Необычные, редкие и нестандартные пары по Miraculous Леди Баг

Лука теребит струны гитары снова и снова. Стирая пальцы до красных струек крови и до оглушительного звона в ушах. В груди бешено стучит сердце, а раздражение от собственного бессилия подступает к горлу. Хотелось сделать все что угодно, лишь бы мелодия не превращалась в Марин Дюпен-Чен. Лука не раз слышал от Джулеки об этом парне. Иногда Куффену даже казалось, что Джулс ненароком влюбилась в него. «Чушь собачья» — Лука резко одергивает себя и продолжает играть на гитаре. Джулека лесбиянка. Марин…что Лука знает о Марин Дюпен-Чен? От Марина пахло приторно сладким дезодорантом, клубничной жвачкой, горьким кофе и свежей выпечкой. При встрече, Марин каждый раз угощал друзей свежими круассанами и отмахивался от благодарностей. Он просто любил делать что-то хорошее для людей. Лука восхищался Марином. Марин хорошо учился, любил шить и рисовать. Марин страдал от недосыпов и имел синяки под глазами, которые в спешке замазывал консилером. У Марина добрая душа и легкая улыбка с ямочками. И в Марина есть тайна, которую он бережно хранит и запирает на сто с лишним оковов и семь замков. Кусает губы до крови и смазывает их клубничным блеском. Марин неповоротлив. Когда Лука сидел с Марин. Он словно собака чуял запах неловкость и стыд который ощущал Дюпен-Чен. Куффен чувствовал за километр скромность и тихую пытливость направленную на творчество и чужое счастье. У Луки пальцы ломаются, когда он пытается сыграть очередную мелодию. Любая музыка превращается в Марин Дюпен-Чен. Кого бы Лука не спросил, все отзываются о Марин положительно. Но тогда почему, именно Лука так влечет к этому стеснительному парню? — Ты давно играешь на гитаре? — спросил его однажды Марин. Кажется это было вечером, Марин сидел на его кровати скрестив ногу на ногу и рисовал очередной эскиз. Кажется это было платье. — С младенчества. — Лука не врал. Лука не имеет привычки лгать. Честно сказать, сам Лука и не знает когда начал, знает лишь то, что его научила мама. — Научишь? — Марин отворачивает взор своих васильковых глаз и устремляет его на гитариста. — Да. Мелодия Марин ломаная, словно горький кофе и горелая выпечка. Парень безуспешно сжимает струны и те неловко соскальзывают. Потные подушечки пальцев вновь и вновь говорили о нервозности. Марин поджимает губы и пробует снова. Снова и снова, но горечь кофе и горелые круассаны никуда не уходят. — Ты слишком нервничаешь. — Я попробую вновь. Марин снова сжимает струну и звук становиться значительно лучше. — Он чистый? — Да. И Марин мягко усмехается и тянется в сторону Лука. Марин имел лишь один секрет, но он никогда не притворяется. Лука это знакомо. Марин кладет гитару в сторону и толкает Лука на кровать. Куффен не сопротивляясь падает на мягкие простыни и закусывает нижнюю губу. Марин сверху, всегда сверху и Лука это чертовски заводит. Марин целует нежно, он никогда не груб и ласкает губы мягко и терпеливо. Лука чувствует во рту горький кофе и клубнику. Пальцами, гитарист закрывается в мягкие иссиня-черные волосы и тихо стонет Марину в рот. Хотелось сделать все что угодно, лишь бы мелодия вновь превратилась в Марин Дюпен-Чен.