***
Летом, перед своим одиннадцатилетием, Том получает по почте свое первое в жизни письмо. На конверте написано его имя. Мать Тома со своим зорким глазом тут же выхватывает его из рук: — Это не твое, — говорит она. Очевидная ложь. Они оба это знают. В детстве Том совершал немало шалостей. Родители и прислуга не раз ругали его за ложь и поломанные вещи. Том нередко ругался с матерью, которая называла его неблагодарным избалованным ребенком. Но родители Тома никогда не ссорились. Не спорили, не расходились во мнениях. Отец Тома вскидывает голову, чтобы посмотреть, что происходит. В глазах сверкает веселое любопытство: — Это письмо Тома из Хогвартса? — спрашивает он и, прежде чем кто-то успевает ему ответить, выхватывает конверт из рук Меропы и быстро, нетерпеливо его открывает. Том подается вперед, смотрит, как отец разворачивает пергамент. — Что такое Хогвартс? — спрашивает Том, с опаской поглядывая на мать, зная, что в любой момент она может пресечь беседу на корню. — Хогвартс, — отвечает отец, — школа для людей с магическими способностями. Таких, как мы. — С магическими способностями, — с благоговением повторяет Том. — Школа для волшебников. Том кое-что знает о магии. Прислуга ею не владеет, но зато она есть у его родителей. Том знает, что такое палочки и котлы, поскольку видел, как родители ими пользуются. Он знает, что и сам владеет магией, родители объясняли, что некоторые его способности связаны именно с ней. Мать Тома громко судорожно вздыхает и говорит: — Том не поедет, — твердо и непреклонно, что значит — никаких обсуждений. — Но это же Хогвартс, — растерянно говорит отец Тома. — Он должен поехать. — Я хочу, — спешно вклинивается в разговор Том, пока мать не успела сказать за него. — Пожалуйста? — он поворачивается лицом к отцу. — Пожалуйста, можно я поеду? — Он не поедет, — повторяет Меропа. Ее голос слегка подрагивает. — Тому не нужно это место. Он может прекрасно учиться дома, — она нервно ерзает на стуле, непроизвольно сжимая висящий на ее шее увесистый медальон. Отец Тома хмурится: — Хогвартс — лучшая школа. Там Том узнает все что нужно, чтобы стать волшебником. — Я сказала нет! — громко восклицает мать Тома. Ее лицо стремительно краснеет. Она сжимает дрожащие руки в кулаки, отталкивает стул и встает. — Я этого не позволю, — яростно шипит она. — И если ты любишь меня, ты послушаешься! Стоило прозвучать ее последним словам, как воздух в столовой становится холодным. Том неотрывно вглядывается в выражение лица отца, смотрит, как меркнет свет в ярко-зеленых глазах, как теплое сияние сменяется мраком горечи. — Конечно, — шепчет отец Тома. Он пристыженно склоняет голову, кладет ладони на стол. — Прости меня. Прости, что расстроил. Я сказал лишнего, — он поднимает голову, глаза полны мольбы. Он резко встает из-за стола и бросается к жене. Берет за руку и целует тыльную сторону ладони. — Ты простишь меня? Отцовская лесть действует мгновенно. Пылающий гнев на щеках Меропы блекнет, сменяясь нежно-розовым румянцем обожания и восхищения. — Прощаю, — говорит мать Тома, голос успокаивается, она снова сама мягкость. — Но больше никогда не упоминай об этом месте. Отец Тома послушно кивает в ответ. От покорности отца сердце Тома сжимается в груди так сильно, что становится больно, а на глаза наворачиваются слезы. Все его надежды и чаяния стремительно рушатся под давлением матери. Если мать решила — никуда не деться, не видать Тому никакого Хогвартса. Ни Хогвартса, ни школы, ни магии. Руки Тома дрожат под столом, но он беспомощен. У него нет палочки, он не знает ни одного заклинания, а отец… — Я сам буду обучать Тома, — обещает отец, и Том расцветает, едва ли не воспаряет от радости, восторга, надежды — ими можно набить под завязку целый чемодан, а потом еще и еще. Отец его любит. Отец любит его настолько, что говорит: — Я научу его всему, что нужно. Том смотрит на реакцию матери. По одному только взгляду на нее сразу понятно, что идея ей совершенно не нравится. Но она уже разыграла свои карты, добилась от отца серьезного обещания. Том торжествует, он знает: если она начнет спорить сейчас — у нее есть все шансы проиграть. Она проиграет, потому что любовь отца к ней несравнима с его любовью к Тому. Не в том случае, когда на кону столь важное. — Тебе нужно думать о работе, — с запинкой говорит она. — Что насчет нее? — Я выделю время, — отец Тома поднимается на ноги. — В эти выходные я отвезу его в Косую аллею за книгами. Меропу будто разрывает изнутри. Она переводит взгляд с мужа на сына, в глазах настороженность, и Тому остается только молиться, чтобы мать не потребовала взять ее с собой. — Ладно, — спустя мучительно-долгое мгновение говорит она. И только тогда Том расслабляется, сбрасывает напряжение с плеч. — Ладно, — повторяет она, с нотками раздражения в голосе. — Значит, решено. — Решено, — вторит отец Тома, но его улыбка омрачается беспокойством, когда он замечает, что жена стискивает руки в кулаки. — Скажи, что ты меня любишь, — требует Меропа, безвольно опуская руки по бокам. — Скажи. — Я люблю тебя, — в полной растерянности отвечает отец. Он снова стремительно подходит к жене и заключает в свои объятия. — Конечно я тебя люблю, — он заправляет ей за ухо выбившийся локон волос, Меропа трепещет в его руках. — Хорошо, — говорит она, прикрыв глаза; ресницы заметно подрагивают. — Хорошо. Пойдем наверх. Родители идут к лестнице. Меропа ни разу не смотрит на сына, который из-за ее истерики оказался на втором плане, а вот Гарри останавливается и оглядывается через плечо, чтобы посмотреть на безропотно сидящего за обеденным столом мальчика. Всего на краткий миг озарения взгляд отца проясняется, после чего Гарри исчезает за углом, влекомый женой в супружескую постель. Но Том помнит. Он помнит.***
Интуитивно Том всегда подозревал, что они с отцом отличаются от матери, но, оказавшись на Косой аллее, он окончательно в этом убеждается. Попав в общество волшебников, он сравнивает и делает новые выводы. Чем больше Том узнает и видит, тем яснее становится степень изолированности его матери от магического мира. — Мама здесь когда-нибудь бывала? — спрашивает он. — Вряд ли, — рассеянно отвечает отец. — Нужно как-то взять ее с собой. Теперь понятно, почему она не захотела к ним присоединиться. Том пытается выведать у отца как можно больше подробностей, но тот упорно отмалчивается, отказываясь говорить о прошлом Меропы. Втайне Том считает, что отец слишком много позволяет и прощает, когда речь заходит о матери. Хоть у Тома и нет никаких поблажек, когда дело касается его проступков, он заметил, что при отце мать старается его ругать не слишком строго. И как же здорово провести целый день с отцом. Только вдвоем. Они скупают все учебники из школьного списка и несколько дополнительных книг, которые Том выбрал сам. Они покупают Тому тисовою палочку с сердцевиной из пера феникса. А перед тем как отправиться домой, заходят в кафе-мороженое, где отец Тома заказывает им двойную порцию. Это лучший день в жизни Тома. Золотистое летнее солнце согревает бледную кожу, а на языке сладкий вкус шоколада и ванили. Внимание отца всецело принадлежит ему и не приходится бояться, что кто-то его отнимет. Тому достается столько прикосновений и поглаживаний, что он сбивается со счета. Взъерошивание волос, когда он задает вопрос, поддерживающая рука на спине, когда он чуть не падает, споткнувшись на брусчатке, ведущей к «Флориш и Блоттс». И так не хочется, чтобы это заканчивалось. Когда они доедают десерт, отец жестом зовет Тома взять его за руку, чтобы аппарировать домой. Том медленно поднимается на подкашивающиеся ноги, он до боли прикусывает зубами нижнюю губу. — Не говори маме, что мы здесь немного испортили аппетит, — просит отец. — Иначе она обидится. Том кивает и уверенно обещает: — Не скажу, — он никогда и ни за что не выдаст отца. — Тогда пойдем, — отец протягивает свою большую мозолистую руку, держать которую Том так привык за сегодняшний день. Тому хочется плакать. Хочется кричать, размахивать кулаками, устроить переполох, как это сделал какой-то мальчик в магазине приколов, когда родители отказали ему в покупке навозной бомбы. Хочется, но он не станет. Отцу будет неприятно, если он так себя поведет. Вместо этого Том подбегает к отцу и утыкается лицом ему в грудь. Из легких отца с шумом выбивает воздух. После чего большие мозолистые руки бережно обнимают Тома за плечи. Они стоят так некоторые время, наслаждаясь самыми долгими объятиями из всех, что у них были. Тепло от рук отца проникает под кожу. Отец медленными круговыми движениями поглаживает его по спине: — Должно быть, на тебя навалилось слишком много всего разом, — задумчиво рассуждает отец. — Я помню свой первый раз… Конечно, прошло много времени, но я не забыл, как было сложно. Я был совсем один, рад, что мы с тобой сделали это вместе. В голове Тома крутится целый вихрь ответов: ему не нужна помощь, он мог и сам сюда добраться, если бы ему объяснили как, — но все они в корне неверны. Не имеют никакого значения. Том прерывисто вдыхает и крепко зажмуривается, надеясь, что отец его поймет. Возникает короткая пауза, Том чувствует на себе взгляд отца, а затем сжимавшие его за плечи руки перемещаются на талию и подхватывают в воздух. Перебрасывают через отцовское плечо как мешок с картошкой. — Ты становишься немного великоватым для подобного, — смеется отец, касаясь губами ушной раковины Тома. — Или это я старею. Теперь, когда Том подрос, положение и впрямь неудобное. Наверняка люди на них смотрят. Но знакомость этих объятий будоражит что-то глубоко внутри него, успокаивает непроходящую боль, сохранившуюся с раннего детства. Жадно упиваясь каждой секундой этого мгновения, Том утыкается носом в шею отца, после чего Аппарационные чары уносят их к дому. После этого дня Том перестает думать о Меропе, как о матери. Теперь она только Меропа, не больше, чем просто имя. В зеркале Том видит ее глаза и бледную кожу, но в остальном он похож на отца. Темноволосый и красивый. Том тянет и щипает себя за щеки — так хочется, чтобы его глаза были зелеными.***
По мере того, как Том учится магии у своего отца, становится ясно, что Меропа о ней знает ничтожно мало, а, может, вообще ничего. Гарри отказывается это обсуждать, но вскоре Том сам находит для нее определение — сквиб. У Меропы хватает сил на простые фокусы, она может видеть то, чего не видят магглы, может перемещать и призывать предметы, но никогда не достигнет того уровня магических способностей, которого достиг Гарри. Того уровня, которого достигнет Том, если будет очень стараться. Том со злорадным удовольствием наблюдает, как она, присоединяясь к ним на занятиях, всякий раз терпит неудачу, не в состоянии сотворить ни одного заклинания. Отец — прекрасный учитель, добрый и подбадривающий, но Меропе не хватает усидчивости, так что у нее все идет из рук вон плохо. В итоге отец предлагает проводить занятия раздельно — для Тома и Меропы. Том этому только рад и радуется еще больше, когда узнает, что каждый урок Меропы заканчивается провалом. Ее неудачи лишний раз подтверждают, что она чужая в их семье. Она никогда не постигнет той связи, что есть между Томом и его отцом. Но за эту маленькую победу приходится платить. Меропа крадет Гарри при любой удобной возможности. Пристает к отцу с просьбами, отнимая время, которое по праву принадлежит Тому, и что самое страшное — Гарри никогда ей не отказывает. Высказав свое несогласие, Том получает обескураживающий ответ, от которого опускаются руки: — Между нами с твоей мамой кое-что очень особенное. Ты поймешь, когда подрастешь. Том откровенно сомневается, что поймет, сколько бы лет ни прошло, и пускает все на самотек. Когда родители заняты друг другом, он читает. Школьные учебники. Отцовскую литературу. Когда никто не видит, он даже читает книги Меропы и из них по кусочкам собирает картинку того, как должен выглядеть брак. Совсем не похоже на то, как у его родителей, но Том достаточно умен, чтобы понимать — книги не всегда совпадают с реальностью. На свой день рождения Том просит еще книг. И еще на Рождество. Он беспрестанно умоляет отца взять его в книжный, и Меропа никогда не против, вероятно, считая, что лучше пусть Том уткнется носом в книгу, чем будет крутиться около мужа. Том читает обо всем, даже о том, что не положено ввиду его возраста. Никто не говорил, что конкретно нельзя, но Том улавливает из контекста и, о, азарт от неподобающего чтения немного будоражит. Все это время Том терпит постоянные приставания Меропы к отцу, она то и дело требует его внимания. Том делает вид, что ему все равно, когда Гарри, вместо того, чтобы проводить время с ним, уделяет его жене. Он притворяется, что все в порядке. В конце концов, так оно всегда и было. Том научился ждать.