Ты моё спасение

— Пикчер? — прошептал Замазыч, но в гробовой тишине его было отлично слышно. — Это… Моё имя? — тихо спросил рамка. — Ну да! А вы… — его взгляд прояснился. — Ребята! Я так рад вас видеть! — Ох, Пикчер, мы тоже рады тебя видеть! — воскликнула Стёрка. — Ты бы знал, как мы волновались! Как ты себя чувствуешь? — Лучше чем там. Но я много чего не помню. В голове будто в ней чёрная дыра, пустота… — его взгляд снова затуманился. — Такая бесконечная, такая нереальная… — внезапно он очнулся. — Ам… Неважно. Чашечка встревоженно посмотрела на него. Картинная рамка закусил губу. Он не хотел, чтобы другие волновались за него, но просто не сдержался. — О, найс. Ну я — спать. — сказала Пшика. — Я тоже. — протянула Нансенсу. — О, я с вами! — улыбнулась Стёрка. И они удалились к холмику, у которого «Банда» укладывалась спать, разговаривая про сегодняшнее испытание и над чем то хихикая. Чашечка бросила деланно равнодушный взгляд на замазку, и обернувшись к Картинычу, пожелала удачи и ушла за холм, где ночевала в последнее время. Замазыч огляделся: он и не заметил, как все ушли. Ё исчез сразу же, как вернул рамку, вот и остальные ребята разошлись. Получается, они Пикчером остались одни. — М… Пикчер, пойдём прогуляемся? — предложил белый. — О, ну пойдём. — ответил Картиныч. — Но куда? — Я знаю отличное местечко! — просветил друга Замазыч. — Тебе оно наверняка понравится. Вид там отличный. — Ладно. — просто согласился Пикчер. Замазка протянул Картинычу руку и помог подняться с пушистой травы на которой сидел рамка. Они прошли мимо холмиков где на ночлег расположились остальные и в тишине дошли до маленького пруда. Молчание напрягало обоих, но никому не хотелось чтобы разговор, пусть и невольно, подслушали. Когда они обошли пруд Пикчер неуверенно начал — Ам… Почему… Ты позвал меня? — А почему нет? Ты добрый и мы хорошо общались… Общаемся. — Ты мог бы позвать Курасана или Чашечку. — Ммм… — протянул Замазыч не зная как бы помягче сказать Картинычу что Курасана исключили. Мягкий склад ума Пикчера мог поломаться, и так хрупкий после ужасов, как он выразился, бездны. Решившись, он сказал — Курасана исключили. — О… Прости… — отвернулся Пикчер. — На самом деле… Курасан заслужил это. В последнее время он сильно доставал Кнайфа и совсем забыл про Чашечку, променяв её на Пшику. — Пшика? — встрепенулся Картиныч. — Кто это? Я опять кого-то забыл… — он снова поник. — О, нет! Пшику откуда-то притащил Краткий, ты не был с ней знаком. — поспешил успокоить друга? Замазыч. — А… Ну… Хорошо… — тихо выдохнул рамка. Они уже дошли до маленькой речушки, укрытой высокими соснами. Её берега были усыпаны мягким белым песочком, что оставался чуть тёплым даже с наступлением вечера. Замазка раньше никому не показывал это место, так удачно скрытое деревьями. — Вау, здесь очень здорово! — восхитился рамка. Замазыч молча позвал его присесть на берег. Вода в реке мягко поблëскивала, отражая тëплый свет звёзд. Несколько минут они сидели в тишине, наслаждаясь видом и безмолвным обществом друг-друга. — Меня ведь ненадолго вернули сюда? — делано равнодушно поинтересовался Пикчер. — С чего ты это взял? — спросил замазка, не хотевший чтобы друг (друг?) огорчался от мысли о скором возвращении в заточение. — Я не заметил других исключëнных, когда мы шли сюда. Вряд ли стали возвращать меня одного, я не особенный. — грустно улыбнулся рамка. Замазка нахмурился его словам. Замазычу не понравилось то, что собеседник не считает себя чем то выдающимся, отличающимся от серой массы однотипных обджектов. Вот же он, ни на кого не похожий, добрейший Пикчер, так легко позволяющий собой манипулировать глупому, не понимающему этого, Клеви. Клубок думал, что просто мастер управления сознанием и замазка был даже рад, что жестокий хост поставил его на место. Пикчер прекрасно (ещë одно хорошее качество) распознавал манипуляции, тем более шарлатана Клубочка, но из-за боязни потерять единственного друга, просто покорялся. Но теперь Замазыч не позволит Картинычу преклонятся пред этим «гением». Рамка, заметивший мрачное выражение лица приятеля, ещё больше погрустнел. — Прости, тебе наверное неинтересно. — А? Нет, что ты! Я просто думал о том… Как тебе помочь. — Не имеет смысла, она всесильна. Она везде… — будто находясь в трансе пробормотал Пикчер. - Кто она? - удивлëнно покосился на него замазка. - Пустота... - хихикнул Картиныч. - Эй-эй-эй! Никакой пустоты нет! Тебе всë это показалось, здесь пустота не может тебя... Ну... Поглотить. - взял друга за руки замазка и попытался растормошить. - А если что, я тебе помогу. Не дам какой то дурацкой бездне... - "...опять забрать тебя у меня. " - мысленно продолжил Замазыч, внутренне чертыхаясь, что проболтался. - О? Спасибо, но это наверняка доставит тебе неприятности, не стоит... - Ещë как стоит. Ты, в конце концов, мой друг и раз я хочу тебе помогать, значит буду. Но, конечно, если ты не хочешь... - Ха... Спасибо. Я не против. - мило улыбнулся белому Пикчер и у того сразу потеплело в душе от его искренней улыбки. " Только для меня. " - подумал "виновник". Пикчер хоть и не редко улыбался, но такой чистоты и радости на его лице Замазыч ещë не видел. - Я думаю, что всё равно от И Краткого не убежать. С его-то способностями он нас меня везде найдëт. - высказался после недолгого молчания Картиныч. - Тогда... Тогда тебе нужно найти воспоминание, которое ты не забудешь. С помощью него ты сможешь не забыть всё остальное. Вспоминай. - Хорошо, я попробую. - расслаблено ответил рамка. Замазыч ожидал отпирательств, рассказов о том, что у него нет таких воспоминаний, паники, в конце концов, но уж точно не согласия, произнесëнного таким спокойным тоном. Удивлëнный, он замолк, погружаясь в чувство единения с природой и приятное общество собеседника. В тоже время Пикчер в душе смеялся над замазкой, зная, что тот недоумевает по поводу его ответа. Сам же рамка понимал, что эта беседа навсегда сохранится в его голове и, наверняка, останется самым прекрасным воспоминанием. Случай, когда о нём по настоящему заботились и искренне беспокоились. Он уже и забыл, какого это, а может быть никогда и не знал. Клеви вспоминал о нём лишь тогда, когда ему самому это было нужно, остальным и подавно было плевать. Лишь Ëшка иногда бросал сочуственные взгляды когда Клубок в очередной раз командовал им и решал что-то за Картиныча. Но Замазыч... Не пожалел времени, готов был потратить любые средства, только бы помочь, вытащил, в конце концов, всë это заставляло Пикчера таять от внутреннего тепла и сдерживать рвущуюся улыбку. Самый лучший. Самый замечательный. Моë спасение.