Чёрный георгин

      Плеча коснулось что-то грубое и ужасно горячее, нетерпеливо потрясло сильнее, а затем и вовсе сжало с такой силой, что с губ сорвался болезненный стон. Непривычный для меня самой: хриплый, высушенный. Тем не менее, глаза раскрыть всё же пришлось. Вставая с еле тёплой земли, не сразу стало ясно, почему тело бьёт мелкой дрожью. Лишь когда мужчина бросил в меня черную плотную ткань, пришло осознание — я абсолютно нагая.       Мужчину же это нисколько не беспокоило, если не сказать не занимало вовсе: едва ли на строгом лице появилось хоть что-то, кроме сурового безразличия, с которым он наблюдал, как мои тонкие руки пытаются завязать пояс вокруг накидки.       — Кто вы? — я сделала шаг назад. В голове больно кольнуло.       Мужчина нахмурился. Черные брови резко сошлись к переносице, а тонкие губы скривились, выдавая непривычный набор звуков. Судя по тому, что черные глаза не сдвинулись с моего лица, незнакомец ждал ответа. Словно в подтверждение он вновь что-то сказал.       — Я не понимаю, — голос дрожал. — Вы говорите по-русски?       Лицо напротив не изменило враждебности. Более того, в отблеске лунного света проскользнул холод металла — меж тонких пальцев легло что-то непонятное. Мне едва ли удалось рассмотреть рваные края, как предмет тотчас исчез. Холодные глаза продолжали глядеть в упор.       — Speak english? Parles français? — промяукала я, зная заранее, что все эти попытки прийти к общему языку не приведут ни к чему хорошему.       Мужчина вновь что-то пробормотал и жестом указал мне отойти в сторону. Меня всё ещё потряхивало не то от холода, не то от неизвестности. Понимание того, что я нахожусь ночью в каком-то лесу не воодушевляло. Хотелось бежать или крикнуть кого-нибудь на помощь.       Вновь строгий и короткий указ. Иначе такой тон не воспринимался. От такого голоса стало ещё страшнее. Что он со мной сделает? Убьет? Изнасилует? А если в обратном порядке? Но стал бы он тогда одевать меня в…       Во что бы то ни было… я плотнее затянула странное одеяние, одернув рукава и вцепившись за края ногтями. К нам приблизилось ещё двое мужчин. Один, с изуродованным лицом, посмотрел на меня как на отребье и тут же потерял интерес. Второй же закачал головой и сказал что-то угрюмому с длинными волосами, собранными в низкий хвост, и громко рассмеялся. Затем он что-то быстро затараторил, но, увидев, что я никак не реагирую на его слова, недовольно цокнул и быстрым шагом оказался рядом. Единственное, что я смогла сделать — испуганно пискнуть, когда большие ладони с нажимом коснулись моих плечи и заставили опуститься вниз.       — Пожалуйста, не… — слезы текли неуверенно, будто бы боялись спровоцировать что-то более грубое. Глаза защипало.       Тот, кого я увидела первым, вновь что-то сказал. Но на этот раз указ был адресован не мне. Я поняла это по тому, как чужие ладони легонько похлопали меня по спине, а затем их хозяин отошел назад к своему спутнику и что-то прошептал ему. Второй пожал плечами и молча ушел в ту же сторону, откуда недавно явился.       — Акихиро, — коротковолосый мужчина с живыми юркими глазами ткнул себя в грудь и показал указательным пальцем на молчавшего незнакомца. — Ючи.       Затем та же рука указала на меня. Я поджала губы. Горло сковало тугой болью, ноги безвольно подогнулись, окончательно сажая меня на сложенный плотный кусок материи, на который меня услужливо пытались усадить минутой назад.       Незнакомец покачал головой и вновь повторил те же действия. Затем ещё раз. Указал и на вернувшегося компаньона, который всего лишь ходил за хворостом. После попросту махнул на меня рукой и достал что-то из кармана. Чиркнул. Искры превратились в небольшие язычки пламени. Мужчины стали о чём-то переговариваться, изредка бросая на меня взгляды: зачастую холодные и враждебные.       — Дарья, — неуверенно просипела я.       Разговоры прекратились.       Цепкий злой взгляд полоснул особенно резко.       — Дария, — заулыбался тот, который и начал выпытывать моё имя.       Я кивнула. Он тут же подкинул что-то в руке и бросил в мою сторону, думая, что я смогу поймать. Подачка беззвучно упала на сухую землю. Раздался приглушенный смех. Ворчать о том, что мог бы подойти и дать в руки, я не стала. Была слишком напугана. В моём положении наилучшим решением было молча поднять это нечто. Сухое и скукоженное, оно пахло травами. Тот же мужчина поднес ладонь ко рту и сделал вид, как откусывает.       Я послушно повторила и тут же пожалела: рот обожгло горечью, захотелось пить.       Снова мужской смех, от которого становилось не по себе. Кто эти люди? Откуда они здесь? Или вернее, откуда здесь я? Их язык был мне смутно знаком. К тому же, судя по внешнему виду говорящих, это был Восток. А вот какая страна… Голова снова затяжелела, в висках гулко застучало.       Тот, что был с длинными собранными волосами, едко вставил слово и кивнул на меня. Судя потому, как активно заговорили его собеседники, начался спор. Не понимая ни слова и поддаваясь невозможной усталости, я опустила голову на колени, поджатые к себе так крепко, что вскоре стала болеть спина. Но разворачиваться или же закрывать глаза я не решалась. Мало ли что они надумают.       Спор прекратился таким же коротко-брошенным словом. По тому, как остальные покачали головами, стало ясно: помогать мне более не собираются.       Однако утром кто-то вновь потряс меня за плечо. Как бы то ни было, я всё же уснула, хоть и сопротивлялась изо всех сил. Голова всё ещё гудела, но теперь в добавок ко всему стала подкидывать мне неутешительные варианты развития событий.       Первое, что я осознала окончательно, так это то, что сейчас — совершенно точно не двадцать первый век. И совершенно ясно, что Россия находится дальше, чем мне бы того хотелось. При солнечном свете я всё же смогла рассмотреть лица незнакомцев куда лучше, ровно как и их одежду. Скорее всего Китай или Япония, только вот… Не носят сейчас такую. Да и обувь тоже странная.       К последнему я отнеслась особенно критично: надевать на босую ногу неоднозначную обувку, которая явно большемерила, было как минимум странно. Как максимум — жутко неудобно и противно, ведь снял их с себя самый недоброжелательно настроенный из всех. На мои махание руками и попытки объяснить, что я не смогу в этом идти, он выругался и поднял руку вверх. Я же машинально зажмурилась, надеясь, что он не размажет мне голову. Однако вместо удара мужчина уже тише и гораздо спокойнее прошептал что-то.       Оказалось, что он попросту достал какие-то тряпки, больше походившие на бинты. Затем мужчина протянул руку и схватил меня за ногу. Я тут же попыталась одернуть её, но жесткие пальцы не позволили и сжали сильнее. С моим губ сорвалось сиплое мычание. Незнакомец вновь что-то буркнул, а затем точными движениями стал бинтовать мои ступни, стараясь при этом не касаться кожи пальцами.       Двое спутников негромко рассмеялись, но мужчина никак не среагировал на такой выпад. Он молча наложил поверх бинтов жесткую ткань и замотал её шнурком. Тоже самое повторил со второй ногой.       — Спасибо.       Черные глаза едва заметно дрогнули, сузившись ещё сильнее. Не глядя на меня, мужчина встал и направился вглубь леса. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним и остальными.       Идти было невыносимо сложно и неудобно. Помимо того, что замена обуви не особо смягчала лесную тропу, предложенная одежда всё же оставляла за собой чувство наготы и стыда. Хотя я была благодарна и тому, что не шла голышом вовсе. И что спутники оказались не худшей компанией.       Хотя минус в них всё же имелся: мужчины шли быстро. Я же еле успевала переставлять ноги и выравнивать дыхание, которое всё больше походило на скрипучее тявканье. В конце концов я простонала, оперившись руками в колени и чуть нагнувшись:       — Подождите, я не могу. Тяжело.       Путники остановились. По тону я поняла, что ни один из них не доволен таким балластом, как я. Вновь завязался активный спор, который всё же подарил мне несколько минут на то, чтобы отдышаться. Всё перед глазами плыло, в ушах звенело. Непривычность к такого рода забегам — а иначе назвать такой поход у меня не поворачивался язык — делала меня слабым звеном, который при любом удобном случае оставят на обочине.       В конце концов тот, что был разговорчивее остальных, подошел ко мне и всучил небольшую холщовую сумку. Затем что-то сказал, указав рукой мне за спину. После развернулся и зашагал вперед. Я недоуменно пошла следом. Процессия вновь остановилась. Тот же мужчина подошел ко мне и с нажимом развернул, подталкивая в обратную сторону. Для пущей убедительности сурово прикрикнул.       Сердце бешено застучало. В поисках хоть чьей-нибудь поддержки я посмотрела на других. Их лица были беспристрастны. Зябкая надежда на хоть какое-то объяснение ситуации и моё худо-бедное, но всё же спасение, погасла окончательно, когда мужчины молча обернулись и двинулись так быстро, что я не смогла бы догнать их при всём желании.       — Пожалуйста, — бросила я в тихо-шумевшую листву. — Пожалуйста…       Но в ответ так ничего и не услышала. Опустившись на влажную траву, я громко всхлипнула, впиваясь ногтями в мягкую кожу рук. Будто бы мало мне было того, что я совершенно не помню, как и почему тут очутилась. Теперь же я лишилась и того, что могло если не гарантировать, то хотя бы дать шанс на мирное объяснение и помощь. Хоть какую-нибудь.       Несколько часов я всё ещё брела за былыми спутниками, однако что-то подсказывало мне, что я давно сбилась с пути. Ноги ныли, повязки стали мокнуть и неприятно холодить. Но останавливаться было страшно, ведь ночь неминуемо наступит. А вместе с ней холод и дикие звери.       Очень скоро я поняла, что то было меньшее из зол.