***
Питер заметил из высокого окна, как на поляне неподалеку от их дома собирались люди. Все они будто ждали чего-то или кого-то. Ответ на этот вопрос пришел парой мгновений спустя, когда к ним навстречу вышел Тони. Собравшиеся о чем-то весело беседовали с ним. Парень уже успел уловить по поведению остальных, что мужчина являлся чем-то вроде главы семейства и остальные прислушивались к его мнению. Вот только Питеру почему-то это напоминало кровожадную общину из фильма «Солнцестояние», где всем управляло влияние древних традиций и галлюциногенных грибов. Омега приподнялся из-за рабочего стола, который привезли этим утром из его родного дома, и, слегка приоткрыв рот, стал внимательно наблюдать за ними в попытке хотя бы прочитать по губам о том, что они так оживленно обсуждали. Из всего разговора он смог разобрать лишь пару слов, и это было: «ночью» и «Гвен». Питера разбирало такое жгучее любопытство, что он строго решил для себя, что просто обязан был всё узнать сам лично. Именно поэтому юноша спустился вниз по лестнице и, дождавшись, когда группа людей уйдет как можно дальше, подступил к двери. Уже было подергал её, когда вдруг понял, что она заперта. — Вот черт. Ладно, где-то в рюкзаке были отмычки. Он легко справится с этой задачей. Питер на полусогнутых скользнул обратно к своим вещам, нашел там небольшой сверток с инструментами и принялся за работу. Замок щелкнул всего парой мгновений спустя. Увлеченный и по сей день играми он когда-то давным-давно решил для себя, что одной имитации в Скайрим по взлому замков ему мало. В жизни всё было куда интересней. Не ради грабежей и проникновения, а в самом деле ради праздного интереса. Кто же знал, что однажды ему и правда это пригодится? Парень тихо выскользнул из дома, а затем почти на четвереньках затрусил по кромке дорожки в сторону одного из домов, туда, где собирались все остальные. Семья у Тони была очень большой даже по его меркам. Он насчитал одних только взрослых восемь человек, и детей было почти столько же. Питер присел возле дальней стены, как раз там, где было открыто окно. Из гостиной его было не видно, а если пойдут на кухню, он как следует спрячется. — Итак, — проговорил Старк, удобно развалившись в большом кресле, — давайте обсудим наш план. — А чего обсуждать? Возьмем да и нападем. Дело плёвое! Тони лениво потер пальцами висок. Его собрат недоуменно покачал головой в ответ. Не то чтобы он реально понимал, в чём же крылась проблема. Благо, на помощь поспешил человек, которого Питер уже видел, но с которым пока толком не общался. Кажется, его звали Стив. — Мы не можем напасть на них вблизи от мест, где обитают люди. Это может вызвать панику. Ведь уже обсуждали. — Тогда в лесу. — То, что мы будем делать это в лесу, понятно тут каждому, кроме нашей Златовласки, но вопрос состоит не столько в поимке двух отщепенцев, сколько в том, что мы планируем делать с ними дальше. — Надо их убить, — строго проговорила Наташа. — Так безопаснее всего. Кого это они там собирались убить? Питер сделал еще пару маленьких гусиных шажков вперед. Что, черт возьми, тут вообще происходило? — Допустим, это самый эффективный вариант и самый простой, но кто нам гарантирует, что на самом деле их тут двое? Кто-нибудь из вас вообще задумывался о том, что волки очень редко охотятся по одиночке или парой? Волки? Питер коротко сглотнул в ответ. Неужели Тони собрался вести этих людей на охоту за волками? — Ты пытаешься сказать, что на нашу территорию могла пробраться стая? — в голосе мужчины зазвенело напряжение. — Я не пытаюсь ничего сказать, а лишь высказываю догадки. Что бы ни случилось, одного из этой парочки мы должны поймать и оставить живым. Пусть он сам ответит на наши вопросы. Волк ответит на вопросы? Что за чушь он только что услышал? — Ладно, а что будет потом, когда всё узнаем? — не унимался величественный мужчина, больше напоминавший своим видом скандинавского бога. — Затем, когда мы всё выясним, уже будем решать. Если их всего двое — прикончим и второго, если же стая, то у нас будет заложник для ведения переговоров. Тони тихо хохотнул, когда на его колени ловко стала забираться темноволосая девочка лет пяти. Ее проворные маленькие ручонки подцепили горсть орешков, лежавших в миске. Питер никогда бы не подумал, что дети могли проявлять подобный интерес к его супругу. Старк же, поудобнее устроив ее на своих коленях, поставил миску на открытую ладонь, и девочка, как воробушек, стала выбирать маленькие орешки. — Может хочешь печеньеце? — Тони, не корми детей сладким, — вздохнул Стив. — Но она же ребёнок, дети должны есть сладкое. — Хочу печенье! Печенье! — весело заулюлюкала девочка позабыв про орешки. Тони подцепил пальцами из внутреннего кармана пиджака припасенное угощение и под тяжелый вздох Стива передал ей пакетик. Девочка тут же принялась трескать его. — Что ж, — продолжил вожак, — если у кого-то есть вопросы, то самое время их задать. — У меня есть вопрос, Тони, — вдруг подала голос Гвен. — Что мы будем делать с Питером? Парень навострил уши так, будто вопрос стоял о сохранности его жизни. Сам же Старк лишь коротко хмыкнул, закинув в рот небольшую горсть позабытого ребенком фундука. — А что мы должны делать с Питером? — Как долго мы еще сможем скрывать от него всё, что происходит в нашей семье? — Мальчик невероятно любопытный, и преднамеренно я ничего скрывать от него не собираюсь, если он захочет, то сам найдет ответы. Мне лишь нужно не особо активно ему мешать. На последней фразе паренька пробила мелкая дрожь. Тони будто обращался к нему лично, словно знал, что юноша спрятался неподалеку от них, и лишь делал вид, что совсем не замечал его присутствия. Парень сильнее сжал пальцами плотные листы металла, а затем, судорожно выдохнув, двинулся обратно в сторону собственного дома. Мужчина лишь украдкой перевел взгляд в сторону окна, втянув носом слабеющий запах верескового мёда. Похоже, маленький негодник умел вскрывать замки. Это было интересно. — Наташа, не могла бы ты приготовить сегодня свой фирменный чай? — Конечно. Хочешь все-таки перестраховаться? — Да, пожалуй.***
Ничто в его лице не выдавало того, о чем семья говорила ещё совсем недавно. Он просто смотрел на экран телевизора и тактично придерживал рукой парнишку за плечо. Питер же пытался отыскать взглядом все его хитрые замыслы. И только такой пронзительный, долгий взгляд привлек внимание волка. Альфа мягко склонил голову к лежавшему в сгибе локтя пареньку и посмотрел на того с игривостью во взгляде. — Что такое, малыш? Почему ты так внимательно на меня смотришь? — Я… нет… ничего. — Ну же, расскажи мне, о чём ты думал? Питер всеми силами постарался удержать лицо спокойным и при этом не сопеть, чтобы не выдать себя с головой. Себя и свою ложь. — Я просто любовался вами. — Любовался? В самом деле? И как тебе мой вид? Ох, зря он сказал именно это. Ведь теперь он смутится и ничего путного не выйдет. Рука на его плече стала чуть более требовательной, а сам Старк склонился еще немного ближе, давая ощутить жар собственного тела, да что там, Питеру и самому вдруг стало жарко. В карих глазах играло тихое пламя какого-то молчаливого ожидания, и паренек решил для себя, что действовать нужно чуть более решительно, если он хотел в самом деле увести Старка со следа собственных мыслей. Он слегка выгнулся навстречу, толкнувшись губами в сухие губы напротив. Мужчина одобрительно замурчал в ответ, подгребая парнишку под себя с жадностью. В рот скользнул проворный язык, а треклятые огненные руки оплели всё его тело. Не совсем так он представлял себе их поцелуй, скорее рассчитывал, что это будет легкой уловкой. Но почему же тогда сознание начало уплывать от него, как корабль из гавани, а ноги с силой обхватили чужой торс? Тони был таким притягательно горячим, его кожа пахла дезодорантом и напрочь была лишена примеси тяжелого мускуса, свойственного всем альфам. Питеру никогда не было так сладко в чьих-то объятиях, никогда не хотелось сдавить партнера в мертвых тисках и душить его ласками, впиваясь почти отчаянно в волосы. В груди и паху начал разгораться пожар, от которого становилось всё тяжелее дышать без шума. Объятый этим самым безудержным огнем от прикосновений ладоней и языка, он не сразу заметил, что почти отчаянно начал тереться членом о живот своего супруга. Лишь в этот короткий момент озарения он наконец разорвал поцелуй и проговорил почти судорожно: — Простите меня. Я… я… не нарочно. Старк обдал его в ответ потемневшим взглядом и прочертил носом долгую линию от шеи к уху, втягивая с жадностью сладкий запах с его кожи. Когда же мужчина заговорил, в голосе слышалась хрипотца: — Мой малыш хочет извиниться за то, что делал сейчас, или за то, чего всё еще не сделал? — Я… я… Прижались к нему гораздо сильнее и, что более важно, в задницу уперся такой же горячий, как и все остальное тело, член Тони. Кажется, его план рушился, как карточный домик. Альфа даже не пытался скрыть свою сексуальную тягу, совсем бесстыдно бродил голодным взглядом по тонкой изящной шее. Уже готовый к тому, что этот человек возьмет своё по праву, паренек поджал губы. В принципе, он ожидал нечто подобное. Питер тихо прикрыл глаза в ответ, вообразив себя агнцем на заклание, но жар внезапно исчез. Старк вновь устроился у него под боком и, как будто ничего и не было вовсе, стал смотреть фильм. Парень слегка приоткрыл рот от недоумения и… обиды? Неужели его в самом деле обидел тот факт, что Тони его обломал? Это было что-то новое. Что-то чрезвычайно странное. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь испытывал подобные чувства. — Как тебе фильм? Неужели именно этого он и добивался? Преследовал довольно простую и понятную цель — он хотел, чтобы Питер его сам желал. Действительно желал без намека на сомнения или страх. — Интересный. Хотел бы Старк пошутить, что этот мальчишка видел от всего фильма максимум минут пятнадцать, а остальное же время долго и тщательно облизывал взглядом его лицо, но благоразумно воздержался. Близилась ночь, и скоро нужно было начать действовать. — Как насчет чая? — Я не очень люблю чай. — О, поверь, этот тебе понравится. Наташа сама его готовит, он невероятно вкусный. — Разве что одну чашечку. — Тогда пойдем, выпьем и поговорим о чем-нибудь. Ты ведь так любишь поговорить. Питер смущенно потупился в ответ. Это, конечно, не звучало как укор, но Тони определенно подкалывал его на тему большого количества вопросов, которые парень задавал снова и снова не в силах побороть своё любопытство. Альфа прошел в сторону кухни и, удобно развалившись на своём месте, разлил в пару кружек ароматный чай. Стул скрипнул под тяжестью чужого веса, наконец придвинувшись поближе к столу, Питер прижал большую керамическую чашку к губам и сделал первый глоток. Напиток был сладковатым и имел в самом деле очень приятный запах липы и горного мёда. Тони сделал пару глотков из собственной кружки, мягко проговорив: — Ну как тебе? — Очень-очень вкусно. — Расскажи, ты ведь наверняка любишь заниматься электроникой, да? — Ну, вообще-то да, мне правда это нравится. Я и учусь на курсе машиностроения. — Забавно, я сам когда-то учился в Массачусетском на том же курсе. — Правда? — отозвался он, удивленно моргнув. — Разве стал бы я тебе лгать? Питер сделал еще пару больших глотков из кружки под внимательным взглядом, а затем еще. Он, будто в плену своих мыслей, забыл о том, что должен ответить на встречный вопрос. — Вообще-то думаю, что вы не стали бы мне так просто лгать. Я надеюсь на это. — Это совсем не в моих принципах. Не в его принципах, значит? Тогда зачем же он бессовестно лгал ему и что-то пытался скрыть? Неужели этот человек и правда думал, что смог бы вечно утаивать от него свои секреты? Питер тихо зевнул. Запах чая его будто бы убаюкивал, как могла бы убаюкать колыбель. В теле появилась приятная тяжесть, а в голове совсем опустело. Хотел бы он всеми силами противиться этому ощущению, но, как бы ни пытался, его утягивало всё сильнее в морок сна. — Кажется, ты устал за сегодняшний день. Как насчет того, чтобы пойти спать? — А вы пойдете спать со мной? — Что я слышу? — улыбнулся тот. — Мой волчонок хочет уснуть вместе? — Я просто… ну… Питер попытался лихорадочно придумать, за каким таким чертом желал уснуть вместе с ним. Ведь на самом деле причин тому объективно не существовало, поэтому оставалось только беспомощно отбрехиваться. — Нет, наверное, нет. Я и правда сильно устал за сегодняшний день, и мне следует отдохнуть. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, малыш. Давненько он не мучился от такой сонливости. Наверное, дело было в свежем воздухе. Юноша почти по инерции стащил с себя всю одежду, как делал это в родном доме. Окутанный сейчас дурманом он лишь успел доползти до кровати, чтобы, рухнув на нее, забыться крепким сном. Ступени снова тихо заскрипели, и вот в проеме, словно сумеречная тень, образовался Тони. Оборотень так же неторопливо подошел к кровати, рассматривая свою милую омегу. Кожа Питера была белой, как молоко, и, судя по всему, мягкой, как шкурка ягненка. Тонкая спина с выпирающими косточками позвонков казалась такой манящей. Удержаться было просто невозможно. Его собственная рука на фоне тела юноши казалась загорелой и куда более грубой. Пальцы приласкали нежный бархат. В самом деле, этот мальчик был таким мягким, словно только вчера родился. Тони не мог сказать, что все прочие омеги были какими-то иными, нет, наоборот, каждая из них обладала вот такой теплой, нежной кожей, но Питер был самым особенным среди всех прочих по одной простой причине — он был создан для него. Выкроен волей вселенной под его собственные лекала и, сам того пока не осознавая, уже принадлежал ему. Под прикосновением рук парень судорожно выдохнул сквозь глубокий сон. Тони лишь сейчас заметил, что тот даже не удосужился забраться под одеяло. Надо будет в следующий раз сказать Наташе, чтобы не мешала такой крепкий настой, а то вдруг однажды его мальчик уснет и вовсе на лестнице. Будет очень неприятно, мягко говоря. Альфа скользнул пальцами его под бедра и слегка приподнял над кроватью, извлекая второй рукой то самое одеяло, на котором Питер и уснул. Не составило Старку никакого труда и протолкнуть его под толстую перину, а Питер, будто новорожденный щеночек, все это время продолжал нежно посапывать. Такой милый, такой беззащитный. Взгляду открылась манящая белая шея, которая источала сладковатый запах мёда и едва уловимо ласкала ноздри запахом пота. Он оперся руками в матрас, замерев вот так, всего в паре дюймов от желанной добычи. На загривке кожа пахла особенно сильно, привлекала его до беспамятства. Тони обвел её носом и широко лизнул, ощущая на языке пьянящий дурман, идущий от связанной с ним узами омеги. Мужчина поймал себя лишь в тот момент, когда широко открыл рот. Четверка резцов удлинилась, вполне готовая вгрызться в нежное местечко. Вот только это было не правильно. Он ведь сам обещал, что будет сдерживаться. Обещал не причинять ему вреда и не нарушать его волю. Так нельзя было поступать. Да и как бы это выглядело со стороны? Он усыпил его для того, чтобы поставить метку силой? Так, что ли? Нет уж. Такого он допустить никак не мог. Питер должен сам попросить его, должен захлебываться от удовольствия и требовать получить то, что принадлежало ему по праву. Старк нехотя подался назад, отступая вопреки собственным желаниям. Полночь, наконец, минула, и он без какого-либо смущения стащил с себя одежду, аккуратно повесил в шкаф и вместо этого взял ту, что Питер скинул на стул. Голый и не слишком торопливый, в таком виде вожак спустился вниз по лестнице, открыл дверь, а затем так же ее прикрыл вслед за собой. Мальчик должен был проспать до утра, так что теперь запирать его смысла не было, к тому времени как всё закончится, в окна уже будет стучаться яркое солнце. На улице его ждали. Семь крупных оборотней переглядывались между собой. Самый большой из них был таким же белым, как свежевыпавший снег. Когда Тони, коротко искривившись, сбросил с себя человеческую кожу, то поравнялся с ним в размере. Альфа приподнял складку губ, демонстрируя длинные зубы. В их мозгу характерным резонансом пронеслось: — Давайте побыстрее разберемся с этим. — Да уж, а то надоело бегать по лесу без дела, — прозвучал куда более нежный голос рыжей волчицы. Раздалось короткое противное клацанье зубов, и группа существ скрылась в лесной чаще так быстро, что решившая проводить их Джейн Фостер только и могла, что развести руками. Ей поручили самую плевую работу: отдыхать и ни о чем не переживать, а она, будучи обычным человеком, была и не сильно то против такой задачки. Вот только дышать с большим округлым животом давалось тяжело, а в остальном она обещала, что всенепременно справится.***
В ночи зашелестели листья. Сладкий, приятный запах верескового меда осел на одежде и манил к себе так же, как мог бы манить маленьких пчелок. Темные глаза бликовали во мраке флюоресцентными зелеными огоньками, какие были у всех ночных хищников, и раздалось низкое утробное рычание. Их заготовка подействовала, волк рванул из чащи леса навстречу приманке, крышка клетки с клацаньем захлопнулась, и та сразу поднялась высоко в воздух. Новый скрежет раздался из-за деревьев. Стая крупных волков осторожной поступью двинулась вперед, к серебряной ловушке, усеянной тонкими спицами изнутри. Вожак оскалил длинные клинья клыков, то и дело поглядывая на их добычу. — Поймали. — Самка? — раздался удивленный голос Тора. — Так это и правда пара? — Пара маньяков. — Но как мы теперь поступим? — А как ты думаешь сам? Темная верхняя губа приподнялась в угрожающем оскале, когда их пленница забилась в недрах короба почти отчаянно, то и дело раня себя серебряными спицами. Всякий раз, когда металл соприкасался с толстым слоем бурого меха, по круге разносился запах горящей плоти. — Зови его! — Пошел ты к черту, — отозвалась их жертва, так же оскалившись в ответ. — Что ж… — черный оборотень оглядел остальных и коротко блеснул глазами. — Тогда забираем к нам. Там у неё не останется выбора, и придется позвать на помощь. Теперь оставалось дело за малым: осторожно спустить клетку обратно на землю и перенести её ближе к домам. Такая большая группа волков справилась с задачей меньше, чем за час. Когда же они поставили клетку на гравий, еще было темно. Вожак подошел чуть ближе. Их пленница ответила затравленным рычанием. — Где второй? — Так я тебе и сказала! — Тогда мы просто подождем. Рано или поздно за тобой придут. Оборотень подался вперед, угрожающе щелкнув зубами, и их добыча в очередной раз укололась об острые спицы, в ее разуме прозвучало почти елейно: — Ты правда думаешь, что мы не предусмотрели вариант, в котором ты будешь упрямиться? Запах её горящей плоти приманит его. Волк просто не мог не прийти за своей парой, нужно лишь набраться терпения. В глубине души он правда хотел всё уладить мирным путем, и, надо заметить, этого же хотел не он один. В лесу раздался хруст ветвей, и тяжелые нижние лапы елей качнулись. Во мраке проступил силуэт еще одного бурого оборотня, самка в клетке издала высокий противный визг. — Уходи отсюда, Уэйд! Беги! Прибывший чужак был не таким крупным, как члены его собственной стаи. Шерсть на горле и морде была грязной. Запекшаяся кровь не то животного, не то человека образовывала противные комки. Он зарычал, свирепо оголяя зубы. — Я пришел забрать Ванессу и надеюсь, что мы сможем всё решить без кровопролития. — Тогда тебе придется ответить на пару вопросов. — Ты вожак этой стаи? — складки на морде стали уже напоминать гармошку. Он злился, но очень старался сдерживаться. — Именно. Тони напротив, не выражал своим видом ничего, кроме сухого спокойствия. Не было нужды в ином. Пусть свою ярость показывает более слабый. Он слегка приподнял голову, и в недрах разума зазвенело: — Зачем ты убивал детей в коттеджном поселке? Блеск в темных глазах прибывшего стал маниакальным и не предвещал никакого адекватного ответа. Чужак издал веселый улюлюкающий звук, будто ему в самом деле было смешно слышать подобный вопрос. — Почему? В самом деле? Потому что мне просто нравилось это делать. Вот и всё. Ты пробовал когда-нибудь человеческую плоть, вожак? — Нет, — сухо ответил тот. — Тогда тебе определенно следует это сделать. Люди по вкусу не похожи ни на что из того, что ты ел. Один раз отведав их плоти, ты уже никогда не сможешь остановиться. Оборотень поднял взгляд и посмотрел на верхние окна дома, где по-прежнему спал крепким сном Питер. Когда Тони понял, куда именно смотрел незваный гость, его впервые за время этого разговора охватила жгучая ярость и шерсть на загривке приподнялась. Стая напряглась в ответ. Попахивало дракой. — Я видел тут на днях мальчишку и мог с легкостью сожрать его, — прозвучало определенно как угроза. Ему хватило самой малости, чтобы самоконтроль, державший всё это время на поводке, лопнул, как воздушный шарик. Чужак, не отводя взгляда от высоких окон второго этажа, широко облизнулся. Это и стало той самой фатальной ошибкой, которой можно было так легко избежать. Оборотень, больше напоминавший собой сплошной черный сгусток шерсти, дернулся вперед, повалив соперника на осеннюю траву. Толстая бурая шея окрасилась яркими багровыми разводами крови, зубы сомкнулись в смертельной хватке на артерии. Из горла послышалось тихое бульканье. Волчица в клетке сорвалась на душераздирающий высокий вой, она словно бы кричала. — Ты пришла со стаей? — прозвучал строгий голос Стива. — Ты убил его! Ты убил моего Уэйда! Я разорву тебя, уничтожу! Иди сюда, ублюдок! Она задергалась с неимоверной силой в недрах клетки, стала грызть толстые прутья, пока в мозгу каждого из присутствующих замирал надрывный долгий крик, полный ужаса от потери. Тони видел, как она смотрела на него в самом деле отчаянно желая разорвать на части. Альфа не мог осудить её за это желание, сам бы, наверное, хотел того же на её месте. Ванесса продолжала отчаянно тянуться лапами навстречу к лежащему. Это уже мало напоминало живое существо, наполненное прежней энергией и страстью к людоедству. — Я спрашиваю тебя, вы пришли со стаей? — вновь повторил Стив. — Нет. Нет. Мы были парой… Нас всего двое. Косматая тварь обессиленно опустилась на днище, покрытое серебром. Её шерсть задымилась, а в воздухе повис противный запах горящей плоти. Тони посмотрел на неё с жалостью. — Убейте меня, пожалуйста. Стив перевел взгляд на черную фигуру, молчаливо прося согласия. В самом деле, жить без своей пары она бы дальше вряд ли смогла. Убить её было бы куда более милосердным решением. Тони тихо кивнул в ответ. Клетка зазвенела от удара, когда сзади врезались сильные лапы, толкнувшие их несчастную пленницу вперед. Новое бульканье пронзило поляну. Тонкие серебряные спицы окрасились кровью, и тяжелые багровые капли забарабанили по прутьям. Мерзкий звук висел в воздухе долгие мгновения, пока длинная челюсть медленно качалась в такт мышечных сокращений. Вот так и остановившись с вытянутой вперед длинной лапой, она замерла не в силах дотянуться до лежащего так близко мертвого волка. До своей пары. Последний хрип замер в пустоте зарождающегося рассвета. Тони смотрел на образовавшуюся картину с немой тяжестью во взгляде. Во рту висел привкус волчьей крови. Он почти забыл о том, какая она. Пытался забыть и о вкусе других монстров, какими они были, о горечи их крови и сытости после поедания мягкой плоти. Когда же первые лучи солнца коснулись его черного меха, тот растаял, словно свежевыпавший по осени снег. Исчезли в свете зари и два тела, от них осталась лишь пыль, соединявшая тонкими линиями прах там, где они так и не смогли коснуться друг друга напоследок. — Ну вот и всё, больше нам ничего не угрожает. Клетку отнесем утром в подвал вожака. Возможно, однажды она нам понадобится снова, — тихо проговорил Тор. — Тони? — позвала Наташа. Старк неотрывно рассматривал пепел некогда живых тел. Неужели однажды он вот так же растает в первых солнечных лучах, словно и не было его никогда. — Тони? — в ее голосе уже звучала тревога. — Прости. Старые воспоминания накатили. Теперь всем нам следует отдохнуть. Он скользнул обратно в сторону своего дома, где на втором этаже спал крепким сном мальчишка. Ступени тихо заскрипели под ногами. Альфа бы с большим удовольствием скользнул сейчас под одеяло, тесно прижавшись голым к невинному телу, захватив того в тиски крепких объятий, чтобы забыть обо всём на свете, но Тони издал тяжелый, почти скорбный вздох и подошёл к шкафу, надел домашние брюки и футболку, а затем устроился в кровати скорее как гость, нежели как полноправный её хозяин.