Моя вина // Елизавета Макарова

Поднимая и опуская стекло в новой маминой машине, я думала о том, что меня ожидает в следующем году, который мне представлялся адским. Я размышляла, как же так получилось, что мы оставили наш дом и едем через всю страну в Калифорнию. Прошло три месяца с тех пор, как мне пришло неожиданное известие, которое полностью изменило мою жизнь и из-за которого я рыдала ночами. Но что я могла сделать? Я была несовершеннолетней. До восемнадцатилетия мне не хватало одиннадцати месяцев, трех недель и двух дней. Я не могла уехать учиться в университет, чтобы быть подальше от матери, которая думала только о себе, и от тех незнакомых мне людей, с которыми мне теперь предстояло жить. С двумя совершенно незнакомыми мужчиной и девушкой. – Ты можешь перестать? Меня это раздражает, – попросила мама. – Меня тоже раздражают многие вещи, которые ты делаешь, но мне приходится терпеть, – ответила я грубо. В ответ я услышала привычный громкий вздох. Неужели мои переживания ей были безразличны? Прошло шесть лет с тех пор, как мои родители разошлись. Это был самый тяжелый развод, который только можно себе представить. Мысль о предстоящей неведомой новой жизни очень меня беспокоила. Мне трудно приспосабливаться к изменениям, я боюсь незнакомых людей. Я не стеснительная, но сдержанная и закрытая. Почувствовав тошноту, я испытала желание выйти из машины. – Я не понимаю, почему ты не разрешаешь мне остаться, – в очередной раз пыталась я переубедить маму. – Я уже не ребенок и могу сама о себе позаботиться. К тому же в следующем году я буду учиться в университете и все равно буду жить одна, – сказала я. – Я хочу быть с тобой, пока ты будешь учиться последний год в школе. Женя, я говорила тебе тысячу раз – я хочу, чтобы ты была частью нашей новой семьи, ты же моя дочь. Ради бога! Неужели ты думаешь, что я позволю тебе жить в другой стране одной, так далеко от меня? – ответила она, не отводя глаз от дороги. Моя мама начинала новую жизнь с новым мужем. Конечно же, он любил ее. Но как же я? – Ты не понимаешь, мам. Ты не задумывалась о том, что это и мой последний год в школе? Что здесь все мои друзья, мой парень, моя работа, моя команда? Вся моя жизнь, мам! – кричала я, пытаясь сдержать слезы. В своей жизни я так много плакала, что теперь твердо решила не пролить больше ни слезинки. Я вспомнила, с чего все начиналось. Сейчас я очень сожалела, что не поехала с мамой в тот злополучный круиз по островам Фиджи. Ведь там, на корабле, в Тихом океане она встретила загадочного Игоря Макарова( не знаю как зовут отца Лизы). Если бы я могла вернуться в прошлое, то без колебаний сказал бы маме да. В середине апреля она пришла домой с двумя билетами в руках и предложила съездить с ней в отпуск. Ее лучшая подруга Алиса не смогла поехать в путешествие и подарила билеты моей маме. Середина апреля. Я сдавала выпускные экзамены и участвовала в матчах по волейболу. Наша команда впервые заняла первое место. Сколько я себя помню, мы всегда были вторыми. Первое место – это была величайшая радость моей жизни! Однако теперь я без колебаний вернула бы трофей и оставила бы команду. И я бы не очень сильно расстроилась из-за хвостов по литературе и испанскому. Лишь бы избежать этой свадьбы. Выйти замуж на корабле! Моя мать была совершенно сумасшедшей! К тому же она вышла замуж, не предупредив меня. Я узнала об этом после ее возвращения домой. Она сообщила об этом так спокойно, как если бы свадьба с миллионером посреди океана была самым обычным делом. Вдобавок ко всему она решила переехать в Калифорнию, в особняк нового мужа. Америка! Это даже не моя страна! Мы жили в Канаде. – Женя, ты же знаешь, я хочу лучшего для тебя, – сказала мама, возвращая меня в реальность. – Ты знаешь, через что мы прошли. Я наконец-то встретила хорошего человека. Он любит и уважает меня. Давно я не чувствовала себя такой счастливой. Я знаю, ты его тоже полюбишь. Кроме того, он может предложить тебе будущее, о котором мы не могли и мечтать. Ты сможешь выбрать любой университет, Женя. – Но я не хочу учиться в любом университете, мама! И чтобы за него платил незнакомый человек, – ответила я, с ужасом думая, что уже через месяц буду ходить в пижонскую школу для богатеньких отпрысков. – Он не незнакомый человек. Он мой муж. Так что привыкай к этой мысли, – добавила она резким тоном. – Я никогда не смогу с этим смириться, – ответила я. Мама снова вздохнула. – Я понимаю, что ты будешь скучать по своим друзьям и Дане, Женя. Но посмотри на ситуацию с другой стороны. У тебя будет сестра! – воскликнула она с воодушевлением. Я устало на нее посмотрела. – Пожалуйста, не надо выдавать желаемое за действительное. – Вот увидишь, она тебе понравится. Лиза просто солнышко, – сказала она, улыбаясь. – Ей не терпится познакомиться с тобой, представить своим друзьям и показать тебе город. Она взрослая и ответственная девушка. Всегда, когда я бывала у них, она либо занималась, либо читала в своей комнате. Может быть, у вас одинаковые литературные вкусы. – Да, конечно! Я просто уверена, она обожает Джейн Остин, – ответила я, закатив глаза. – Кстати, сколько, говоришь, ей лет? Я прекрасно знала, сколько ей лет. Мама уже несколько месяцев не переставая рассказывала мне о ней и об Игоре . Мне казалось странным, что за все это время они так и не нашли времени приехать, чтобы познакомиться со мной. – Она немного старше тебя. Но ты взрослее своих сверстников. Вы отлично поладите. Теперь она решила подлизаться ко мне, называя меня взрослой. Я сомневаюсь, что это слово мне подходит. Еще больше я сомневалась в том, что почти двадцатидвухлетняя девушка жаждет показать мне город и познакомить со своими друзьями. Да и кто сказал, что я этого хочу? – Мы приехали, – сказала мама через некоторое время. На улице высились пальмы и огромные особняки. Каждый дом занимал не меньше половины квартала. Нас окружали внушительные здания в викторианском стиле, огромные современные дома со стеклянными стенами, окруженные садами. Мне становилось все страшнее. Наконец мы доехали до огромных ворот высотой метра три. Мама как ни в чем не бывало достала из бардачка маленький пульт, нажала на кнопку, и ворота открылись. Мы спустились по склону, окаймленному садами и высокими соснами, источавшими ароматы лета и моря. – Дом не так высок, как другие в округе, зато у нас лучший вид на пляж, – сказала она, улыбаясь. Я посмотрела на нее с удивлением. Может, она не понимала, что за великолепие нас окружало. Мы объехали фонтан и подъехали к парадному входу. Я смогла вымолвить только два слова: – Бог мой! Белый дом со множеством террас освещался огнями, несмотря на светлые сумерки, и был похож на сказочный дворец или роскошный отель. Как только я вышла из машины, Игорь Макаров появился в дверях. Позади него стояли трое мужчин, одетых словно пингвины. Макаров был в белых шортах и светло-голубой рубашке поло, на ногах – пляжные сандали. Темные волосы растрепаны. Высокий, в отличной физической форме. У него было приятное лицо. Черные волосы с проседью придавали ему зрелости. Он был очень привлекательный. Моя мать подбежала к нему, как школьница, и обняла его. Я же не торопясь вышла из машины и направилась к багажнику, чтобы вытащить свои вещи. Неожиданно из ниоткуда появились руки в перчатках, и мне пришлось отстраниться. – Я возьму ваши вещи, сеньорита, – сказал мужчина, одетый как пингвин. – Я могу это сделать сама, спасибо, – ответила я, чувствуя неловкость. Человек удивленно посмотрел на меня. – Позволь Мартину помочь тебе, Евгения, – услышала я позади себя голос Игоря Макарова. Я неохотно отпустила свой чемодан. – Очень рад тебя видеть, Женя, – сказал новоиспеченный муж моей матери, ласково улыбаясь мне. За его спиной мама подавала мне знаки, чтобы я улыбалась и была вежлива. – Не могу ответить тем же, – ответила я, протянув ему руку. Я знала, что веду себя очень невоспитанно, но тогда мне казалось это правильным. Я хотела сразу же дать понять, каково мое отношение к переменам в нашей жизни. Игорь не выглядел обиженным. Он задержал мою руку в своей. Мне стало не по себе. – Все произошло неожиданно для тебя, Женя. Но я хочу, чтобы ты чувствовала себя как дома и наслаждалась всем, что я могу предложить тебе. Больше всего я хочу, чтобы ты приняла меня как члена семьи. По крайней мере когда-нибудь, – добавил он, увидев мое выражение лица. Я смогла только кивнуть головой и сделать шаг назад, чтобы он наконец отпустил мою руку. Мне всегда было не по себе от таких проявлений внимания, не говоря уже о том, когда они исходят от малознакомых людей. Моя мать вышла замуж – это прекрасно для нее, но этот человек никогда не будет для меня ни отцом, ни отчимом. У меня уже есть отец, и мне этого более чем достаточно. – Как насчет того, чтобы посмотреть дом? – предложил он, широко улыбаясь и не обращая внимания на мою холодность. – Давай, Женя, – подбадривала меня мама. Она сплела пальцы своей руки с моими, и я была вынуждена идти рядом с ней. Все освещение в доме было включено, так что я не пропустила ни одной детали. Особняк был огромным для семьи из четырех человек. Он был бы большим даже для двадцати человек. Высокие потолки, большие деревянные окна. В центре огромного холла поднималась широкая лестница, которая, раздваиваясь, вела на обе стороны верхнего этажа. Мама с Игорем показали мне огромную гостиную и просторную кухню. В центре кухни красовался большой кухонный остров. Он, вероятно, очень нравился маме. В этом доме было все что душе угодно: тренажерный зал, бассейн с подогревом, залы для вечеринок. Самое большое впечатление на меня произвела внушительная библиотека. – Мама говорила, что ты очень любишь читать и даже пишешь, – сказал Игорь, заставляя меня очнуться. – Как и тысячи других людей, – отрезала я. Меня раздражало, что он обращался ко мне спокойно и доброжелательно. – Женя, – упрекнула мама, глядя мне в глаза. Я знала, что заставляю ее нервничать, но ей придется смириться с моим настроением. Игорь, казалось, не обратил внимания на наш обмен взглядами. Я вздохнула. Мне было дискомфортно. Хотелось побыть одной. – Я устала. Могу я пойти в свою комнату? – спросила я, смягчившись. – Конечно! В правом крыле на втором этаже комнаты Елизаветы и твоя. Ты можешь приглашать всех, кого захочешь, Лиза не будет возражать. Отныне у вас будет общая игровая комната. Игровая комната? Я улыбнулась. Мне придется жить рядом с дочкой Игоря. Я знала о ней от мамы, что ей двадцать один год, что учится она в Калифорнийском университете и что она невыносимая пижонка. Ладно, последнее было моей догадкой. Я привыкла жить вдвоем с мамой. Моя жизнь не была легкой и радостной. Первые одиннадцать лет были омрачены проблемами с отцом. Но после его ухода мы с мамой научились жить самостоятельно. Мама была одной из моих лучших подруг. Она доверяла мне, а я ей. Так было, пока она не решила круто изменить нашу жизнь. – Вот твоя комната, – сказала мама, остановившись перед темной деревянной дверью. Я наблюдала за ней и Игорем. Они с нетерпением ждали, когда я войду внутрь. – Эта комната – мой подарок тебе, Женя, – объявила мама. Я осторожно открыла дверь. Сначала почувствовался тонкий запах ромашек и моря. Затем передо мной открылся великолепный вид. Стена комнаты была стеклянной. Дом, видимо, стоял на вершине скалы. Я ошеломленно смотрела на бескрайний океан и заходящее солнце. Это было потрясающе! – Бог мой! – проговорила я. Комната была огромная, у стены – кровать под балдахином со множеством белых подушек, стены светло-голубого цвета, на столе стоял большой компьютер «Мак», диван, туалетный столик с зеркалом и огромный книжный шкаф с моими книгами. Все было сине-белым. Я была потрясена. – Тебе нравится? – спросила мама, стоявшая у меня за спиной. – Это невероятно! Спасибо! – ответила я, испытывая благодарность и в то же время неловкость. Я не хотела, чтобы меня подкупали подарками. – Я работала с профессиональным декоратором почти две недели. Мне хотелось, чтобы у тебя было все, о чем ты мечтала, – сказала она с восторгом. Я понимала, что мне не на что жаловаться. Такая комната – мечта каждого подростка. Я подошла и обняла ее. Почти три месяца мы не обнимались. А ведь это было так ей нужно. – Спасибо, Женя, – прошептала она мне на ухо. – Клянусь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы мы обе были счастливы. – Со мной все будет в порядке, мама, – ответила я, понимая, что наше счастье будет зависеть не только от нее. Мама отпустила меня и вытерла слезу, катившуюся по щеке. – Мы оставим тебя, чтобы ты обустроилась, – вежливо сказал Игорь. Я кивнула, не поблагодарив его. Ведь он не приложил никаких усилий к обустройству моей комнаты, здесь были только его деньги. Я закрыла дверь и стала осматривать комнату. Деревянный пол был покрыт толстым белым ковром. Он такой мягкий, что на нем можно было спать. Ванная комната размером оказалась, как вся моя комната в нашем старом доме. Я выглянула в окно. Внизу раскинулся задний двор дома с огромным бассейном и садом. Напротив ванной был проход в соседнее помещение. Войдя в него, я задохнулась от восторга – это была гардеробная. Мечта любой женщины! На вешалках висела новая одежда. Ценники говорили сами за себя. Это было сумасшествие – потратить такие деньги на наряды! Я не могла избавиться от ощущения, что вижу сон. Будто вот-вот проснусь и окажусь в своей старой комнате. Я даже хотела, чтобы эта чужая жизнь была сном. Мне хотелось плакать. Я опустилась на пол, пригнула голову к коленям и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. В этот момент пришло сообщение на телефон от моей подруги Насти: Как ты добралась? Уже скучаю. Я улыбнулась. В ответ отправила фотографию своей гардеробной. Тут же пришел ответ: Ненавижу тебя! Я рассмеялась и написала: Будь моя воля, подарила бы все тебе. Как бы мне хотелось быть сейчас с вами, ребята. Смотреть фильм у Дани или просто валяться на диване в твоей комнате. Настя ответила: Не будь пессимисткой, наслаждайся, ты теперь сказочно богата! Богат был Игорь, а не я. Я вынула из сумки шорты и простую футболку. Наряжаться мне не хотелось. Я сходила в душ, где вымыла голову. К счастью, у меня мамины волнистые волосы. Достаточно их высушить, чтобы они легли красивой волной. Я оделась и вышла из комнаты. Мне хотелось есть. Бродя по дому, я чувствовала себя незваным гостем. Мне потребуется много времени, чтобы привыкнуть к жизни в этом роскошном доме. В нашей старой квартире достаточно было сказать что-нибудь громче обычного, чтобы мы могли услышать друг друга. Я вошла на кухню. И тут же увидела темноволосую макушку над открытой дверцей холодильника. В тот же момент раздался оглушительный лай. Большая черная собака сидела у ног незнакомки и яростно гавкала на меня. Из-за холодильника высунулась голова, любопытно осматривая кухню. Это была Елизавета Макарова, дочь Игоря. Первое, что я отметила, её карие глаза. Они очень выделялись на фоне черных, мокрых от пота волос. Видимо, она пришла после занятий спортом. На ней были высокие спортивные носки и майка на широких бретелях. Боже, как она была красива! Я должна была это признать. Интуитивно я не ждала от неё ничего хорошего. Собака продолжала рычать на меня, словно угадывая мои мысли. – Ты Елизавета, да? – спросила я её, пытаясь не выдать страха перед недружелюбным животным. – Она самая. А ты, должно быть, дочь новой жены моего отца, – сказала она холодным тоном, от которого меня покоробило. Она прищурилась. – Твое имя? – спросил она. Я вытаращила глаза от изумления. Она не знала, как меня зовут. Наши родители поженились, мы с мамой переехали в её дом, а она даже не знает моего имени?