Лик мой, зрак зерцала

«Возможно, за солнечным нравом Кейтера скрывается угрюмая сторона, которую большинство из нас никогда не видят».

      Мидгард. Кейтер — студент третьего курса, обучающийся на Хартслабьюле — факультете строгости, порядка и верности собственным принципам. Даймонд — далеко не последняя фигура в общежитии не только потому, что он приятель и помощник Риддла Роузхартса — главы Хартслабьюла — но и потому, что отличается общительным и активным характером. Кто-кто, а он не пройдет мимо новой сенсации или новости — нужно все узнать, везде побывать, «быть в ногу со временем» и, конечно же, «быть в тренде». На подвижность и мобильность юноши указывает и его уникальная способность «Сплит-карта», которая позволяет ему создавать собственных клонов.       Если бы студенческое окружение Кейтера описывало бы его, то наверняка оно бы сказало, что Даймонд — парень, с которым общение дается легко и непринужденно: он всегда в хорошем настроении, полон энергией и идеями, умеет сглаживать острые углы и сводить на нет зарождающиеся конфликты, он проницателен и внимателен, но с тем же тактичен. Кроме того, можно отметить и его прямое участие в жизни младшекурсников, он проявляет к ним заботу и поддержку, пусть и делает это в свойственной ему манере, которую не все способны оценить положительно.       Несмотря на все его достоинства, нельзя сказать, что Кейтер не может быть более напористым и жестким. Он вполне способен на это, но предпочитает насильственному методу решения проблем дипломатический. Во многом потому, что ему это выгодно. В тех же случаях, когда от него «не убудет» из-за применения давления и жесткости, он может прибегнуть к ним.       Подведем итоги: Кейтер представлен, как активный и увлеченный человек, склонный к конформному поведению, в меру эгоистичный, но тем не менее способный на помощь и поддержку.       Муспельхейм. Как было отмечено ранее, Даймонд полон энергии. Сложно застать его усталым и безынициативным — и это при том, что большую часть его времени забирают соцсети: создание новых постов, чтение чужих постов, слежение за новинками и трендами. На данное, на первый взгляд, безобидное увлечение тратится много сил, так как приходиться обрабатывать огромные потоки информации — и, стоит заметить, что с данной задачей Кейтер справляется хорошо, у него даже остается энергия для того, чтобы заниматься учебными и клубными обязанностями.       Источники, как получения, так и растраты энергии, одинаковы: общение, информация, физическая активность (скейтбординг и динамический образ жизни). Не исключено, что временами и в жизни Кейтера имеет место снижение сил, но в рамках поддержания жизнедеятельности, более того активной жизнедеятельности, процесс циркуляции и обмена энергиями работает ладно.       Более интересен вопрос эмоций и их выражения. Смотря на Кейтера, сложно сказать, что он скован или ограничен, однако, наблюдая за ним долгое время, мы видим достаточно приглушенное выражение чувств. Самое яркое проявление можно отнести к ситуациям стресса. Здесь следует внести ясность, стресс сопровождает нас большую часть времени, в различных, порою мелких и незначительных ситуациях — его спектр проявления огромен. Таким образом, мы сталкиваемся со стрессом регулярно, грубо говоря — каждый день. Потому мы и испытываем множество эмоций на постоянной основе — от досады и раздражения до восторга и радости. Если мы понаблюдаем за Даймондом, то сможем отметить, что он беспрепятственно проявляет положительные эмоции. Но что с отрицательными переживаниями? Безусловно, он их испытывает, но выражает очень редко и в мягкой, что называется, бесконфликтной форме. Из данного положения можно иметь как выгоду, так и ущерб: нерастраченная энергия, образованная в результате накопления и не выражения негативных эмоций, может быть как реализована в какое-либо дело, так и не реализована, что в последствии может привести к апатичным и депрессивным эпизодам. В сюжете игры о «мрачной» стороне Кейтера напрямую не говорят, но по отдельным репликам и намекам, мы действительно можем предположить, что у Даймонда бывают моменты расстройства настроения — насколько они сильные, увы, сказать нельзя.       Йотунхейм. Далее затронем поведенческие паттерны и ментальные программы. Кейтер — один из самых скудно раскрытых персонажей даже среди не-префектов, потому многое о нем рассказать не получится. Однако мы с легкостью можем приметить необычную манеру общения и экспрессии Даймонда: высокий тон голоса, «умилительные» интонации, использование речи от третьего лица, обилие жестов — все это указывает на стремление юноши быть милым, казаться очаровательным. Рассмотрим сие стремление подробнее.       По словам Кейтера, чтобы привлечь внимание семьи и чувствовать себя признанным, ему приходилось вести себя мило.       «В семье Даймонд обо всем судят по одному простому вопросу: «Но мило ли это?»       «Изо дня в день, что бы я ни делал, если это не было мило, это не оправдывало надежд. Рисунки, поделки, купленные в магазине сладости, что угодно! Потому, я думаю, что «сделай это мило» было выжжено в моем мозгу на уровне базового инстинкта».       Данная модель поведения — модель «милашки» — была создана семьей Кейтера и подпитывалась ей же. Глубина проблематики определяется тем, что сей паттерн не просто был одобрен и взлелеян, но являлся единственным спасением от игнорирования и безразличия. Оказавшись в «тени», Кейтер был вынужден принять те «правила игры», которые бы помогли «лучам света озарить его». Борьба за «место под солнцем» была неизбежна, так как его семья выстроила четкое разграничение «своего» и «чужого» — мальчик не мог выбрать быть кем-то иным, кем-то, кто не был приятен близкому окружению. Эта семейная тенденция — формировать собственное понимание «своего» и транслировать его на Кейтера, подавляя последнего — проявлялась не только в ориентировании парня на определенный стиль поведения, но и в самих отношениях между сестрами и братом. Можно вспомнить празднование дня рождения Даймонда, сестры уделяли младшему много времени: хлопотали над организацией, осыпали подарками, общались и развлекались. Стало быть, сестры действительно любят его? Стало быть так. Однако их любовь эгоцентрична, она «не видит дальше собственного носа». У сестер, как, можно предположить, и у родителей, было видение того, что «хорошо», а что «плохо», что «круто», а что «скучно» — так подарки дарились из учета собственных интересов, а выбор мероприятий и развлечений осуществлялся согласно вкусу старших. Семья Кейтера любила его, но совершенно не знала его настоящего, как и не дозволяла ему быть таковым.       С ранних лет свобода личности была сведена к внутреннему миру, мир внешний же оставался во власти семейной. Территория вне границ собственного разума и тела была чуждой, он на ней был гостем. Гость же должен быть умерен и ограничен, но главное — слушаться хозяина. Но проходят года, маленький человечек растет, растет его сознание, его желания и чувства, и в крохотной комнатушке-клетке ему становится тесно: стены собственного пристанища давят, лишают воздуха, сводят с ума, но покинуть их он, увы, не в силах. Наученный, он верно и терпеливо ждет, когда ему откроют дверь, но ожидания не оправдываются, желанное не сбывается. Это кормит обиду и разочарование, что селятся на дне души. Тогда он идет к друзьям и товарищам, но что за скверность, и там сценарий повторяется! Получается, что юноша ищет внимания, одобрения и признания, не только внутри семьи, но и за ее пределами, и для этого он избирает «излюбленный» инструментарий: конформность, мимикрия и следование «моде».       Будучи подавленным и нереализованным, Кейтер ищет способы очертить личное пространство, установить границы «я», принять собственные понятия «своего» и «чужого». Чтобы добиться поставленных целей, он, возможно, и начал вести аккаунт на МагиКаме. Это его способ попробовать разное, но прийти к чему-то одному — идентификации того, кто же он. Выкладывая частые посты, он будто бы говорит: «Этот опыт мой! Он составляет часть меня!» и «Смотрите, я есть и я таков!». Для Кейтера это необходимость, но она рождает и неприятность: из-за того, что Даймонд активно демонстрирует то, как он живет и чем он занимается, у окружающих складывается впечатление, что и двойного дна нет, что нет ничего за улыбающимся лицом, что смотрит с каждой фотографии на них. Это приводит к возведению все более высоких и плотных стен между внешним и внутренним миром Кейтера. Люди не спросят его о том, как он себя чувствует, потому что им достаточно поверхностной жизнерадостности, они не заметят его скрытое смятение и расстройство — а Кейтер сам его не выразит, ожидая пока кто-то другой придет и поможет ему. Если же спаситель объявится и сделает шаг навстречу юноше, то тот не примет этого и сделает обратный шаг — шаг назад. Даймонд будет открытым и дружелюбным собеседником лишь до тех пор, пока к его нутру не подберутся достаточно близко, чтобы увидеть его слабость и ничтожность — испытав страх и боль, он отдалиться. Порочный круг замкнется…       Хотелось бы в данном сегменте затронуть и романтическую сферу, а именно половую ролевую модель Кейтера. К сожалению, о семье парня нам известно мало: о родителях — их род деятельности, о сестрах — чуть больше: об их взаимоотношениях с Даймондом. Именно на основе их отношений мы и предлагаем вам выстроить возможную ролевую модель. Следует начать с того, что фигура сестер представлена преобладающей, доминирующей, а фигура Кейтера — пассивной и адаптирующейся. Здесь мы можем видеть, что влияние сестер на юношу велико, оттого и формируются его паттерны поведения и стиль общения, но что же с фигурой отца? Известно, что отец присутствует в семье. Тогда почему же он не повлиял на выработку более доминирующей позиции у Кейтера? Возможно несколько вариаций ответа. Согласно первой, Даймонд-старший, как мы знаем, банкир, был погружен в работу и уделял чрезвычайно малое количество времени воспитанию детей. По этой причине Кейтер не перенял у него авторитарного и более прямолинейного поведения. Согласно же второй вариации, сам отец выступал не в роли доминантной, а в роли адаптирующейся фигуры. Тогда «главное место» или же «роль главы семейства» отводится матери и сестрам, которые могут себе позволить больше и в выражении эмоций, и в выражении желаний. На самом деле, не столь важно какую вариацию мы примем за условную истину, потенциальная половая ролевая модель от этого не изменится — она останется эмотивной и конформной. То есть, в романтических отношениях Кейтер с большой вероятностью будет проявлять себя мягко, заботливо и податливо, стремясь «угодить» партнеру. Однако, не стоит забывать, что Кейтер имеет избегающий тип привязанности, потому каждый раз, когда кто-то захочет сблизиться с ним, парень будет дистанцироваться, уходить на «безопасное расстояние».       Свартальвхейм. Подобный «побег», уход на безопасное расстояние — базовый защитный механизм Кейтера, предупреждающий того об опасности. На чем же зиждется эта опасность? Безусловно, на страхах. Страхах, сформированных так ловко и умело, что выпутаться из их когтистых лап стоит не малую цену — и все равно не выйдешь нетронутым и не раненым. Но о них пойдет речь опосля, сейчас же заострим внимание на родственных отношениях Даймонда, из которых и вытекает становление механизмов защиты.       Представим ситуацию: маленький Кейтер растет в условиях хорошего обеспечения, любви и заботы, однако, чтобы получить их, ему нужно соответствовать ряду требований. В подобных обстоятельствах, так или иначе, рождается сопротивление, желание того, чтобы тебя принимали таким, какой ты есть. Но, загвоздка в том что, чтобы желание было реализовано, ребенок должен чувствовать себя подавлено и угнетенно — в крайних вариациях. Обратимся к примеру: пред нами метафорические весы, на одной стороне находится чаша под названием «безусловная любовь», на другой стороне — чаша под названием «отторжение». Покуда человек живет, то одна, то другая чаша полнятся новыми «водами», то первая склоняется долу, то вторая. Если же «безусловная любовь» перевесит и закрепится в том положении, то человек обретет прочную опору, уверенность в себе и ощущение дозволенности собственного существования. Если же переполнится чаша «отторжение», то человек замкнется в себе, будет мучим душераздирающей обидой и жгучей ненавистью. В обоих вариантах, когда выделяется что-то определенное, человек имеет подспорье для: либо спокойной жизни, полнящийся исполнением мечт и изъявлением амбиций, либо жизни мятежной, когда каждый шаг — борьба с врагами. Запомнив суть, вернемся к Кейтеру: его весы находятся в «балансе». Но не стоит обманываться столь привлекательным словом, потому как обе чаши наполнены сполна, и покуда так, переживания не могут быть выражены, они остаются внутри. Отчего же, спросите вы. И действительно, кажется, будто ситуация обыденная — человек знает и любовь, и боль, их достаточно для полноценной «градиентной» жизни — но ключевое слово здесь «кажется». Механизм чаш работает таким образом, что не позволяет человеку противиться тому, чем он полнится: когда злость клокочет внутри, нельзя просто закрыть глаза и притвориться, что ее нет, как и нельзя забыть чувство обиды и потери, с тем же, когда ты обласкан заботой и вниманием, ты не можешь игнорировать тех, кто дарит тебе эти чувства. Получается, когда обе чаши заполнены, человек не может ни агрессивно и прямолинейно отстоять себя, ни быть благодушным и полностью удовлетворенным сложившейся ситуацией. Возникает внутренний конфликт. Именно это и происходит с Кейтером: внутренний конфликт. Он не может разочаровать семью, начав резко и ярко проявлять настоящего себя — потому что он любит их и знает, что также любим — но он и не может отпустить собственную нереализованность, собственную подавленность.       Оттого и рожден его стиль общения, характеризующийся еще одним механизмом защиты. Он хочет рассказать о боли и тревоге, что носит внутри, но делает это тонко, ненавязчиво — маскирует под шуткой или рассказывает о том буднично, будто о погоде. Кроме того, Кейтер не позволяет себе выражать негативные эмоции. Мы можем заметить это при сценах возмущения или растерянности — он позволяет собеседнику узнать о собственном состоянии, но делает это так «завуалировано», что у неопытного, непроницательного человека может закрасться вопрос, а не привиделась ли ему эта эмоция на лице Кейтера, не почудились ли скрытая претензия или «укол» в его сторону. То есть, Даймонд выражает негативные чувства тем способом, который оставляет простор для, во-первых, фантазирования собеседника, и, во-вторых, для «побега» от обвинений о том, что он имел ввиду что-то конкретное: он всегда может сказать, что другому «показалось».       Безопасность для Кейтера определяется просто — это все то, что привычно, но в более «легкой» форме. Под этим подразумевается его способ сообщения с окружающими: он открыт и дружелюбен, проявляет инициативу и активный интерес к людям, но с тем же не допускает того, чтобы им интересовались столь же сильно. Эта все та же избегающая модель, о которой мы говорили выше. Безопасность в данном случае искажена и подменена привычкой. Даймонд чувствует себя уверено, когда может соблюдать грань между «своим» и «чужим».       Нифльхейм. Настал черед замолвить слово о страхах, созданных столь искусно, что не стыдно восхититься механизмом их работы.       Страх, проходящий красной нитью через всю жизнь Кейтера — страх ненужности и непринятия. С виду ординарный, он в сути собственной является поистине фундаментальным. Это не просто боязнь того, что человека осудят, презрят или оставят без внимания. Это нечто большое, затрагивающие саму основу существования, а именно право на жизнь. Человек со сформированным страхом отвержения зависим от всех и каждого именно потому, что он ощущает себя «не вправе», следовательно, ему нужен тот, кто даст ему это право — право на жизнь, право быть, право проявляться.       Когда страждущий начинает зреть корень проблемы, он еще не осознает всю плачевность ситуации. Он понимает, что страшится быть отвергнутым, но не понимает того, что зависим от людей. Он может предполагать это, но не «чувствует» этого. Но однажды наступает тот момент, когда человек видит то, в какое положение он сам себя ввел — потому что позволил тому происходить. От глубочайшего ощущения собственного ничтожества и ощущения собственной бесправности, низости пред другими живущими, понимания того, что позволил всем, кому угодно, но только не себе, распоряжаться чувствами, мыслями и действиями его охватывает экзистенциальный ужас, который рвет душу на части. После подобного открытия человек не может оставаться прежним — точка невозврата пройдена.       Смежное и преемственное вышесказанному переживание связано с боязнью Кейтера остаться нереализованным, более того — не отыскать «настоящее я». Этот страх следственен подавленности юноши, что укрепилась в раннем детстве и существует до сих пор. Его тревоги обусловлены тем, что он «не знает» себя, «не чувствует». Но так ли это на самом деле? Может пустота, которую он ощущает внутри, есть не доказательство отсутствия «я» или исключительности, уникальности, а прямое следствие того, что его внутреннее не проявлено во внешнее? Насколько сильно Кейтер боится не реализоваться, настолько же сильно он боится выразить себя, показать миру, какой он. В том и заключается искусность механизма страха нереализованности. С одной стороны ему необходимо самовыражение, с другой стороны он боится быть «любым».       Однако и желание выразить себя, а точнее болезненная опаска не сделать то, есть лишь следствие самого главного страха — страха отвержения. Как он хочет себя выразить? Что при том он получит? Перед кем он будет себя выражать? Перед обществом или перед самим собой? Если первое, то не значит ли это, что он вновь устремлен на признание собственной исключительности и самости, не значит ли это, что он вновь пытается доказать себе то, что он чего-то достоин, посредством оценки его другими людьми?       Хельхейм. И только познав глубины мрака и тьмы, можно узреть свет и стать светом.       Для того, чтобы стать свободным, Кейтеру нужно пройти трансформацию тенью. Спуститься так низко, дабы ощутить всю полноту собственных страхов и ограничений: одиночество, горечь, обиду, зависимость, уязвимость, неизвестность. Он должен прочувствовать их и принять, дабы обрести истинную силу, независимость и внутреннюю опору, что невозможно сломить ничем. Все они рождены сознанием и ими же являются. Сознание. Оно есть оружие, оно есть защита, оно есть знание, оно есть понимание, оно есть сила:       «Сила есть мой разум. И мой разум есть моя сила».       В конечном итоге все страхи, фобии и тревоги являются не более чем программами психики. Пусть они и заложены в наше подсознание и бессознательное каменными плитами, но кто сказал, что сдвинуть их нельзя? Возможно, стоит допустить мысль, что они нечто иное, отличное от настоящего «я». Тогда, может быть, нематериальное сознание сможет избавиться от гнета материи?       Ванахейм. Спустившись на самый край, мы поднимаемся ввысь. Станем говорить о власти и магии, как о понятиях, неразрывно связанных с психикой.       Власть — начнем с нее. У Кейтера нет выраженной потребности доминировать. Он не открытый лидер и не яркий индивидуалист, он тот самый тип людей, кого принято называть «прекрасным подчиненным». Быть ведомым, идти за кем-то — для Даймонда не проблема. Это не задевает его гордость и эго, с тем же это не мешает ему заниматься самовыражением. В первую очередь юноша сконцентрирован на саморазвитии, в него не входят людские группы и организации — потому что амбиций по руководству или изменению мира он не имеет — следовательно, и его власть для него малопривлекательна.       Магия. Что отличает хорошего мага от плохого? Пусть ответом будут «знания» и «практика». Тогда что же отличает сильного мага от слабого? Вопрос можно рассматривать с разных сторон, но мы остановимся на тех, что характеризуются способностью пропускать потоки энергии через себя и управлять ими. Для этого нужно не только тренированное здоровое тело, развиваемая энергетическая резервуарность, но и определенное качество сознания, позволяющее «принимать» и «удерживать». С первым Кейтер справляется ладно, а вот со вторым не особо.       Способность притягивать ресурсы и распоряжаться ими у Кейтера работает хорошо. Он открыт к новому опыту, пробует разное, использует выпавшие шансы. Его убеждения не ограничивают его напрямую, но, вместо этого, они могут существенно тратить имеющиеся ресурсы. Поясним, дело не в том, что Даймонд не использует весь подручный «инструментарий», а в том, что он его использует слишком расточительно и небрежно. Все из-за того, что им движет цель найти себя, реализоваться любым способом — об этом мы говорили ранее. Будучи в таком состоянии, он не находит времени и сил на то, чтобы сосредоточиться на чем-то одном и получить из этого максимум, нет, он стремится успеть везде — «быть в ногу со временем».       Альвхейм. Не сказать, чтобы Кейтер отличался созидательной жилкой, но что точно можно приметить так это то, что ему не чуждо понятия стиля и вкуса — значит, и образное мышление, воображение проявлено. Он видит мир, как художник: подмечает композицию, подчеркивает одни элементы, а другие скрывает, ориентируется в цветовом спектре — все это позволяет ему познавать мир и себя в нем.       Кейтер не склонен к мечтанию и фантазированию, как, впрочем, и к эскапизму.       Асгард. Подводя итоги, нужно упомянуть тот самый «идеал», к которому может прийти Даймонд, если будет непрестанно работать над собой.       У Кейтера есть все данные для того, чтобы быть исключительным работником в развлекательной сфере, медиа и в сфере красоты. Его личность экстраверсивной направленности, он обладает проницательностью к эмоциям и желаниям собеседника, хорошо владеет собственными чувствами, что располагает окружающих, ему не чуждо чувство прекрасного, он мобилен и активен — все это в совокупности дает Кейтеру шанс найти собственное место в жизни, которое ему будет и по душе, и по способностям. Однако, Даймонд может выбрать и иной род деятельности, он преуспеет везде, где требуются его таланты и врожденные наклонности. Кроме того, он будет успешен и в социуме за счет высоких коммуникативных навыков, развитого эмоционального интеллекта и умению находить контакт с разными людьми. И главное: при избавлении от страхов и ограничений это не будет отнимать душевных сил юноши.       Все, что сдерживает Кейтера от достижения «идеала» — травмы детства и негативные программы психики. Но, как мы знаем, избавиться от них возможно, стоит лишь начать путь, не взирая на то, насколько он тернист и долог.