Сердце вейлы

       Гермиона согласилась помочь с первогодками, за завтраком она отправила Макгонагалл записку с утвердительным ответом. Она бы ответила лично, но Минервы не было в большом зале.        Сегодня в расписании стояло сдвоенное зелье со слизерином, Гермиона решила, что это замечательная возможность, чтобы потренировать свою терпимость. Если она не сорвется и не проклянет до обеда змей, то день пройдет не зря.       — Ты идешь? — Джини вырвала ее из размышлений.       — Конечно. Как думаешь, Джини, сколько понадобится занятий, что бы под моим чутким руководством, преобразовать чайник?       — А разве ты не должна их учить дружбе, держаться за руки и любоваться рассветами? Я думала, что в первое занятии, ты посадишь их в круг и заставишь обниматься. — Глаза подруги искрились весельем.       — Объятия никак не помешают нам изучать трансфигурацию.       — Знаешь, мне жаль детей.        Безобидно подшучивая друг над другом, они спустились в подземелья.        В кабинете уже было много учеников, девушки заняли свои привычные места.       — Как думаешь, слизеринцы будут в этом году такими же гадкими как обычно? — Джини перешла на громкий шепот, специально начиная разговор в притихшем классе.       — Гадкий здесь только цвет твоих волос, — раздалось со стороны зеленого факультета.       — Как думаешь, змея может подавиться своим ядом? — ответила рыжей Гермиона.        Ответы на эти вопросы были риторическими.        В классе послышалось возмущенное шипение.        Назревающее противостояние было прервано появлением учителя. Гораций вышел в центр кабинета, Гермиона сразу отметила, как утомленно выглядит преподаватель. Обычно счастливый, в окружении своих учеников, Слизнорт раздувался от чувства собственной значимости. Сегодня это была бледная тень прежнего человека.       — Это его так начало учебного года расстроило? — прошептала Джини.        Гермиона не отреагировала на слова подруги, она была не меньше остальных удивлена внешним видом преподавателя.        Война отразилась на всех.        Такое резкое напоминание о том, что произошло совсем недавно, отрезвило многих присутствующих, Гермионе совсем расхотелось шутить.       — Доброе утро, мои дорогие — прокряхтел учитель. — Надеюсь, вы хорошо отдохнули и набрали сил для нового учебного года.        Все слова казались заученными и безжизненными, от этого обстановка в классе стала еще более мрачной.       —Мадам Помфри обратилась, ко мне, за помощью, поэтому сегодня мы будем готовить костерост. Пожалуйста, пройдите за ингредиентами и приступайте к приготовлению.        Ученики, погруженные в неловкую тишину, смотрели, как профессор прошел к своему столу и тяжело опустился в кресло.       — Приступайте, — повторил Слизнорт.        Все задвигались по кабинету.        Гермионе еще не приходилось варить это зелье, но рецепт не казался особенно сложным. Приготовление состояло из двух фаз, ко второй следовало приступить только через неделю. Сегодня нужно правильно измельчить и смешать компоненты.        Когда Гермиона крошила голубые ракушки, она внезапно почувствовала это. Гудящий ток прошел, через ее тело, от неожиданности из рук выпала ступка. В кабинете вдруг стало нечем дышать, она оглянулась, чтобы проверить заметил ли кто-то еще изменившуюся атмосферу.       Студенты работали над своими котлами как ни в чем небывало.       — Извините, за опоздание профессор, — ее сердце на мгновение замерло. Этот голос, на руках волоски встали дыбом. Не может быть.       — Постарайтесь в следующий раз подойти к началу урока, мой дорогой.       — Всенепременно, — холодно раздалось в ответ.        Что он здесь делает? Сердце забилось как ненормальное.        Она точно сходит сума, очень сильно захотелось повернуться и посмотреть. Как он выглядит? В последнюю их встречу, он был таким разбитым и потерянным. Как он чувствует себя сейчас?        Гермионе часто снилось его изнеможенное лицо, потухшие глаза, которые смотрели на нее неотрывно. Даже во сне ее прошибал холодный пот, и она просыпалась в панике с дико бьющимся сердцем. Как хотелось взглянуть на него еще один раз и убедиться, что он в порядке. Чтобы стереть эту страшную картину, будто, выжженную на обратной стороне век.        Возьми себя в руки, она сосредоточилась на измельчении ракушек, не будь идиоткой, если он в школе, то все с ним в порядке.        Драко же даже не собирался приступать к зелью. Слизнорт очень удачно не обращал на него внимания. Взгляд серых глаз следил за Грейнжер, за резкими движениями и неестественно прямой спиной. Интересно, что за мысли крутятся в этой заумной голове?       — Псс, ты чего на Грейнджер пялишься? — от любования его отвлек Тео.       — Ты неправильно нарезал листки маргариток, — отметил блондин, едва взглянув в сторону друга. Он перевел тему, не хотелось вдаваться в подробности сейчас и объяснять все друзьям.       — На тебя Панси злится. — Тео выглядел озабоченным, его кудрявая шевелюра торчала во все стороны, будто он постоянно хватался за голову от беспокойства. Поведение друга сегодня выглядело подозрительным, с чего это он переживал об этом.       — Панси всегда на кого-нибудь злится.       — Да, но на тебя редко, ты же ее любимчик.       — Не думаю, что это правда. Я перед ней извинюсь, когда она остынет.        Теодор, кажется, удовлетворился этим ответом и сосредоточился на своей работе, Драко продолжил следить за Грейнджер.        Сегодня она была напряжена, до этого в последний раз он видел ее в суде. Тогда она была страстной, горячей. Пришла, чтобы защитить его, спасти от Азкабана.        Он снова окунулся в тот момент, вспоминая маленькую Грейнджер стоящую перед толпой судий Визенгамота, ее волосы были заплетены в низкую косу, на ней была официальная мантия. Вся она казалась крошечной и беззащитной, и это не мешало ей противостоять судебной системе. За такой женщиной можно пойти на край света.       Может у него есть шанс и завоевать сердце неприступной заучки будет не так сложно.        Конечно же, нет, будет очень сложно, нельзя расслабляться.        Интересно, что ее сегодня так расстроило, такая эмоциональность ей не свойственна. Обычно Гермиона собрана на уроках, всегда точно знает, что нужно делать, и не распыляется на отвлечения. Драко было почти жаль ракушки, которые она дробила резкими движениями, голубая крошка разлеталась во все стороны. Такими темпами она испортит ингредиент.        Драко стал измельчать свои ракушки, если у нее не останется, то он сможет предложить помощь и поделится. В этом году он не собирался терять ни единого шанса, чтобы быть рядом.        Глупая улыбка расплылась на его лице. Спасибо Макгонагалл за предоставленный шанс, она сделала ему неожиданный подарок.        Кураторство над малышами. Когда Драко услышал об этом в первый раз, то подумал, что старуха оговорилась, или сошла с ума. Оба варианта подходят.       Но оказалось, что Макгонагалл преследовала довольно корыстные мотивы. Драко был оправданным преступником, этакий раскаявшийся злодей, пришедший на путь исправления. Пример для детей, что правосудие сломит любого подлеца.        Драко быстро понял, что если один куратор будет примером, каким быть не нужно, то другой будет противоположностью во всем.       Гермиона Грейнджер — героиня, пример подражания для всех. Воплощенная богиня дружелюбия, всепрощения, сострадания, отваги, мудрости и любви. На ее гриффиндорских качествах собирались сыграть они оба. Этот шанс Драко не мог упустить, пару часов на подготовку, и три часа в неделю на занятиях. Этого было мало, но начало уже положено.        Как будто чувствуя его блуждающий взгляд, Грейнджер резко обернулась и посмотрела прямо на него. Ее зрачки резко расширились от неожиданности, кажется, она не ожидала, быть пойманной с поличным. По нежным девичьим щекам разлился румянец, но глаз она не отвела.        Драко задержался взглядом на ее щеках, скользнул по шее. Как далеко расползается этот румянец, подсвечивает ли он нежную грудь. Почти нестерпимо захотелось отследить этот путь языком.        Гермиона продолжала смотреть на него как завороженная. Как вдруг, Драко ей подмигнул. Она резко отвернулась.        Ну, точно, она все-таки сошла с ума. Необратимо и безоговорочно чокнулась. Потому что Малфой не мог ей подмигивать своими наглыми серыми глазами.        До конца урока она так и не оторвала своего красного лица от котла.        Когда раздался звонок об окончании занятия, Гермиона выждала десять минут, прежде чем начала собираться. Униженная, она не хотела ни с кем пересекаться. Боже, ну что за идиотка, пялилась на хорька, а если это кто-нибудь заметил. Она с ужасом представила, как Малфой всем растрепал о том, что она на него смотрела, приукрашая все это смущающими подробностями. Единственным желанием было подняться в свою комнату и больше никогда не выходить. Пусть этот позор закончится.        За приделами кабинета ее окликнул, кто бы мог подумать, хорек, собственной персоной.        Гермиона вся ощетинилась, она не собиралась сдаваться без боя, окунаясь в море отчаяния, она собиралась потопить Малфоя в своей злости.       — Что тебе, Малфой, подсказать в какой стороне кружок для умалишенных?       — Не верю в эффективность этих занятий, твоим ведь друзьям так и не помогло. — Его грозовые глаза светились, каким-то одному ему понятным весельем.        Гермиона на мгновение опешила, заглядевшись на лицо. Как с таким идеальным лицом, можно обладать таким ужасным характером. Как прекрасный фантик, который прячет фекалии внутри.       — Я хочу получить копию твоего расписания. — Он говорил, но она не понимала слов. Вся злость и смущение мигом испарились, оставляя за собой звенящую пустоту.       — Что?       — Твое расписание, — проговорил он медленно, смотря на нее своим пристальным взглядом. — Время, в которое ты посещаешь учебные классы.       — Зачем?       — Чтобы найти общие свободные окна, — кажется, он насмехается над ней.       — Зачем тебе это? — Гермиона почувствовала себя в сюрреализме, это какое-то безумие.       — Ну же, Грейнжер, быть глупой тебе не к лицу. — Его совершенное лицо, на мгновение исказилось усмешкой. — Нам ведь нужно составить план уроков для первогодок, или ты планируешь импровизировать?        — Макгонагалл поручила тебе быть вторым куратором? — внезапное осознание обрушилось на нее как ведро ледяной воды. Коридор поехал перед глазами.        Гермиона представила, во что превратиться этот год, если она все время проведет рядом с ним. Этого ада ей не пережить.        Чертова Минерва Макгонагалл! Гермиона развернулась на пятках и, не сказав ни слова, побежала прочь.        Остаток дня пошел нервно, разборки с директрисой не принесли плодов. Когда лучшая ученица Хогвартса ворвалась в кабинет с красным лицом и тяжелым дыханием, директриса, кажется, искренне удивилась ее внешнему виду. Ее негодования не тронули сердца пожилой женщины.        Гермиона согласилась помочь, и какая разница, кто с ней будет в паре. Разве самая умная ведьма своего поколения сбежит, поджав хвост, встретившись с одним единственным слизеринцем.        Конечно же, Макгонагалл было не объяснить, причины, которые вывели Гермиону из себя, от чего она потеряла все самообладание и готова была умолять.        Как эта взрослая женщина сможет понять, что Гермиона не может даже находиться со своей «проблемой» в одном помещении, не имея при этом проблем с рассудком. Конечно, они учились в одной школе годами, делили некоторые уроки и изредка пересекались по разным поводам.        Но в этом году, Гермиона и сама не могла понять почему, все стало намного сложнее, одной встречи на зельях стало достаточно, чтобы понять, она не сможет справиться со своим волнением.        — Ваша укоренившаяся вражда часть пережитков прошлого, — продолжала тем временем Макгонагалл, — переступив через себя, вы лучшим образом продемонстрируете то, как нужно жить дальше. К тому же, мисс Грейнджер, вы выступали в суде, защищая мистера Малфоя, я думала, что вы уже справились с большинством предубеждений.

***

       Гермиона лежала в своей постели и пялилась в полог, в голове взрывались фейерверки. Идея отправиться на еще один год обучения стала самым худшим решением в ее жизни.       Как пережить часы общения наедине? Сколько раз она успеет опозориться? Лучше сразу умереть.        Пока она лежала, топя себя в жалости, в окно постучала сова.        Большой филин грозного вида, сидел, нахохлившись на жердочке снаружи, и смотрел на хозяйку комнаты своими желтыми глазами.        Гермиона знала, кому принадлежала эта недружелюбная птица, и открывать ей не собиралась. Но филин не улетел, он стал долбить в окно своим клювом. Превозмогая отчаяние, пришлось подняться и распахнуть створку. Птица влетела комнату, уселась на столбик кровати и протянула лапку, к которой был привязан зеленый конверт.        У него даже конверты зеленые, она закатила глаза.        Покорившись судьбе, она взяла послание. На конверте было подписано ее имя красивым почерком. Внутри было расписание и записка.        «Добрый вечер, дорогая Грейнджер,        прилагаю свое расписание и надеюсь на ответную любезность. Верю, ты не станешь закатывать истерики, и возьмешь себя в руки, как подобает настоящей золотой девочке.        Для меня работа с первогодками настоящий шанс проявить себя в жизнедеятельности школы, мне бы не хотелось потерять такую возможность.        Поэтому не могла бы ты взять себя в руки и перетерпеть мое скромное общество.        К тому же, мне всегда казалось, что героини не бегут в кусты при первом виде опасности. Кажется, вся магическая Британия попросту ошибается на твой счет.        P. S. Обещаю не кусаться»        Он даже в письме умудрился насмехаться над ней, по Грейнжер пробежала волна гнева. Она с яростью взглянула на заостренные буквы, кажется, они могли сбежать с листка и порезать ее своими колючими краями.        Потеряв всякое самообладание, она достала бумагу и перо.       — Жди, я напишу ответ, — бросила она разомлевшей в тепле птице.        Филин внимательно посмотрел на грифиндорку, он и не собирался ни куда улетать.