Сердце вейлы

      Лежа без сна Драко невидящим взглядом смотрел в потолок. Ему не давало покоя то, что сказала Панси, тогда в каморке.       — Он был бледный и совсем не похожий на себя, — сбивчивый шепот слизеринки сотрясал затхлый воздух коморки для метел.       Ее впалые щеки украшали дорожки от недавно пролитых слез. Большие аметистовые и будто немного полупрозрачные глаза вцепились в него в немой мольбе.       — Но, что я могу сделать? — Драко не видел старого друга уже много дней, он даже не был уверен, что Тео живет в подземельях и посещает уроки.       — Драко, — Панси схватила его за запястье, ее собственные пальцы были влажными. — Он ведь наш друг! Мы не можем оставить его в беде!       — Ты уверена, что Тео был под Империо?       Паркинсон резко закивала, ее маленькое тело сотрясалось в ритмичных покачиваниях.       — Тогда, — Драко вгляделся, в ее глаза ища понимания, — нам следует сообщить об этом Макгонагалл.       Девушка неловко отступила. Тесное пространство и забитость каморки уборочным инвентарем не дала ей возможности отстраниться на нужное расстояние, и она споткнулась об ведро. Звук падающих жестянок заставил их неприязненно поморщиться.       — Это может повлечь неприятности.       Как бы эмоциональна не была Панси, это не мешало ей быть расчетливой слизеринкой, и единственной дочерью рода Паркинсон.       Первое чему научила дочь Присцила как только маленькая Панси научилась ходить — это во всем искать выгоду. Конечно, ее уроки в основном распространялись на поиски удачных партий мужей, но подрастая, девочка быстро усвоила, что полагаться на скоротечных кавалеров нельзя, а вот использовать их совсем другое.       В итоге Присцилла Паркинсон даже мечтать не могла, что ее дочь применит с максимальной пользой усвоенные уроки.       С виртуозным мастерством она окутывала в свои сети достаточно влиятельных мужчин. Пара улыбок, откровенный комплимент, танец на светском мероприятии, где юная и изящная брюнетка одарит тебя своим избирательным вниманием, было прикрытием для паучихи ткущей прочные сети.       В маленьких крепких руках девушки было множество нитей, за которые она дергала, когда это было необходимо. Глава ведомства телепортов, посол Франции и его сын, секретарь помощника министра, члены семей членов Визенгамота, это были лишь те, кого знал Драко.       Она удерживала вокруг себя мужчин симпатией, интересом и шантажом. Эта сеть была удобна, в большинстве случаев. Но иногда носила в себе терпкий привкус опасности. Когда ты контролируешь так много веревочек, не ровен час, что они все перепутаются. Так случилось, что во время Второй Магической Войны именно из-за своей способности плести интриги Панси пострадала больше всего.       На сегодняшний день Паркинсон старалась не появляться на общественных мероприятиях, избегала мест, где могли встречаться светские персоны. Почти все ее нитки были перерезаны, немногие из уцелевших она использовала, но большого влияния не могла добиться.       Отправляясь в школу в этом году, девушка решила дать себе пересидеть опасные времена, когда к власти прорвались члены ордена Феникса, которые явно не жаловали слизеринцев. Она была уверена в том, что те не смогут долго удерживать политически выгодный климат.       Если они с Драко сейчас пойдут к Минерве и скажут о своих подозрениях, это вызовет резонанс. Война только закончилась, многие еще слишком чувствительно относятся к своей безопасности, и в особенности к безопасности детей. Это доказывает то, как мало учеников в Хогвартсе в этом году.       Панси будет втянута в водоворот событий.       — Ты мог бы для начала выследить Тео и поговорить с ним, — говоря это, она и сама, не думала о том, что это может сработать.       — И что я ему скажу? — голос Драко был наполнен ядовитым скептицизмом. — И ты, и я понимаем, что реальной помощи оказать я ему не смогу. — Если он вообще нуждается в ней, — поправил его внутренний голос.       Драко по-прежнему не верил, что Нотт угодил под проклятье.       Девушка недовольно засопела.       — Неужели мы не можем ничего сделать?       — Мы можем сообщить о своих подозрениях, и специально обученные люди, примут меры.       Снаружи послышался грохот, двое замерли прислушиваясь.       — Кажется Филч, — Драко был уверен в прочности своих запирающих чар. Старый сквиб может хоть соседнюю стену разрушить, внутрь ему не попасть.       — Нам нужно как-то выбраться.       Со стороны двери послышалась глухая ругань.       — Он поймет, что дверь не открыть и пойдет за кем-нибудь из профессоров.       — Хорошо, — девушка перестала обращать внимание на шум снаружи. — Мне нужно время, не говори Макгонагалл пока.       Драко внимательно посмотрел на девушку.       — Ты уверена?       Сейчас лежа в своей постели Драко думал о том, как лучше ему поступить. Возможно, ему следовало посоветоваться с Гермионой, но Малфою не хотелось втягивать девушку в свои проблемы.       Он должен быть защитником, опорой, ему придется научиться разрешать все ее неприятности, а не создавать новые.       Зверь довольно урчал, свернувшись под его сердцем как довольный жмыр. Впервые Малфой чувствовал себя на одной волне с чудовищем, живущим в его теле, их общее стремление обеспечить безопасностью Гермиону поначалу нервировало Драко, но позже он расслабился.       Даже их физическое сближение было медленным и романтичным, Зверь давал простор действий в такие моменты. Почти.       Один раз Драко чуть не сорвался, и он даже не был уверен, кто в этом был виноват, его и вейлу в мгновение охватила жгучая страсть. Жажда сорвать ее одежду и ворваться в ее тело.       Малфой обессилено закрыл рукой глаза.       Желание близости было то, что он ждал от этих отношений, то к чему он готовил себя. Но как выяснилось, он не понимал всей масштабности этого действа.       Сколько себя помнил, жизнь Драко вертелась около секса.       С самой юности он чуял, кто с кем спит, кто кого хочет. Он даже мог сказать с точностью, сколько половых партнеров успел поменять каждый встреченный им человек.       В нежной юности мальчик обращался с вопросами к отцу. Тот объяснял ему, как устроены вейлы, что отличает их от остальных людей.       Энергия секса не похожа ни на что из существующего. Горячая и тягучая, ее можно сравнить разве только с самой магией. Чистый, неприкрытый источник золотого сияния. Эта энергия умела создавать, наполнять, давала силу стихий, скорость, обоняние, мощь.       Но она, также умела и разрушать.       — Пить из «источника», это все равно, что стать пламенем, — Люциус задумчиво смотрел вдаль, на его мраморном лбу проступили едва заметные морщинки.       В эти годы ему нравилось проводить время со своим отцом, между ними было взаимопонимание, вспоминая сейчас, Драко даже казалось, что отец любил его.       Они сидели во внутреннем дворике западного крыла, было жаркое лето. В пруду перед ними плавали раскормленные черные лебеди.       Мальчику нравилось так проводить время с отцом, хоть на него и одели неудобный тесный костюм, в котором было слишком жарко, это было лучше, чем сидеть в душном замке и выслушивать лекцию от репетитора по каллиграфии.       — Как это, быть пламенем? — юный лорд представил растопленный камин, ему бы не хотелось совать туда руки, чтобы проникнуться чувствами стихии, о которых говорил отец.       — Дайка подумаю, — Люциус задумался на мгновение, — иногда, когда ты зол или слишком счастлив, ты чувствуешь, как эмоции берут над тобой верх?       — Да! — Драко хорошо понимал, о чем говорит отец.       Такие ситуации происходили постоянно, вот только на прошлой неделе к мальчику в гости привели одну очень противную девчонку. Пэнси Паркинсон!       Их представили как официальных персон, на ней было ужасное розовое платье, делающее ее похожей на пирожное, девочка сделала неуклюжий книксен, и огляделась на взрослых, ища их одобрения.       Те не заставили себя ждать, разразились бурными овациями, восхваляя ее манеры и «чудовищное» платье.       Мама положила свою руку ему на спину, подталкивая вперед:       — Ну же, Драко, покажи свои манеры.       Все смотрели на него ожидая, что в ответ он подойдет к этой «в розовом» и предложит свою руку, чтобы провести ее в дом.       Ну, уж нет!       Гадкая девчонка стояла и смотрела на него с вызовом, взрослые не смотрели на нее в этот момент и не видели, как она корчила ему рожицы.       Жар прокатился по юному лорду, он почувствовал, что ненавидит Панси. В мгновение ока платье девочки вспыхнуло как факел, и она неистово закричала.       После этого случая мама не разговаривала с ним несколько дней, а отец стал проводить эти странные разговоры в саду.       — Представь, что вместо того чтобы направлять огонь на что-то, или кого-то, — глухо поправил себя Люциус, — ты позволяешь огню захватить себя.       Драко представил, как его охватывает пламя и в ужасе посмотрел на отца.       — Разве такое возможно хотеть?       Люциус не знал, как объяснить это своему юному сыну.       — В один момент все твое естество охватит свет тысячи взрывающихся звезд, все, что существует вокруг тебя, поблекнет и потеряет смысл. Все твои мысли и стремления сосредоточатся вокруг «источника». Когда этот день настанет, я постараюсь объяснить это тебе еще раз.       В тот день к отцу пришел один его знакомый, они закрылись в кабинете и долго оттуда не выходили. Драко хорошо это запомнил, потому, что в тот вечер он нашел отца в каминной зале, сидящем на кресле и пьющем янтарную жидкость.       Мальчик подошел к отцу, он хотел продолжить прерванный разговор, но мужчина оттолкнул его.       — Оставь меня! — воскликнул он.       Позже разговоры подобные тому, который проходил в саду прекратились, мужчина стал закрываться и отдаляться от единственного сына.       Все чаще он говорил только упреки, указывал, что маленькому Драко нужно научиться держать себя в руках и контролировать порывы магии стихий.       В одно мгновение Люциус превратился в чужого и жестокого. Он наказывал за проступки, попрекал за неповиновение. Пока не дошло до того, что он запер Драко в подземельях за выбор пары, которая ему не нравилась.       Теперь Драко начинал догадываться, о чем в тот день говорил отец.       Огонь!       Сливаясь с Гермионой в поцелуях Драко словно пил огонь. Что же будет, когда они сольются телами? Возможности поражали воображение и бередили покой Зверя. Тот в ожидании поднял голову. В комнате стал стремительно нагреваться воздух.       Нужно принять холодный душ. ***       Гермиона пробиралась на восьмой этаж в напряженной тишине.       Согласно карте мародеров, так предусмотрительно оставленной ей Гарри, Филч прохаживался недалеко от башни Когтеврана.       Замечательно — пролегающий путь был свободен от препятствий и случайных свидетелей. Продолжение следует…