Поезд истины

Я еду по этому маршруту который год: родные и близкие живут в глухой деревне, а я еду с Москвы поздравлять их с новым годом или же праздновать лето. Мне всего 21 год, но выгляжу на все 30 из-за бороды. А так перед вами коренастый парень шатен с зелёными глазами, который каждый раз садится на один и тот же поезд и общается с одним и тем же мальчиком, который едет к родным. Павлику 11 лет, белобрысый худощавый паренек любит смотреть на деревья, укрытые зимним пледом или, если на дворе тепло, на голубую ленту реки. У него много историй про свою семью, старшего брата Гришку и сестрёнку Виолетту, которую он называет Вилкой. - Это потому, что в год или два у нее волосы смешно торчали. Мне было все равно, что за попутчик мне попадётся, главное - такт. У Павлика это и было. Когда я впервые зашёл в купе, сел на красный немного истертый диван, он лишь смотрел на меня косо. Его больше интересовал зимний пейзаж за окном, а меня - еда. Что ещё в поезде делать? Книгу я с собой взял, но что греха таить - в поезде еда всегда вкуснее, а при виде такого малыша, я сразу подумал, что тихо не будет. Но Павлик будто не видел меня, лишь смотрел в окно на неменяющийся пейзаж. - Откуда ты такой? - мне тогда казалось, что лучше всего начать разговор аккуратно. Не знаю, почему я решил заговорить. Возможно, потому что он выглядел очень по-детски, может из чистой скуки. Павлик тогда слегка удивился, но ответил: - Я с Москвы.... к родителям еду. - Извини, что спросил. Просто ты так мал, сидишь один в купе... - Я понимаю, - перебил он меня. - Мама всегда знала, что я самостоятельнее Гриши и Вилки. Тогда-то я впервые и услышал о его семье, затем о друзьях. Мы долго общались, я угощал его бутербродами. Время летело быстро и вот моя станция. Павлик помахал мне рукой. - Ещё увидимся. - Надеюсь. С тобой весело, - я оставил ему часть бутербродов, потому что уже наелся. Павлик был не прочь, мои кулинарные способности ему по вкусу. Следующая встреча пришлась на лето, когда я снова ехал к родителям домой. Тогда мне казалось странным, что Павлик сидел в чёрном свитере под горло. Зимой понятное дело, почему не обратишь внимание, а тут... - Да он тонкий. К тому же мне не жарко. Я кивнул. Мы снова стали болтать, ему было интересно, какого учиться на архитектора в университете. Я и рад был поделиться, Павлику нравились машины и он, как и я, разбирались в чертежах. Я показывал ему свои наработки, он говорил, что это очень красиво. - Я хотел бы машины создавать! - Вырастишь и создашь. Павлик лишь кивал головой. Каждый раз на протяжении 3 лет обучения я встречал его в этом купе по пути домой. Наши разговоры мне стали нравится, однако что-то будто заставило меня усомниться в Павлике. За три года он ни разу не поменялся. Поначалу я не обращал на это внимание, но чем больше его образ вырисовывался в голове и чем больше я думал обо всем этом, тем сильнее мне казалось, что тут нечисто. В один из дней я спросил его фамилию: - Подполужный, - тут же ответил он. - А что? - Да просто ты каждый раз едешь на конечную. Она ведет к одной из деревни, что рядом с моей. Хотел бы в гости заглянуть и увидеть своими собственными глазами Гришу и Вилку. - Ой, да что их там видеть! Вилке три года только, а Грише 14. - Вот и познакомлюсь. Я вышел на своей станции, сел в автобус и поехал прямиком к своему дому. Там меня уже ждала мама с пирожками, брат с рассказами о море. Он капитан и тоже приезжает на праздники к матери. Эта полная женщина в бирюзовом халате, испачканном в муке, всегда лезет обнимать меня, затем целует в бородатую щеку и говорит, что я выгляжу как охломон. - Вот честное слово! Вроде не Батюшка, а с бородой, - она покачала головой, уходя на кухню, где почти готово пюре. Отец оторвался от газеты и крепко пожал мне руку. Его седые волосы все реже и реже, а взгляд уставший. Время берет своё, жестоко и не спрашивая. Брат в этот раз приехать не смог, потому что рейс задержали. - 5 января он к нам, - сказала мама, ставя последнее блюдо на стол. - Ясненько. Тогда вам первым расскажу: я узнал фамилию Павлика. Подполужный. Зал накрыла тишина. - Как Подполужный? - она села на стул. - Ты же.... ты говорил, что три года с ним виделся в поезде? - Ну да. Я ж вам рассказывал про его родных. - Это да, - аккуратно начал отец. - Но если ты говоришь за этого Павлика, то мертвецы говорят.