One shooter's game (Пленник этого Достопочтенного Демона)

Тень Луны скроет раны мои Превратит в рубины кровь И оставит меня одного Умирать среди снегов Я хотел всю жизнь начать сначала Но её лишь можно оборвать... Зрение постепенно пришло в норму, но Сена все равно не спешил, оглядывая владения, по которым они шли. Сена не был уверен, что он имеет право применять к этому миру свои, прямо скажем, неглубокие исторические познания, но он бы сказал, что видит Китай пятого-шестого века. Может восьмого. Сена вздохнул, вспоминая как провалил экзамен по истории. Он свою-то плохо знал! Куда уж ему разбираться в династиях Китая в то время! Вот Йоичи, казалось, знал все. Когда он и Мамори еще общались, их можно было застать за оживленной дискуссией, посвященной историческим событиям. Сена вздохнул, оглядывая постройки. Исторические, но на королевские не тянули. Уж точно не на титульные. Просто богатый большой двор. Конечно же, Анезаки было с ними не по пути. Сена ее не упрекал, не винил и не пытался заставить передумать. Как бы сложилась его жизнь, если бы он заставил Йоичи выбрать другой путь? Сена остановился перед зданием, погруженным во тьму и тишину, тогда как в центральных строениях шел кутеж. Он смотрел на каменный дом, думая о том, что именно он, Кобаякава Сена, был тем, кто не хотел жить как все, кому нужно было все больше и больше. И спорт уже не мог дать того, что хотелось испытывать. Именно он повел их по этому пути, что привел его сюда. Сена усмехнулся. Наверное, надо было лечиться. Говорят же, что любая зависимость – это наркотик. У него было целых две. Кто же знал? Кто же знал, что он обречет их на смерть. Кто же знал, что окажется здесь. Кто бы ему сказал, в чем его священный долг. Быть может, выполнив его, он сможет вернуться в свой мир? Хотя бы на мгновение сжать его руки, заглянуть в его глаза… Сказать, как он ошибался, что надо было просто играть в амерфут… И уйти вместе. Сена вздохнул. Чудес не бывает. Зато наверняка должна быть некая логика в магии переноса. Если есть эльфы, должна же быть и магия! Может, это эльфы накастовали? Но, если бы магия была только у них, они бы не оказались в таком положении. Сена, конечно, не мог знать всего, ему было достаточно мелочей, к которым он был всегда внимателен, которые всегда спасали им жизнь. Читать лица – навык, что он отточил благодаря Йоичи. Отслеживание лишних действий или непривычных субъекту. Торговец оружием всегда должен быть на чеку. И Сена не мог стать другим за одно мгновение. Так что он быстро понял, что эльфам здесь живется не сладко. За один небольшой отрезок времени он услышал о двоих. По реакциям новых знакомых было понятно, что все это не редкость. Сена шел по дороге, размышляя. Эльфы, конечно, в теории могли что-то накастовать, почему нет. Любой призыв может пойти не так, призыв может быть абстрактен и призывающий может не знать, кто придет на их зов. Но, возможно, эльфы и вовсе не причем. Сена прекрасно понимал, что игры, в которые он играл, когда они с Йоичи залегали на дно, не могут быть основной для рассуждений, но больше ему опереться было не на что. Как только он разберется в этом мире, все встанет на свои места, и он поймет, почему он здесь. Трое повернулись к нему, когда они дошли до дома, и Сена наконец смог их разглядеть. У него засосало под ложечкой. Он совсем не ожидал их увидеть! Сена с трудом удержался от слез и объятий. Это не они. Просто похожие люди в этом мире, только и всего, но… Кадзуки, Тогано, Куроки… Как он скучал. Если бы он не пошел тем путем, они бы тоже не пошли… И быть может тоже были бы живы. Тогано рисовал бы мангу, Куроки стал бы полицейским… Кадзуки… стал бы политиком, как его отец. Но они выбрали тот же путь, что и он. Они решили остаться с ним. И остались до самого конца. - Сяо На? - Все в порядке? - Может сразу позвать лекаря? И здесь они по неведомым причинам оказались его друзьями. Сена усмехнулся, закрывая лицо рукой. Будто судьба насмешливо предлагала ему поверить во второй шанс! Разве такая роскошь будет доступна такому грешнику, как он? - Пока не надо. Доведите меня до комнаты. Сена здраво решил, что даже у опального сыночка, раз у него есть приспешники, должна быть какая-никакая комната. Даже у Гарри Поттера была, должна же у него тоже быть своя каморка? Ребята провели его мрачноватыми коридорами и неловко замерли перед дверью. Что там? Крысы, что ли, живут? Сена решительно отворил тяжелую дверь. Комната, как комната. Как две в его отчем доме, по современным меркам достойно. Но, видимо, не по местным. Отец… Его отец поддерживал его несмотря ни на что. Волновался и переживал, схватив в итоге инфаркт. Своему отцу он тоже принес смерть. Сена невольно подумал, что теперь и местный отец боится, что его тоже угробят. Отличная у них, видимо, гадалка, может даже видит межмировую родословную. Усмехнувшись своим мыслям, он прошел в комнату, чтобы оглядеться и понять что-то о мальчике, чье тело он занял, и о новом мире. - Что вы замерли? – обернувшись, Сена увидел, что эти трое замерли возле входа, как истуканы. - Сяо На, мы не можем входить в твою комнату, ты забыл? - Глупости, кто вам может запретить, - отмахнулся Сена, надавив костяшками пальцев на висок, чтобы голова болела меньше. – Тогано, позови все-таки лекаря. Вдруг он у них не травками лечит, а магией, как было бы удобно! Юноши недоуменно переглянулись, а Сена понял, что сглупил. - Ты… Как тебя? - Чжуан Сан… - пораженно сказала копия Тогано. - А-Сан, позови врача. - Врача? – глаза стали еще больше. - Лекаря! – цыкнул Сена. Пока тот ушел, недоуменно потирая затылок, а двое ошеломленных товарищей осторожно прошли в комнату, Сена деловито рыскал по ней, открывая ящики и пролистывая все, что можно пролистать. Как и он ожидал, письменность относилась к традиционному китайскому, мало-того к какому-то традиционному диалекту! От такого вида даже у японца начала бы болеть голова! В пору начать понимать, как чувствуют себя несчастные европейцы… Тем не менее, каким-то странным потрясающим образом, Сена понимал, что было написано. Иногда казалось, что чернила плывут и превращаются в японские кандзи, а иногда не было и этого. Просто читабельно. Этот парнишка не был дураком, хотя и не все иероглифы еще знал, поэтому какие-то мелочи ускользали. Двенадцать это все-таки не восемнадцать. Какой у них там был минимум в это возрасте? Вопрос, конечно, был риторическим. Внезапно взгляд его упал на стену, где висела огромная карта. Так вот в чем дело! Сена невольно расхохотался. Он никакой не принц! Он какой-то там тридесятый князь! Вернее его отец тридесятый князь, а он тридесятый сын тридесятого князя. - Скоро все узнают о том, что ты сделал, - негромко сказал тот, что был в другом мире Кадзуки. - Имя? – пришлось спросить Сене. Да, он выглядел так, будто потерял память, но что еще делать? - Ши Вэньдзы, - не-его Кадзуки был обеспокоен этим вопросом. Конечно, его кореша так приложили, что тот потерял память, есть повод для беспокойства. Сена скривился. Запоминание китайских имен не было его коньком. А-Сан еще ладно. Приставку “а” можно ставить к фамилии или нет? Знал бы он что так выйдет, прошел бы ускоренный курс по китайской истории и культуре! В Китае они не торговали. Как раз из-за исторически-патриотических проблем. - А-Вэнь, - решил сократить имя Сена, - что я сделал? - Убил своих двоюродных, одного сводного и одного родного брата… - Какая милота, - улыбнулся Сена, так его хотели убить родственники? Замечательная семейка. В прочем, в Японии традиции в твое время были не менее интересными. Сена ткнул в карту. - Где мы? - Ты правда ничего не помнишь? - Не переживай, все вспомню, - уверенно соврал Сена. Так как он не представлял, как работает магия переноса, ему нужна была хотя бы некая большая библиотека, чтобы в этом разобраться. В этот момент вошла молодая женщина. Она была прекрасной, но при этом была сильно избита, ноги ее сковывали кандалы. Некоторые синяки были старыми, некоторые свежими. - Цай Минжи, - представил ее Кадзуки, догадываясь, что ее юный князь точно не помнит. Сеня сглотнул, чувствуя, как гнев сдавил его двумя руками. Схватил за сердце, схватил за горло. Отразился в глазах кровавым фоном. Хакуи Наасу! Она была эльфийкой. И она была беременной, по ощущениям Сены, на последних сроках. Ему довелось видеть беременной и Судзуну, и Сару. Только Мамори навсегда рассталась с ним, не желая даже посылать открыток на новый год. Троица что-то явно скрывала, пытаясь смотреть больше в пол. Сама Хакуи было очень бледной, ей явно было невероятно тяжело. На лице застыла тень, будто она уже умерла. Внимательно разглядывая ее лицо, Сена увидел шрамы возле глаз, поэтому он невольно потянулся к ней рукой, не пытаясь контролировать дрожь в пальцах, а девушка вздрогнула всем телом, будто заведомо ожидала худшего. Но Сена, тяжело вздохнув, начал гладить ее по голове. Ему было не двенадцать. Он был уже дядькой, а перед ним была его давняя подруга, пусть и из другого мира, которой на вид исполнилось всего ничего. Гнев поменял цвет с красного на черный, став злостью. Сена смог дышать, но сердце перешло на другой ритм. - Се-ван… - прошептала Хакуи. – Они хотят вырвать ребенку глаза, как только он родится. Сене показалось, что он ослышался. Он не переспрашивал, но не мог поверить. Даже если весь мир считал его злом, он все равно пытался оставаться собой. И предельная, бессмысленная жестокость не просто противоречила его принципам, а разжигала его нутро. Сена умел отлично оценивать самого себя еще с Университета. И сейчас он чувствовал, как разрастаются черные эмоции, и он не видел причин не дать им выход. - В поисках глаз, что способны победить смерть, люди продолжают свой эксперимент, - голос Наасу звучал даже привычно сухо, так что Сена распрямил плечи. Все как всегда. Кто-то пытается отобрать, попрать. Разве я когда-либо позволял это? Он уже понял, что с этими глазами связана какая-то легенда, ее тоже следовало найти и полностью прочитать. Вполне возможно, это просто легенда, раз глаза продолжают бестолково выдирать и искать подходящие. - Вы так долго помогали мне, но вы все еще ребенок, которого ненавидит собственный отец. Вам пора подумать о себе, - она говорила так, заботясь о нем, но вздрагивая от прикосновений. Даже умом зная, что ей не причинят вреда, она боялась. Ее голос был бесцветен. Вся ее поддержка невнятный проклятый гадалкой сто двадцатый принц, но и от нее она собиралась отказаться, скорее всего, осознавая, что ее путь окончен, и единственное, что она может сделать в ответ на чужую благодарность, это “дать своему спасителю вольную”. Хакуи, как всегда, больше думала о других, чем о себе. Мог поменяться мир, но, видимо, не душа. Сена смотрел на девушку, четко это осознавая. Душа неизменна. - Сегодня. Сегодня на пиру, - ее голос прерывался, его сжимала сильнейшая душевная боль. - Ты уверена, что родишь сегодня? – удивился Сена, оглядывая живот. Вообще, он несколько раз принимал роды, когда их забросило по торговым делам в Африку. После этого он даже прошел небольшие курсы родовспоможения, и в купе с остальными бумажками вполне бы потянул роль деревенского фельдшера. - Нет, мой принц. Поэтому я хотела попрощаться. Взгляд Сена поменялся, он посмотрел на Кадзуки и Куроки с Тогано. Их лица будто застыли. - Они собираются вскрыть тебе живот, - холодно сказал Сена, он был уверен в своей догадке. Его товарищи вздрогнули от его прямоты. Сена невольно расплылся в улыбке. Как много было тех, кто не хотел играть с ним в войну по правилам. Как было их много, и как стало мало. Потому что Кобаякава Сена – человек принципов, даже если торгует смертью. И его принципы приходится принимать, если не душой, то как правила игры. Ведь иначе, можно не дожить до следующей сделки. - А-Вэнь, мне нужно немного твоей помощи, подойди ко мне, - поманил его Сена. Даже у такого ничтожного князя как он, должна была быть своя оружейная, а в ней то, с чем он способен справиться несмотря на разницу веков. - Сяо Минжи, останешься в моей комнате. - Но ваши раны? Сена отмахнулся. Открытых кровотечений уже нет, и то славно. У Сены возникли сомнения, что эльфийка толком может что-то сделать, а тряпочку приложить он и сам способен. Даже если тут есть магические лекари, такому как он, не предоставят. Если бы Сена только знал, как повернется судьба, он никогда бы не поставил свой эгоизм, свою жажду, выше дружбы. Он был так молод и глуп, что в попытке достичь невозможного, потерял абсолютно все. Потерял друзей, потерял любовь, потерял себя. Но судьба дала ему второй шанс. И в этот раз, он, призрак в этом мире, пересмотрит приоритеты. Уже не ради себя, потому что его жизнь абстракция, а ради тех, кто так похож на его друзей. Похоже, у него накопилось слишком много долгов, что отдать он их может только так. На его губах зажглась привычная многим дьявольская улыбочка. В тот день, когда он пробежал первые в своей жизни девять ярдов. В тот день, когда никто, кроме Хирумы не знал, кто он такой, в тот день перед лицом врага родилась эта улыбка. И с тех пор она значила одно. Айшилд 21, Кобаякава Сена – никогда не сдастся, кто бы ни стал его противником. Ши Вэньдзы невольно поежился. Он поклялся следовать за Се На до конца своей жизни. Поклялся, потому что без него и его упрямства, их троих бы уже не было на этом свете. Кто знает, чего стоило принцу спасти их, ложно обвиненных и лишенных любой поддержки, тех, кто никогда не питал к Се На добрых чувств… Все встало с ног на голову. Но он смотрел на мальчика перед собой, в эти темно-карие с тяжелым болотным оттенком глаза и чувствовал, как в тревоге сжимается сердце. Считалось, что в двенадцать лет в каждом ребенке просыпается истинная суть. Братья принца использовали день рождения Се На как повод поиздеваться в очередной раз. Но шутка обернулась смертью. Чужой смертью. Ши Вэньдзы видел зеленый бесовский огонь в глазах мальчика. Это признание. Не что иное, как Старшая кровь. Ши Вэньдзы глядя, как улыбка Се На стала почти прежней, такой знакомой, такой милой, чувствовал, что все равно дрожит. Он прекрасно помнил пророчество, перевернувшее весь их двор. С той поры юный принц стал настоящей парией. Но сейчас… - А-Вэнь, идем. Он остро понимал, что ребенку перед ним не двенадцать. Они шли по коридору вниз, а принц задавал вопрос за вопросом. Се На был да, упрямым, да немного наивным, но и добрым. От человека рядом с ним не пахло наивностью в принципе, он не знал слишком многого, даже то, что совершенно точно знал Се На, но вопросы его были такими, до которых их принц никогда бы не додумался. Его план был понятен по вопросам, но простым от этого не становился. План не мог принадлежать ребенку, каким гениальным бы тот ни был. В нем говорил не гений. Этот человек думал иначе, мыслил, как опытный стратег, вернее тактик. Откуда такой опыт может быть в двенадцатилетнем подростке? Вот в оружейке их принц неожиданно выдохнул. Будто оказался дома. Ши Вэньдзы оглядывал тонкую фигурку, наполненную непонятной силой, четко осознавая: Пророчество, которого так боялся князь, исполнилось. ** Сена оказался перед главным домом их семьи, где проходил какой-то праздник. Его туда не звали по понятным причинам. Отец не очень-то хотел видеть того, кто лишит его жизни согласно пророчеству не далее, как в свои двенадцать лет. Именно поэтому этот ребенок и должен был умереть от рук братьев в свои двенадцать, не далее, как сегодня. Но что-то пошло не по плану. Так бывало часто, и лишь то, как ты реагируешь на это, будет влиять на исход. Сена прекрасно знал это. Сена вдохнул полной грудью, с трудом подавив желание облизнуться. Он обожал, когда все идет не по плану, когда все идет наперекосяк. Именно тогда он ловил особенный кайф, особенное удовольствие, в миг переоценивая все действия, свои и чужие, находя новое решение и рискуя на грани фола, притворяя его в жизнь. Сколько раз он должен был быть мертв? Но когда в опасности была жизнь Йоичи, в нем просыпался особенный бес. Этот бес не думал ни о чем, кроме Йоичи. Только тогда где-то на задворках мелькала мысль, что они должны были выбрать другой путь. Какой-то мирный. Безопасный. Но они были теми, кем они были. Они оба любили риск. Нашел ли бы он в обычной жизни свою стезю? Был ли бы счастлив каждый день работая в офисе? Сена честно пытался придумать для себя нечто среднее, у него не получалось. Кобаякава в очередной раз подумал, что, наверное, он просто плохо думал. Ну в самом деле? И все же, даже сейчас в голову ничего не приходило. Волонтер в той же Африке? Займет немного, но не то. Встревать в чужие конфликты? Он и так встревал, но иначе… Быть банальным солдатом, это тоже не его. Сейчас в этом чужом мире он внезапно оказался не один. Кроме знакомой троицы у этого Се На были еще люди. Все как один такие же парии, как он сам. Некоторые лица так же были знакомы, некоторые нет, но у всех была одна и та же отличительная черта. Они не были нужны никому кроме Се На, и готовы следовать за ним в смерть. Хотя, конечно, хотели жить. Сена не был готов допустить смерти этих людей. Он умом понимал, что это просто похожие люди, но если он сам вселился в свое же на вид тело, то кто знает, куда ушли души его друзей? То, что эти трое не говорили лишнего, не значит, что им нечего сказать. Быть может, конечно, и нечего. Но Сена знал свою привычку, он всегда надеялся на невозможное. Наделся. Верил. И делал. То, что другим не приходило в голову. И раз он тут по воле магии, разве он не может верить в то, во что в здравом уме не стал бы верить у себя на родине? Тут, пока он делает первые шаги, он волен верить во что угодно! Но сейчас у него не осталось времени на пустые размышления. Одну его подругу хотят вскрыть прямо на его глазах, а какую-то малолетку… Сена не стал даже думать об этом. Это не укладывалось в его голове. И никогда он не позволит творить подобное при нем. У него есть план этого домика в голове. У него есть немного людей, которые выиграют ему немного времени. Но основное сделает он сам. Кобаякава Сена хищно улыбнулся. Он знал, что нужно ему, чтобы навязать свои принципы этому миру, подобно тому, как он делал раньше. Власть. Когда ты имеешь власть, никто не смеет идти против. И значит он захватит ее. Захватит столько, чтобы диктовать условия. И он шагнул в этот домик, полный гремящей музыки, громкого бездушного смеха и налитый страданиями и страхами. Сена кисло усмехнулся. Ничто не ново под луной. И эта сцена не нова. Жаль нет ружья*. Еще он жалел о своем плаще, но местный прикид, наверное, можно назвать неплохим, учитывая его статус. Правда Сена его модернизировал, во имя удобства. Ведь скорость выручала его и в век огнестрельного оружия. Сена на полном серьезе считал, что его ноги и ловкость могут поспорить с пулей. В этом же мире, при общей слабости, его ноги, казалось, были не слабее, чем во времена Университета, а ведь тогда он выиграл Международный Кубок! Сена толкнул огромные красные двери. Те со скрипом подались, открывая вид на огромный центральный зал. Два ряда тонких колонн держали свод. Сена отметил, что рассадка гостей вполне себе в китайском стиле, успел глянуть на трон, но не успел поднять взгляд на того, кто на нем сидел. Как только он вошел в центральный зал, музыка оборвалась. А он невольно замер, глядя на девочку на полу, которая все еще отчаянно вырывалась из чужих рук, чье сопротивление вызывало лишь глумливый смех. Капюшон упал с ее головы, открывая острые ушки. Девчушка повернула к нему заплаканное личико. Эти небесно-голубые глаза… Эти волосы… Он не спутал бы ее ни с кем. Его сестра. Его сердце пропустило очередной удар, а потом застучало в другом ритме, кровь хлынула в конечности, ударила в голову. Тот, что отлично определял Шин, советуя команде быть готовым ко всему. Но, пожалуй, больше никто на свете не способен был оценить насколько Кобаякава Сена мог быть взбешен. Кто-то на троне в конце зала, по логике его отец, поднялся, громко и с ненавистью позвал его “детским именем”, но осекся. Из груди Сены вырвался тяжелый рык. Он не знал, но глаза его вспыхнули зеленым потусторонним огнем. Так в них отражалась Старшая кровь. Сила ненависти, злобы и гнева стала весомой, подобно гравитации дробя плитку и камни вокруг Сены, вокруг него будто появилась воронка, а остальным близ него стало тяжело дышать. Эта аура давила, заставляя склоняться к полу, мешала дышать, путала рассудок. Сена поднял подбородок. Те, кто держали девочку, судорожно попадали, пытаясь отползти назад. Сама она сжала руки вместе, будто молилась. Сена сделал медленный шаг к ней, касаясь рукой мягких волос. Она вздрогнула под его рукой, но подняла глаза, слабо улыбаясь. Это улыбка была сродни силе несломленного цветка, в ней остались гордость и сила, пусть тело было на грани гибели. Ее душа тоже осталась собой, несмотря на тяжкие испытания. Сена не собирался ничего говорить, но чувствовал небывалое. Его сестра едва не погибла в этом мире. Счастливый случай или судьба дали ему этот шанс? Сена собирался его использовать. То, что он не смог сделать в той жизни для своих друзей, он сделает в этой. Это было единственным очевидным для него в этом магическом переносе. Сена тяжелой поступью двинулся к трону. Гости отца шарахнулись в стороны. Тех, кого его сила не смутила, Сена мимолетно отметил галочкой, а потом его взгляд поднялся к отцу. Кобаякава думал, что будет, если он увидит своего папочку, своего любимого, всепонимающего, всепрощающего папочку в совершенно другой роли. Сможет ли он его убить? Он морально готовился, собирал всю свою силу в кулак, чтобы нанести этот удар, потому что, по его мнению, никто не смеет творить такие зверства, даже собственный отец. Увидев Мамори, его гнев взметнулся до небес, но у него все равно оставались сомнения. Он чувствовал, что отец будет для него отцом. Что он начнет сомневаться, что ему придется переступить через себя, но… Но вот он увидел чужое лицо. Абсолютно чужое лицо. Возможно, покопавшись в памяти, он смог бы вспомнить кого-то похожего, но уж точно не в первом, и даже не в третьем приближении. Даже отец, не его отец, как такое может быть? Что за подарок судьбы! Неужели она не попыталась связать ему руки? И Сена расхохотался, вскидывая лицо к потолку. Так мог бы смеяться дьявол. Но никто не иронизировал. - Что это? – поинтересовался он ни к кому не обращаясь. – Кто ты? Мой отец? Сейчас в его голосе сквозило насмешливое удивление. Кобаякава отмахнулся, как досадной мухи, но глаза смотрели сурово. В них не было ни намека на тепло или страх. - Се На! – попытался строго сказать князь, но на лбу у него выступил пот. Он видел то, что видели и другие, кто занимал определенный ранг и был сведущ в какой-то степени в магии. Мальчишка перед ними ничего не боялся, его глаза были глазами демона. Даже его поза выдавала многолетний опыт в конфликтах, а уж про ауру и говорить нечего. В том, кто должен был согласно пророчеству убить князя, пробудилась Старшая кровь. Князь, тяжело сглотнув, признал, что он сделал все, чтобы пророчество сбылось. Вероятно, наследники, выполняя приказ, и пробудили это нечто. - Отец! Отец! Где ты! – насмешливо прокричал Сена, делая вид, что ищет его. А потом снова уставился на него. Князь нахмурилась, его губа дернулась, что заставило Сену задуматься. Возможно ли? И тут князь отдал приказ своей охране, сам не в силах оторваться взгляд от ребенка. Тот тут же начал движение. Князь успел лишь вздрогнуть. Эти движения, эта скорость, разве они могли принадлежать человеку? Но не только это. Этот ребенок проделывал это тысячи, миллионы раз, эти движения были максимально выверены и точны. В его руках лишь маленькие ножички, которые он или кидает или вспарывает. Но он задевает жизненные важные точки, от которых опытные воины валятся замертво. Он не промахивается, попадая точно в горло или глаз. Его развороты сломали бы другому ноги, но он делает так же, как дышит. Перед ним настоящий опытный убийца, и его опыту даже не десять лет. - Привет, - он оказался перед князем в одно мгновение, улыбаясь оскалом. Одной рукой Сена сжал шею своего местного отца, зажимая точки, что лишали его возможности двигаться. Сена склонился к уху князя. Тот невольно заметил, что люди Се На не дали остальным вмешаться в происходящее. Но и особого желания вмешиваться после демонстрации такой силы, у его гостей просто не было. - Что, думал убьешь молокососа и будет тебе счастье? – прошептал “его сын” на ухо. – Не думал, что вызовешь тварь из преисподней? Князь не мог дернуться, он смотрел в безумные зеленые глаза, чувствуя, что проваливается в болотную, липкую, душную адскую бездну. Перед ним, определенно, был старший демон. Князь не мог не дрожать. Выдержать этот взгляд было невозможно. Старший, а может и высший. Высший ранг такого демона – Бедствие. Неужели в пророчестве имелось ввиду именно это! Тогда он сам, своими руками вырыл им всем могилу! Бедствия – это стихия. Стихию не остановить. Это стихия… Скорее всего ветра, уж больно огромная скорость. - Нэ… - прошептали ему на ухо. – Каково это знать, что от тебя ничего не останется? Князь смотрел, как юную эльфийку поднимают на ноги люди принца, как пытаются успокоить ее, что-то мило говоря… … И не находил слов. Весь мир встанет на дыбы, когда в мир явится Бедствие. Это непреложная истина с того дня, как Разломы перестали появляться в этом мире. И, кажется, он догадывался, каким будет этот новый мир. - Ты знаешь, я мог бы пощадить тебя, но сегодня ты хотел поиметь мою сестру, и вскрыть мою подружку. Ты знаешь, я такое не простил бы и брату. - Что ты за тварь? Кто ты? - прохрипел князь. Но его вопрос оставили без ответа. Сена и сам-то не знал. Он мог бы сказать что-то пафосное, типа “твоя смерть”, но он просто воодушевлённо оскалился, предвкушая. Всех, кто не сыграет на его стороне, кто будет против, ждет игра со смертью, что может быть интереснее? - Твоя сестра… Эльфийка? Сена почти мило усмехнулся. - Что значит родство по крови, имеет место лишь родство души, - продекламировал он строчку из игры, от которой фанател. Он ни разу не сказал ее вслух в той жизни, но теперь мог говорить сколько угодно. - Твою мать, - успел подумать князь. – Ты безумен. - Отнюдь. В этот момент шея князя хрустнула под безжалостной рукой Сены. Он легко сбросил тело вниз с помоста, и уселся на трон сам, раскидывая ноги и руки в стороны, будто вальяжный владелец нового кожаного кресла за три тысячи долларов. - Король мертв, да здравствует Король, - с усмешкой заявил Сена. И хоть никто не был здесь знаком с этим произведением, он увидел, как люди послушно опускаются на колени, складывая в привычном жесте руки. Китай, такой Китай, - подумал Сена, глядя на этот же жест, кулак, накрытый раскрытой ладонью. Спасенная эльфийка подошла к ближе к трону и тоже опустилась на колени. - Встань за троном. Ты моя, - повелел Сена. По залу пронесся ропот, и Сена метнул еще один ножик. Тот попал четко в глаз, и еще один труп завалился на бок. - Мне кажется, я был предельно ясен. Тот, кто не со мной, тот против меня. Кто хочет высказаться? - У князя были старшие… - Уже нет, - как глупенькому сказал Сена смельчаку. – Так бывает, кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет. Сена был доволен, обычно идиомы и поговорки из него клешнями не вытащишь, сказывается невысокий уровень образования, а тут две за раз! - Какая глупость, - услышал Сена тихое от незнакомого гостя. – Разве не очевидно, что это Старшая Кровь ранга Бедствия? Либо ты подчиняешься, либо мрешь как муха! Сена заинтересованно глянул на знатока. - А ты знаешь про демонов? – негромко спросил он свою сестру. - Да, - с легкой запинкой сказала девочка, - Конечно. - Ну и отлично тогда. Если и тут его сестра окажется ходячей библиотекой, как же это упростит ему жизнь! Сена повернулся к гостям. - Готовьтесь. Если вы знаете, что такое Бедствие, то понимаете, что этим клочком земли я не ограничусь. А пока продолжайте веселиться. Поманив Мамори другого мира, Сена решил вернуться к себе. Там его ждала еще одна эльфийка, которую стоило успокоить. Ему же надо было хотя бы немного позаботиться о ранах. А в идеале немного поспать. День был прекрасным по меркам Кобаякава Сены. Сена даже слегка утомился. На середине пути он замер, потому что таких огромных звезд над головой он не видел давно. Душу снова сдавила боль. Он увидел уже стольких. Если он увидит и Йоичи здесь? Выдержит ли его душа? Что, если Йоичи был в этом мире, но уже мертв? Что, если здесь он увидит только его могилу? От всех этих мыслей ему больно. Хотелось обратно. В свой мир. К Нему. Но пока он мог лишь смотреть на Звезды. Маленькая ручка уцепилась за его одежду. Рука его сестры дрожала. - Подожди немного, Йоичи, - прошептал он звездам, едва слышно. – Я разберусь здесь и вернусь к тебе. В одной могиле им не будет одиноко. * Жаль, нет ружья! Свирепый хищник под вечер чертовски опасен А до села - немало вёрст Путь в тумане кобыле не ясен Не ясен*