One shooter's game (Пленник этого Достопочтенного Демона)

Закон 24. Наказание Осколком подвергаются только высшие демоны, совершившие преступления против своей расы. Закон 25. Наказания до 5го осколка назначается неумышленным соучастникам или свидетелям преступления, не предпринявшим никаких действий, в соответствии с правилами и нормами Девятой-лянь*. Закон 26. Наказания до 12го осколка назначаются соучастникам и в редких случаях главным организаторам преступления, раскаявшимся и готовым к искуплению. Закон 27. Наказания до 21 осколка назначают в случае совершения особого тяжелого преступления, либо многократных действий против своей расы. Закон 28. Наказание 21 осколком подвергаются совершившие действия против целостности монаршей семьи Девятой-лянь. При наказании двадцать первым осколком Судьи отдают отчет, что искупление греха наказуемого практически невозможно и равно 0.0001%. Судьи понимают, что душа будет претерпевать постоянный распад до скончания веков, и что наказание равноценно смерти души. - Они непременно высадятся в Шуаньяне, и ты это знаешь! - Чиюй Чжунь не мог сдержать свой гнев. – У нас сейчас там нет людей! - Им проще вернуться к себе, чем остаться в чужой деревне на вражеской территории, – сказал Уцанбань Янь, величественно сложив руки на груди. Он и так был на два года старше короля Цзинлина, так еще и выглядел много старше любого из них, эдакий возмужавший эльф. Его фактически вырастил человек, защищал его и мать ценой жизни и, скорее всего, у себя на родине и помер. Но этот факт, так или иначе, смягчал его суровое сердце. Уцанбань Янь никогда не трогал женщин и детей. Никогда не считал, что женщины и дети противника должны быть принесены в жертву его гневу, ненависти и желанию мести. Чжимо Яо цыкнул, А-Янь прав с точки зрения логики, но и Чиюй Чжунь редко ошибался. Он будто чувствовал чужие мысли, желания и помысли, некие невидимые струны человеческой души, даже если это было совсем нелогично и даже глупо! Их вылазка не предполагала сражение с солдатами, которых хватило на целых три корабля! Их цель шпионаж! Они и так уже понесли потери, пытаясь спасти младшего принца! Тот все еще не пришел в себя. Нет, он уже был в сознании, но выглядел потерянно. Будучи всегда под опекой отца, юный принц был слишком наивен для своего возраста и полагал, что достаточно красноречив и может договориться о чем-то с Сифанью сам. Его ждали лишь разочарование и предательство. И пленником путешествие в Нанрэнэ погодка с Чжимо Яо, Чжимо Лию* мог и не пережить. Нанрэнэ в своей позиции бесили Чжимо Яо едва ли не больше особо враждебного Донфана. Нанрэнэ не нужны были глаза, не нужны были их силы, не нужны были никакие услуги, они просто считали, что вся нечисть должна быть истреблена. Что они те самые рыцари на страже мира, на страже его чистоты. Они редко брали кого-то в плен из эльфов, предпочитая убить. Но увы не всегда это был честный удар меча. Иногда это были ритуалы по изгнанию беса, что славились своей жестокостью. Новый Король Цзинлина предполагал, что это делалось исключительно в корыстных целях, которые не доводились до толпы. То есть только тогда, когда можно было вызнать что-то важное. Тот же второй принц, Чжимо Лию, знал достаточно. Ему никогда не умереть простой смертью. Лию поднял глаза на брата. В них, казалось, отразилась вселенская скорбь. Но он ничего не сказал. Его хамоватый, наглый, капризный брат будто стал тенью от самого себя. Чжимо Яо ничего не мог поделать с этим сейчас, он только вздохнул. - Нам не победить три корабля таким составом. Нам остается надеяться… - Надеяться на вражеского принца? – приподнял бровь Чиюй Чжунь. – Ты не видел, что это за зверь? - Видел. Он… - Это ты думаешь, что он так мстил! А что, если, он был просто зол, что кто-то посмел опередить его? Ты видел его движения? Это определенно – старшая кровь! Одна из чистейших! И ему двенадцать! Ты знаешь, что это в их легендах! Это Ритуал! Кто-то провел Ритуал над ребенком, призывая из Небытия Высшего демона! - Это всего лишь легенды, - отрезал Чжимо Яо. Когда-то у них был настоящий Ад, в который можно было спуститься в определенные дни. В определенные дни Демоны сами приходили в этот мир. Были дни, когда стоило запереться дома за семью Печатями, а был дни, когда можно было танцевать с этими демонами и вместе пить вино! Это было по-своему страшное, и по-своему чудесное время. Говорят, демоны чаще приходили именно к людям, потому что эльфы были той же старшей кровью и жили и там, и там, демонам это было не интересно. И только из-за этой строчки в легендах южное государство Нанрэнэ считает эльфов порождениями дьявола, которых надо истребить полностью. Самом собой, по этой же причине, они точат зуб и на находящееся на севере Бэйгоу. Но их разделяет много километров чужих земель, и даже несмотря на разрозненность страны бывших демонов, князья, стоящие во главе, как правило, несут в себя старшую кровь, с которой приходится считаться даже этим ублюдкам-рыцарям. Их старик-король каждый год дает обещание, что он сравняет Бэйгоу с землей, как только покончит с эльфами. Чжимо Яо понимал, что как только король Нанрэнэ договорится с Донфаном, эльфам будет крышка. И следом придет черед демонов. Но договориться с Бэйгоу было сложно, потому что они не могли договориться сами с собой. А некоторые из них относились к эльфами так же плохо, как и Донфан. Скорее всего, это шло из Центрального сектора, но Чжимо не смог туда пробраться, решив временно отступить. Он и так чуть по-идиотски не отдал концы во втором секторе, чуть не проиграв каким-то детишкам! Конечно же, у него было оправдание, он был уже сильно ранен и истощен, пытаясь спасти брата. Это оказался совершенно напрасный крюк на большое расстояние, за одним исключением. Он не знал, почему полез спасать человеческого ребенка. Наивный и глупый до тошноты маленький северный демон, почему он полез того спасать? Это сейчас он понимал. Сердце билось, как безумное. Сердце отказывалось внимать голосу рассудка. Сердце решило за него. Получив удар по голове, он отключился на мгновение, но, когда он смог прийти в себя, его пробрала практическая сладкая дрожь. Его руки и ноги невольно дернулись, когти сгребли землю под ногти. Он слушал этот детский голос, который нес поистине дьявольское очарование взрослого демона: - Ой. - На… - Детишки, куда лезете? - Почему вы боитесь? Боитесь меня? Чжимо был в диком восторге и с большим трудом продолжил притворяться, что он без сознания. - О я. Вам почему-то не нравится? Мне казалось, вы любите такие развлечения? Несчастные собачки, бедные люди… эльфы. - С чего ты взял, что для таких как ты, существует прощение? Его голос был прекрасен. Не сравнить с тем тошнотным простаком вначале. Но Чжимо Яо четко осознавал, что и тот, и другой одинаково заводили его сердце. Это один и тот же человек. Ритуал, если он и был, то что это за ритуал? Избиение ребенка в день его рождения? Никто не прыгал с бубнами, никто не говорил пафосных слов. Так достаточно ли силы души, чтобы призвать того, кто в силах справиться с проблемой? Достаточно ли его праведного гнева, достаточно ли его отчаяния, чтобы ритуал свершился? Чжимо Яо был слишком скептичен, чтобы поверить в подобное. И все же… Тот, кто поднялся на ноги… Тот, кто занял это тело, или тот, кто проснулся после долгого сна… Чжимо Яо глубоко вздохнул и очень медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. Этот кто-то будоражил его воображение. - Так тебе двенадцать? - Видимо. - Что теперь? Меня тоже убьешь? - Эльфы - моя любовь. Я не убиваю эльфов. - Что, и глаза им не выдираешь? - Даже языки и уши не рву. - Только любишь? - Люблю! Он помнил этот диалог, будто услышал его только что. Он помнил силу, которую вкладывал этот ребенок в короткое признание. Этот человек не был простым. Тот, кто так или иначе проснулся в нем в двенадцать лет интриговал, волновал, как никто прежде. Тот, кто был до, и проснувшийся демон, казалось бы, были совершенно разными, но Чжимо не был в этом уверен. Он не верил в легенды, не верил, что просыпается кто-то другой. Проснуться можешь только ты сам, ты настоящий. И значит, именно этот ребенок, которого осыпали ударами его же родственнички был тем типом, что бесстрашно боролся с пищалями на корабле, кто не колеблясь убивал и наказывал. И значит этот добрый справедливый добрячок тоже был он… Чжимо логично предполагал, что когда один проснется, другой умрет. Доброго и милого уже может не быть. - Сможешь дойти до дома? - Смогу. - Ты спас меня. Я у тебя в долгу. Придет время, я верну этот долг. Если его догадки верны, то он уже знает, как вернуть этот долг. Он поставит на эту карту все. - Джокер, да? – всплыло в голове название. Быть может, он потеряет все. Но его естество решило привычно рискнуть. - Возвращаемся к себе, - приказал Чжимо Яо. Чиюй Чжунь кисло улыбнулся, но не посмел спорить. Несмотря на возраст, авторитет короля был нерушим. Он был тем, кто принял власть из ослабевших рук своего отца в пылу сражения, и отстоял столицу, отшвырнул врага прочь. Он тот, чьи идеи, чьи стратегии, позволяли им сопротивляться до сих пор, побеждать в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях. Но Чиюй Чжунь, как и его Король, прекрасно понимали, что долго так продолжаться не может. У них нет ресурсов, чтобы вести войну пару десятилетий. Им противостоят сразу несколько стран, и если они выступят единым фронтом, то у них не будет шанса. Чиюй Чжунь смотрел на своего короля, искренне надеясь, что у него есть решение. Хоть какое-то решение, что спасет их страну! ** Выдержка из мемуаров Элейна Люй. Пятая-лянь. “Это было форменное безумие. Я не мог поверить своим глазам, своим ушам. Я сомневался, что я вообще не во власти сна. Как такое может быть? Как можно так поступить? Со своим собственным братом? За что? Я нервно дергал головой, как болванчик. Будто в кошмарном сне, их ужасные, мерзкие морды повернулись и ко мне. Невольно, я отступил на шаг. Они будто говорили мне, молча, чтобы я проваливал, иначе меня постигнет та же участь. Их руки тянулись ко мне, их пасти клацали огромными зубами, желая поглотить, разорвав на части… А я, как ребенок, мог только вытирать слезы, что текли по щекам. Мои друзья. Мои друзья… Что они с ними сделали? Как они могли? Я не пытался сбежать. Мне уже было все равно, что будет со мной, потому что такое предательство сбило меня с толку, лишило меня сил. Как можно так поступить со своей семьей? Как можно быть настолько жестоким без весомой причины? Или вернее, как можно найти настолько лицемерную причину? Я понимал, что это и мой конец. Такой же глупый и унылый, как и вся моя жизнь. Всё за что я боролся, было напрасным. Ничто не имело смысла! - Не смей! – это был яростный вопль. Настолько яростный, что я вздрогнул, приходя в себя. - Не смей! – вокруг меня вспыхнул огонь. – Не смей! Мне даровали тройную защиту. - Он отец моего ребенка! Ты не посмеешь! Огонь был сокрушительной силы, проекция материнской защиты на отца, потому что именно я защищал нашего ребенка. Такую тройную защиту не пробить никому, никакому богу, никакому дьяволу. В нее вложены силы всей нашей семьи. Я вытер лицо. Я точно знал, что оно закаменело, как маска. Что ж, вы хотите играть по своим правилам? Двуличным, лицемерным? Хорошо, кому как не мне знать, как портить чужую игру. Я стану предателем, я стану убийцей для одних. Но не для своих друзей. Я спасу их, даже если мне придется пойти против всего мироздания, как пошли они, спасая меня. Или я не Элейн Люй. Глава Пятой-лянь. Высший вампир. Пришло время отдавать долги. Улыбнувшись своей жене, что рискнула выступить против своей семейки, я шагнул прямо в пламя, открывая мгновенный портал, позаимствовав силы у собственного ребенка. Я еще слышал, как ругается ее отец, проклиная меня и свою же внучку, но за жену я не боялся. Ань Ши - единственная дочь правителя Девятой-лянь, а их королева не полевой цветочек, и за дочурку, которую по их же правилам надо бы разорвать на куски, сама может откусить голову. Чего не сказать о каком-то вампире. Но в тот момент я не жалел себя, в моей душе царил холод. Они смеют рвать моих друзей, моих спасителей на части? Они думают, я позволю? Они думают, что Пятая-лянь ничего не стоит и ничего не может? Я докажу обратное. Дома меня тоже встречал огонь. Упав на колени, я смотрел, как огонь обеспокоенно склоняется ко мне. - Высший, мы последуем за тобой. Их шепот лился в мои уши, а потом маленькие ручки обняли меня. - Папа, если мы справимся, то и мама будет с нами? - Да, если мы положим конец этой несправедливости, то мы снова будем вместе. Всего-то и надо, сделать один шаг. И я его сделал.” Сена, конечно, думал ради любопытства высадиться в деревушке, что наблюдал с высокого берега, как-никак для него это было равносильно поездке в деревню народного промысла. Но он не был настолько легкомысленным, как могло бы показаться по его действиям. Он мог наплевать на себя и свою жизнь, считая ее заемной, но не мог плевать на других. Впрочем, Сена понимал, что и на себя теперь плевать нельзя, раз он решил взять ответственность за других. Но так же он понимал, что себя уже не переделать. Он всегда будет таким, какой он уже есть. Идти по грани ради других. Высадка же трех вражеских кораблей в чужой деревне, это даже не стресс, это паника для местных! Уцанбань Цзо наседал над ухом, что надо идти в свой порт, и Сена был с ним в целом согласен, но он гладил по спине своего Юки, которому было слишком плохо, чтобы сдерживать в себе хоть каплю жидкости, и Сена понимал, что тот скоро банально потеряет сознание. Он никогда не видел, чтобы кого-то так люто укачивало. Девчушки, напротив, держались стойко, но Мамори была подозрительно бледной. Раз в деревне нет воинов, значит, им самим ничего не угрожает, покрайней мере пару дней точно, а разосланная в нужные стороны разведка сможет это уточнить. Останется только держать в узде не в меру ретивых и глупых. Вражеских матросов Сена планировал связать и оставить кого-то опытного их охранять. В конце концов, теперь у них шесть кораблей, а не три. Если смогут устроить восстание, Сена собирался спалить их заживо и уже дал задание подготовить все для этого. Кадзуки и его братья, когда услышали приказы не смогли сдержать удивления. Конечно же, они не знали, что порох можно использовать и таким образом, но маршалы, и слышавшие это взрослые воины, оторопели. В глазах некоторых Сена прочитал страх. Конечно же, это не было уникальным нововведением, но порох был еще настолько редким, что о таком использовании речь заходила совсем не часто, и больше знали об этом опытные военные. И лишь маршал Цзюци Гоулю остался почти совсем равнодушен. Кажется, его что-то напрягало, но явно не неожиданные приказы принца. Тут уж Кобаякава только пожал плечами, в чужую голову тяжело залезть, только Йоичи мог проводить такие мастер-классы. Сена принял окончательное решение, подумав, что и Наасу, возможно, комфортнее родить с местной повитухой, а Какею лучше отлежаться в спокойной обстановке. Сена подумал о том, что его эльфы могут захотеть уйти от него, но не был уверен, что готов отпустить их сейчас. Он был уверен, что с ним безопаснее. Сена понимал, что у него включился комплекс матери-утки, но пока не мог взвесить здраво все за и против, потому что не особо знал этот мир. Естественно, ему хотелось, чтобы дорогие ему люди были под его крылом! Так он хотя бы будет знать, что с ними и не волноваться. Сена уже сообщил Наасу, что с ее мужем все хорошо, но попросил еще денек потерпеть. Очевидно, что дольше Цай Минжи не смогла бы ждать, волнуясь все больше, но так Какей хотя бы сможет сделать вид, что с ним все хорошо. Сейчас этот шумный Мидзумачи прыгал вокруг Наасу, восхищаясь ее большим животом и придумывая имена, на полном серьезе думая, что ему кто-то даст выбрать. Но Сена, глядя на чуть расслабившееся лицо Наасу, решил, что пусть прыгает себе. - Господин Цзюци, - позвал Сена второго маршала, который где-то раздобыл новый бурдюк с вином и уже начал прикладываться к бутылке, и поперхнулся, будто его поймали на горячем. На данный момент это была самая живописная реакция, которую удалось только увидеть на морщинистом лице маршала. Кажется, в прошлый раз его волновало именно отсутствие выпивки! Сена не смог подавить по-детски милую усмешку. Кого-то это напоминало, заставляя чувствовать тепло в ледяной груди. Кого же? Сена не мог вспомнить, от чего ему снова стало грустно. - Да, мой принц! – тут же откликнулся маршал, пытаясь оперативно прицепить бурдюк обратно к поясу. Выходило ловко. - Пусть твои опытные вояки охраняют пленников, а молодые пойдут с нами на берег. - Тебе они приглянулись, мой принц? Сена не обратил внимание на странную смесь стилей языка, в конце концов “нин”, “ни”*, какая разница. Может, маршалу тоже тяжело говорить на своем родном языке. - Ты их хорошо обучил, - признал Сена, а потом коварно улыбнулся. – Надеюсь, ты научил их подстраиваться под правителя. - Нет, этому не учил, - вдруг ответили ему. Сену этот ответ огорошил, он даже невольно рассмеялся от удивления. Настолько просто, честно и открыто звучал этот ответ. Маршал же глянул в небо. - Подстроиться под всех не хватит жизни. Надо быть собой. - Как ты выжил-то, с таким мнением? – фыркнул Сена, хотя считал ровно так же. Никогда и ни под кого он подстраиваться не будет. Он так жил, так и помер. Маршал слегка усмехнулся, глядя на Сену, как на наивного ребенка. - Я – умный. Сена отвернулся, решив хлопать глазами глядя на берег, а не на маршала. Но губы все равно сложились в легкую полуулыбку. Жаль, если этот дядя окажется его врагом. Обидно убивать такого забавного теоретического собутыльника. Не дожидаясь, пока корабль окончательно остановится, Сена спрыгнул на пирс. Чтобы сильно не пугать местных, он взял с собой только три корабля, оставив три других подальше в заливе, но и этого было достаточно, чтобы посеять панику. Сердце Сены невольно сжалось уже на первых шагах по пирсу. Самые шустрые воины уже оказались за его спиной и следовали шаг в шаг. Корабль тоже пришвартовался и с него тоже начали спускаться люди. Он знал, как это все выглядит. И ему было больно, что даже ничего не сделав, он заставляет ни в чем не виноватых людей испытывать такой страх. Местные хотели бы сбежать, и наверняка кто-то смог это сделать, но лошадей было мало, здесь были лишь старушки, да малые дети, они просто не могли бежать, им и некуда было бежать. Вот они и остались, сбиваясь вместе и с ужасом ожидая расправы. В Сену полетел камень, какой-то мальчишка метко бросил его, но скорость реакции Айшилда была все равно выше. Уворачиваться он не стал, потому что за ним были люди, а поймал его на лету. Он, конечно, не Монта, но и мальчишка не питчер с крученой подачей на 150. Кстати, местный Мэньтай захлопал в ладоши, довольно присвистнув. - Принц! – а вот остальные его воины обеспокоились, некоторые даже потянулись к мечам, но Кадзуки рявкнул на них, остужая буйные головы. Даже отец Кадзуки замер, невольно оглядывая сына. Он чувствовал, что-то происходит с его ребенком, что-то меняется. Это было то, что не ощущал еще даже Сена. Дзюмондзи Эрито не мог назвать это просто взрослением. Что из подростка пришло время превратиться в молодого мужчину. Что-то еще. Но его отец мог только чувствовать, но никак не знать. Мальчишку попыталась угомонить старенькая бабушка, но тот отчаянно вырывался, обещая всех защитить. Он был лишь на пару лет младше Сены, Кобаякава находил это пусть и глупым, но трогательным. В десять лет он еще не умел не отступать. Его внутренние силы еще только росли. В каком-то смысле этот маленький эльф был даже сильнее его. Вот вперед вышла старая женщина, удивительной красоты. Казалось, все эльфийки стареют очень красиво. Редкие морщинки возле глаз, да кипельная седина волос. Сена был восхищен. Манеры этой пожилой леди подошли бы ко двору. Она совершенно не сутулилась, она ничего не боялась. Ее глаза смотрели прямо на него. - У нас не осталось никого, кого можно забрать. Пожалуйста, уходите. Кто-то из солдат фыркнул. Кобаякава оглядел местных. Если бы у него была цель кого-то забрать, он бы определенно нашел, кого. - Мы не можем уйти, - сказала Сена, немного раздраженный тем, что бряцнуло оружие, но леди не испугалась. Казалось, ее ничем не сломить. Сена с болью в сердце понимал, почему. Вероятно, она уже всех похоронила. - Бабушка, не спорь с ним! С ним не спорят! Это принц Бейгоу! Его величество Се На! Леди замерла, будто ее огрели пыльным мешком по голове. - Сяо-Шоу! – позвала она, будто ослепла. – Сяо-Шоу, это ты? Мне же не послышалось? Мамори слегка неловко коснулась руки Принца, все еще не уверенная, что имеет на это право. - Се-ван, это моя бабушка… Сена видел сходство, но боль в душе не проходила. Интуиция подсказывала ответ. - Твоя мама… - он не стал продолжать спрашивать. – Иди к бабушке. Ступай же! Скорее всего, Анезаки Мами мертва. Не сказать, что он знал ее хорошо в своей прошлой жизни, но она была хорошей женщиной, воспитавшей замечательную дочь и друга. Сена смотрел как Мамори и ее бабушка плачут в объятьях друг друга. Но вот ее бабушка смогла оторваться от внучки. Ее руки, все еще сжимавшие плечи девочки, дрожали. Она жила давно, она повидала жизнь. И она думала, что прекрасно понимает, что делает ван с ее внучкой. Юный возраст принца не вселял ей каких-то надежд. Она видела, что тому безропотно подчиняются даже седые мужи. - Бабушка, принц Бейгоу желает остановиться в нашей деревне, чтобы отдохнуть. - Нам нужно, как минимум, три дома и акушерка, остальные могут поспать в палатках, - тут же сказал Сена. - Акушерка? – бабушка Мамори увидела и других эльфов среди этих воинов Бейгоу. От нее не укрылся изможденный бледный вид Юкимицу, она наверняка увидела Наасу, но не могла увидеть Мидзумачи и Какея, которых Сена временно оставил на корабле. - Повивальная бабка. Есть такая у вас? Она кивнула. - И я сама могу помочь. - А-Минжи, иди сюда, - Сена поманил Наасу. – Найдите ей самую чистую избу. Если надо помочь с уборкой, я пришлю людей. Бабушка Мамори тут же обняла Цай Минжи, которую подтолкнули к ней. Бабушка была очень бледной, и ей было очень страшно. Она догадывалась, что будет после родов с ребенком. И ей было плохо до тошноты. - Нет, принц! Ты сказал, ты сам примешь роды! Сам! – вдруг запаниковала Наасу. - А-Минжи, конечно, я буду. Не волнуйся, - поразился Сена. – Я думал, тебе будет комфортнее с эльфами… Я же не повивальная бабка, я могу что-то не знать. Кобаякава, конечно, был уверен, что знает много больше любой повивальной бабки, но дома, как говорится, и стены помогают. Сена сжал ее руку, потому что Наасу разволновалась, а ему не хотелось, чтобы она родила даже на день раньше без особой необходимости. Они не в 21 веке. Выхаживать недоношенных здесь попросту невозможно. - Успокойся, все будет хорошо, - сказал он, заглянув в глаза. – Я здесь, я рядом. И не оставлю тебя в такой сложный момент. Сена, конечно, надеялся, что Какей тоже будет присутствовать в такой ответственный момент, но не знал, принято или это у эльфов, или это слишком по-современному. Бабушка начала раздавать указания, а местные, с опаской поглядывая на солдат, принялись выполнять. Все это время она судорожно сжимала плечо своей внучки. Конечно же, она наверняка не могла не думать, как оставить ее здесь, спасти от страшной участи. Сена решил, что даст Мамори выбрать самой. Но искренне хотел, чтобы она осталась с ним. Но сейчас он отошел, позволяя Юки опереться на его плечо. - Тебе не легче? – тихонько спросил он у него. - Разве что каплю. Я очень хочу лечь… - попросил он своего принца, судя по голосу, он прилагал все усилия, чтобы выглядеть достойно. Сена собирался кивнуть, но увидел полный скорби взгляд бабушки Мамори. Перед ней были дети, которых она не могла спасти. Как она должна была себя чувствовать сейчас, она - взрослый человек - была совершенно бессильна в этой ситуации. Наверняка она видел шрамы возле глаз Юкимицу и понимала, что тому пришлось пережить немало и вряд ли только это. Кто сделал с ним все это? Уж не тот ли, кто сейчас поддерживает его? - Найнай!* - вдруг воскликнула Мамори, когда всё тот же мальчишка снова решил проявить ненужную смелость. - Почему ты стоишь рядом с ним?! Разве ты не должен попытаться убить его?! – мальчик вырвался из рук другой пожилой эльфийки, его отчаянный крик был полон боли и слез. – Ты что, просто будешь терпеть такое отношение?! Зачем вообще нужна такая жизнь! Лучше умереть! Сена прижал Юки к себе покрепче, испугавшись его возможной реакции. Он еще не успел ему ничего доказать, но непременно докажет, что жизнь может быть прекрасной! - Ван… - услышал он тихое и теплое, от чего слезы едва сами не навернулись на глаза. Сена чувствовал, что ему если и не верят, то надеются. А где надежда, там родится и вера. Чего никто не ожидал, так того, что Мамори отвесит пощечину ребенку. Тот испуганно замолк. - Перед тобой Будущий Император Бэйгоу! Слушайся и повинуйся его светлости! Сена мысленно кивнул. Мамори была умна, ничего не сказать. Здесь и сейчас она спасала свою деревню. Она все еще остерегалась Сену, поэтому стелила соломки везде. Если они прогневают принца, то погибнут все эльфы, что были с ним и вся деревня. Доверие доверием, но на что способен принц она прекрасно видела своими глазами. - Ты что, продалась этому принцу? – заплакал мальчишка. Он как раз не видел дальше своего носа. Сена нахмурился. Идти на пределе и по грани ради своих друзей это одно, обрекать своей глупостью друзей на смерть, это другое. Тем не менее, менее обидно от этого понимания не было. - Что, хорошо ублажаешь его? Глаза Сены сверкнули, неважно, что глупец и хам такой же эльф, он никому не позволял обижать своих друзей! Не позволит и впредь! - Се-ван! – Мамори тут же плюхнулась перед ним на колени, мгновенно оценивая ситуацию. – Он просто глупый ребенок! Он слишком мал, чтобы что-то понимать! Сена это, конечно, осознавал: дети в десять лет, пожалуй, везде одинаковы. И некоторые еще совсем не умны. - Подвесь его на конек крыши. Как подумает над своим поведением, пусть помоет язык с мылом, - приказал он Е Чжу, который все это время вел себя очень беспокойно, выглядывая кого-то. Неужели Лоу Лу могла быть в этой деревне? Подвесив пацана за одежку, Е Чжу хмуро глянул на мальца. - Следи за своим языком. Наш принц за свою сестренку может свернуть голову даже богу. Но инстинкт самосохранения у ребенка работал из рук вон плохо. Ему повезло, что это был именно Сена, а не кто-либо еще. Мальчик продолжил яростно болтать ногами и ругаться сквозь зубы. Кобаякава же, придерживая Юкимицу за талию, помог ему добраться до одной из выделенных изб. Мамори тут же последовала за ними. - Се-ван, спасибо… Се-ван… - Пусть твоя бабушка поговорит с ним. Я не умею воспитывать детей, так что, если он не поймет, выпорю розгами. Сена попросил Кадзуки принести ящик с медикаментами и дал задание приготовить простой суп. Укрыв одеялом Юки, он аккуратно напоил его лекарством. - Скоро будет готов суп, ты должен хоть немного поесть. Не переживай, все будет хорошо. Сена оглядел их избу. Здесь он планировал разместить всех эльфов кроме Наасу и Мамори. Здесь же останутся Куроки и Тогано. Изба была очень простой, одна комната да кухонная пристройка, но полатей хватало. Сена успел оценить, как обычная постройка может отличатся по наполнению только под одной причине, здесь живет эльф, а не человек. Мелочи, что невольно бросались в глаза Сене, ему определенно нравились. Он остро чувствовал, что он не в своем мире. Он в какой-то иной сказке. Только, как и положено сказке, по настоящему страшной в своем оригинальном варианте. В этот момент в их избе появилась бабушка Мамори. Наверняка она переживала за свою внучку, но кроме нее она отвечала и за всю деревню, поэтому ей пришлось задержаться. Сена в этот момент гладил Юкимицу по плечу, напевая колыбельную на незнакомом никому здесь языке. - Се-ван, скажите, его укачало в плавании? – бабушка Мамори видела, как внучка споро принялась за дело, приводя домик в подходящий, по ее мнению, порядок, действуя полностью на свое усмотрение. Принц перестал петь странную песню. Пока он пел, его глаза затуманились, в темном омуте этих глаз, казалось, затаилось нечто страшное, нечто иное. Нечто, принадлежащее другому миру. Бабушка Мамори подавила дрожь, с силой сжимая вместе кисти рук. Это нечто, не вырвало глаза ее внучке. И ее правильная девочка по своей воле следует за ним. Тут она не могла ошибаться, потому что их роднила кровь, и многое чувствовалось интуитивно. - Верно. - Я подготовлю вам наше лекарство для таких случаев. Он… быстрее поправится. Сена кивнул. - Его зовут Сюэгуан Сюэ, - сказал он для бабушки Мамори. - Сюэ-дагэ, поспи, я оставлю Куро… лао*-Хэйму охранять тебя, - сказал он для Юкимицу. Сам же Сена собирался проконтролировать как там Наасу и разрешить Какею и Мидзумачи спуститься на берег и обустроиться здесь. Когда он вышел, бабушка не могла снова не прижать к себе внучку. - Я не ожидала увидеть тебя живой, - всхлипнула она. - Се-ван спас меня… Убил своего вана и спас меня… Бабушка судорожно вздохнула. Благодаря связи крови, она смутно наблюдала эту картину: отчаяние, страх ее любимого дитя, и маленькая черная фигурка, что появилась в зале. Но вот в этой тьме зажегся зеленый демонический огонь, а мир вокруг едва ли не взлетел на воздух, настолько был силен его гнев. Шаги этого демона были настолько тяжелы, что казалось началось землетрясение. А потом он склонился к ее внучке, чтобы… погладить ее по волосам! У Бабушки Мамори пересохло в горле, она дернула головой, чтобы выпасть из видения, потому что ей показалось, что она начала тонуть в крови. Бабушка Мамори знала, что видения крови не абсолютно достоверны, они передаются так, как их видит носитель видения, и если он уж что-то преувеличил – ничего не поделать. Но дыма без огня не бывает. Она сделала вывод, что этого принца злить точно не стоит! - Так вы его… - ей было неловко спрашивать, казалось бы, очевидное у родной внучки и чужого парня. На юношу бабушка вообще старалась не смотреть. - Гарем? – вдруг спокойно усмехнулась Мамори. – Когда нас так называют он не отпирается, но все знают, что он считает нас его братом и сестрой и никогда он не обижал нас. – Сюэ-дагэ? Тот кивнул, подтверждая. Цзыци Шоу тихонько выдохнула. Она хотела верить Сене, но ей тяжело было снова начать верить в людей. Вдруг было то, что она не видела? - Но, скорее, это он старший брат для нас, - сказал Юкимицу. - Он? – недоуменно сказала бабушка, а потом вспомнился этот темный омут почти черных глаз. Трудно оценить возраст чего-то принципиально иного, но вряд ли это нечто было малолеткой или подростком. - Тебе лучше поспешить и принести лекарство от укачивания, - напомнила Мамори. – Я допускаю, что принц относится по каким-то причинам к эльфам лучше, чем к людям, но у меня сложилось впечатление… - Что он терпеть не может несправедливость, - поддержал ее Юкимицу. – Если бы эльфы поступали так, как сейчас люди… Он замолк. Юкимицу интуитивно чувствовал, что пришли в движение те силы, которых не могло быть в этом мире. Что-то пошло иначе. Старшая кровь, конечно, просыпается не один раз на тысячу лет. В каждом княжестве Бейгоу, кроме князя есть еще люди, силе которых можно только позавидовать. Вполне могут быть там люди и сильнее их принца, но Сюэгуан Сюэ чувствовал, что тут что-то другое. Конечно же, он не мог дать этому объяснение или понять до конца. Но так же он чувствовал всеми фибрами души, что останется с ним до самого финала. Что его место подле принца, и он исполнит все его замыслы. Друг один раз – друг навсегда. ** Сена удовлетворенно покивал. Их импровизированный лагерь вполне себе уютно устроился среди деревни. Запахи солдатской похлебки невольно выманили и местных жителей, которые, вероятно, давно нормально не ели. Они наверняка были уверены, что это им придется угощать непрошенных гостей последней едой. Но пока лагерь обустраивался их вообще никак не дергали, спрашивали только какие-то мелочи у бабушки Мамори. Сена беспокоился только за Хабаширу. Казалось, шея у Е Чжу отвалится, так он отчаянно ей крутил. Его старший брат остался в их маленькой княжеской столице, а вот Руи напросился с ним, причем просился так же надсадно, как сейчас крутил головой. Вероятно, он рассчитывал на эту встречу. Сена помахал тарелкой с мясным супом, перед подвешенным мальчиком, у которого тут же скрутило живот от одних только запахов. По его лицу тут же потекли слезы, ему было по-детски обидно за кучу всего сразу. - Пойдем кушать? – позвал Сена. – Хватит на всех. Они посмотрели друг другу в глаза. - Ты не злой, - вдруг удивленно сказали ему. Ну что ж, устами младенца… - Кто тебе такое сказал? – фыркнул Е Чжу, снимая ребенка. – Это же будущий повелитель демонов. Сена слегка пнул Хабаширу под коленки. - Зови семью, будем ужинать. Мальчик привел свою бабушку и младшего брата. Старушка с силой сжимала руки обоих детей, явно готовая к чему-то очень плохому. Секунды, что она стояла, прежде чем отец Кадзуки, Ши Цзиньжэнь, обратился к ней, пожилая женщина готовилась буквально к приговору. Сена, что восседал на импровизированном походном троне, наблюдал за ней, подперев голову рукой. Его родной мир был жесток. Но большинство людей так или иначе жили спокойно. И хоть говорят, что войны не прекращались по всей планете за историю людей, в двадцать первом веке все было иначе, сами войны велись иначе. Сена на секунды прикрыл глаза рукой, ему почему-то показалось, что он сражался всегда. И речь не о футбольном поле. - Прошу Вас, блюда, конечно, походные, но все равно вкусные, - Ши Цзиньжэнь был вежлив, зарубив себе на носу, что с ваном шутки плохи. Ван сказал дружно любим эльфов, значит теперь любим эльфов! Сам Ши Цзиньжэнь считал, что выгоднее было бы использовать эльфов, чем строить с ними дружбу, рабы ценились во все времена, но своя шкура Ши Цзиньжэню была все-таки дороже. Им налили каждому по тарелке супа, но они просто держали ее, не решаясь начать есть. Мальчишки смотрели на бабушку, которая замерла, судорожно сжимая ее. - Ван, они не начнут, пока вы не начнете, - подсказал Кадзуки, который пришел за порцией еды для Наасу и Мамори. - Чушь, - вдруг возмутился Сена. – Старшие должны есть первыми. Тем более это мы у них в гостях. Старушка подняла на него свои глаза. Какие же восхитительные у эльфов глаза, сколько бы им ни было лет, смотреть в них было сплошным удовольствием! Выпрямив спину, она поднесла ложку ко рту, наблюдая за реакцией вана. Она все еще думала, что это такая извращенная ловушка, и ее вероятно убьют за неуважение к вану, но она оставалась собой. Суп был предательски вкусным. Готовить во втором секторе умели. У нее невольно навернулись слезы на глазах. Как же им хотелось просто жить, и не бояться за своих близких. Когда ван оказался перед ней, она даже не могла говорить, потому что слезы душили ее. А ведь надо попросить за детей! Маловероятно, что их оставят тут, но… - Кушайте, остынет, - услышала она, увидела, как ван присел на корточки и погладил обоих мальчишек по волосам. - Ты нас не убьешь? - Зачем мне вас убивать. Ее руки коснулись. - Ешьте, матушка. Никто и никогда не тронет вашу деревню, пока я здесь. А кто посмеет, станет пеплом. Она подняла на него глаза. Принц не шутил. Женщина сжала его руку, а Сена мягко улыбнулся. - Теперь вы не одни.