Излученные судьбы

Телефон Феликса издал пиликающий звук, а это означало, что директор хочет его видеть. Рабочий день почти закончился, может он хочет отпустить его пораньше? Однако что-то подсказывало ему, что надеяться на это особо не стоит. В кабинете был включен свет только у лампы над рабочим столом директора и аквариума, поэтому было довольно мрачно. Также звучала громкая мелодия, а прибор, что стоял в нише шкафа, был включен, видимо, это всё-таки проигрыватель.       - Вызывали, господин? – директор развернулся на стуле, отворачиваясь от окна.       - Да, нужно будет съездить кое-куда, - он нажал на пульте кнопку и музыка прекратилась. – Как тебе мелодия?       - Красивая, мне нравится скрипка, - разочарованно сказал Ли, он до последнего надеялся, что его не задержат сегодня дольше обычного, из-за плохого самочувствия и тянущей боли в животе последнее чего хотелось это куда-то ехать. – Нам в школе включали разные симфонии, но этой мелодии я не знаю.       - Это Моцарт – Симфония №40, - Хван осмотрел подчиненного и заметил его расстроенный вид. - Чего такой кислый? – мужчина в черной облегающей водолазке с вшитым бисером подошел к подчиненному. – Лицо попроще, твой рабочий день ещё не окончен, - он щелкнул младшего по носу и пошел к выходу. Феликс молча направился за боссом, стараясь не раздражаться из-за его действий, что с каждым разом получается всё хуже. Если с прозвищем Ли мог смириться, то с нарушением личного пространства – нет. В армии такого понятия естественно не существует, но ему достаточно просто того, чтобы его не касались. Пока они спускались в лифте, парень иногда поглядывал на босса, который что-то читал в телефоне и ухмылялся, именно что ухмылялся, не улыбался, а гадко кривил губы в предвкушении чего-то явно нехорошего. В машине уже было задано место назначения, поэтому парочка без промедления отправилась в путь. Проехав железные ворота с постом охраны, что отделяли каждую группу от других, они оказались на территории второй. Дома стали больше и менее презентабельными, газон превратился в голый бетон, а люди изменили цвет одежды. Всё во второй группе было серым, бесцветным, но было так же светло и воздух оставался относительно чистым. Каждый куда-то шел, был чем-то занят и не обращал внимания на мир вокруг. Оно и понятно, вряд ли твоё настроение повысится, если ты посмотришь на таких же угрюмых людей, которых не заботит ничего, кроме себя. Преодолев ещё одни ворота, машина наконец добралась до третьей группы. Здесь всё выглядело ещё печальней, чем в предыдущей. Под ногами был уже не бетон, а обычная земля с толстым слоем пыли, дома были крошечными и между ними практически не было места. Всё вокруг застелено дымкой и дышать за пределами строений без маски было уже невозможно. Людей здесь практически не встретишь на улице, все сидят по домам или работают на предприятиях. Пусть у третьей группы были самые ужасные условия для существования, ведь ни большого количества света, ни намека на какую-либо растительность не было и в помине, в отличии от второй, где был хотя бы общий небольшой парк, люди здесь были самыми сплоченными и добрыми. Каждый помогал соседям по мере возможностей, а те делали тоже самое в ответ. Во многих семьях часто устраивают праздники, без накрытого стола, конечно, но зато с различными развлечениями для детей и взрослых. Для этих людей семья – самое ценное в жизни, ведь другого у них попросту нет. Сослуживцы из третьей группы, с которыми Феликс был знаком, часто рассказывали о своём доме с теплотой, в отличии от Ли, который сбежал от родных и говорил всем, что он из второй, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, и это казалось ему странным в первое время, ведь как они могут так радоваться жизни, когда находятся практически в самом низу общества? А потом сам начал представлять как бы всё было, если бы они с родителями жили в третьей группе, возможно, всё сложилось бы иначе. Но он быстро закинул эти мысли подальше – ничего уже не изменить, а жить грёзами глупо и опасно, особенно если ты в армии. Навигатор уведомил, что они на месте, когда машина проезжала мимо бетонного дома, который стоял в самом конце бесконечного, на первый взгляд, ряда. Феликс всю дорогу думал над причиной их поездки сюда, но так и не смог найти достаточно веской для того, чтобы сам директор ехал в третью группу.       - Мы на месте, - капитан надел маску и вышел, чтобы открыть дверь боссу, однако тот уже стоял в такой же маске и ждал своего подопечного.       - Достань его из багажника, - мотнул он головой в сторону конца машины и начал что-то печатать в телефоне. «Его»? Феликс настороженно подошел к багажнику и медленно открыл крышку, замерев от удивления. Внутри лежал темноволосый паренёк, которому на вид было не больше пятнадцати, он был довольно маленький, поэтому без проблем помещался в отсек в позе эмбриона. Его глаза были закрыты и никаких признаков жизни он не подавал. По одежде было понятно, что парень был из первой группы, что ещё больше вводило в замешательство. Дотронувшись до его светлой щеки, телохранитель почувствовал её холод.       - Господин, - неуверенно позвал начальника Ли.       - Что? Никогда трупы из багажника не доставал? – от этих слов Феликс застыл, как и его кровь в жилах. – Да шучу я, спит он. Просто достань его и неси внутрь, – цыкнул Хван и зашел в здание. Феликс был рад, что этот ребенок в относительном порядке, но легче и понятней от этого не стало. Взяв его под колени и спину, светловолосый провел ногой под машиной и багажник автоматически закрыл крышку. Аккуратно неся драгоценную ношу, парень пошел следом за боссом. Внутри дом оказался совсем другим, начиная двумя охранниками, что стояли возле входа, заканчивая дорогим убранством помещения. Вся мебель, состоящая из диванов и кресел в королевском стиле, была обшита бордовым бархатом, стены и потолок окрашены в ярко красный, а пол покрывал ковер с золотистым орнаментом. Обстановка выглядела настолько вульгарно и безвкусно, а в воздухе витал такой приторный запах цветов, что Феликс на секунду скривил губы.       - Мне тоже не нравится, милашка, но не волнуйся, мы здесь ненадолго, - похлопал Хван младшего по пояснице и направился к резным дверям с золотыми ручками, за которыми был слышен шум, но когда они вошли, то всё резко затихло.       - Ох, господин, мы не ожидали, что вы приедете, - дамочка с кучерявой прической, ярким макияжем и открытым бюстом налетела на гостей, тараторя всё подряд. Эта комната была такой же вульгарной, как и предыдущая. Здесь стоял небольшой столик, который ломился от различных закусок, люстра размером с половину Феликса под потолком и несколько диванов, поставленных полукругом. Там сидели немолодые мужчины в накрахмаленных рубашках с запонками, с зализанными волосами и толстыми сигарами или полными красной жидкости бокалами в руках. На коленях парочки из них сидели молодые девушки, одежда которых не прикрывала, а скорее подчеркивала их различные достоинства. Пожалуй, примерно сейчас Феликс понял, что это за место. В школе они изучали все профессии, даже которые больше не существуют в современном мире, и самую древнюю из них парень запомнил почти самой первой. Проституция. Именно такими он представлял жриц любви, когда им про них рассказывали, и сейчас они видимо находились в месте их работы, название которого Ли забыл. Существование такой профессии очень удивило мальчика в прошлом, а наличие её сейчас удивляет не меньше.       - Девочки, пойдемте, - прокричала женщина, когда поняла, что директор приехал сюда явно не развлекаться. Все девушки быстро прошмыгнули мимо гостей, опустив голову. – Я буду в холле, господин, - и быстро закрыла дверь, погружая комнату в тишину.       - Что вас сюда привело? – неуверенно раздалось через некоторое время. Теперь, когда мужчины практически не двигались, Феликс смог узнать в них министров, не самых важных, но министров. Он конечно подозревал, что правительство по большей части лишь развлекается, но не таким же образом. Обычное лентяйство Ли мог понять и принять, но такого рода развлечения никак не укладывались у него в голове.       - Новость. Весьма интересная, должен признать, - Хван присел рядом с одним министром, что не сводил с него нервного взгляда. – Министр Чон, как ваш сын поживает?       - Н-нормально, учится, - было видно, что вопрос об отпрыске заставил его нервничать ещё больше.       - Да, благодаря мне он учится в школе, а вы находитесь на своей должности, - он взял дольку нарезанного яблока со стола и начал медленно крутить кусочек в руках. – А в обмен я просил лишь следовать моим указаниям, верно?       - Да, господин, я им следую!       - Правда? – наиграно удивился директор. – Тогда почему твой сын сейчас здесь? – махнул он рукой в сторону капитана, что до сих пор стоял возле двери и держал мальчика на руках. Когда мужчина увидел его ношу, то сразу же побледнел. – Давай подумаем вместе, что ты сделал не так? – министр упал на колени перед мужчиной, опустив голову в поклоне.       - Простите, господин! Я больше никогда не буду брать людей в армию без одобрения! Просто людей не хватает, а нулевых вы сами приказали не трогать, простите! – почти кричал он, пока Ли обрабатывал полученную информацию.       - Если бы они хорошо преуспевали в учебе, то могли бы спокойно жить в пределах комплекса и никто бы их в армию не забрал, их вина, что не смогли.       - И ты правда в это веришь?       - Да, потому что…       - Потому что компания с правительством так сказали? Ха! Нашел кому верить! Получается, что министр отправлял в армию людей, которые прошли отбор на гражданские профессии? Тогда это объясняет неожиданный приток новых людей в последние года. Джисон был всё-таки прав. Но почему Хван приказал не использовать для этих целей нулевых? Ими вполне можно было заполнить поредевшие ряды военных.       - Да плевать мне на это, идиот. Думай лучше, если ты конечно на это способен, - директор кинул дольку яблока в рот и начал медленно пережевывать, а стоящий на коленях внимательно следил за каждым его движением.       - Я не понимаю…       - Тогда придется делать всё самому, как всегда, - Хван тяжело вздохнул и, проглотив яблоко, наклонился к мужчине. – Что я говорил об омегах, м? Я чётко дал понять, что никто не смеет скрывать вторичный пол, а тем более избавляться от репродуктивных органов! Но что же сделал ты?       - Господин, уверяю, мой сын бета! Я бы никогда не пошел против вас!       - Ага, значит, ты и твой обожаемый братец не провели операцию твоему пацану? – нижний быстро закивал головой. – А, ну тогда шрамы у него магическим образом образовались, да?       - Ему удаляли аппендицит, только и всего, - пот градом лился по чужому лицу, но Чон даже не собирался обращать на это внимания, а другие тихо наблюдали за всем, не решаясь вдохнуть лишний раз.       - О, раз так, то я сейчас могу вспороть брюхо твоему сыночку и проверить? – Феликс сразу прижал тело сильнее к себе, он не знал, как должен поступить в этой ситуации. Может, босс снова блефует и ничего не будет? Но директор достал из кармана складной нож и уже собрался встать, как министр схватил его за ноги.       - Прошу, господин, смилуйтесь! Да, мы удалили ему органы, но уверяю вас, они были недоразвиты, он не представлял никакой ценности! – теперь по его покрасневшему лицу лились слезы вперемешку с потом, от чего намокала горловина рубашки.       - Так в чём была проблема оставить их?! – рявкнул Хван, замахиваясь для удара, но потом резко останавливаясь. – Пойдем-ка выйдем. Феликс направился за парочкой, что в скором времени вышла из здания. Женщина, что была здесь по всей видимости главной, тихо наблюдала за уходящими посетителями, не решаясь подать голос, чтобы попрощаться. Ли уверен, она прекрасно слышала всё, что происходило за дверью. Хван остановился рядом с машиной и задумчиво глядел вдаль, пока за ним наблюдали две пары глаз.       - Итак, выбирай: ты или сын? – наконец через некоторое время он обратился к Чону. Мужчина сразу всё понял и заплакал пуще прежнего.       - Я-я…       - Тогда снимай маску, - Феликс шокировано уставился на директора, думая, что он снова блефует, но тот лишь выжидающе стоял, засунув руки в карманы темных штанов. Министр жалобно смотрел на босса, уже собираясь вновь пасть к его ногам, чтобы умолять о прощении, но безучастный взгляд карих глаз разбил последнюю его надежду. Всё так же продолжая плакать, Чон медленно начал снимать маску, практически сразу же задыхаясь, от малого количества кислорода и пыли, что витала в воздухе. Где-то с минуту он кряхтел, падая сначала на колени, а потом и на спину. Его лицо покраснело, вены на нём вздулись, а рот продолжал судорожно раскрываться всё шире, чтобы вдохнуть побольше воздуха, но получалось захватить лишь новую порцию пыли. Вскоре он сделал последний вздох и замер навсегда, после чего капитан перевел взгляд на своего босса, что неотрывно смотрел на муки мужчины до самого конца.       - Скажи другим, чтобы убрали тело, - Хван уже собрался садится в машину, как Ли окрикнул его.       - А что делать с мальчиком?       - Точно, мальчик, - директор вернулся к подчиненному, переступая мертвое тело с такой беспечностью, будто делает так каждый день. Он прикоснулся к чужой шее, чтобы нащупать пульс. – Ой, да он помер походу, надо было меньшую дозу всё-таки вкалывать. Ну, с кем не бывает. Пусть его тоже заберут. Феликс видел много смертей и похуже, но почему-то именно сейчас ему стало поистине страшно. Было ощущение, будто холод от тела, что ещё оставалось у него на руках, распространялся внутри него. Сначала по рукам и груди, потом по животу, скручивая внутренности, и так до самых ног, заполняя в последнюю очередь голову. Он не мог пошевелиться, скованный ужасом от всего происходящего. В армии ты готов к жестокости и смертям, но здесь происходят вещи страшнее нападения милета, а страшны они потому, что делает это человек. Люди – самые страшные создания и Ли понял это прямо сейчас.       - Чего застыл? В темпе, в темпе! – подгонял его Хван, выглянув из окна машины. Кое-как заставив себя двигаться, Феликс вернулся в здание, чтобы передать приказ директора, но фантомное ощущение веса тела мальчишки осталось даже когда он отдал его охраннику. После того, как он сел за руль и дал себе немного времени, капитан завел машину и начал разворачивать транспорт, как неожиданно услышал вопрос.       - Неужели тебе жаль того мужика? Ты так внимательно смотрел на его страдания, а теперь жалеешь его?       - Мне жаль мальчика.       - Только потому, что он ребёнок?       - Да, министр хотя бы успел пожить, в отличии от него.       - Даже если скажу, что он портил жизнь окружающим? С виду такой хороший мальчик, добрый, милый, а на самом деле издевался над служанками, заставляя их голыми руками собирать стекло. Они тогда выглядели такими подавленными.       - Но при этом вы ничего не сделали, - Феликс с вызовом посмотрел в зеркало заднего вида, находя взглядом такие же карие глаза.       - Верно. Не моя зона ответственности, если родители не научили его, то почему я должен?       - Какая-то у вас странная логика, господин, - не выдержав пристального взгляда в ответ, Ли вернул своё внимание на дорогу.       - Странная логика как раз у мужланов, что сидели в том борделе. Они специально расположили его в третьей группе, чтобы не нести грязь в дом, как они выразились, когда просили у меня разрешения на него, но при этом каждый охотно трахал эту самую грязь. Феликс не знал, что ответить на это, поэтому решил промолчать, он и так уже наговорил того, чего не следовало. Однажды, за его длинный язык ему здорово достанется, но главное, чтобы о его особенности никто не узнал. Судя по тому, как Хван убил самого министра из-за удаления органов у омеги, ничего хорошего с ним не случится, если директор прознает о его секрете. У босса явно другой взгляд на мир, что не может не пугать, ведь ожидать от него можно чего угодно. А если учитывать то, что министры пляшут под его дудку, так он ещё этих людей и поставил на эту должность, сбежать и получить защиту у правительства Ли вряд ли сможет. Но, как говорится: «держи друзей близко, а врагов ещё ближе», возможно, это спасет ему жизнь.