Сердце вейлы

      День после встречи в кабинете чар для Драко был болезненным. Правильнее будет сказать, день после ночи в ритуальной зале для Драко был болезненным.       Этой ночью ему приснилась охота, как тысячи раз до этого, он шел по лесу и преследовал свою пару, только на этом все сходства закончились.       Драко сразу понял, что преследует не эфемерную фантазию как раньше, он шел по следам остаточной магии реально существующей Гермионы. Ее присутствие подсвечивало темноту молчаливого леса как игривый огонек. Впервые мгновения его пронзил парализующий шок, но потом понимание ситуации заставило его ринуться за ней на пределах своих возможностей.       Она здесь — откликнулась, пришла. Что она тут делает?       Воспоминания о ней распростертой на красных простынях, о ее нежной коже под его жадными руками — были слишком свежи, в брюках стало очень тесно. Малфой как истинный джентльмен не хотел думать о ней в таком ключе, тем более похоже что Грейнджер не поняла того что произошло, но не вспоминать о вкусе ее возбуждения на его губах было невозможно.       Во сне Гермиона так легко отозвалась на клич зверя, она будто только ждала момента, когда он ее поманит.       Такая сладкая, намного лучше, чем он фантазировал бесчисленное количество раз. Гермиона лежала перед ним полностью раскрытая, красивая, нуждающаяся. Зверь мурлыкал в глубинах его сознания, она не оттолкнула его нечеловеческую сущность, об этом Драко боялся даже мечтать.       Еще в ранней юности Малфой исследовал семейную библиотеку и наткнулся на коллекцию дневников его предков. Из них Драко и черпал в основном свои знания о семейном проклятии.       Во всех без исключения дневниках обозначалась некая зала, в которой проводился ритуал слияния.       До сегодняшнего дня Драко был уверен, что это физическое место, он даже изучил весь мэнор в попытках найти это помещение, но все было тщетно. Теперь понятно почему.       Малфой даже боялся представить, что изменилось между ними, что они оба оказались в этом месте. Он не был так наивен, чтобы верить, что Гермиона так просто влюбилась в него после всех пережитых ими моментов. Вчера Драко на нее накричал, это тоже не способствовало нежным чувствам.       Вовсю шел урок рун, но слизеринец решил прогулять это занятие, как и все предыдущие сегодня.       Чтобы о его безответственном поведении сказала Гермиона, — губы сами собой растянулись в доброй ухмылке, но тут, же сникли под гнетом следующей мысли, — если бы ей было не все равно.       А может ей и не все равно, — пытался успокоить самого себя Драко, — во сне она умоляла прикасаться к ней в жгучей ласке, она даже вскрикнула имя, перед тем как исчезла. Это ведь должно, хоть что-то значить.       Драко направлялся на пятый этаж в кабинет чар, ему нужно было подумать. ***       Весь день для Гермионы шел наперекосяк, после странного разговора с Малфоем за завтраком. Она потеряла душевное равновесие, и будто частичку себя. В груди гудел ток, он отдавался глухим эхом, расходясь по всему телу, ее будто подключили к высоковольтной системе проводов и забыли предупредить.       Гермиона убегала в туалет на каждом перерыве, чтобы посмотреть на себя в зеркало и убедиться, что электричество существует только в глубине ее сознания, а не вырывается сполохами с кончиков волос.       Это не помогало, Гермиона чувствовала себя наэлектризованной, опаленной, несчастной. От утренней злости не осталось и следа.       Ее грустный взгляд оторвался от учебника по рунам только для того чтобы осмотреть кабинет в котором не было платиновой макушки.       После окончания урока ее нагнала Джини:       — Даже не буду спрашивать, что произошло и так знаю, что вчера ты виделась с Малфоем. Только скажи, как именно он тебя обидел и он уже труп.       — Он меня не обижал, — о том, что он на нее немного накричал, Гермиона говорить не собиралась. Во-первых, он сразу извинился, во-вторых, совсем не это ее беспокоило.       — Ну да, как же, не обижал, поэтому ты, сегодня такая печальная.       — Нет, правда, он даже был милым. Скажи, это звучит так же безумно, как мне кажется? — промямлила она.       Джини промолчала и окинула Гермиону внимательным взглядом.       — Что?       — Малфой? Милый? Ты себя хорошо чувствуешь? Нужно проводить тебя в больничное крыло, надеюсь, мадам Помфри найдет для тебя лекарство.       — Джини, я серьезно.       — Я тоже.       — Нет, ты не замечала, что в последнее время он себя странно ведет? Не грубит грифиндорцам как раньше, — и мне — хотелось добавить, но реакции подруги и так были преувеличены, — ходит на дополнительный курс по магловедению, я слышала, он даже поругался с Забини, потому, что тот задирал маглороженную с четвертого курса. Малфою есть дело до проекта с первогодками и самое шокирующее, он пожертвовал невероятную сумму в фонд школы, практически наполнив тот с нуля.       И самое-самое невероятное, — пропищал тоненький голосок в сознании, — он обратился ко мне по имени. Это Гермиона, ни при каких обстоятельствах не могла рассказать Джини.       — Не слишком ли ты пристально за ним следишь? — голос рыжей стал подозрительным.       — Для того чтобы заметить эти перемены, не нужно быть очень внимательным.       — Говоришь, он изменился, а мне кажется, он просто усиленно старается создать такой вид. Малфой бывший пожиратель, ему нужно создавать свою репутацию заново, теперь ему не поможет папочка. — Джини почти плевалась, пока говорила. — Курсы, пожертвования и то, что он больше нам не грубит, не свидетельствует о его изменениях, это скорее способ всех убедить в том, что он теперь ласковый и добрый. Обелить свою поганую фамилию.       — Ты так думаешь?       — А ты нет? — подозрение вернулось на ее хорошенькое веснушчатое лицо.       — Не знаю, мне просто кажется, что это все странно. — Гермиона не могла рассказать подруге о том, что Малфой был предметом ее запретных фантазий уже много лет, а сегодня она осознала, что скучает по нему так сильно, что ноет в груди. Этот невероятный факт вызывал в юной душе девушки много противоречивых чувств, но, ни одним из них Гермиона не была готова поделиться.       Интересно, что он сейчас делает, он выглядел печальным после их утренней встречи. — Гермиона чувствовала себя идиоткой, будто ей дали в руки ребус, перед этим вытащив из него важную деталь. — Что ты задумал, Малфой?       О том, что Малфой преследует какие-то цели, Гермиона сама догадывалась, и без подозрений Джини, вот только ей казалось, что слизеринец не так прост и репутацию семьи он мог вернуть совсем другими способами. Малфои нелепо богаты. Им ничего не стоило возродить уважение из пепла, просто разбрасываясь галеонами.       Здесь было что-то еще, Гермиона это кишками чувствовала.       — Думаю, тебе просто нужно развеяться, Финиган пронес в школу бочонок огневиски, сегодня вечером намечается вечеринка. Ты с нами?       — Если об этом узнают учителя, вам всем несдобровать.       — Да брось, не будь занудой, ты даже не староста! Наплюй на свой скучный план, на этот вечер. Оторвись с друзьями.       Гермиона собиралась отказаться, ей следовало бы отказаться, но стоило ей только представить, как она проведет очередной вечер в одиночестве и размышлениях о своих чувствах к Драко, сразу захотелось совершить какую-нибудь глупость.       — Хорошо, я приду, — Джини радостно взвизгнула, — для того что бы следить за вами, — энтузиазм немного утих.       — До меня донеслись невероятные слухи о том, что некий когтевранец по имени Терри Бут по уши влюблен в одну кучерявую зануду. Но он слишком стеснителен, чтобы подойти к ней и заговорить. — Резко перевела тему Джини. — О вы будете замечательной парой, он добрый парень с красивой улыбкой, к тому же высокий, ты ведь любишь таких.       — Каких таких? — смущение окрасило щеки в привычный румянец.       Терри Бут не интересовал ее совсем, Гермиона даже не замечала его большее количество времени, он был просто другом Корнера и не больше.       — Высоких. Все, с кем ты встречалась, были до нелепости высокими, даже мой брат стал привлекать тебя только после того, как стал одним из самых высоких парней на нашем курсе.       — Это не правда!       — Правда, и мы обе это знаем, не пытайся отрицать очевидное.       — Возможно, в чем-то ты права, но рост это далеко не единственное, что меня привлекает. Мне почти обидно от того, как ты обо мне думаешь. — Хотя Джини определенно была права, все парни которые ей нравились, определено были слишком высокими, как Малфой…       Черт, Малфой, даже выше Рона,— в животе опять подозрительно потеплело, ток прошелся через все тело. — Неужели я такая пустышка? — Думать так о себе было неприятно.       — Еще есть Невил, он тоже аномально высокий, — продолжила Уизли.       — Он, вообще-то, встречается с Ханной.       — Вообще-то, они расстались.       — Не может быть! — Невил и Эббот были такой гармоничной парой, Гермионе хотелось верить в любовь, глядя на них.       — Да, я слышала от Падмы, что она видела, как они ругались. Кажется из-за того, что Эббот заглядывалась на какого-то пуффендуйца.       — Джини, ты сплетничаешь! — возмущению Грейнджер не было предела.       — Я знаю! — в тон ей ответила подруга. — Так, кто еще тебе может подойти. Как насчет Голдстейна? Он немного высокомерный, но умный, тебе точно будет, о чем с ним поговорить.       — Джини, что происходит? — Все это было, по меньшей мере, странно, Гермиона даже не пыталась ее слушать.       — А что происходит? — рыжая сделала невинный вид.       — С каких пор ты решила, что меня нужно сватать всем одиноким парням, рост которых выше семидесяти дюймов?       — Ты что с линейкой к ним подходила? — театрально округлила глаза она.       — Джини! — Гермиона устала и хотела только убежать от глупого разговора.       — Не ко всем я тебя сватаю, — ее хорошенькое личико скривилось на этом слове, — а только тем, кто явно к тебе неравнодушен. Бут, Долгопупс и Голдстейн — все заглядываются в твою сторону, но ты слишком занята учебой и не замечаешь этого. Вот я и решила тебе немного приоткрыть глаза.       — Не важно, меня не интересует, ни один из них.       — А кто же тебя тогда интересует?       Лицо Грейнджер стало болезненно пунцовым, в том кто ее интересует, она не могла спокойно признаться даже себе.       — Флитвик, — резко выдала она, — очень переживаю, что его отношение ко мне предвзятое, и он ставит мне отличные оценки почти автоматически. Но инспекция на экзаменах не будет так лояльна.       Джини подняла руки вверх, признавая свое поражение. ***       Размышления в кабинете чар не дали ясности. Драко будто блуждал в темноте — мысли одолевали.        Как давно Малфой встретил свою пару? Как давно он понял, что она его пара?       Почти истекло пять лет.       Драко ни разу не встречал упоминаний в дневниках его предков о том, что связь так долго не была закреплена в ритуальной зале.       Отдельное спасибо за это Люциусу, ведь тот надеялся на совершенно другой исход. Он надеялся, что связь, не имеющая возможности для существования, просто оборвется спустя какое-то время. Такое уже случалось, один из Малфоев был разделен со своей возлюбленной ее семьей, спустя год нить их связи просто оборвалась. Аксель Малфой, как следствие, потерял все человеческие качества став жестоким, злым и одержимым до секса, он нашел женщину, которую навязала ему судьба, изнасиловал и убил ее.       На такое будущее рассчитывал Малфой старший для своего сына, он был уверен, что Гермиона, так или иначе, будет мертва.       Все это не произошло в их случае, то, что они были связаны, Люциусу стало очевидно, когда Гермиона попала в мэнор. До этого момента, Драко очень тщательно скрывал этот факт. Никаких проявлений эмоций, когда речь заходила о грязнокровке. Находясь рядом с отцом, он не позволял себе даже думать о ней.       Но когда Грейнджер и ее оборванных дружков привели егеря, внутри Малфоя все оборвалось. Любому кто мог наблюдать за ним, сразу бы стало понятно, что юный наследник в панике.       Худая, грязная, — он надеялся, что она скрылась со своими родителями, где бы те не находились. Но нет, Гермиона не бежит от опасности, она бросается в самое пекло, не заботясь о своей жизни. Это его в ней привлекало и бесило одновременно.       Прямо сейчас ему было важно только спасти ее, его собственная жизнь в момент перестала что-то стоить. Как ее вывести из этого проклятого дома, целой и невредимой, это было невозможно. Драко нужно было выждать идеальный момент, чтобы рискнуть всем ради безопасности Гермионы и не навредить своим вмешательством.       Сивый ввел ее в дом, он прижимался к ней, очень тесно, вынося себе смертный приговор. Водил носом по ее тонкой шее, вдыхал запах мяты и карамели, и лапал ее худые бедра мерзко улыбаясь. Малфой сжимал кулаки с нечеловеческой силой.       Когда Белла вывела Гермиону в центр голубой залы и достала свою палочку, Драко Малфой перестал существовать, на его месте стоял Зверь. Некогда ждать. Животное, которое он сдерживал в большинстве своих порывов, вырвалось из глубин сознания и заняло телесную оболочку.        Спасти, уберечь.       Убивать. Грызть. Рвать.       С кончиков клыков капала едкая слюна, Зверь собирался растерзать всех в комнате, кто мог представлять угрозу его паре. Сначала тетка, потом отец, следующий Сивый. Нечеловеческие ртутные глаза застилала пелена ярости, Зверь уже предвкушал вкус крови.       Но вейла не смог сделать и шага, его проклял Люциус.       Отец следил за ним с самого начала, и когда увидел преображение сына, бросил в него невербальное Остолбеней, Нарциса стала вытягивать застывшее тело из залы, чтобы никто не заметил, что отпрыск Малфоев физически больше не человек.       Запертый внутри своего тела Драко продолжал слышать все, что происходило вокруг.       Мать оттащила его из залы, из которой стали доноситься душераздирающие крики Гермионы.       Лучше бы Драко умер в тот момент, чем был свидетелем ее мучений. Каждая слеза, скатившаяся с ее милого лица, была гвоздем в сердце, лучше бы его пытали, он хотел принять на себя всю боль, но, ничего не мог поделать.       Нарциса гладила его по волосам пытаясь успокоить, тогда Драко захотел убить и ее. Сообщница, она всегда делала только то, что требовал от нее муж, безвольная тень жестокого мужчины.       И тогда отряхнув с платья невидимую пыль, Нарциса посмотрела в глаза своего сына и шепотом позвала домовика.       Добби — свободный домовой эльф, откликнулся на призыв бывшей хозяйки, ведь она всегда была добра к маленьким созданиям, и никогда не позволяла себе даже повышать голос на них.       В тот день Нарциса спасла сына, отправив Добби спасти Грейнджер.       И так истекло почти пять лет, их связь так и не оборвалась.       Драко считал, что любил Грейнджер слишком сильно, чтобы отпустить ее.       У слизеринца была своя теория, почему так произошло, это наверняка было связано с тем, что он сам отличался от других Малфоев, поэтому и связь его могла быть другой. ***       Драко просидел весь день в полной тишине, погруженный в невеселые размышления, он даже обращался к внутреннему зверю в поисках ответов, но все было тщетно. Зверь был глух к его переживаниям.       За окном стремительно темнело, Драко еще нужно было зайти в совятню, ведь Йормунганд поселился в спальне Гермионы, каков наглец. У птицы было больше смелости, и никаких комплексов, ему ничего не стоило навязать свое настойчивое общество.       Малфою нужно было отправить письмо в Гринготс, чтобы гоблины прислали ему «Полулунное колье», — извинение для Панси. Фамильная ценность должна смягчить гнев подруги, Драко с точностью мог определить, сколько стоит дружба этой несговорчивой брюнетки.       В пролете на второй этаж Малфой отчетливо почувствовал запах мяты и карамели, — Грейнджер? Что она тут делает, время близилось к отбою. Внутреннее чутье заставило свернуть с намеченного плана и пройти вглубь коридора, чтобы понять что происходит.       Гермиона явно была не одна, Драко спрятался в тени ниши. Она нетвердо стояла и держалась за живот, рядом маячил какой-то парень, он был отвернут спиной, тем самым скрывал свою личность.       Кажется, ее только перестало тошнить, лицо было болезненно серым, под глазами залегли глубокие тени.       Зверь внутренне напрягся. — Этот парень ее обидел?       — Тебе не нужно тут стоять, иди, я справлюсь сама. — Голос Грейнжер выдавал в ней сильное опьянение.       Что тут происходит!       — Если ты уверена, — Драко догадался, что это был Долгопупс, — я могу остаться и помочь тебе дойти до гостиной.       — Нет, пожалуйста, Невил, дай мне побыть одной.       — Хорошо, Гермиона, раз ты просишь.       Он удалился дальше по коридору шаркающей походкой.       Грейнджер устало привалилась к стене, по ее осунувшемуся лицу соскользнула слезинка.       — Какая же я идиотка, — проворчала она, явно ни к кому не обращаясь.       Драко больше не стал скрываться, ему хотелось утешить свою пару. Что бы ее не привело сегодня сюда, она была очень печальна. Молча стоя в нише, он ни чем не смог бы ей помочь.       В тишине раздался стук его шагов.       — Гермиона, что ты здесь делаешь? — она сильно вздрогнула от звука его голоса, — Прости, не хотел пугать. — Добавил он тише.       — Нет, — жалостливо протянула она, — только не ты, — и закрыла свое прекрасное лицо ладонями.       — Гермиона, что случилось, почему ты здесь? — он не собирался наседать, но ее поведение было очень странным.       Драко оглядел стену, к которой она была привалена, ее точно недавно тошнило, что заставило Гермиону напиться до такого состояния и придти сюда.       — Тебя кто-то обидел? — голос выдавал его напряжение.       — Какое тебе дело, — приглушенно прозвучало через плотно прижатые руки, — убирайся.       — Я не могу оставить даму в беде, — попытался отшутиться он. Гермиона разжала пальцы и посмотрела на него полным недоумения взглядом.       — Малфой, — она изо всех сил старалась говорить четко, но это не слишком получалось, за попытками забавно было наблюдать, — ты странный! Я слежу за твоими странностями. Ты под прицелом, — и навела на него пальцы.       — Магловское выраже… ?       — Ты прав, меня кто-то обидел, — резко выдает она, — это был Йормунганд, еще Джини, Лаванда, Бутт и ты! — голос стал капризным, — И этот пикник, меня бесит, что это хорошая идея.       Драко замолчал, понимая, что сейчас она выболтает все, что ее беспокоило. Одну истину, которую он усвоил, ухаживая за пьяной Панси, не обязательно говорить с нетрезвой женщиной, она сама все расскажет, когда придет время, даже если ты этого совсем не хочешь.       — Чертова птица уничтожила эссе и обгадила мои любимые туфли, Джини со всеми ее безумными идеями и линейками, Бутт который — просто Бутт, и ты, — ее голос почти перестал быть различим под конец.       Гермиона стала медленно сползать по стене вниз, Драко резко ее подхватил. Через все тело прошел разряд тока, карамельные глаза сфокусировались на грозовых.       — Прости, я куплю тебе новые туфли. — Малфой решил, что нужно продолжить разговор. — Уверен, что ты найдешь способ разобраться с Джини, ведь она твоя лучшая подруга, и чтобы там ни было с Буттом…       — Что ты задумал, Малфой? — она снова его перебила. — Я тебя насквозь вижу, ты вынашиваешь какой-то план.       — Не понимаю о чем ты, Гермиона. — Он резко напрягся.       — Прекрати меня так называть! — Драко почувствовал волнами расходящуюся от ее тела дрожь. Его руки лежали на ее плечах, было бы замечательно провести ими в сторону оголенных участков кожи.       — Это твое имя, разве не так. — Она была так близко, прямо в его алчущих руках, не фантазия, не сон. Живая, настоящая, мягкая, такая ароматная. Он хотел остаться в этом мгновении, пререкаться с ней вечность, лишь бы Гермиона так правильно лежала в его объятьях.       — Драко, — в груди образовался высоковольтный разряд, она второй раз назвала его по имени, — это твое имя, хорек.       — Я заметил, меня так называют уже не первый год, — по лицу пробежалась хитрая ухмылка.       Они оба на мгновение замолчали:       — Чем я тебя обидел? Ты так и не сказала.       — Хорек, я думаю, что ты меня проклял.       — С чего ты так решила, — Грейнджер ни когда не была глупой, если она догадалась о связующей их магии, к каким выводам она могла бы прийти?       — С того, что я постоянно думаю о тебе, — голос продолжал заплетаться, — это или проклятье, или безумие.        Все внимание Малфоя сосредоточилось на следующих словах.       — Ты обо мне думаешь? — голос внезапно стал сиплым, — разболтай мне все свои секреты, Грейнджер.       Она подняла свою тонкую руку к его напряженному лицу и провела дрожащим пальцем от уха к подбородку медленным движением, поглаживая бледную кожу. Карамельные глаза задержались на его приоткрытых губах, Малфой увидел, как ее маленький язычок выскользнул, чтобы смочить пересохшие губы.       По спине Драко пробежали мурашки, неужели она собирается его поцеловать.       Грейнджер отвернулась и сильно зажмурилась.       — Меня тошнит, — она была так печальна, внутри все опустилось.       Нельзя забывать, что она в стельку пьяная, — отчитал себя Малфой, такое поведение недостойно джентльмена.       — Тогда тебе нужно на свежий воздух, пойдем. — Драко подхватил ее на свои сильные руки, он еще не был готов отпускать Грейнджер. То, что он много позволял себе с нетрезвой девушкой, не делало ему чести. Но она была будто создана для его рук, такая маленькая, голова прижималась прямо к его плечу.       Драко внезапно захотелось накормить Гермиону, чтобы ее присутствие стало более материальным. Он и раньше замечал, какая она хрупкая, но сейчас в его руках ее легкость стала почти пугать, нажми он чуть сильней, она сломается как прекрасная стеклянная фигурка.       Гермиона взвизгнула от резкой перемены положения своего тела и попыталась возмутиться, но вскоре утихла. Драко понес ее на улицу.       Они спускались в полной тишине, раздавались только звуки дыхания, Малфою даже на мгновение показалось, что она вдыхает его запах с такой же одержимостью, как и он ее.       Во внутреннем дворе, Малфой усадил притихшую Гермиону, на одну из каменных лавок. Драко присел перед ней на корточки и вгляделся в ее пунцовое лицо.       — Как ты, лучше? — он искренне беспокоился о ее самочувствии.       — Да, — голос был сдавленным.       Он провел по ее лицу, убирая выбившиеся из косы кудряшки, немного оттягивая одну. В груди снова образовался электрический разряд, рука Драко замерла, он с точностью проследил, как разряд прошел от кончиков его пальцев к ее смущенному лицу.       Связь.       Теперь никаких сомнений, связующая магия была в них обоих, это значило только одно.       Драко мрачно посмотрел на девушку, в которую был до беспамятства влюблен, осознает ли она все что происходит, они переступают черту, и пути назад для них не будет, только смерть разлучит их.       Конечно не осознает, Гермиона даже не понимает того что происходит, даже если она пришла в его магический сон, это не значит для нее ничего. Возможно, она думает о произошедшем как об эротической фантазии. Как подвести теперь гриффиндорку к неотвратимости их совместного будущего? Он вспомнил, как она спрашивала его о проклятии совсем недавно.       Как тебя не напугать? Сможешь ли ты принять меня?       — Ты требовал, чтобы я дала ответ по поводу пикника сегодня. — Она снова провела язычком по своим губам, Драко проследил это движение. — Ты был прав, это замечательная идея, мы сможем обсудить с ними литературу, культурные различия в воспитаниях маглов, чистокровных и смешанных семей. К примеру, в чистокровных семьях детям покупают маленькие метлы, а в семьях маглов велосипеды. Чем больше они смогут поделиться различными опытами от жизни сейчас, тем легче с возрастом им будет преодолеть невежество, которое, так или иначе, навяжет общество. Это намного важнее, чем помогать им в изучении магии. Общение — это то, чем нам следует заняться в первую очередь. — Кажется, она совсем протрезвела.       — Мне следует отметить этот день в календаре, Гермиона Грейнджер согласна с моим скромным мнением.       — Нет, все — это была отвратительная идея. Где мой хорошо продуманный план, будем придерживаться его, — она весело улыбнулась и попыталась встать.       По лицу Драко тоже пробежалась добрая ухмылка, она подшучивала, он удержал ее на скамейке и поднялся. Было невероятно приятно вести с ней спокойную беседу.       — Тебе следует вернуться в общую гостиную, если тебя больше не тошнит, на улице уже прохладно. — Он наблюдал, как по ее тонкой шее гуляли мурашки.       — Да, — ее лицо стало очень задумчивым.       — Позволишь тебя проводить? — Мерлин, она наверняка слышала отчаяние в его голосе.       — Нет, я пойду одна, спасибо за вечер, Малфой. — Она встала, и Драко пропустил ее к выходу из двора.       — Спокойной ночи, Гермиона. Передавай привет Йормунганду, — хитро улыбаясь, крикнул он вслед.       Ему не нужно было смотреть, для того чтобы знать как она закатила глаза.       Драко еще долго стоял и смотрел в след ушедшей девушке.