он из себя представляет? – герцог крутит его в руках, рассматривая. – Многофункциональное устройство. Можно фотографировать и записывать видео, слушать музыку, делать заметки, – про то, что это еще и средство связи, я решила умолчать. Появилось бы еще больше вопросов ко мне. – И все это может сделать такая маленькая вещь? – я киваю. Не нравится мне его непринужденная манера речи. – Удивлен. Чье изобретение? – Матери. Она мне его и подарила, – решаю все же немного приврать, но то, что мне она подарила – чистая правда. На мой семнадцатый день рождения. Специально с датчиком на задней стороне под палец, через который можно заряжать своей магией. – Твоя мать в курсе, что ты сейчас в крепости отбываешь срок? – я отрицательно мотаю головой, поджимая губы. Чувствую, как горло сжимает болезненный спазм. Но глубоко выдыхаю, отгоняя навязчивое желание расплакаться. – Она не Фонтнейте? Не просто так спрашивает. Прощупывает почву. С помощью таких, казалось бы, простых вопросов, можно собрать много информации. Думает, раз найдут мою мать, то смогут заполучить от нее больше сведений обо мне. Я рада, что они не доберутся до нее. – Нет, – снова недоверчиво смотрю на герцога. Не умею я так хорошо прятать эмоции, как он. – Ничего дурного, – он улыбается, откладывая телефон в сторону, а потом снова берет свою чашку и еле заметно вздохнув, отпивает. – Это я к тому, что ты можешь сообщить ей. Если вдруг не знала, у нас тут есть отделение потовой службы. Они доставляют письма наружу тем, кто живет в Фонтейне. Но если твоя мать в другом регионе, то можем и доставить за пределы, даже в Снежную. Она настолько далеко, что туда ваши письма не дойдут. – Я подумаю, спасибо, – опускаю взгляд к столику, наблюдаю за клубящимся паром над чаем. – Мне интересно, как работает это устройство. Если откажусь, то насколько сильно это вызовет подозрения в мою сторону? Не буду испытывать судьбу, потому согласно киваю. Герцог берет телефон и протягивает мне его. Моя рука заметно дрожит. Смартфон ложится в ладонь и меня одолевают приятные знакомые ощущения. В повседневной жизни, как и все люди, я часто им пользовалась, потому рука до сих пор не отвыкла. Зажимаю кнопку и жду, когда на экране появится значок загрузки. Ожидание длится в немой тишине. Герцог стоит рядом и с интересом наблюдает. Я на секунду вижу в отражении его внимательные глаза, резко перевожу взгляд в другую сторону. Загорается экран с приветствием, а потом панель блокировки. На автомате ввожу пин-код и открывается меню. Индикатор батареи показывает двадцать процентов. Это хорошо, если бы села полностью, то пришлось бы объясняться, почему не включается и как заряжается. С помощью провода, который я с собой никогда не таскаю из-за ненадобности. А про свои способности не хочу говорить. – Это камера, – указываю на советующий значок. – Я могу показать, как она работает? Лучше спросить, чтобы потом не подумали, что я собираюсь тут все снести. Мало ли, у нас по закону, если тебя задерживает полиция, ты обязан спрашивать, можно ли совершить абсолютно любое действие, особенно если ты боевой маг. – Конечно. Навожу камеру на чашку чая и фотографирую. Пришлось очень сильно понервничать, когда я открыла галерею, чтобы показать получившийся кадр. Там были и мои селфи с различными вариациями собственных заклинаний. Благо, герцог не стал любопытствовать. Запустила еще несколько приложений. Даже поиграла в одну из игр. И пока рубилась, герцог с ухмылкой наблюдал. Думаю, пробудила в нем еще больше любопытства, а потому пришлось долго объяснять принцип работы смартфона. – Твоя мама самый настоящий гений, раз изобрела такую необычную вещь. Позволишь еще раз посмотреть самому? – герцог протянул руку, мне пришлось отдать ему смартфон. Я начала нервничать, так как боялась, что он откроет мессенджер и прочитает мои переписки. – Только не сломайте, пожалуйста, – я честно не хотела сначала так говорить, само вырвалось. Перенервничала. – Я буду аккуратен, – герцог тихо рассмеялся. Наблюдая за тем, как он проводит пальцем, про себя отметила, что довольно быстро научился. Взгляд такой внимательный и теперь уже искренне любопытный. – Антирринум… Я сначала не поняла, о чем он, но когда герцог тыкнул пальцем, то начала играть ненавязчивая мелодия. У меня пробежались мурашки по коже, когда узнала ее. Обычно, такое я слушала, когда было расслабленное состояние, ничего не хотелось делать, валяясь на кровати. Мне повезло, что он залез в этот плейлист, а не вот тот, что ниже, там песни с довольно разнообразным содержанием. – Ничего подобного не слышал раньше. Кто композитор? Я бы хотел ознакомиться с его произведениями. – Я не знаю, не видела его в лицо никогда. Мама его знала, он ей помог записать музыку туда, – вру и не краснею с виду, но как же плохо от этого. Мне кажется, что я делаю себе только хуже, но ведь это ложь во благо. По крайней мере хочу себя в этом убедить. – Мы с ней не часто виделись. – Понятно, – герцог усмехается, но мне кажется, что это получилось как-то по грустному. – Отдать телефон я тебе, к сожалению, пока не могу. Вернемся к этому вопросу, когда придет время. Сейчас о главном. У нас в крепости есть главное правило, которое тебе уже известно: не ищи себе проблем и не создавай их другим. Нарушение ведет к тому, что твой срок пребывания здесь будет увеличен. Некоторых это устраивает, потому мы идем на более жесткие меры. Ты хорошо себя показала за все это время и пусть так будет дальше. Если же проблемы будут у тебя, то незамедлительно сообщай стражам. – Я вас поняла, – еле заметно кивнула, опустив взгляд. – Это хорошо. Все бы так понимали. – Я теперь могу идти? – на мой вопрос герцог кивает. – Доброй ночи. Я спешно покидаю кабинет и когда начинаю спускаться по лестнице, спиной чувствую на себе взгляд герцога. В какой-то степени после этого разговора мне становится легче, потому что никто не стал устраивать жесткий допрос с пытками, а самое главное я жива. НО после этого разговора чувствую себя выжатой досуха… А чашка остывшего чая так и осталась нетронутой.