Шелка, обагрённые кровью

— Уму не постижимо! Никто не смеет зайти в мои покои без моего ведома. И тем более красть мои вещи! — Водяной Ши-сюн, перестань причитать так, будто на этой ерунде сошёлся клином весь белый свет. — Он сходится на том, что в моём дворце пропадают без следа мои вещи! — Хочешь, я подарю тебе такую, только прекрати метаться, нас уже заждались. Ши Уду, расхаживавший от одного угла комнаты в другой, резко остановился посреди неё и бросил ледяной взгляд в сторону друга. Без слов понятно, что для него пропавшая заколка не была какой-то безделушкой, но распинаться о её важности перед тем, кто подобные украшения раздаривал направо и налево всем девушкам, не имеет смысла. Вновь пройдясь по всем ящикам, Повелитель вод не находит её и обречённо вздыхает, собирая волосы в привычную причёску и закалывая шпилькой попроще. Времени и без того очень мало оставалось, собрание должно было начаться через считанные минуты. Ши Уду хоть и было плевать на остальных, но тем не менее опаздывать он никогда не любил. — Вот так выглядишь тоже очень недурно… — И ещё один злой взгляд затыкает на полуслове прежде, чем в широком дверном проёме мелькнёт белая спина и за ним же скроется. Пэй Мин поднимается со своего места и неспешно направляется следом за Ши Уду, на ходу предупредительно шепнув паре служащих, чтоб навели порядок в покоях Его Превосходительства и поискали серебряную потеряшку.

***

В оружейной дворца Мингуана с самого утра стоял шум и доносился лязг холодного оружия, быть может это тревожило слух проходивших мимо небожителей, но это оставалось исключительно их проблемой. Виновник этой шумихи был необычайно вдохновлён сегодня и с особой внимательностью перебирал все мечи, откладывая те, что вероятнее всего лучше других лягут в ладонь Повелителя вод. Скольких же нервов и времени ему стоила возможность вызвать друга на дуэль и на правах наставника покритиковать чужую технику. Ши Уду предпочитал ближнему бою стратегическое наступление издалека и конечно же при помощи духовной силы, которой он на тот момент обладал уже в достаточном количестве. Кроме того, грубый бой не вяжется с таким хрупким образом человека, который мог сойти только с прекраснейшей из картин. Но генерал Пэй умел убеждать и добиваться своего, совершенно не прибегая к обману и хитрости притом. Ситуации бывают разные, и может оказаться так, что духовные силы окажутся бесполезны, и тут спасут только выносливость и умение владеть оружием. Такую ситуацию представить весьма трудно, но всё же Ши Уду согласился. Уже издалека Ши Уду видел высокую фигуру своего друга, стоявшего к нему спиной и мило беседовавшего с какой-то служащей. Приблизившись, Повелитель вод узнаёт в девушке одну из своих подчинённых и одним острым взглядом отправляет её прочь отсюда. Девушка, заметно осмелевшая в компании Бога войны, попятилась за его спину и прижалась к ней, ища защиты от Водяного Тирана. Она вцепилась тонкими пальцами в рукав верхних одежд и направила полный надежды взгляд на своего защитника. Пэй Мин, имевший слабость перед дамами в беде, одарил нежной улыбкой служащую и склонился, шепнув ей что-то на ушко. Девушка негромко хихикнула, позволила себе наглость обвить руками чужую шею и шепнуть что-то кокетливое в ответ, искоса взглянув на Повелителя вод. Наблюдавший за этим всем Ши Уду поспешил быстро отвернуться и уйти в сторону площадки, выбранной им в качестве места для дуэли. Смотреть на чужие милования он крайне не хотел и тем более не желал мириться с поощрением неповиновения его приказам. Нагоняющие шаги послышались не так скоро, как следовало бы, отсутствие извинений также чести не прибавило. Но и выпрашивать их Уду не собирался, отвернувшись от Мингуана, он сосредоточил внимание на цикламенах, росших вдоль всей дороги и столь неожиданно распустившихся сегодня. Оставшаяся часть пути прошла в напряжённом молчании, что весьма странно. По обыкновению Пэй Мин не мог закрыть рот и вслух рассуждал едва ли не обо всём, что видел, тем самым раззадоривая Ши Уду. А сейчас он не проронил ни слова и сохранял молчание вплоть до момента подбора оружия, пока не увидел, что его друг слишком замешкался. — Если тебе кажется, что этот меч слишком тяжёл, не бери, мы ведь сейчас не на прочность их проверяем, а хотим тебя испытать. — Бог войны подталкивает аккуратный меч с лезвием, которое будто было сделано не каким-то кузнецом, а ювелирным мастером, настолько оно казалось тонким и изящным. — Под твою стать он скромно подойдёт, что скажешь? Уду задумчиво хмурится, осматривает предложенный меч и, немного погодя, решает остановить выбор на нём. — Стой, — Пэй Мин перехватывает руку, в которой был веер Повелителя вод, и отвёл её в сторону, — Что мы говорили? Никакой духовной силы, никакого духовного оружия, Ши-сюн, держи своё слово. — Если я оставлю его при себе, это не значит, что я буду им пользоваться, — отчитываться пред кем-то за каждое своё действие — одна из ненавистных вещей для Ши Уду. Но кажется его даже не послушали, веер оказался грубо вырван из рук и откинут в сторону служащего, который тут же был отправлен прочь. — Да что ты себе позволяешь?! — Помогаю тебе сдержать слово, — Пэй Мин пожимает плечами и достаёт из ножен свой меч, намекая на то, что пора бы уже приготовиться к бою. — Даю тебе две минуты и шанс напасть первому. Ши Уду вопросительно выгибает бровь и смотрит в чужую спину. Он откровенно растерян. Пэй Мин не в настроении сегодня? Какая муха его укусила? Ни одной шутки за две четверти часа, совершенно на него не похоже. А ещё и такое обращение с его веером — никогда прежде Бог войны не позволял себе подобного пренебрежения, тем более в сторону Ши Уду. Мотнув головой, Уду собирается с мыслями и наконец делает первый выпад. Их бой в какой-то степени походил на танец: точные и выверенные движения, свист лезвия и лязг бьющихся друг о друга мечей — всё создавало иллюзию бодрого танца, в котором оба партнёра стремятся показать всё своё великолепие и превосходство. Ведущую роль в этом танце держал Пэй Мин, и от каждого нового шага и выпада характер их дуэли ужесточался всё больше и больше. И если сначала каждый удар был умеренной силы, и Уду спокойно его парировал, то сейчас он едва мог удержать меч в руках, да что там, иной раз приходилось просто успевать уворачиваться и метаться в разные стороны. Пэй Мин уверенно наступал и загонял в угол противника, его лицо не выражало какого-то особенного удовольствия или радости, как это было раньше. Залёгшая меж бровей складка и нахмуренный злой взгляд создавали впечатление, будто он совсем забылся о том, где находится и с кем. Ши Уду растерянно пятился назад, но не смел попросить остановиться, для него это было сродни признанию поражения, а он ведь мог ещё показать хоть что-то. Но это «что-то» моментально разбивалось о чужой меч или грубый толчок плечом, и в очередной раз Ши Уду в попытке нанести удар по чужому плечу оказывается снова блокирован. В одно мгновение его запястье выворачивают, и пальцы сами разжимаются, роняя меч на землю. Ши Уду зашипел от боли и схватился за ноющую руку, Пэй Мин же слова не сказал. Его мрачный взгляд скользнул по фигуре сверху вниз, а губы растянулись в усмешке: он не собирался останавливаться. — Да что с тобой сегодня? — Уду едва успевает отскочить от нового удара, который рассёк на двое столб позади него. — Пэй Мин! Но Пэй Мин не отвечает, он без особого усилия освобождает меч и оборачивается в его сторону. Его глаза будто стали ещё темнее и из привычно малинового оттенка перекрались в кроваво красный. Околдовали? Бред какой, не может быть, чтобы небесного чиновника такого ранга и так просто подчинили чужой воле. Но ведь и здравомыслящими его действия сейчас не назовёшь. Складывая пальцы в печати, Уду использует связывающее заклинание, чтобы дать себе несколько мгновений для передышки и оценки ситуации. Его духовных сил не хватит, чтобы сдержать Бога войны достаточно крепко — это очевидно. Уду растерян, может даже напуган собственной беспомощностью. Один взмах меча, и печать оказывается разрушена, а потраченные на неё духовные силы уже не вернутся. Повелитель вод упускает ценный момент и оказывается сбит с ног грубой подсечкой. С тяжёлым вздохом он бьётся затылком о землю и с ужасом обнаруживает чужое лицо в опасной от себя близости. Глаза судорожно обводят все черты и украдкой взгляд цепляется за заколку, слишком знакомую, чтобы не узнать её. Это та самая пропавшая серебряная заколка, с россыпью синих камней и искусной гравировкой, даже почерневшая и не блестящая, она всё ещё крайне узнаваема. Откуда она в его волосах, почему она там и что с ней произошло?! Серебро — чуткий метал, он реагирует на всё, даже от небрежного ношения портится, а ещё чернеет от яда. Яд. Пропавшая заколка, потерявший волю небожитель, чёрное серебро. Слишком много случайностей, которым суждено было пересечься и сойтись сейчас. Какой же силы должен быть этот яд, если так ужасающе подействовал на сознание Мингуана? Нужно снять её. Срочно. Эти рассуждения забрали слишком много времени, и чтобы освободиться, Ши Уду пришлось сконцентрировать огромную часть своей духовной силы в ладонях, чтобы нанести ментальный удар и откинуть от себя нападавшего. С трудом он поднялся на ноги и рефлекторно потянулся к поясу за веером, чтобы обнаружить его отсутствие там. Этот подлец всё предусмотрел, а он так наивно повёлся! Головная боль усиливалась и туманила разум, Ши Уду понимал, что ему ни в коем случае нельзя давать слабину и терять сознание, иначе он уже никогда не откроет глаза, но на помощь звать он не собирался — это позор. — Пэй Мин, опусти меч! — Бессмысленно взывает к сознанию, которое давно подчинено чужой воле, — много ли чести тебе будет убить безоружного? К ногам Ши Уду пинают меч, его призывают поднять оружие и найти силы парировать новый удар. Но вместо этого Повелитель вод подставляет под удар своё плечо, чтобы сократить расстояние и схватиться дрожащими пальцами за заколку. Она не сразу поддалась, и только после особого усилия скользнула прочь и распустила высокий хвост. Ши Уду показалось, будто он взял раскалённый кусок железа, яд был поистине сильным и въедался в кожу нещадно. Эта боль притуплялась иной: вошедший в плечо едва ли не до основания меч заставил другую руку безвольно обвиснуть, пока дорогая ткань багровела от пропитывающей её крови. Борясь с подступающей темнотой, Ши Уду из последних сил стоит на ногах и едва не заваливается на бок, когда его плечо очень грубо освобождают от окровавленного лезвия. Кровь хлынула с удвоенной силой, духовных сил закрыть эту рану почти не осталось, а человек перед ним так и не пришёл в себя. Наивно было полагать, что всё так быстро кончится: заколка уже длительное время находилась в чужих волосах, пропитывала ядом соответственно столько же, тогда с чего бы его действию оборваться в это же мгновение? Пэй Мин смотрел всё также холодно и жестоко, без капли ясности в глазах. «Какая нелепая и бесстыдно жалкая смерть.» Губы Ши Уду искривляются в вымученной усмешке, когда он видит занесённый над собой меч. Он выглядит спокойным и почти смирившимся, не обращая внимания на то, как тонкая красная нить на его шее набирает цвет и толщину, он чувствует только холод лезвия и железный привкус во рту, но немного погодя уже не чувствует ничего, впадая в беспамятство. «Пэй Мин, опусти меч!» Сознание прорезает знакомый голос, но в нём нет и капли привычного спокойствия, он будто бы сорвался на отчаянный крик, который нацелен достучаться до того, кто находится за десятки или сотни ли отсюда. В нос бьёт стойкий запах крови, а в руке ощущается привычная тяжесть меча, Пэй Мин опоминается от глубокой задумчивости и с содроганием роняет меч, когда обнаруживает у своих ног Ши Уду в луже из его собственной крови. Осознание с ужасом волной накатывают и захлёстывают, когда Бог войны опускается к бессознательному телу и переворачивает его лицом вверх. Большим пальцем стирает красный подтёк, идущий из уголка губ, и дрожащей рукой оттесняет ворот одежд, обнажая порез на шее. — Ши Уду… эй! Эй! С дрожащих губ срывается чужое имя, но имеет ли Мингуан право на такую наглость? Осознание всего произошедшего постепенно накатывало и ввергало в шок, туманные воспоминания обрывками возвращались, обрисовывая поистине страшную картину, художник которой по локоть увяз в чужой крови. «Линвэнь! Сейчас же направь лучшего лекаря в дворец Ветров и Вод.» — Чуть ли не кричит, молясь получить ответ в считанные мгновения. «Старина Пэй, что могло произойти у тебя в такой спокойный день? Думается мне, ты отчаянно возжелал повторить свой подвиг, да с девицей прогадал.» — Линвэнь отвечает почти сразу, голос её едва насмешлив, но не лишён обыденного спокойствия и организованности. «Потом! Всё потом. Сделай, как я попросил, и не смей поднимать лишний шум.» «Лекарь уже направлен, изволь посветить меня в события первой, как разберёшься со всем.» — И пускай Линвэнь не была лишена злой иронии, она прекрасно знала грань, которую не стоит переступать. За это её уважал Пэй Мин и был сейчас бесконечно благодарен. Бог войны аккуратно поднимает на руки Повелителя вод и спешит покинуть это место. Под одеждой Уду ощущается куда стройнее и легче, этот человек не создан для того, чтобы держать в руке оружие. Пусть в его руках всегда будет чёртов веер, пусть он его более никогда не отпустит, так лучше и так безопаснее! Поглощённый собственными мыслями, Пэй Мин игнорирует распущенные волосы, так и норовящие влезть ему в лицо, игнорирует сырость пропитавшихся кровью одежд и далёкие взгляды ничего не понимающих небожителей. Он быстро скрывается за воротами чужого дворца и относит Уду в его покои, куда позже привели лекаря. Пэй Мин чувствовал, что не имеет права здесь находиться, сделанное им непростительно, такой поступок лишён всей чести. Чести, которая не позволила ему поднять меч против государя, чести, которая являла собой истину и свет на всём пути его жизни. Он ведёт ладонью по голове, убирая волосы прочь и только сейчас понимает, что те не собраны. Перед глазами на мгновение всплывает образ Ши Уду, так отчаянно тянущегося к нему, в его синих глазах плескалось отчаяние на пару с болью. Пэй Мин жмурится и удаляется прочь, оправдывая это тем что, ему нужно уладить дела и привести себя в порядочный вид. Но самое тяжёлое испытание ждало его на пороге: Цинсюань, до которого уже дошёл десяток самых ужасных слухов, стоял прямо посреди прохода. — Что с моим братом, генерал Пэй?! Пэй Мин не знает, что можно ответить человеку, члена семьи которого он едва ли не голыми руками попытался лишить жизни. — Повелитель вод тяжело ранен, лекарь делает всё возможное, чтобы спасти ситуацию, — Мингуан нервно сглатывает, он не посмеет врать или скрывать своё участие во всём произошедшем. — Это исключительно моя вина, я не смею здесь задерживаться. Пара широко открытых глаз, в которых так и читались ужас с искренним потрясением, безмолвно уставились в удаляющуюся спину Пэй Мина. В небесной столице любая новость разлеталась со стремительной скоростью во все углы. И уже через несколько часов Пэй Мин насчитывал третий десяток направленных в его сторону взглядов, полных страха или презрения, а ещё через раз могло показаться, будто там плещется восхищение. Ши Уду зарекомендовал себя на небесах не лучшим образом, к нему едва ли решались подойти, а заговорить тем более. Конечно же многие злые языки желали ему самого худшего и тихо ликовали. — Старина Пэй, так что же в самом деле произошло, я желаю знать полную версию от самого надёжного рассказчика. — Линвэнь подошла очень тихо, хотя тому виной были не её намерения, а скорее сильная задумчивость Пэй Мина. — Дражайшая Цзе, — Пэй Мин приветственно кивнул, но не поспешил передавать все подробности и обелять от злых языков своё имя. — Лучше расскажи мне, что со здоровьем нашего друга. — Как бесчестно отвечаешь вопросом на вопрос, Пэй Мин. В моём распоряжении информации ничуть не больше, чем у тебя. — Богиня литературы медлит несколько мгновений, приложив два пальца к виску, после чего заканчивает мысль уже более серьёзным тоном. — Однако многие небожители изъявляют желание вынести это несчастный случай на общее обсуждение во дворце Шэнь У. — Пусть так. — Пэй Мин старательно тянет улыбку и складывает руки на груди. — Выходит, мне нужно подготовиться к такому важному событию. Тяжело улыбаться, когда в душе хочется рвать и метать. Виноватых можно искать сплошь и рядом, но на деле кровь всё равно остаётся только на его руках и мече. Гложет здесь то, что называя себя честнейшим на небесах, он разбил на мелкие осколки хрупкое доверие Ши Уду. Зная об уязвимых местах, нанёс по ним сильнейший удар и притом даже не может вспомнить, что сподвигло его на этот шаг. Помнит беспричинный гнев, который рос с каждым новым ударом, помнит слова, которыми пытались до него достучаться… Помнит бледное, как мел, лицо Ши Уду и случайное касание его ледяной ладони на щеке. Бог войны жмурится и трёт точку меж бровей, он чувствует, что упустил из виду, что-то очень важное. А может это попытка подсознания хоть как-то оправдаться перед самим собой. Очередной навязчивый образ всплывает в воспоминаниях, и Пэй Мин спешит отвлечься. Ему срочно нужно выпить, даже компанию искать не будет, не хватало ещё кого-то покалечить, пребывая в приступе беспамятства.