***
Вчера в библиотеке… Губы Драко настойчиво двигались напротив ее, огонь расходился от его настойчивых касаний по всему телу, концентрируясь в низу живота. Их горячее дыхание смешивалось. Если бы он не прижимал ее своей широкой грудью к стеллажам за спиной, Гермиона уже бы рухнула на твердый каменный пол, ноги совсем ослабели. Не слушаясь своей хозяйки, руки взметнулись к его светлым волосам, даже в самых смелых мечтах Гермиона не представляла насколько они мягкие — как шелк. Такой сильный, опасный — зверь, сдерживающийся из последних сил, и при этом нежный, утонченный — джентльмен позволяющий себе слишком много. Этот контраст стал спусковым механизмом в голове возбужденной Грейнджер, стоит ему стать более настойчивым и она отдастся ему прямо здесь, на полу библиотеки. Ее непослушные пальцы вплелись в петельки пуговиц на его рубашке, она тянула и дергала в разные стороны, но они не поддавались слабому напору девушки. Рука Малфоя тем временем нашла себе путь под ее рубашку, тонкие пальцы осторожно погладили кожу спины и нежно скользнули по позвоночнику вверх. В тишине раздался тихий девичий стон, услышав его, Драко полузадушено зарычал, напор его поцелуя усилился, зубами он захватил ее нижнюю губу. — Такая сладкая, — пробормотал он между поцелуями. Слова, сказанные полушепотом, сделали что-то странное с ней, в трусиках стало очень мокро, одежда неприятно натирала кожу. Наглая рука, медленно поползла, пересчитывая позвонки, вниз. Гермиона только хотела попросить его снять уже чертову рубашку, как услышала за спиной требовательное: — Кхм-кхм. Драко резко отстранился от дезориентированной Гермионы и задвинул ее за свою спину, чтобы скрыть смущенную девушку, его реакции были молниеносны. Думать было сложно, в голове все еще стоял туман возбуждения, который растворял все связные мысли. Гермиона не могла увидеть, кто пришел в их закуток библиотеки, за спиной парня, но по его расслабившимся плечам поняла, что опасности нет. — Что ты здесь забыла? — прошипел он. — Как не вежливо, — раздалось едкое в ответ. По голосу можно было догадаться, что это девушка, Гермиона привстала на цыпочки, чтобы увидеть, кто это, из-за плеча, но Малфой был слишком высок, и у нее ничего не вышло. — Убирайся. Малфой почувствовал прикосновение к своей спине и отошел в сторону. Гермиона смогла, наконец, увидеть перед собой источник его раздражения. Паркинсон — стояла в начале прохода и хмурила свои тонкие брови, сверля слизеринца взглядом. Острые плечи девушки были приподняты в оборонительной позе, тонкая блузка едва заметно колыхалась на ней, выдавая нервную дрожь. Несколько вещей дошли до Гермионы одновременно. Гермиона только что-то целовалась в библиотеке и была готова уже к намного большему. Паркинсон стала свидетелем отчаянного падения примерной девочки. И Малфой, который стоял, сейчас распространяя вокруг себя волны ярости, способные снести всех на своем пути, не был Малфоем — это был Зверь. Руки сжаты в кулаки, глаза затопила ядовитая ртуть, острые скулы стали выделяться еще больше чем обычно и рот, такой нежный совсем недавно, сейчас искривился в оскале. Стоя вблизи от него, девушка слышала едва заметное рычание. Паркинсон не могла слышать этот тихий звук, будучи на своем месте, но это не мешало ей почувствовать себя в опасности. Похоже, прерывать вейлу — опасное занятие, неудивительно, что многие их не жаловали. Отголоски паники, которая поглощала ее вблизи от этого существа, давала о себе знать в глубинах сознания. Липкий страх пришел на смену гудящему возбуждению. Недавно, Драко говорил ей, что не сможет навредить своей паре, но в это с трудом верилось в такие моменты. И все же… Гермиона Грейнджер, прошла войну, была выдающейся волшебницей и ученицей Гриффиндора, она встретилась лицом к лицу с таким количеством опасностей за свою короткую жизнь, что не сосчитать, и не собиралась больше пасовать перед одним конкретным Монстром. К тому же вкус его поцелуев, до сих пор оставался на губах, это придавало толику беспечности. — Драко, — строго проговорила она, — ты в порядке? Малфой стоявший до этого момента, в полу оборонительной позе, резко пришел в себя. Его руки разжались и взметнулись к лицу. — Простите, — выдавил он и отвернулся. Панси находящаяся до этого в сильном напряжении заметно расслабилась. — Я, — неуверенно начала она, — не хотела вам помешать. Видеть всегда уверенную в себе слизеринку такой растерянной и смущенной, для Гермионы было странно. Кажется, Малфой тоже об этом подумал, он взял себя в руки и повернулся к девушке. — Что-то стряслось? — Тео, — только и ответила она. Лицо Драко исказилось в сильной неприязни, чтобы не происходило в жизни этих двоих, их отношения стали в лучшем случае холодными — Грейнджер это заметила. Бывшие друзья, теперь даже не смотрели в сторону друг друга. — И что с ним? — вернулось прежнее раздражение. — Ты хочешь обсудить это тут? — Паркинсон оглядела Гермиону как нежелательного свидетеля, явно указывая, что лишние уши ей не нужны. — А есть еще какие-то варианты, — Драко был и так не слабо зол, а поведение Панси только еще сильнее выводило его из себя. Девушка небрежно оглядела своего друга, все напряжение и страх растворились вместе с опасностью, которую таил в себе зверь. Недовольный Малфой не вызывал у нее ничего кроме смеха. — Извини, что отрываю тебя от твоей подружки, но это правда, важно! Лицо Гермионы вспыхнуло, похоже, что слизеринка знала о том, что между ними что-то происходит. Черт возьми, конечно, знала Гермиона! Она застала вас поедающими лица друг друга и вообще не удивилась! — Так говори, что тебя беспокоит, Панси, — в раздражении всплеснул руками Малфой, — а иначе уходи и не отрывай меня больше от моей «подружки»! Только договорив, он понял, что «подружка» стоит рядом и все прекрасно слышит. Драко обеспокоенно покосился на предмет своих слов, если Грейнджер сейчас пошлет его куда подальше, он даже возразить не сможет. Но Гермиона милостиво кивнула ему, давая понять, что все хорошо. На самом деле, ее занимала совсем другая проблема, чем придирки этих двоих: Мокрые трусики! Ластовица стала неприятной, она прижималась к чувствительной коже, хотелось вбежать в ближайший туалет и почистить себя с помощью магии.***
Эти двое так и не смогли договориться вчера, поспорив еще некоторое время, Панси убежала злая как стая докси. Драко сопроводил гриффиндорку в башню. Его хитрый взгляд останавливался на ней, каждый раз, когда Гермиона морщилась от неприятных ощущений. Напоследок он ее нежно поцеловал и прошептал на ухо: — Мне тоже очень понравилось проведенное время вместе, — игриво подмигнул и скрылся в темноте коридора. Гермиона простояла пару минут совершенно оглушенная, он мог знать о ее проблеме с бельем? Вот и сегодня она задумчиво разглядывала наглеца. — Тебя что-то беспокоит? Не сговариваясь, они направились в сторону заброшенного кабинета чар. После вчерашнего инцидента Гермиона больше не хотела учиться в библиотеке, где им могли бы помешать в любой момент. Учиться, ага! — Мммм, — протянула Гермиона, быстро размышляя над тем, чтобы сказать, — расскажи мне о себе. — Что ты хочешь знать? — Знаешь, это раздражает, — искренне выдала девушка. Бледное лицо парня стало настороженным. — Что именно? — Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос. — Хммм, ты права, но это только от того, что разговоры с тобой это всегда поход по минному полю, для меня. Я боюсь, сказать что-то, что сможет тебя расстроить, и ты убежишь от меня, не оглядываясь. Грейнджер прошла несколько шагов в тишине. — Не хочу, чтобы ты чувствовал себя так. Когда я думаю, обо всем что ты мне сказал, мне кажется, что ты пленник своего проклятья. Все, включая твои чувства и эмоции, будто не принадлежат самому тебе. — Тебе это так видится? — Драко больше не проронил ни слова, они дошли до кабинета в полной тишине. Он был напряжен, Гермиона не отважилась снова поднять эту тему. В заброшенном кабинете чар девушка села на уже ставшее ее место и достала из сумки книгу «Любовная магия», которую Драко уже видел у нее один раз. Малфой нерешительно усмехнулся, именно эта книга вынудила его пригласить девушку на первое свидание, ему следовало бы отправить цветы и корзину фруктов живым потомкам автора. — Нашла интересное внеклассное чтение для себя? — На самом деле, да, — поморщилась Гермиона. — Я не ожидала от этой книги ничего кроме чепухи, но здесь есть много интересного. — Поделишься? Драко нравилось любоваться ей в такие моменты, увлеченная новым знанием она погружалась в целые миры, ее глаза сияли, на щеках появлялся нежный румянец. — Например, ты знал, что мать Тома Редла, опоила его отца любовным зельем? — Нет, не знал. Об этом есть в этой книге? — это было странно, автор литературы скончался до рождения Темного Лорда за половину столетия, если не больше. — Нет, — весело засмеялась девушка, — но здесь есть информация о том, что дети, зачатые под аморенцией, рождаются не способные испытывать, никаких теплых чувств, — лицо девушки стало задумчивым. — Мне всегда было интересно, насколько отчаянной чувствовала себя Меропа, решившись на такой ужасный поступок, и сколько времени она разъедала себя изнутри, прежде чем перестала давать своему возлюбленному это зелье. Знала ли она на что обрекает свое дитя и если знала, испугалась ли она последствий? — Я почти не понимаю о чем ты. — Мать Тома, была влюблена в магла, она опоила его и сбежала с ним. — Что?! — воскликнул Малфой. — Я думала, что его последователи знали о том, что Редл полукровка, он ведь и имя в первую очередь сменил, потому что стыдился своего биологического отца. — Я впервые слышу об этом! — Драко перевел задумчивый взгляд в окно. — Интересно, знал ли об этом отец, это сделает его еще большим лицемером в моих глазах. Между ними установилась тишина, Малфой долго смотрел, вдаль размышляя обо всей лжи в которой воспитывал его отец. Гордый за своих великих предков, Люциус убеждал своего единственного наследника в том, что нет ничего важнее чистоты крови, что только в благородных семьях можно искать союзников и друзей. Больше собственной жизни, больше жизни своего сына старший Малфой дорожил статусом своей чистоты. На деле отец оказался обычным трусом и лжецом, готовым принести в жертву психопату полукровке жизнь своей супруги и единственного ребенка. Руки непроизвольно сжались в кулаки, когда Драко вспомнил обо всем что пришлось пережить его матери — пытки, домогательства, насмешки от мелких прихвостней. Их дом превратился в тюрьму для нее, сам Драко мог сбежать хоть ненадолго в школу, Нарцисе идти было некуда. Люциус был худшим наказанием для нее, как вейла он поглотил волю женщины, которую должен был оберегать. Сделал из нее безвольную игрушку для любого, чей характер хоть немного сильнее. Поэтому Драко боялся за нее, заключение отца должно было разорвать его влияние, но все стало только хуже. Сломанная кукла, она не делала больше ничего. Все лето он наблюдал, как мать сидит целыми днями и смотрит в сад, она больше не занималась травами, не планировала балы, не искала платья, скитаясь по всем модным домам. Нарциса больше не напевала, когда читала утреннюю газету, не рисовала, когда ей было грустно. Люциус продолжал вытягивать энергию и жизнь из этой женщины, даже находясь в Азкабане. Это то, что делали вейлы, это то какими монстрами они были.***
Вечер в компании Малфоя сегодня протекал в напряжении, Гермиона рано собрала свои вещи и стала собираться в башню. Ему нужно было обдумать ее слова в одиночестве, девушка это понимала, но, ничего не могла поделать со своим разочарованием итогами дня. Прекрати вести себя как одержимая нимфоманка! Драко проводил ее и легонько поцеловал на прощание, его мысли все еще были не с ней. В своей спальне Грейнджер рухнула на застеленную кровать и захныкала. Как же не хотелось расставаться на такой ноте, девушка грезила, как соблазнит его сегодня, и они проведут несколько часов, целуясь там, где их никто не сможет прервать. Что ты творишь! Заходящее солнце, проникающее сквозь распахнутое окно, окрашивало комнату в багряный цвет, поэтому Гермиона не сразу заметила Джини, сидящую на диване. По лицу подруги были размазана косметика, нос опух и покраснел, что сделало ее похожей на одного известного в маггловском мире клоуна. — Гермиооооона! — всхлипнула та и бросилась на ее шею. Гриффиндорка не успела ничего понять, но состояние подруги пугало. Все знали, насколько суровым был характер у девушки, выросшая среди братьев, она сначала проклинала, а потом спрашивала. Видеть ее слезах было попросту странно. — Что случилось? — реально испугалась Грейнджер, она оторвала рыжую от своей груди и бегло ее осмотрела на предмет травм. Хоть и знала, что некоторые проклятья не увидеть невооруженным взглядом. Прошло много времени, прежде чем Уизли смогла остановить поток своих слез. Ее лицо стало припухшим, а голос сиплым. Грейнджер заметила, что с ней творится что-то странное в последнее время, она, то грустила, то смеялась без причины. И почти всегда искала возможность, чтобы уединиться, это было совсем не похоже на Джини. Подруга только молилась всем известным богам, чтобы девушка не влюбилась в кого-то другого. Гарри после всех испытаний выпавших на его долю не переживет расставания с возлюбленной. — Расскажи, наконец, что произошло! — не выдержала Грейнджер. Девушка шмыгнула носом в последний раз. — Я беременна! .