В коммунальной квартире Содом и Гоморра

Рокэ и Ричард ехали по лесу. Они направлялись в Кэнналоа, потому что в самый-самый последний вечер Ричард попросил очень смущённо: - Монсеньор, пожалуйста, покажите мне, как вы на ней играете. Я тоже хочу научиться. Рокэ увидел Дикона с гитарой в руках и понял, что никуда никогда (сейчас) не сможет его отослать. Что-то было в ней, в гитаре. Волшебное. Однажды одна девочка писала о другой и называла её кодовым именем гитара, чтобы все поняли, кто надо, а кто не надо не распустили сплетни. Сплетни всё равно распустили. Лес был тёмный, как на иллюстрации к Жуковскому. Со всех сторон поднимались туманы, как в каком-то фильме, и даже, кажется, слышались голоса, поющие (отчасти как в церкви, торжественным хором), тоже как в фильмах, когда кто-то заходит не туда и что-то волшебное готовится к совершению. Рокэ пока ещё чувствовал направление. Ричард давно потерял ориентацию (в пространстве). Он озирался и пытался понять, откуда доносятся закадровые голоса. - Не оглядывайтесь, юноша! Это поют мелкие закатные твари. Они заманят вас Создатель знает куда и там сожрут. - Хорошо, монсеньор. В этот момент прозвучал выстрел, но не огнестрельный. Ричарду в плечо вонзилась стрела. Где-то далеко брямкнула отдача тетивы, просвистела ещё одна стрела — от неё Ричард уклонился. Рокэ выстрелил куда-то, откуда летели стрелы, там был туман. Пуля вошла в туман и как будто пропала. Из тумана прилетела ещё одна стрела, и от неё Ричард уже не уклонился. Рокэ подхватил его. Покушение — что дальше? Полетели ещё стрелы, но все почему-то мимо. Рокэ запрыгнул на коня, впереди себя усадил Ричарда, раненого и уже полубессознательного. Оставалось надеяться, что Сона догадается бежать следом. Он крепко прижимал к себе (своего) юношу и нёсся по туманному лесу. Теперь уже и он не совсем понимал, где находится, туман сгустился. Лес превратился в средиземское Чернолесье, потому что ветви деревьев наверху сомкнулись и перестали пропускать весь свет и даже пасмурное небо. Рокэ не помнил, чтобы здесь такое было. Более того, этого здесь не было десять минут назад. Ему стало страшно, но не потому что он заблудился, а потому что на руках у него был Ричард, сильно раненый, если быстро не отыскать помощь, то смертельно. Надо отъехать подальше от места нападения, спешиться и обработать ему раны. По обе стороны от тропинки был туман, и в нём что-то чавкало. Хор что-то пел на своём языке. Ричард был тяжёлый, горячий и всё ещё живой. Тропинка всё никуда не приводила, хотя этот лес никогда не был таким протяжённым. Первому маршалу Талига очень хотелось плакать от отчаяния. Вот и увёз в Кэнналоа, к морю и апельсинам. В смерть увёз, опять, как всегда. Вдруг Рокэ услышал гитару, сквозь непрекращающееся хоровое пение. Под гитару кто-то пел, далеко и на понятном языке, который не разбирался только из-за расстояния. Под гитару пели в стороне от тропинки. - Будь что будет. Ричарда я уже угробил, и теперь, если что, угроблю ещё себя. И Рокэ свернул в туман, следом туда же нырнула Сона. Гитара расслышивалась лучше, так что даже расслышалось и несовершенство игры. Мотив был одной из песен Рокэ. Язык был чужой, но понятный. Вдруг лес кончился, они оказались на берегу реки, невдалеке были горы. Стоял небольшой дом, вернее, он держался отчасти на столбах, отчасти на дубе. В дом вела лестница. На верхних ступеньках сидела девушка и играла на гитаре песню Рокэ на понятном языке, хуже, чем сам Рокэ (а кто бы спел лучше него?), но — по его мнению — хорошо. А какая разница была, как она играла, откуда знала песню, почему пела её не на Талиг, если она была, был дом и, значит, можно было спасти Ричарда? Никакой, поэтому Рокэ, едва её увидев, подхватил Ричарда на руки и побежал к ней наверх по лестнице. - Эреа, у вас есть чистые простыни? И постель? Скорее, если можно. - У меня есть бинты, обезболивающее и дезинфекция. И я вызову врача, - эреа открыла дверь и впустила их, - пойдёмте скорее. Эреа отвела их в какую-то спальню, Рокэ уложил Ричарда в постель, она тем временем принесла обещанную дезинфекцию. Пришёл врач (когда она успела сбегать?), она сказала, что в больницу не надо, они справятся сами. Правда. Потому что она увидела очень сильно офигевшее выражение лица Рокэ при виде современных средств медицины, и решила, что лучше поберечь психику обоих гостей. Она и так раздолбанная в хлам. А в квартире, если что, найдётся врач. Точно. Врач ушёл, обработали раны, сбили температуру, Ричард заснул от какого-то обезбола и во сне задышал наконец ровнее. Рокэ из-за этого тоже задышал ровнее. И наконец поглядел на хозяйку. Хозяйка не смотрела на него, потому что очень волновалась за Ричарда. - Прошу прощения, эреа, мы ворвались к вам в дом, и я так и не представился. Дело в том, что я очень волновался за судьбу этого юноши. Но… Эреа перебила его: - А вам и не нужно представляться, я и так знаю, кто вы. Вы Рокэ Алва, первый маршал Талига, а это Ричард Окделл, ваш оруженосец. Приятно познакомиться, я Настя, - и она протянула руку. Рокэ удивился двум вещам: почему дама протягивает руку и что это за имя такое невиданное. Потом он удивился ещё одной вещи: оказалось, что волосы не собраны на затылке, как обычно делают женщины, а просто короче, чем у самого Рокэ и едва доходят до плеч. Но он не стал задавать вопросы, потому что чувствовал, что все эти странности кажутся ей само собой разумеющимися и он только выставит себя дураком. - Взаимно, - он пожал ей руку, - могу я осведомиться, откуда мы с моим юношей вам известны? - вообще-то он удивился и этому обстоятельству тоже, но счёл необходимостью прояснить его. Здесь эреа почему-то издала какой-то придушенный возглас, отдалённо напоминающий крик чайки, но тотчас же улыбнулась и сказала: - Простите. Я просто не могу с этого. Ну, я про вас книжку читала, - она не пояснила, с чего она не может, но на самом деле она не могла с того, что Рокэ назвал Ричарда своим юношей. - Какую книжку? - а что он ещё мог сказать? - Ну, такую книжку, «Отблески Этерны» называется. Но вы её не читайте, там всё плохо, а здесь всё будет хорошо, - сказала Настя и улыбнулась одновременно смущённо и хитровато. - Откуда вы знаете, что здесь всё будет хорошо? - спросил Рокэ горько, глядя на спящего Ричарда. - Потому что я тут хозяйка. И вообще я кому-то нос откушу, если всё будет плохо. - Кому? - единственная причина, по которой у человека пропадает нос и которую знал Рокэ, был сифилис. - А никому не откушу, я больше нос не откусываю. Но плохо всё равно не будет. Обещаю, - Настя вдруг обняла Рокэ, и он удивился, но не стал никуда отстраняться, - у нас тут очень хорошие врачи, и мы с вами будем за ним ухаживать. Рокэ и Настя выпустили друг друга. Рокэ наклонился над Ричардом, вообще-то ему хотелось проверить температуру, ну или ещё что-то такое. Просто так почему-то получилось, что он коснулся губами его лба, и как-то само собой прошепталось что-то очень ласковое. Ричард завозился на постели, Рокэ погладил его, приговаривая «Тише, тише, солнышко моё», и какая-то часть его подсознания отметила, что ещё сегодня утром, в особняке на улице Мимоз, случись с Ричардом то же самое, Рокэ не стал бы так поступать. Просто не получилось бы, сидел бы у постели, глушил чёрную кровь, корил себя и был бы по уши влюблён, но не приласкал бы, это точно. Наверное, дом был заколдован. А Настя была лесная фея, как в старинных сказках, поэтому и имя такое странное. Настя решила их оставить и вышла от них, сказав, что зайдёт проверить Ричарда. Когда она выходила, из коридора опять доносилась гитара и чьё-то пение, а может быть, не только гитара. Рокэ нежно гладил Ричарда пальцами по щеке и шептал какие-то очень нежные и хорошие слова.