***
Только в тишине своей спальни Драко позволил себе выдохнуть. Это утро было намного сложнее, чем он рассчитывал. Еще поднимаясь на завтрак, он понимал, что совершает ошибку, поднимаясь с постели так рано, но жажда увидеть ее издалека хоть мельком стерла все разумные доводы. А потом она позвала его в «их» класс, и он не смог противиться от того чтобы вдохнуть запах ее волос вблизи. Он так мечтал о карамели ее глаз и мяте ее дыхания, что растерял всякий рассудок. Пол в комнате был выжжен по форме его фигуры. Там вейла бесновался полночи, пытаясь вырваться из сдерживающих его оков. Будь здесь окно, Драко открыл бы его настежь, чтобы выветрить запах гари. Вместо этого он воспользовался магией, очищая комнату. Двойственность разных существ заключенных в одну оболочку разрушала тело. Драко не знал, как долго еще он сможет сдерживать монстра внутри себя. В усталости он упал на кровать, истерзанное тело требовало отдыха, пока разум блуждал где-то далеко. Драко всегда знал, что он не был таким как все вокруг, с детства он чувствовал что-то большое и значимое сидящее на подкорке сознания и выжидающее момента. Отец говорил, что Малфои это не только фамилия, Малфои это кровь. Но только он забыл упомянуть, что кровь эта проклятая. Сотни их предков заключали браки со своими кузинами, племянницами и сестрами. Не стесняясь общественного мнения. Их семейная история была более грязной и извращенной чем стены общественного сортира в борделе. Драко ненавидел свою кровь и то что она с ним делала. Магия принудила Малфоев искать своих супруг не среди членов своей семьи, создавая пары со сторонними волшебницами. Все они были чистокровными, что устраивало все стороны. Но только этого не было достаточно. Кровь продолжала застаиваться, ведь священные двадцать восемь тоже смешивались между собой. Лишенная притока свежей крови, магия мельчала, а потомки становились все более дикими и необузданными, пока все не соединилось в нем. Последний из Малфоев, не считая своего отца. Самый жуткий представитель своей фамилии. Настоящий монстр. Влюбленный как последний дурак в девчонку, о происхождение которой вытерли бы ноги его предки. Гермиона стала солнцем вокруг, которого крутилась его планета. Ее жар мог, как согреть его, так и спалить. Самый большой, самый жуткий, самый жестокий Зверь превращался в послушного щенка, ластящегося у ее ног. За последние пару дней, он приоткрыл завесу своей личности. Пока что она не убегала с криками ужаса, это немного радовало. Возможно, выбор магии на нее не просто так пал, и ее храбрости хватит, чтобы вынести все испытания. Мысли Драко стали терять свою ясность пока он засыпал убаюканный покоем комнаты.***
К вечеру, как Гермиона и прогнозировала, они с Джини помирились. Та присела на красный бархатный диван в комнате Грейнджер и завела непринужденную беседу о зимних свитерах. Гермиона была рада видеть подругу, надеясь, что та поможет ей отвлечься от тягостных дум. Весь день она провела как на иголках. Постоянно проверяла местоположение Малфоя, это происходило так часто, что она даже перестала убирать карту из рук. Маленькая черная точка все время находилась в общежитии слизерина, что говорило о том, что он просто спит. Один раз в его комнату заходил Блейз, один Паркинсон и один Нотт. Тот пробыл в комнате дольше всех, но потом тоже удалился. Гермиона старалась успокоить себя, ведь если бы он умирал, то друзья бы забили тревогу и точно отвели бы его в больничное крыло. Так и надо было поступить, - грызла она себя за то, что не стала настаивать на госпитализации. Ведь видела, как ему было плохо. - Вот теперь сиди и переживай. Девушка отдавала себе отчет в том, что переживала за Малфоя. Она понимала, что тот за очень короткий промежуток времени стал для ее очень важен. Как настоящий змей искуситель, он пустил свои корни глубоко внутри. — О чем ты так усердно думаешь? — отвлек ее голос Уизли. Гермиона глубоко вдохнула, именно так и начинался их вчерашний разговор, после которого они поругались. — Как думаешь, мне подойдет карьера в политике? — перевела стрелки Грейнджер. — М-мм, думаю тебе еще многому нужно научиться, перед тем как начать строить такие планы. — Это чему же, — искренне возмутилась Гермиона. Не было ни одной сферы, которой не касался ее образовательный интерес. Девушка считала себя политически подкованной и не переживала за кругозор своих знаний. Что об этом могла знать Джини, интерес которой крутился вокруг карьеры в квиддиче. — Ну, для начала, тебе не хватает хитрости, — Джини бросила возмущенный взгляд, — политики должны уметь изворачиваться и врать. А ты этого явно лишена. — Я умею врать! — Очень в этом сомневаюсь, у тебя не получилось обмануть даже меня. Все возмущения готовые пролиться из ее уст замерли на входе. Гермиона посмотрела на Рыжую и заметила, как та кривит губы в подобии ухмылки. — И что меня выдало? — Лежащая перед тобой карта, раскрытая на общежитиях слизерина. И то, что ты пялишься туда даже сейчас, — прорычала Джини. — Переглядки в большом зале, то, как вы смотрите, друг на друга время от времени. Слухи о том, что ты с хорьком вчера встречалась в Хогсмиде, после того как поругалась со мной, и тонна книг в твоей комнате. Из всей тирады Гермиона вычленила только то, что интересовало ее в этот момент. — Он смотрит на меня? — Ты не собираешься ничего из этого отрицать? Девушка почувствовала, что напряжение прошедших дней накопилось в ней до максимума, и вместо того чтобы поругаться с Джини как это произошло вчера, она заплакала. — Мерлин, — воскликнула Уизли, и заколдовала вход в комнату звуконепроницаемыми чарами. — Он тебя к чему-то принуждал?! — Что? — удивилась Гермиона. — Нет, конечно. — Нет, — быстро делая новые выводы. — Значит, он тебе нравится? Ответом послужили усилившиеся рыдания: — Думаю, что да. — Мерлин! — снова воскликнула Уизли. Девушки замерли в тишине комнаты. — С другой стороны это имеет смысл, он ведь выше всех кого я знаю. — Выдала Джини после нескольких минут раздумий. — А это тут причем?! — Бутт будет расстроен. — Мне плевать на то, что думает Бутт. — Это очевидно. Гермиона подняла на нее свои заплаканные глаза. Джини сидела на самом краешке дивана, будто собиралась сбежать в любую минуту. — Мне не плевать на то, что думаешь ты. Джини бросила свой ядовитый взгляд на подругу. — А если я скажу, что ненавижу хорька, ты бросишь свои страдания и забудешь о нем? В карамельных глазах снова собрались слезы. Тяжелый вздох сорвался с губ Уизли. — Прости, я ведь всегда знала, что ты к нему не ровно дышишь. — Не было такого. — Ты можешь лгать себе, сколько влезет, Гермиона. Но от меня это не укроет всей правды. Ты ведь вечно будто замирала в его присутствии. Всегда стоило войти ему в помещение, ты будто расцветала, — Гермиона посмотрела на Джини как на сумасшедшую, — твои глаза сверкали, — пояснила она. — Остроты из раза в раз становились все более изощренными, вы не оскорбляли друг друга, а будто фехтовали. Танец понятный только вам двоим, всегда на острие ножа. Мы с Гарри как-то даже спорили из-за вас двоих на пятом курсе. Выходит, что теперь он должен мне пять галеонов. Гермиона молча, разглядывала свои пальцы, о чем-то сильно задумавшись, по ее лицу больше не стекали слезы. — А что если, — разрезала она напряженную тишину, — я ему тоже нравлюсь? Говоря это, она сама не верила ни единому слову. Несмотря, на то свидание что произошло вчера и все откровения, поверить в это было все еще невероятно сложно. — Конечно, ты ему нравишься! — Что? — А разве это не очевидно? Я ведь и бесилась только из-за того как он на тебя пялится все время. — Как пялится? — Как, как, — хохотнула Джини, — как одержимый. Ничего вокруг не замечает. — Не может быть, — возразила Гермиона. — Ты безнадежна, — заключила Джини. — Уху, — подтвердил Йормунганд.***
Первым уроком следующего дня была сдвоенная трансфигурация со слизерином. Гермиона пропустила завтрак, вчера с Джини они заболтались до самой ночи, и сегодня девушки проспали. Много часов Грейнджер изливала душу, рассказывая как тяжело ей примириться со своими чувствами. Поделилась подробностями их посещения Египта и тем как Малфой был обходителен с ней в последнее время. Единственное, что она не стала рассказывать это то, что он вейла. Это был не ее секрет, и не ей им делиться. Джини была долго скептична к рассказам подруги, но когда услышала про Александрийскую библиотеку, даже ее язвительность поубавилась. Гермиона бежала от откровений обычно, но засыпая рядом с подругой, оценила, насколько легче ей стало. Будто древний титан, она подпирала своими плечами звездное небо, и только поделившись своими переживаниями, на небе забрезжил рассвет. В бывшем кабинете Макгонагалл теперь заправлял новый молодой учитель профессор Мутат. Когда Гермиона увидела его в первый раз, ей он показался прозрачным, таким худым он был. Ему не хватало твердости Минервы, чтобы держать студентов в узде. Трансфигурация с недавних пор для Грейнджер стала пыткой, когда она осознала, что безумный гвалт, который теперь сопровождал эти уроки, не дает ей в должной мере подготовиться к экзаменам. Сегодня заходя в кабинет, Гермиона обвела взглядом помещение, пока не задержалась глазами на белокурой макушке. Малфой будто почувствовав ее взгляд, оторвался от книги и посмотрел на нее. Сегодня он хорошо выглядел. Острые скулы больше не казались впалыми, и по щекам разливался нежный румянец. Весь его вид был отдохнувшим и посвежевшим. Гермиона скользнула взглядом по его рубашке, галстук был расслаблен и верхняя пуговица небрежно расстегнута. Девушка заметила, как дернулся его кадык, когда он сглотнул. — Эй, ты двигаться собираешься! — возмутился Симус, и только сейчас она заметила, что встала в дверях и пялилась на Малфоя. Покраснев до кончиков ушей, она села за свое место. Самообразование, это то чем она занималась на этом предмете. Поскольку из-за ужасного шума профессора Мутато, все равно не было слышно. Уткнувшись в учебник, она постаралась абстрагироваться от внешних раздражителей, в виде своих сокурсников и сосредоточилась на семнадцатом параграфе, как неожиданно перед ней приземлился самолетик. «Ты выглядишь напряженной» — было написано в короткой записке, аккуратным каллиграфическим почерком. Гермиона подняла взгляд и огляделась, Малфой сидел прямо напротив нее. Когда он успел переместиться в аудитории? На наглом лице была хитрая ухмылка, Гермиона заметила, что еще одна пуговица его рубашки была теперь расстегнута. Лицо загорелось, как уличный фонарь, когда она поняла, что Драко с ней заигрывает. Она снова уткнулась взглядом в учебник, собираясь игнорировать возмутительную записку. Урок начался, но тише в кабинете от этого не стало. Профессор Мутат вышел перед студентами и что-то заговорил, никто не обратил на него внимания. В листке, небрежно оставленном рядом с учебником, надпись стерлась как ластиком, на ее месте стало проявляться: «Как думаешь, он бы смог пройти аккредитацию Амбридж?» Гермиона невольно скривилась, вспоминая мерзкую жабу, но посмотрела на Малфоя и отрицательно покачала головой. На его рубашке была расстегнута еще одна пуговица. Эта была последней находящейся на грани допустимых приличий, следующая уже будет оголять его грудь. Гермиона невольно провела языком, смачивая свои губы. Глаза встретились с серебристым штормом, и она оказалась в плену. Как бы ей хотелось преодолеть разделявшее их расстояние и сорвать следующую пуговицу самой. Обвести губами оголенные участки крепкой тренированной груди, ей пришлось бы встать на цыпочки, чтобы лизнуть его в шею. Она почти сорвалась с места, когда на сидении рядом взорвалась заколдованная лягушка. Девушка вздрогнула всем телом от оглушительного хлопка, и только потом почувствовала, что не сидит на своем привычном месте, а лежит неподалеку от перевернутого стола на полу. В кабинете зазвучала звенящая тишина, а может ей так показалось, потому что в ушах и правда звенело. Студенты повыскакивали со своих мест, все озирались в попытках найти виновника. Гермиона почувствовала, что весь правый бок ее тела ужасно болит. Сквозь ускользающее сознание она заметила, как к ней приближаются Джини и Малфой.***
Взрыв произошел неожиданно, Драко только увлек Гермиону своим невинным флиртом, как все перевернулось с ног на голову. Ее глаза, которые ласкали его своим теплом, закатились, и все ее крошечное тело отлетело в сторону как небрежно брошенная тряпичная кукла. В аудитории воцарился хаос даже больших масштабов, чем было до этого, Драко вскочил со своего места и ринулся к Гермионе. Вокруг кричали их однокурсники, все были напуганы. Девушка лежала, завалившись на левый бок, куда ее отбросила взрывная волна, правое бедро было вывернуто в неестественном положении, плечо покрыто красной кровью. Глаза закрылись и все ее тело обмякло. Как будто они снова оказались в голубой гостиной, Драко стоял и смотрел, как ее кровь собирается в лужицу. Но сегодня его, никто не сдерживает, поэтому, но бережно подхватил ее на руки и побежал в больничное крыло. Немного отставая за ним, неслась Уизли, у Драко не было времени, чтобы прокомментировать ее присутствие. В его руках лежала поломанная богиня, каждая ускользающая секунда была дорога, пока по руке стекала кровь, унося с собой ее жизнь. Это позже он найдет виновного, позже он разберется с последствиями, позже он растерзает любого причастного, прямо сейчас человек и Зверь сосредоточили всю свою магию в крошечном теле. Спасти.