II. Маска Зорро. Голубой Бриллиант

      Практически все время, проведенное в воссоединившемся составе, было занято расспросами Зорро о последних новостях из Европы, поскольку он единственный во всей Калифорнии сейчас располагал самой полной и достоверной информацией. В связи с этим общий разговор постепенно свелся к диалогу между молодым человеком и губернатором, вопросы которого периодически дополняли дон Ластиньо и Рикардо. И поскольку Зорро был в курсе политической и экономической обстановки абсолютно всех ведущих мировых держав и к тому же обладал беспристрастным взглядом на ситуацию, что позволяло ему формировать объективную и независимую картину действительности, ночное бдение, подкрепленное щедрым застольем, рисковало растянуться до утра.       Первые намеки на необходимость разойтись на заслуженный после столь насыщенного дня отдых начали исходить со стороны Керолайн. Ее остановившийся в одной точке взгляд и пугающе застывшая на губах улыбка, которая согласно начальному замыслу должна была демонстрировать полное участие и заинтересованность в беседе, заставили Рикардо пошевелиться и подумать над перемещением его музы в сторону спальни. Однако в этот момент дон Ластиньо задал такой щекотливый вопрос, что Рикардо с открытым ртом обратился в сторону Зорро в ожидании его ответа и тут же забыл о недавнем намерении. Кери, лишившись физической поддержки для левого плеча, которым она до этого надежно опиралась на руку Линареса, слегка покачнулась за его спиной и неслышно упала боком на диван, поджав ноги к животу и опустив голову на грудь.       Изабелла вздохнула. Движение фрейлины прошло незаметно для всех остальных, поглощенных животрепещущей темой. Сама же Изабелла сидела в соседнем кресле. Но все, что она могла сделать в данном случае, это сочувственно погладить подругу по ноге. Керолайн брыкнулась и снова затихла.       Ситуация, казалось, зашла в тупик.       Девушка посмотрела на большие напольные часы. Три часа ночи. Уже наступил следующий день. И легендарное тринадцатое ноября вместе со всеми его свершившимися традиционными событиями наконец прошло.       Нет, Изабелла совершенно не хотела спать. Да и вряд ли у нее получилось бы сегодня уснуть. Просто…       Она прислушалась. Ей и до этого показалось, что Зорро начал отвечать более коротко. Сейчас же это стало очевидным. Неужели забрезжил отблеск спасения? Хоть и с очень неожиданной стороны.       Впрочем, почему с неожиданной? Молодому человеку требовался отдых, как никому другому, поэтому было вполне справедливо, что он хотел завершить ночное собрание.       Девушка осмелела и взглянула в сторону Зорро, последние несколько минут дававшего лишь односложные ответы. Теперь же, судя по всему, он отвечал только "да" или "нет", не распространяясь в объяснениях.       — И ты лично с ним говорил? — спросил дон Алехандро.       — Да.       — И, кроме вас двоих, там больше никого не было?       — Нет.       — И он после этого не пытался с тобой связаться еще раз?       — Нет, — послышался в голосе молодого человека легкий нажим.       — Ты оставил для него какой-то способ связи?       Зорро негромко, но с акцентом поставил чашку на стол:       — Да.       — И ты уверен, что он не дал сбой?       — Да.       — А мог ли кто-то его перехватить?       — Нет.       — То есть граф сознательно им не воспользовался?       Молодой человек положил локти на колени и выдвинулся вперед:       — Да.       — Могли ли ему угрожать?       — Нет.       — Значит, это его решение?       Зорро выдержал короткую, но емкую паузу, за которую сцепил между собой пальцы рук и чуть опустил за них лицо, оставив в поле зрения глаза и поблескивающие в свете хрустальных люстр убранные назад волосы:       — Да.       — Ты планируешь еще с ним встретиться?       Молодой человек пристально посмотрел на собеседника и сделал вторую паузу.       — Нет, — раздалась его необъяснимая интонация, сопровожденная поднятой под маской бровью.       — Я имею ввиду не в ближайшем будущем, а вообще.       — Нет, — в низком голосе очень явно обозначилось весомое давление.       Дон Алехандро внимательно изучил взгляд оппонента и, словно опомнившись, откинулся на спинку кресла:       — Прости, мы заговорились. Но ты чрезвычайно интересный собеседник.       — Рад быть полезным.       — Полагаю, у тебя есть планы на эту ночь. Не смеем тебя больше задерживать.       Губернатор поднялся с места. За ним начали собираться остальные.       Дальше все происходило так стремительно, что Изабелла даже не успела дать себе в этом отчет. Сеньора Камелия взяла под руку мужа, и они вдвоем быстро покинули помещение. Дон Алехандро в таком же темпе направился за ними, свернув затем на лестницу второго этажа. Последним вышел Рикардо, неся на руках недвижное тело своей музы.       — Разберись тут со всем, — бросил он сестре через плечо и исчез в дверном проеме.       Недавняя внушительная компания испарилась в мгновение ока. Изабелла, неожиданно оставшись в одиночестве, обвела взглядом стол. Хорошо, что они с Кери успели убрать и отнести на кухню основной объем посуды, когда первая часть трапезы была завершена и когда фрейлина еще была в состоянии передвигаться самостоятельно, поэтому сейчас на долю ее принцессы выпала только вторая половина — десертная. Но, несмотря на то, что она была несравненно меньше предыдущей, все же в нее входил полный комплект чайного сервиза. А также: тарелки под пирог номер один, тарелки под пирог номер два, необъятные блюда из под самих пирогов, большой заварочный чайник, маленький чайничек с отдельной мятной заваркой для дона Ластиньо, россыпь десертных ложечек и вилок, тарелочки для фруктов, фруктовую корзину с ворохом опустошенных шпажек, вазочки для конфитюра, большая ваза для конфитюра, запасная кастрюлька с конфитюром… Боже, Керолайн… Как они все не лопнули? Вообще удивительно, что они все до сих пор еще держались в своих формах, потому что Кери кормила их так, словно планировала отдать на убой. Если когда-нибудь они с Рикардо поженятся — а рано или поздно это произойдет, — необходимо будет раз в неделю вывозить брата из дома на подножный корм, иначе в один прекрасный день он попросту застрянет в дверях. А еще лучше будет иногда отправлять в другое поселение Керолайн.       — Скоро нужно будет вывозить Рикардо на подножный корм, иначе однажды он застрянет в дверях, — вдруг прозвучала вслух последняя мысль Изабеллы, произнесенная низким, вызывающим вибрацию в груди голосом.       Девушка вздрогнула и резко обернулась за спину. Зорро сидел в привычном кресле, допивая полуночный чай. Этого Изабелла совсем не ожидала. Она была уверена, что он уйдет вместе с остальными. Возможно, не через дверь, а через окно, или сквозь стену, или еще каким-нибудь из своих способов. Однако молодой человек остался на месте.       — Или иногда отправлять Керолайн в другое поселение, — завершил он.       Изабелла почувствовала, что у нее онемела шея и она совершенно не может шевелить головой, поэтому она кивнула практически всем телом, словно поклонившись, и одновременно с этим схватила заранее заготовленный большой поднос. Сейчас главное — переставить на него все, что поместится, и исчезнуть на кухне. Может, она мешает Зорро уйти тем, что он находится в ее поле зрения? А как только она перестанет на него смотреть, он сразу исчезнет. В конце концов дон Алехандро же сказал, что у молодого человека должны быть планы на эту ночь, а уже и так половина четвертого утра.       Девушка в полной тишине переместила на поднос ближайшие к ней чашки и тарелки и, едва сдерживаясь от того, чтобы не побежать, скрылась на кухне. Там она перевела дух и отставила свою ношу. На спине все еще горел взгляд зеленых глаз, заставляя передергивать плечами и проверять шнуровку корсета на предмет ее возгорания.       Сколько времени надо здесь провести? Минуту? Две? Зорро обычно исчезал за считанные секунды, но нужно делать скидку на то, что он устал и только что прибыл после очень долгого и, вероятно, трудного пути.       Изабелла механически расслабила тугой узел на спине, чтобы было легче дышать. Как хорошо, что в этом платье, в отличие от многих других, она способна осуществить это самостоятельно. Воздух сразу наполнил скованную до этого грудь, и девушка смогла сделать глубокий вдох. Голова тут же стала яснее, а сердце — спокойнее. Сейчас она выйдет, и его там уже не будет. Она совершит еще два или три похода на кухню и пойдет спать. Откровенно говоря, этим должен был бы заняться Давид, но фрейлина снисходительно отпустила его на покой, когда поняла, что собрание растянется надолго, и в результате этого широкого жеста Изабелла осталась наедине с горой посуды и приступом потери дыхания.       Она прислушалась: вроде бы в зале было тихо. Хотя понятие "громко" и Зорро вообще были несовместимы. За исключением разве что сегодняшнего вечернего представления.       Наверное, уже можно идти. Девушка быстро освободила поднос и храбро направилась в зал.       Первый же быстрый взгляд на кресло Зорро разбил вдребезги все попытки привести себя в состояние равновесия. Молодой человек был на том же месте.       В чем она ошиблась? Неужели поторопилась? Или он планировал уйти через кухню, а она отрезала ему путь? Изабелла сделала еще один полный вдох, чувствуя, как ее ноги начали неприятно подкашиваться, а в руках появилась предательская дрожь. Надо быстро завершить здесь все дела и уйти домой. Очень быстро. Миновав его зеленые глаза…       Она подошла к противоположному краю стола и присела на колени. Слава Богу, что Кери из чувства прекрасного настояла после смены блюд и на смене обеденного стола на кофейный, потому что обеденный стол был в два раза больше, а следовательно, фрейлина и его заполнила бы до отказа, в результате чего ее принцессе сейчас пришлось бы делать не три рейда на кухню, а шесть или семь.       Девушка незаметно сжала тонкие пальцы.       Ни в коем случае не смотреть ему в глаза. Ни под каким предлогом.       Она наклонилась над фруктовой корзиной и протянула руку дальше, за тремя вазочками из разноцветного стекла.       Ни за что не смотреть. Даже если он что-то скажет. Просто дать ему короткий ответ, не отрываясь от занятия.       Три розетки встали друг на друга невысокой горкой.       И стараться не поддерживать разговор.       Рядом с горкой появилась гроздь разномастных столовых приборов.       А главное: не думать о том, как до сих пор горели плечи от его поцелуев.       Поблескивающая трехъярусная пирамидка уже было направилась к своему месту на подносе, как в этот момент ослабленный на спине узел шнуровки платья напомнил о недавней халатности и, потревоженный неоднородным натяжением рукавов, разошелся на две отдельные ленты. Глубокий декольтированный корсет сразу же опал вниз, обнажив красное кружево и обвитую им высокую грудь.       Изабелла взвизгнула и обхватила себя руками. Гравированный поднос, по счастью, остался на столе, не огласив гасиенду де ла Вега громоподобным падением в ночной тишине, но все три десертных вазочки, сверкнув разноцветными узорами в свете угасающих свечей, взметнулись в воздух и разлетелись в разные стороны.       Нет, только не это! Любимые вазочки Керолайн! Она две недели стояла на очереди у стеклодува в соседнем поселении и ждала, пока он в своем плотном графике найдет время для ее заказа. И если бы к этому процессу не подключился ее трубадур, возможно, что фрейлина прождала бы еще дольше. Она же завтра первым делом проверит их сохранность! А сразу после этого Рикардо узнает, что ему снова придется ехать к мастеру и договариваться с ним о внеплановом выпуске изделий…       Изабелла не знала, отразились ли на ее лице эмоции от возможных последствий потери злосчастных вазочек или просто Зорро не хотел допускать звука бьющегося стекла, но он покинул кресло с такой молниеносной скоростью, что она даже не успела отследить его движение. Зафиксировала она его в поле зрения только в тот момент, когда в его правой руке уже оказалась первая розетка, полетевшая в его сторону. Одновременно с этим он припал на одно колено и, дотянувшись левой рукой до дивана, схватил плоскую прямоугольную подушку. Девушка с замирающим сердцем увидела вторую вазочку, падающую за его плечом, но он вдруг резко развернулся и, упав на спину, за неимением свободных рук подкинул ее ногой. Объект восторженного любования Керолайн взлетел обратно под затемненный потолок и на мгновение исчез из видимости. В это же время Зорро, повернувшись на бок, метнул подушку в угол рядом с окном и переворотом назад через голову оказался спиной перед Изабеллой. Он сделал выпад в сторону стола и подтолкнул обратно начавший было сползать на пол поднос, после чего, скользнув на одном колене, очутился с онемевшей девичьей фигурой лицом к лицу. Быстро протянув за ее талию свободную левую руку, Зорро вернулся обратно с подкинутой ранее розеткой. Девушка перевела взгляд от его руки к окну: на подушке лежал завершающий объект коллекции фрейлины…       Изабелла долго неотрывно смотрела в зеленые глаза.       Он невозможный. Таких не бывает. Все, что с ним связано, и все, что он делает, не поддается обычной человеческой оценке. Он совершенно невероятный. Нереальный. Неземной. Кто же он?       Она все глубже и глубже утопала в его зеленом омуте, понимая, что, несмотря на всю предосторожность, допустила ту самую роковую ошибку. Из плена его взгляда самостоятельно выбраться она не могла.       Послышался тонкий мелодичный звон: скорее всего, молодой человек поставил одну вазочку в другую. В подтверждение этих мыслей Изабелла почувствовала, как он вложил прохладное стекло ей в ладонь. Она взяла сокровища подруги обеими руками и тут же поняла, что корсет платья с легким шорохом упал ей на юбку.       Нет, ну как у него это получается?! Она же прекрасно знала, что корсет держится только за счет того, что она прижимает его руками! И вот она взяла и убрала их! Как ему всегда удается усыпить ее бдительность?!       Девушка хотела отставить вазочки в сторону и попытаться подхватить рукава, но молодой человек мягким нажимом на ее предплечья не позволил ей этого сделать.       — Тебе чертовски идет, — прозвучал его будоражащий баритон.       Изабелла вспыхнула и в очередной раз поблагодарила природу и родителей за то, что они даровали ей смуглую кожу, скрывающую разлившийся по всему лицу румянец.       — Признаться, так меня давно не встречали, — продолжил он.       "Это не я, это Керолайн", — запрыгало на дрожащих губах, но вслух не получилось произнести ни слова.       Снова его обжигающее дыхание на плечах, снова с ума сводящие прикосновения… Девушка сделала невразумительную попытку отодвинуться назад, чтобы сохранить остатки самообладания, но он притянул ее к себе и прошептал ее волосам:       — Хотя ничьей другой встречи мне и не надо было.       Сердце стукнуло так оглушительно, что перед глазами стало совершенно темно.       Кажется, он забрал из ее неподвижных пальцев многострадальные розетки и переставил их на стол. Потом подхватил ее на руки и понес на диван.       Раздался легкий свист. Кого он может сейчас звать?       — Давид, закончи здесь, — произнес молодой человек куда-то в сторону.       Изабелла повернула голову и сквозь туман увидела невысокую юношескую фигуру в проеме входной двери. Откуда он взялся? Керолайн же отпустила его отдыхать.       Девушка почувствовала, что оказалась на диване. Но Давид еще здесь! Она явственно различает хоть и тихий, но звон посуды. Зорро тоже лег рядом? Ей это не кажется? Он ведь не мог забыть про слугу, которого все еще видно и слышно? Он всегда так осторожен и предусмотрителен. Не может же его небрежность оправдываться только тем, что Давид чрезвычайно предан дому губернатора и сохранит все в тайне?       Если только… Сердце снова ударило так сильно, что, кажется, вздрогнули кончики пальцев. Если только Зорро не собирался ничего скрывать.       Эта мысль окончательно свела на нет и без того обреченные на провал попытки сопротивления.       Надо срочно что-нибудь предпринять, иначе звук его дыхания вытянет из нее душу. Она попробовала осмотреться. Давид ушел? Они одни? Ее покровитель так близко к ней. На расстоянии глубокого вдоха… Надо придумать хоть одну фразу. Хоть что-то.       — Простите за вазочки, — выпалила она единственное, что еще брезжило в сознании. — На Вашу голову вечно сваливаются мои проблемы.       — Мне этого не хватало, — усмехнулся молодой человек.       Изабелла поджала губы и закрыла глаза. Какой кошмар! Она вцепилась в длинную волнистую прядь и натянула ее до предела. Надо извиниться. Еще раз. За все.       Девушка уже собирала в памяти все оставшиеся слова, чтобы излить Зорро свое отчаяние, но он поднял ее лицо и не дал сказать ни слова.       — И тебя, — проник в самую глубокую точку ее тела его тихий шепот. — Я так скучал.       Словно разряд молнии ударил ей в грудь. Весь мир в тот момент разделился на то, что было до этих слов, и то, что будет после. Стало невозможно дышать. Если сейчас не произойдет чудо, она умрет.       — Что-нибудь еще, сеньор?       Давид! О, он все еще здесь! Хвала Небесам, у нее появилось мгновение на вдох.       — Нет, ты свободен.       — Благодарю, сеньор.       Послышались удаляющиеся шаги.       Да какая разница, как Давид здесь оказался! Главное, что он только что спас ей жизнь, иначе она бы провалилась в Преисподнюю, испепеленная до основания зеленым пламенем. Изабелла начала судорожно выбираться из сладостной ловушки между спинкой дивана и молодым человеком, куда он, по всей видимости, намеренно ее поместил.       — Я… извините, мне пора, — путаясь в словах, начала лепетать она. — Вам нужно отдохнуть, Вы только прибыли. Или, может, у Вас еще дела, — карабкалась Изабелла по дивану, чтобы случайно не коснуться сильного тела, — а я Вам мешаю.       — У меня сейчас только одно дело, и оно здесь.       Ну зачем он так говорит? Он же плавит ее без огня. Каждое его слово впивается в ее кожу подобно раскаленному клейму. Клейму с его именем…       — Тогда я тем более не могу Вас больше задерживать, — в беспамятстве шепчет она, все еще малодушно надеясь избежать его очевидных слов.       — Я здесь из-за тебя.       Пронзала ли когда-нибудь его шпага чье-нибудь сердце? Падала ли его жертва замертво? Или билась еще в предсмертной агонии у его ног? Что он делал? Уходил? Наблюдал? Заставлял смотреть себе в глаза, сжигая последний воздух в и без того недвижимой груди? Если нет, то сейчас ему для этого даже не понадобился его клинок.       Он забрал все ее силы и ее свободу. Ее гордость, ее самообладание. От нее ничего не осталось...       Зорро вернул ее обратно и, не дав больше пошевелиться, припал к ее губам. Она растворилась в его объятиях и случайно положила руку ему на плечо.       Удивительно, какой он напряженный. Как сжатая до предела пружина. Кто бы мог подумать. А со стороны этого совершенно не видно.       У Изабеллы на мгновение даже прояснилось в голове.       Надо же. Он весь натянут, словно струна.       Ей стало не по себе. Она скользнула рукой с его плеча на грудь. Нет, ей не кажется. Его рельефные мышцы будто скованы неведомой силой. Каменные, непробиваемые. А его дыхание? Она только сейчас додумалась вслушаться в его ритм… Такое тяжелое и прерывистое.       — Вы устали, — прошептала она, прослушивая ладонью неровные удары его сердца. — Вы так напряжены. Вам нужно расслабиться и отдохнуть.       В хрустальной люстре зашипела и потухла последняя из двух десятков горящих свечей. Стало совершенно темно. Только свет бело-желтой луны и звезд на безоблачном небе за просторным окном.       Вроде бы Зорро улыбнулся ее словам и, осторожно сжав ее тонкие пальцы, поцеловал их вместо ответа.       — Я могу что-то сделать для Вас? — снова прошептала она.       — Ты уже делаешь.       — Я просто лежу рядом.       — За этим я шел сюда.       — У Вас не получится заснуть в таком состоянии.       — Это не обязательно.       — Обязательно, — вдруг, сама не ожидая от себя, с нажимом произнесла Изабелла. — Вам это необходимо. Когда Вы последний раз отдыхали?       Зорро немного отстранился от нее и, потянувшись всем телом, произнес с характерными хриплыми нотками:       — Пожалуй, полгода назад в Граните.       Перед глазами сразу же возникла та ночь, когда он вернулся в их общий дом и точно так же забрал ее на диван в гостиной. Изабелла быстро перебрала в памяти все свои действия и собралась.       Насколько она помнит — а ту ночь она вряд ли когда-нибудь забудет, — молодой человек очень быстро заснул от того, что она гладила и перебирала его волосы. Возможно ли, что сейчас это тоже подействует? Или… Она перевела взгляд на полуобнаженную распахнутой рубашкой загорелую грудь. Или, может, сначала попробовать снять напряжение с его тела? Она помнила, как сильно тогда боялась совершить лишние прикосновения. Сейчас это ощущение тоже начало было сковывать ей руки, но мысль о том, что это может принести облегчение темному гостю гасиенды де ла Вега, заставила ее отбросить сомнения и переступить через собственный страх.       Девушка осторожно приблизилась и провела кончиками пальцев от его шеи к груди. Зорро, все еще державший руки за головой в глубоком кошачьем прогибе и, следовательно, не видевший ее действий, сильно вздрогнул и резко вернулся в исходное положение. Однако в результате этого движения он снова очутился так близко к Изабелле, что ее губы практически коснулись его плеча.       Она моментально вспомнила, при каких обстоятельствах в первый и последний раз целовала его тело, и вдруг озарилась догадкой. Сразу две сцены в ее голове предстали в виде общей картины: конюшня в Граните, хозяин которой сотрясал ее стены одним своим присутствием после похождений своей подопечной на нижний этаж его дома, и их последняя ночь в его укрытии в Эль Пуэбло, после которой Зорро уехал на полгода. Девушка помнила, как он остановился тогда, едва она коснулась губами его кожи. Точно так же, как замерла она, когда впервые почувствовала его руку на своем обнаженном бедре. Только в первом случае она не знала, что делать и чем все закончится, не останови он ее сам, а во втором… Она вся задрожала, вспомнив волну наслаждения, которая захлестнула ее тогда с головой. А вдруг он почувствовал бы то же самое, не прерви он ее действия? Может, она в состоянии доставить ему такое же удовольствие, если сейчас им ничто не помешает?       Изабелла до сих пор не могла понять, как тот неукротимый взрыв ощущений избавил ее как от физической, так и от моральной загнанности, но то, что после него она обрела второе рождение — настолько ясным стал ее разум и раскованным тело, — было неоспоримым фактом, проверенным ею на собственном опыте. Так, может, это сейчас могло помочь ему? Если бы только она знала, как это правильно делается…       Она прикоснулась рукой к его шее и поцеловала широкие плечи.       — Не надо, — произнес Зорро так хрипло, что Изабелла не узнала его голос.       — Почему? — прошептала она, чувствуя, как он снимает ее ладонь со своего плеча.       — Тебе не нужно этого делать.       — Я этого хочу, — попыталась объяснить она.       — Ты не можешь этого хотеть.       Он перехватил ее руку, которой она вновь собиралась прикоснуться к нему, однако девушка быстро провернула ее и скрестила свои пальцы с его. Она уже понимала, как сильно он жаждал ее ласк, но его воспитание не позволяло ему их принять. Он боролся сам с собой, и борьба эта давалась ему очень тяжело. Изабелла чувствовала это по сопротивлению, которое он ей оказывал. Вернее, по тому, как ей удавалось миллиметр за миллиметром выигрывать расстояние, разделявшее их. Его война забирала столько сил, что у него практически ничего не оставалось на противопоставление.       Девушка на мгновение даже улыбнулась. Кто бы мог подумать, что однажды она окажется физически сильнее его? Ведь она действительно смогла сейчас одержать победу и дотронуться до его плеча.       Изабелла посмотрела на его напряженную до предела фигуру. Неужели мужчинами так легко управлять? Она думала, что нет такого способа, который заставил бы его не просто проиграть заведомо более слабому противнику и признать это, а… дрожать, потому что попытка сдержать себя сейчас била его сильное тело, словно лихорадка.       Она осторожно надавила на его предплечье: оно было тверже камня. Надо немедленно настоять на своем и помочь ему избавиться от этой тяжести. Его напряжение становилось совершенно нешуточным. А учитывая тот факт, что он полгода провел до этого в неизвестных для нее, но явно нелегких условиях, можно было только представить, какая усталость накопилась в его теле.       Девушка еще раз окинула его взглядом.       Надо срочно действовать.       Очень срочно.       Без промедления.       Действовать…       Но какое же это удивительное чувство: наблюдать за ним сейчас. Словно за огромным диким зверем, наводящим на всю округу страх своей мощью и неудержимостью и попавшим наконец в более сильный капкан, чем он сам. Видеть его бешеное сопротивление и понимать, что и он с каждой минутой все больше и больше осознает свое поражение. Ощущать это в каждом последующем его движении, в его мечущихся бросках из стороны в сторону, в его угасающих рывках. Быть может, он оставляет еще силы на самый последний выпад, чтобы достать им опьяненного успехом охотника, когда тот потеряет бдительность, но… железная цепь останавливает его полет и бросает к ногам победителя, слишком точно знающего длину каждого звена.       Изабелла ничего не могла с собой поделать. Вопреки обычной осторожности, рассудительности, спокойствию и здравому смыслу, сейчас она готова была рискнуть всем, лишь бы увидеть его поражение. Лишь бы увидеть этого неукротимого льва выбившимся из сил в ее оковах. Понять, что она единственная, кому удалось его сломить. Неважно, в чем. В принципах ли, в мыслях, в поступках. Просто увидеть, что он сдался ей. Столь слабому и хрупкому по сравнению с ним созданию. Ради этого, пожалуй, можно было пуститься в самую опасную игру.       Девушка медленно освободилась от его руки и запустила пальцы на его спину под рубашку.       — Я говорю серьезно, тебе не нужно этого делать, — сдавленным голосом произнес Зорро, все же найдя в себе силы приподняться на локте и таким образом снова прекратить ее прикосновение.       О нет, она слишком рано решила, что он сдался. Она же прекрасно знает его выдержку и волю. Он будет стоять до тех пор, пока не упадет. И к тому же его завершающий выпад еще не сделан.       — Поверьте, это мое собственное желание, — тихо сказала Изабелла, уже зная, что будет дальше.       Железная цепь обманчиво ослабла и, размотавшись на пару оборотов, увеличила длину. Вот сейчас он попытается сделать последний рывок. Молодой человек резко поднялся над диваном и, взмахнув рубашкой, застегнул ее на самую верхнюю пуговицу. Он отрывисто дышал, но все же сумел выбраться из крепких пут. Вот он поставил ноги на пол, взял за тяжелую застежку блестящий плащ и уже практически встал со своего места, как ловушка щелкнула потайным замком и цепь натянулась до предела. Изабелла неслышно скользнула по бархатной обивке дивана, прижалась всем телом к спине Зорро и прошептала, касаясь губами его виска:       — Пожалуйста, разрешите мне доставить Вам удовольствие…       Она услышала, как вскипела в венах его кровь. Как ошпарила его изнутри кипятком и, забурлив, устремилась во все уголки его и без того горячего тела. Он дернулся, словно пронзенный сотнями раскаленных стрел, и, молниеносно развернувшись, повалил своего загонщика на диван.       Кажется, он никогда еще так жадно не целовал ее. Так собственнически, так ненасытно, так глубоко. Изабелла даже успела испугаться и уловить оттенок сожаления от содеянного, но в следующий миг молодой человек опомнился и одернул себя.       — Моя малышка, не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого, — прерывисто зашептал он, осыпая ее плечи поцелуями. — Не пугайся, ничего страшного не произойдет.       Он прижал ее к спинке дивана так сильно, что она прочувствовала весь его стальной рельеф. Каждый мускул, каждый изгиб, каждый элемент его тела, самый твердый из которых оказался внизу у ее живота. Там он был словно камень. И там же он был невыносимо горяч. Будто горел изнутри.       Зорро взял ее руку, поцеловал ладонь и опустил вниз к своему бедру. Девушка на мгновение остановилась. Она совсем не представляла, что делать, потому что рассчитывала, что начнет движение с его плеч, и, постепенно спустившись к его ногам, придумает, как действовать дальше. Но он не дал ей этого времени.       Изабелла уже понимала, что все, что сейчас происходило, было именно тем запретным плодом — или, в крайнем случае, его частью, — о котором предупреждали ее при дворе и о котором они с Керолайн так тщетно пытались добыть хоть какую-нибудь информацию. Также она понимала, что она и молодой человек совершенно разные, и если о себе она уже вполне все знала с его помощью, то он для нее все еще оставался закрытой книгой. Конечно, она уже давно успела догадаться, что точка удовольствия находится у них обоих в одной и той же области, но разница в строении их тел сбивала ее с толку, и она не знала, как к нему можно было прикасаться. Если бы они были одинаковыми, то у нее сейчас не возникло бы проблем, потому что она хоть и смутно, но помнила то, что он делал с ней в каменном доме в Эль Пуэбло. Однако они были разными, и вполне возможно, что и действия по отношению к его телу должны были быть другими. Вдруг она сделает ему больно или, напротив, он ничего не почувствует. Если бы у нее было время, она смогла бы это установить сама, но он не дал ей ни минуты. И это было то, в чем она просчиталась.       Она ощутила волнение и в нерешительности задержала руку на полпути. Она же совсем не знала, как правильно к нему прикоснуться. А вдруг она сделает хуже? Вдруг первым же движением она только вызовет еще большее напряжение? Вдруг ему не понравится и она все испортит? О, если бы у нее было хоть несколько свободных минут в запасе!       Девушка подняла голову и тут же встретилась с его горящими глазами.       — Я все сделаю, — жарко прошептал он в ответ на ее потерянный взгляд.       Она еще не успела до конца расслышать его фразу, как почувствовала в ладони ткань его штанов. Если бы одежду шили из металла, сейчас она, наверное, бы уже расплавилась и стекла с дивана на пол подобно раскаленной лаве вулкана — такой пульсирующий жар встретили ее пальцы. Но все же это был обычный материал, и он все еще оставался на месте.       Изабелла услышала, как щелкнула пряжка его ремня. Стало не по себе. Все происходило так быстро, что она не успевала вернуть себя в необходимое состояние равновесия. Он, конечно, сказал, что ничего страшного не произойдет, но так было для него, ведь он знал, о чем идет речь. Она же не имела даже приблизительного представления о том, что ее ждет.       Расстегнутый ремень ослабил натяжение ткани, и девушке показалось, что молодой человек испытал физическое облегчение, хотя отчетливо разобрать она этого не смогла, потому что Зорро вдруг сильно прижал ее руку поверх штанов. Она вздрогнула от неожиданности и начала судорожно придумывать варианты дальнейших действий, но они почти сразу поблекли и растворились в окружающем пространстве. Потому что в ту секунду, когда она сквозь плотную ткань одежды ощутила его в своей ладони, она уже не могла думать ни о чем другом…       Его хриплый усталый стон сразу же заполнил все ее сознание. Он глубоко и рвано дышал у нее на плече, управляя движением ее руки, меняя ее направление и силу прикосновения. Изабелла вспомнила, как в ту ночь она вся помещалась у него между пальцев, которыми он ласкал ее тело. Сейчас же в ее руках находился он. Он весь: со всей его невероятной силой, умом, расчетливостью, влиянием, средствами, — весь вздрагивал от каждого ее нового нажима, стонал от легкого прикосновения ее губ к своей шее. Он весь был ее.       Он обнимал ее до исступления, почти сделав частью своего тела. Он целовал ее лицо так страстно и так нежно, что она почти было разделила с ним его ощущения. А звук его голоса был так непривычно сладок, что вызывал головокружение и слабость в ногах.       Неужели сейчас он закричит так же, как она тогда, не имея возможности справиться со своими ощущениями? Неужели его наслаждение будет так же сильно? Неужели он тоже забьется в экстазе в ее руках?..       В это было сложно поверить, но дрожь его тела говорила ей "да".       Никогда еще Изабелла не ощущала такого всепоглощающего торжества. Он принял ее помощь. Сдался ее настоянию. Впервые. Потому что та ночь в Граните теперь меркла в своей значимости с этой. Он признал, что нуждался в ней сейчас до такой степени, что пошел вразрез со всеми воззрениями. Не говоря уже о том, что… Изабелла почувствовала, как шаловливая улыбка запрыгала в уголках ее рта. Он не смог устоять перед ней.       Да, конечно, она признавала, что Керолайн своей бесшабашной идеей с пеньюаром внесла в поражение легенды Калифорнии весомый вклад. Но в остальном…       О, как же сводит с ума его стон…       В остальном она все просчитала и не только смогла это осуществить, но и впервые самостоятельно выбралась из плена его зеленых глаз. И с каким триумфом! Безоговорочно повергнув на землю этого непобедимого дикого зверя.       Какое же у него невероятно сильное тело…       Но и это не было главной причиной ее ликования. То, что невыносимо остро билось у нее в висках все время с самой первой минуты его появления, это осознание того, что ее встреча с Монте и поездка в Исток остались для Зорро полной неизвестностью. И, более того, все сведения, которые она добыла и передала Бенджамину, по всей видимости, помогли молодому человеку и его людям найти противопоставление планам бывшего губернатора. В противном же случае… — Девушка глубоко вздохнула. — Зорро мог сегодня не прийти.       Она улыбнулась. Но он здесь. Хоть и уставший, но живой и здоровый. И кроме того, полностью в ее руках.       Она была вынуждена прервать свою мысль, потому что молодой человек прижал ее к себе так сильно, что у нее на мгновение перехватило дыхание. Он приподнялся на одном колене и оказался над ней, обняв обеими руками и почти обездвижив тяжестью своего тела. Его волосы освободились из тяжелого узла и упали им обоим на лицо.       — Не пугайся, — прошептал он с таким трудом, что Изабелла даже удивилась тому, как он вообще смог что-то произнести.       Но она знала, почему он ее предупредил. Если бы она сама не прошла в ту ночь через то же самое, сейчас она действительно бы испугалась. Теперь же она была готова.       Из его горячих разомкнутых губ вырвался такой сильный продолжительный крик, что, не прими он то положение, в котором находился, и не спрячь лицо в подушку, все обитатели гасиенды де ла Вега оказались бы в главном зале меньше, чем через минуту. Но он знал это, и поэтому рядом с плечом Изабеллы раздался лишь долгий приглушенный стон, своими волнами соответствующий движению его тела.       Кто бы мог подумать, что все так просто?.. Корабли, люди, деньги, стратегии, изощренные планы, годы противостояния с главным врагом, мечтающим сорвать с него маску и увидеть поверженным у своих ног. А она всего лишь сказала пару слов и прикоснулась к его телу. И вот он без остатка сдался ее рукам.       Молодой человек, тяжело дыша, упал на диван, последним усилием заставив себя повернуться на бок и не придавить крохотное ликующее создание. Изабелла осторожно и как можно более незаметно подняла голову, чтобы попробовать определить, в каком состоянии он находился, но…       Он спал! Это было понятно даже в темноте. Он заснул за долю секунды! Просто невероятно… Его голова еще не успела коснуться подушки!       Девушка не могла в это поверить. Она думала, что сейчас ей предстоит еще как минимум час гладить его по волосам или по спине, чтобы он окончательно успокоился и смог хоть немного отдохнуть. Но он уже спал. Без притворства.       Его тело все еще горело и пульсировало, длинные волосы, словно черная львиная грива, все еще скользили по плечам. А сознание уже покинуло его.       Изабелла осмелела и подняла лицо на один уровень с его. Он, правда, спал. Она протянула к нему руку и откинула назад несколько прядей. О, Небо, он весь мокрый! Горячая испарина тонкой цепочкой стекала с его лба на волосы и на подушку.       Девушка слегка приподнялась над диваном. Встать у нее бы не получилось. Он обнимал ее так сильно, что об отступлении можно было даже не думать, потому что его руки были одинаково крепкими вне зависимости от того, спал он или бодрствовал.       Луна высветила на кофейном столике несколько салфеток, однако до них ей было не добраться, равно как и до накидки на соседнем кресле. Изабелла вернулась обратно. Может, в кармане его штанов есть платок? Она потянулась вниз, но в процессе движения решила проверить, много ли места оставалось на диване, если вдруг молодой человек решит повернуться. Попытавшись, насколько это было возможно, перегнуться через его плечо, она случайно коснулась его спины. Рубашка была мокрая насквозь. Девушка даже замерла, проверяя не плод ли это ее разгулявшейся фантазии.       Нет, ткань была полностью влажная и почти по всей своей длине прилипла к его коже.       Изабелла закусила губки. Может, она перестаралась? С ним же все в порядке? Она попыталась еще раз всмотреться в его лицо. Вроде бы его длинные черные ресницы спокойно прикрыты. Если бы с ним что-то было не так, она бы уже заметила их дрожь. Но нет, с ним ничего не происходит. Он просто спит.       И тем не менее надо было что-то делать с его одеждой. Скоро она остынет и будет неприятно холодить спину, в результате чего он может проснуться. Допустить этого Изабелла не могла. Пусть лучше сейчас она его еще немного потревожит, но зато потом он проспит до утра.       Девушка осторожно расстегнула все пуговицы и вытянула оба края рубашки из штанов. Но для того, чтобы снять с него хотя бы один рукав, надо, чтобы он отпустил ее. Только как этого добиться?       Она легко постучала ему по плечу. Он никак не отреагировал. Она дотронулась до его груди. И вновь безответно. Изабелла попеременно потрогала все доступные ей части тела, однако Зорро был совершенно неподвижен. Но как-то же надо было его раздеть… Девушка снова коснулась его плеча и тихо позвала его. Тишина. Она повторила погромче. Он неожиданно пошевелился, но тут же затих. Изабелла вцепилась в единственный шанс.       — Сеньор, — позвала она в третий раз.       Зорро недовольно зарычал и попытался уткнуться в подушку, но она уже поймала его за рукав и потянула на себя.       — Я только сниму с Вас рубашку, — быстро заговорила девушка, понимая, что молодой человек может в любой момент перестать выходить на контакт. — Она вся мокрая. Вам будет неудобно спать. Это займет меньше минуты, — настойчиво затрясла она его и через пару мгновений с радостью почувствовала, что он начинает доставать руку из-за ее спины. — Я расстегну рукав, — быстро сняла запонку с манжеты Изабелла и попыталась стащить налипшую ткань с сильного плеча. — Ну же, — прошептала она, пытаясь поймать его руку, которой он нетерпеливо замахал вверх-вниз, чтобы освободиться как от одежды, так и от назойливого раздражителя. — Еще секундочку. — Зорро снова зарычал и попытался занять исходную позицию. — Нет-нет, — закусила губы Изабелла, — подождите еще немного. — Кажется, он начинал сердиться. — Уже почти все, — заверила она, понимая, что если он сам не отведет плечо назад, то самой ей никогда этого не сделать, — только…       Она не договорила, потому что он наконец выполнил то, что она от него хотела. Хоть и несколько неестественно, но, по крайней мере, теперь она могла его раздеть. С невыразимым облегчением Изабелла взялась за кисть его руки, чтобы снять манжету, как вдруг почувствовала, что молодого человека держит кто-то еще. Она едва удержалась от того, чтобы не завизжать, и резко привстала над плечом молодого человека.       Дон Алехандро!       У нее пересохло во рту.       Это он держал Зорро за руку так, чтобы с него можно было снять рубашку. Сам же молодой человек уже, судя по всему, снова спал.       — Добрый вечер, — совершенно не соображая, что говорит, выпалила Изабелла.       — У вас жарко, я пришел открыть окно, — раздался спокойный тихий голос.       Они вместе быстро сняли рукав и отстали от общей жертвы, после чего Зорро, даже сквозь сон почувствовав свободу, сгреб Изабеллу в охапку и забрался вместе с ней еще глубже, к спинке дивана.       Девушка с замирающим сердцем услышала, как губернатор подошел к окну, распахнул ставни и снова подошел к ним. Сверху опустилась плотная теплая ткань покрывала.       — Здесь будет сквозняк, — произнес дон Алехандро.       — Спасибо, — еле шевеля губами, прошептала Изабелла.       Высокий облик покинул помещение. Девушка перевела дух и, с трудом придя в себя, вернулась к прерванному занятию. Рубашка теперь висела только на одной руке, однако она располагалась под молодым человеком, поэтому снять ее полностью не представлялось возможным. Но это уже были мелочи. Главное, что Изабелла могла спокойно просушить его спину. Она хотела было сделать это покрывалом, но потом решила, что оно слишком тяжелое и неудобное для подобных целей, поэтому использовала часть рукава. Он все равно был уже весь мокрый.       Зорро все так же крепко обнимал ее, практически лишив возможности двигаться, поэтому осуществление ее плана заняло больше времени и сил, чем она рассчитывала, и по его завершении девушка, довольно часто дыша, свалилась рядом с молодым человеком. Осталось только убрать назад его волосы, чтобы они больше не падали ему на лицо.       Из-за двери донесся негромкий шорох и в комнату вплыло облако белесого сигарного дыма.       — Доведет твоя дочь бедного парня.       — Моя дочь — твоя крестница.       — Сути дела это не меняет. Надолго его так не хватит.       — На сколько ставишь?       — Месяц, пожалуй.       — Я — на пару недель.       — Рискуешь, он все же крепкий.       Послышались тихие удаляющиеся шаги, сопровождаемые негромкой речью.       — Риск — дело благородное.       — Посмотрим.       — На что спор?       — Ты откажешься от своего мятного чая перед сном на десять дней.       — Ну нет, это слишком высокая цена…       Голоса затихли.       Изабелла приложила дрожащую руку ко лбу.       — Ну как? Рассказывай! — вдруг раздался прямо над ее головой знакомый голос.       Девушка испуганно подпрыгнула и судорожно обернулась.       — Кери! Ты что тут делаешь? — сбивчиво дыша, прошептала она.       — Дурацкий вопрос, — фыркнула фрейлина. — Жду, конечно.       — Чего? — все еще не веря в то, что видит, ошеломленно спросила Изабелла.       — Как чего?! Подробного рассказа! Из первых уст.       — Какого рассказа? Ночь на дворе!       — Э нет, так просто ты от меня не отделаешься. Или ты хочешь, чтобы я его разбудила? — лукаво сверкнув глазами, приблизилась к спящему молодому человеку Керолайн.       — Стой! — выкинула руку вперед Изабелла. — Ты как тут вообще оказалась?       — Как-как. За диваном сидела, ждала, пока вы закончите.       — Что?!       — Да ладно, шучу. Сквозь стену прошла, — хохотнула Кери. — Или ты думаешь, он один так может?       — Керолайн, — медленно произнесла Изабелла. — С тобой все в порядке?       — Еще бы. А с тобой?       — Я очень хочу спать…       — Какое "спать"? Утро на дворе.       — Кери, какое утро?! За окном темень непроглядная.       — Фу-ты, ну-ты. Сама-то посмотри за окно.       Изабелла повернула онемевшую шею и остолбенела. Солнце стояло так высоко, что слепило глаза и заставило ее прищуриться.       — Я что-то ничего не понимаю, — прошептала девушка, поворачиваясь обратно.       — Конечно. Потому что спать надо меньше, — услышала она в ответ.       Но значение слов уже не осознала. Рядом с ней никого не было. Она лежала одна.       — Кери, где он?       — Кто он?       — Зорро.       — Какой Зорро?       — Ну, обычный..       — Ты проснешься уже или нет? Зорро ей подавай с утра!       Изабелла зажмурилась и протерла руками лицо.       — Подъем, говорю! — жужжало у нее над ухом.       Она снова открыла глаза и увидела фрейлину с покачивающимся в ее руках графином.       — Я делаю тебе последнее предупреждение.       Это ее спальня. Когда Зорро успел ее перенести? Неужели она так крепко заснула?.. Нет, постойте, она же секунду назад была в соседнем доме. И Керолайн там была. И Зорро. Словно растворившийся во внезапно озаривших зал солнечных лучах… Что происходит?       — Ну, сама напросилась! — раздался воинственный визг.       Изабелла только успела инстинктивно отскочить вправо, как подушка оказалась насквозь пропитана водой.       — Нет, вы посмотрите на нее! — разошлась Керолайн. — Делает вид, что спит, а сама в облаках витает. До вечера дождись уж! Полгода ждала — еще полдня потерпишь.       — Чего ждала? — прошептала Изабелла, чувствуя, что ее огромные глаза не помещаются на лице.       — О, Господи! Ну, бала!       — Какого бала?       — С тобой все в порядке?       — Я не знаю…       — Ежегодный бал-маскарад. Знаешь, мероприятие такое, на которое все надевают маски и костюмы? — возвела руки к потолку подруга.       — Он же… был вчера.       Керолайн замолчала и уставилась на неподвижную фигуру в постели.       — Что было вчера? — уточнила она.       — Бал… — донеслось едва слышное придыхание.       Фрейлина приложила руку ко лбу подруги.       — Ты, главное, успокойся. Все будет хорошо. Он обязательно придет, — с показной озабоченностью начала она. — Он же каждый год приходит в этот день.       — Какой день? — чувствуя, что сердце перестало биться в груди, прошептала Изабелла.       Керолайн вздохнула и, разведя руками, с расстановкой произнесла:       — В день бала-маскарада. Сегодня. Тринадцатого ноября.