одиннадцать анемонов

пока не поздно тебя научить любить впервые никита забежал в цветочный в марте прошлого года. он тогда пронёсся мимо витрины с цветами и остановился у стола флориста. — мне цветы, — продавец смерил запыхавшегося вторженца недоумевающим взглядом, в то время как для никиты всё было весьма очевидно. — любые. так и сказал — любые. а илье сиди гадай, собирать большой букет или три цветочка. даже взглядом пробить покупателя пробовал, вот только он больше эмпат, чем телепат. рушить выстроенные стены в людских сознаниях и читать их подлинные эмоции — да пожалуйста. проникнуть в голову другому человеку и ухватиться хоть за одну его мыслишку — тут вы явно обратились не по адресу. когда попытки флориста, увидеть в глазах импозантного парня хоть малейшие намёки на желаемые цветы, были провалены, илье следовало бы попросить вторженца адекватно изложить свои желания, но кто не воспользуется возможностью нажиться на словах другого? кто не воспользуется длинным языком собеседника ради своей выгоды? илья не воспользуется. понимая, что сама судьба послала ему покупателя, которому можно собрать самый дорогой букет, илья, видом напоминающий смазливого школьника, предпочёл преподнести урок в менее экстравагантной форме: флорист прошёлся вдоль ряда с цветами и, вытащив тюльпан, герберу и лилию, вернулся к своему рабочему месту. после чего, отрезав ленту, завязав бантик и подкрутив кончики ножницами, илья протянул бесподобный букет никите. — с вас 290 рублей. — от души, братик! — никита с довольным видом забрал цветы, в ответ протянув тысячную купюру. — сдачи не надо. парень убежал также резво, как и ворвался в магазин, а илья озадаченно смотрел на только что захлопнувшуюся дверь и сминал купюру в руках. — всё-таки странный он. а никита и правда странный. со своими неведомыми затеями и отрешениями от собственных мыслей. с желанием везде успеть и смирением с обратной действительностью. потому что он — потерянный странник, желающий найти дорогу, но не умеющий ориентироваться на местности. и ведь удивительно, что он дорогу к цветочному запомнил. уже спустя неделю стоял перед флористом с камнем в руках и ветками, исходящими из булыжника, в лицо себе тыкал. илья от такого кадра чуть пополам не сложился. — в общем, моя бабушка настолько была впечатлена выбором цветов, что начала восхвалять меня и возносить до небес, — илья не сдержался и всё-таки заполнил помещение своим звонким смехом. никита осуждающе на него посмотрел, но продолжил. — ты пойми, мне чужая слава не нужна. вот я и сказал, что это целиком и полностью идея продавца. так бабушка на радостях сорвалась куда-то, а после притащила вот эту вещицу, — парень указал на предмет в руках, несколькими ветками пройдясь себе по лицу. илья прыснул в кулак. — затем она сказала, чтобы я тебе этот скромный презент принёс со всеми её красноречивыми словами. я ей говорил, что не стоит, а она ни в какую. поэтому я и притаранил эту ерундовину сюда, — никита поставил камень на стол и радостно воскликнул. — наслаждайся! — почему ерундовину? — илья взял булыжник в руки и покрутил из стороны в сторону, при этом ни разу не задев щёки. никита завистливо покосился. — это икебана. искусство, которое дарит цветам вторую жизнь. только задумайся, если цветы заново рождаются, то что происходит с безжизненным камнем? обретает ли он жизнь в композиции с живой природой? — ууу, понятно, — протяжно взвыл никита. — вы с моей бабушкой нашли друг друга. мне же казалось, что ты эту кибабану выкинешь. — икебану. — булыжник с ветками, один хрен! — оскалился никита, с радостью глядя на цокающего илью. — ты мне одно объясни, как ты понял, какие цветы мне нужны? илья задумался. ну не говорить же потешнику, что главными принципами сбора цветов были дешевизна и абсолютное несочетание. — мысли прочитал. сказал илья так, словно это само собой разумеющееся, а никита уставился на флориста с промелькнувшими в глазах огнём восхищения, с неподдельным интересом и желанием разузнать всё до мельчайших подробностей. илья отметил доверчивость парня довольно милой чертой и поспешил перевести тему. — ты, кстати, бабушкины красноречия не передал. — там было очень много неизвестных мне слов. таким и был никита каждый раз, когда заявлялся в цветочный — открытый, искренний и не боявшийся показаться глупым. он говорил то, что думает, вёл себя, как вздумается, озаряя однотипные будни ильи своей лучезарной улыбкой, и каждый раз забавлял флориста новыми причудами. — слушай, древесина или стекло? — с лёту спрашивал никита, только что зайдя в помещение, не успев при этом подойти к продавцу. тот, оборачивая цветы упаковочной бумагой, вопросительно уставился на парня, но ни слова не сказал, пока не рассчитался с покупателем. — боюсь, поинтересоваться, зачем? — вот и не интнересуйся, — никита развёл руками. — просто скажи, дерево или стекло? — ну дерево, — сдался илья, с интересом ожидая развязки сюжета. однако вместо объяснений получил громогласное: «спасибо!» и хлопок дверью. — я с ним скоро свихнусь. хотя илья был и не прочь сойти с ума, лишь бы разнообразить серую жизнь мазками разноцветных красок. до того его существование было изнурительным. ему казалось, что никита — художник, нещадно разливающий все свои краски и даривший илье шанс на жизнь в цвете. поэтому флорист каждый раз с небывалым восторгом реагировал на вошедшего в помещение забавного идейника и внимал каждое его словечко с широкой улыбкой на лице. — опять бабушка ерундовину передала? — усмехнулся илья, увидев вошедшего никиту с икебаной в руках. — сам ты ерундовина! — недовольно возразил парень, сократив расстояние с продавцом. — а это - второе дыхание для цветка и новая жизнь для дерева, — флорист ушам своим не верил, лишь с непониманием смотрел на ставшего родным посетителя и удивлённо хлопал глазами. никита продолжал свою тираду. — в отличие от камня, они оба живые, и они стали ещё живее благодаря их слиянию. благодаря мне! никита самодовольно ухмыльнулся, передавая своё творение в руки продавца. — это я для тебя сделал, поэтому только попробуй выкинуть мою отдушину! я тебя потом сам выкину. — спасибо, — илья, с улыбкой до самых ушей, забрал икебану и поставил на подоконник. после вернулся к никите. — я говорил, что ты странный? — два раза. другой вопрос, сколько ты об этом думал? — каждый чёртов день. илья ведь тогда не соврал. неординарность его безымянного покупателя настолько впечатляла, что напоминала о себе изо дня в день, даже когда забавный парнишка не являлся в магазин. беда только в том, что размышления крутились вокруг самого ильи да около извлечения собственной выгоды. он не думал о том, что искренне хотел бы видеть весельчака. он хотел, чтобы никита вновь подарил ему позитивные эмоции. в этом и отличие парней — один зациклен на себе и не готов тянуться к людям, другой хочет дарить окружающим счастливые моменты, но боится своих желаний. никита зачастую их не признаёт или не собирается воплощать в реальность, однако с цветочным всё было иначе: если в голове рождалась мысль, что парню нужно сходить в магазин, он не то что ходил, он бежал туда со всех ног, на ходу придумывая причину. никита даже не старался понять, почему это происходит, он просто плыл по течению своего разума, понимая лишь то, что связь между ним и цветочным определенно есть, а ещё отчего-то трепещет сердце, слегка покалывая, и зудит до невозможного приятно. — заболел, наверно. у никиты одно оправдание на всё происходящее, потому что в глубь проблемы он не смотрел и смотреть не собирался. зачем грязнуть в то, чего никогда не понимал. зачем признавать то, что позже будешь отрицать. никите так хорошо жилось без этих лишних мыслей. один раз сказал себе, что причина тут даже не важна, хочется ему и всё тут, а теперь срывался каждый раз в любимый цветочный и никакие факторы его не могли отговорить. даже сейчас никита семенил по сугробам, рукавом укрываясь от сильного ветра и летящих хлопьев снега. злился ли он? нет, он по-детски улыбался, окрылённый скорым приходом в цветочный. с мыслью о магазине почему-то всплывали леденящие глаза, которые холодили всё тело, а в ушах отчего-то раздавался звонкий смех флориста, согревающий душу. другой бы на месте лесняка несомненно бы занялся самокопанием и выяснением столь странных внутренних ощущений, но у никиты всё было просто. — показалось. с этой мыслью он тянет на себя дверь и заходит в помещение. в нос ударяет до дрожи излюбленный запах цветов, а у са́мого окна стоит улыбающийся флорист. никита преодолевает расстояние между ними и с теплящей искренностью в глазах смотрит на илью. — за цветами пришёл или что поинтереснее предложишь? — смеётся продавец. — за цветами. конечно за цветами, ничего нового никита по дороге не придумал. — любые? — подкалывает илья никиту, а тот лишь кривит улыбку, мол, очень смешно. — нет, в этот раз хочется что-нибудь особенное, — задумывается никита. — вот ты какие цветы любишь? — голубые анемоны, — с нотками непонимания в голосе отвечает илья, а никита сверкает зубами в улыбке. — собери мне одиннадцать голубых анемонов. илья даже не удивляется. он давно смирился со странностью своего частого покупателя, поэтому мирно бредёт к напольной вазе с анемонами и набирает одиннадцать штук, а, подойдя обратно к никите, спрашивает. — упаковываем или лентой завязываем. — лентой завязываем, — отвечает никита. — красной. флорист выполняет желание покупателя и протягивает ему букет. никита принимает его, параллельно прикладывая карту к терминалу и улыбаясь во все тридцать два. — спасибо! — довольно вопит парень, разворачиваясь и убегая. хлопок двери оповещал, что лимит ярких событий на день исчерпан, и илье придётся погрязнуть в болоте непримечательных деяний. придётся давить из себя улыбку, лишь бы покупатели не разбежались, в то время как один вид лесняка заставлял уголки губ искренне тянуться вверх. илья даже не успевает развить мысль, как дверь магазина открывается. — слушай, я хотел уйти, — начинает тараторить никита, даже не переступив порог, а войдя в помещение, направляется к флористу. — но на подкорке мысль, что следует вернуться. гляжу на букет и понимаю, что невидимая нить из магазина к нему тянется. он же мне вообще не сдался, понимаешь! — никита на взводе, а илья так ничего и не понял. ну вот от слова совсем. — честно? не понимаю, — сознаётся илья, а никита томно вздыхает. — я в магазин этот ходил бездумно, бесцельно. хватался за мысль, что следует прийти, вот и шёл. все те цветы, что я покупал троюродным тёткам, двоюродным сёстрам, маме - каждое соцветие стояло у меня на подоконнике, — никита делает паузу, а флорист видит, что это ещё не всё, что перебивать рано. лесняк продолжает. — а этот букет к магазину привязан, не позволяет отнести его домой. можешь смеяться, можешь не верить, но анемоны к тебе тянутся и меня к тебе тянут. никита с дрожью в руках протягивает букет илье, а тот, слегка касаясь кистей парня, запускает обратный отсчёт. лесняк судорожно отдёргивает руки обратно, стреляя глазами в каждый угол помещения. — ты пугаешь меня, — выдавливает илья со страхом в голосе. — просто забери цветы в знак благодарности за твоё воздействие на меня, — илья бы хотел понять суть сказанных слов, но всем своим видом показывал, что эта задача ему непосильна. тогда никита пояснил. — ты сумел заставить меня не бояться своих желаний, а твоя улыбка каждую встречу давала понять, что я не зря сюда хожу. твои слова про композицию живой и неживой природы прочно засели в голове и научили ценить вторую жизнь цветов. и если раньше я был уверен, что мне важен факт нахождения в магазине, то сейчас я убежден, что мне нужно было видеть снег в океане. илья внимал. илья хотел понять суть, но ничего не увязывалось. перед ним даже как будто стоял не придурковатый никита, а рассудительный парень. удивительно, да? как так вышло, в голове не укладывалось. — я никогда не признавал любовь, но ты позволил испробовать её на вкус. никита не договорил. кашель подступил к горлу и безжалостно начал вырываться наружу. он не щадил гланды, словно ножом проходясь по ним и, в конце концов, вонзая в глотку лезвие. илья что-то говорил в это время, но у никиты в ушах звон. последнее, что он слышал, удар собственной головы об пол и приятный шёпот на ухо, который разобрать он так и не сумел. илья тревожно тряс тело никиты, но парень не желал открывать глаза. он бездыханный лежал боком на холодном полу, с чего-то ухмыляясь, и путинцев ненароком вспомнил, что эта ухмылка рождалась в его разуме, когда он думал о каждой предстоящей встрече с амбициозным покупателем. тут флорист слегка надавил на плечо парня, переворачивая того на спину, и увидел в его алом рту проблески голубого и насыщенно-красного цвета. илья вытянул из полости никиты безжизненный, окровавленный цветок и, только приглядевшись, увидел в нём голубой анемон. тогда и осознал. осознал всё. сейчас илья, видя перед собой человека, подарившего самые яркие месяцы в его жизни, осознаёт свою эгоистичность —вместо того, чтобы за многочисленные встречи хоть раз подумать о парнишке с чистотой в глазах и искренностью в сердце, флорист думал о собственном эго и о своих приоритетах. он хотел, чтобы никита зажёг в нём настоящее желание жить, но ни разу не думал о том, каково самому никите. однако путинцев точно знал, что будь времени у него больше, то обязательно бы влюбился в забавного парня, стремительно ворвавшегося в его жизнь и также стремительно ушедшего. но время не щадит никого. флорист цепляется взглядом за икебаны, стоящие на окне, и тихо произносит в пустоту, обращаясь к конкретному человеку. — помнишь, я задавался вопросом, дарит ли цветок живую энергию безжизненному камню? — илья перевёл взгляд на парня и медленно провёл по его пепельным волосам. — они оба умирают. поздно.