Лишь потому что я люблю

Буччеллати выдохнул, приникая к груди Польпо и прикрывая глаза. Было тепло. Очень, очень тепло. То ли от чужого тела, то ли от смущения. Удивительно — Бруно уже давно не подросток, а стесняется, как при первой влюблённости. Хотя… Это действительно был первый раз, когда он так искренне кого-то полюбил. У него были романы до этого, безусловно, но ни одна из девушек, с которыми он заводил отношения, не вызывала у него таких тёплых чувств. А тем более — такого сильного плотского желания. Буччеллати не мог признаться в этом даже себе уже около месяца. Несколько раз ему приходилось отходить при разговоре с возлюбленным, просто чтобы согнать возбуждение холодной водой. Это было неприятно… Бруно нервничал. Но сегодня он обо всём скажет — что бы из этого ни получилось. — Знаете… Я бы хотел кое-в чём признаться. — Что-то случилось, мой милый дзанни? Говори. — Вы меня, можно сказать, очень привлекаете. Я имею в виду, я… Хочу с Вами близости. — Я понимаю, sole mio. Я всё понимаю. Ты выдал себя ещё давно. — Но почему Вы не сказали мне? — Потому что я тебя знаю. Ты бы отказался от своих слов. Бруно чуть поник на секунду, но взглянул в глаза Польпо снова, стараясь скрыть смущение. — Вы абсолютно правы… Тем не менее, что Вы думаете об этом? — Я не против. Можем заняться этим хоть сейчас. По удачному стечению обстоятельств здесь недавно поставили плотную ширму, а камеры на ремонте, так что нас никто не заметит. Бруно улыбнулся. Взял Польпо за руку, коснулся губами тыльной стороны ладони — ласково. У капо тёплые руки, очень нежная кожа — невероятно хочется целовать раз за разом, но это было бы странно, и, может быть, не слишком уважительно. Его поднимают, берут на руки, так аккуратно. Обнимают, очень крепко, но с осторожностью, чтобы ничего не сломать. Поцелуй в губы казался чем-то вроде сна, чем-то таким прекрасным и невероятно близким — до этого, будучи в отношениях, они никогда не целовались. Как только контакт разорвался, они посмотрели друг другу в глаза — и Буччеллати увидел алое пламя, как и в первый день их знакомства. Ему помогли снять одежду. Не то, что бы Бруно сам не мог этого сделать — но он любил такие моменты. Он всегда заботился о членах своей команды, но тоже нуждался в этом порой. Это казалось чем-то особенным. — Ты уверен, что хочешь этого? Не знаю, выдержишь ли ты… — Что-то не так? — Буччеллати вскинул брови, но улыбнулся. — Неужели я могу не справиться? — Ну… Скажем так, с тех пор, как с моим телом случилось то, что ты видишь в итоге, никто не может выдержать мой член. — Так ли уж никто? — Я предполагаю, что человеческому организму подобное недоступно. Тем не менее, ты можешь попробовать, если так хочется. Бруно соскользнул на пол и беззвучно усмехнулся. Встал на колени, и, осторожно раздвинув ноги партнёра пошире, положил ладонь на промежность, легонько нажимая кончиками пальцев. Каким-то образом он знал, что именно нужно делать, чтобы заставить Польпо почувствовать возбуждение, и это сработало. — О, mia stellina… Ты ведь прекрасно всё умеешь. — Если бы я всё умел, я бы сделал это гораздо быстрее. Тем не менее, вижу, Вам нравится? — Думаешь абсолютно верно. — Ну и чудесно. — Бруно пощурился и облизнулся. — Давит, не так ли? Вы не будете против, если я продолжу? — Буду только рад. Буччеллати прикрыл глаза и почти на ощупь применил свой станд на штанах партнёра — у того не было вшитой молнии, так что пришлось сделать это. Польпо коротко вздрогнул, почти незаметно, но Бруно почувствовал это — и это завело его ещё больше. Ему вообще всегда нравилось то, как Польпо выглядел — несмотря на то, что многие его внешность недолюбливали, Буччеллати считал это каким-то по-особому красивым. Его в целом привлекали высокие, мощные люди, а капо таким и был — да и вообще, несведущим он внушал угрозу, а для близких оказывался вдруг самым тёплым человеком на свете. Отвлёкшись на свои мысли, парень не совсем осознавал действия. Обнажив член партнёра, он не сразу понял, что на дубину таких размеров точно не сядет. Тем не менее, он мог бы попробовать поработать ртом, пусть и с этой стороны взять полностью будет невозможно. Примерившись, Буччеллати привстал на коленях, и, улыбнувшись, словно ничего и не случилось, коснулся головки члена губами, обдавая чувствительную кожу горячим дыханием и ласково облизывая там, куда мог дотянуться — несмотря на размеры агрегата, уретра оказалась довольно узкой, но это не помешало парню втиснуть туда кончик языка. Тем не менее, почувствовав, что Польпо легонько дёрнулся, он вынул язык и посмотрел в глаза партнёра с некоторым волнением. — Это было больно? — Совсем немного. Не беспокойся, Буччеллати, всё в порядке. Я доверяю тебе. От этих слов уже самого Бруно перетряхнуло — но не от боли, а от счастья и признательности. Из уст Польпо слова о доверии были высшей похвалой. Тем не менее, он продолжил ласкаться, нежно и осторожно. Погладил пальцами у основания, выше по стволу провёл, стараясь не касаться ногтями — только подушечками пальцев, ласково. Капо в ответ лишь покраснел и закрыл лицо руками. Он не привык ни стонать, ни вообще издавать какие-либо звуки помимо тяжёлого, прерывистого дыхания. — Нравится, tesoro? Какой же Вы чудесный, правда. Польпо кончил через пару минут. Без выделений, сухо и тихо, лишь беспорядочно жмурясь и сжимая пальцами свои мягкие щёки. Бруно улыбнулся, вставая наконец с колен и помогая партнёру одеться. Сам же он пока одежду натягивать обратно не планировал, забравшись на Польпо вновь и крепко его обняв, чувствуя лёгкую дрожь под руками. — Ах, Бруно… Знал бы ты, как я тебе сейчас признателен. — Неужели? За что же? Я ведь всего лишь Ваш подчинённый. — Ты гораздо большее, Буччеллати. Больше, чем подчинённый, больше, чем друг. Ты — моя первая, и, полагаю, единственная любовь. В ответ парень лишь довольно улыбнулся. Ему наконец удалось вытянуть эти слова — капо долго ломался, не желая признавать тот факт, что Бруно для него уже давным-давно не просто выгодная боевая единица. — Mia stellina, ты ведь хочешь продолжить? — Конечно. — Буччеллати коротко подмигнул. — Думаю, пальцы у Вас гораздо удобнее. Пальцы и правда оказались удобнее. Вынув из кармана лежащей на полу одежды бутылочку с лубрикантом, Бруно смог принять немного в себя. Но стоило учитывать тот факт, что два пальца Польпо были размером с хороший такой член, и, когда они вошли, пусть даже совсем неглубоко, Буччеллати ахнул и откинул голову, тяжело дыша. Это не было больно, просто… Непривычно. Но странное чувство быстро сменилось сначала ничем, а после чем-то лучше, чем ничего, поэтому мужчина кивнул, прося продолжить. Он кончил, как только ему надавили на простату. Долго копившееся, зудящее возбуждение дало о себе знать, и Бруно уже не думал ни о чём, заливая ладонь партнёра липким семенем и падая в его тёплые объятья спиной вперёд. Он лежал так несколько секунд, пока его не окликнули. — Да… Что такое? — Просто хочу удостовериться, что ты не умер. — Польпо мягко улыбнулся и коротко поцеловал любимого в лоб, оставляя нежно-голубой след помады. — Тебе было хорошо, topolino? Ты такой маленький, я боюсь причинить тебе боль. — Да… Всё хорошо, правда. Не стоит за меня беспокоиться. Но я рад, что Вы говорите со мной так просто и ласково. — Я бы сделал для тебя что угодно. Разговор — всего лишь один из способов, которым я могу выразить всё, что чувствую к тебе. Бруно не ответил — лишь поспешно натянул бельё и крепко обнял возлюбленного, уткнувшись носом в его плечо. И никакая сила в мире не будет им преградой.